Зона Аномалии. Полдень

Grazioso Foxy

Зона Аномалии. Полдень

"Каждый человек где-то глубоко

в душе мечтает стать убийцей"

Рамон

/Судьба Рамона (Маньяк Магношахт)

[Элайза Паруэр]

Это чудное имя всё никак не выходило из моей головы стоило лишь взглянуть на Лариан, на её значительно состарившееся тело, не столь гладкое и мягкое лицо, не такой уж и белоснежный костюм и безупречно неровную прическу, что запомнилась с первой нашей встречи. Сейчас она гораздо больше походит на мою Элайзу, даже характером…

Произошедшее в стенах здания “Охотников Аномалии” так и осталось нашим “маленьким” секретом, все жертвы были засвидетельствованы и выписаны из наших рядов, вся разруха и сломанная мебель были учтены и в скором времени заменены. Лариан с невероятной ловкостью перекидывает шариковую ручку меж своих пальцев:

– Полное имя? – пристально глядя на меня спрашивает она.

– А ты уже не помнишь? Мы ведь познакомились в кафе! – привыкая к своему “новому” лицу отвечала я, глядя в зеркало.

– Полное имя… – повторила она.

Я все никак не могу выбросить из головы нашу госпожу мэр, ту вазу с кислыми конфетами на её рабочем столе и затхлый запах сырой бумаги, Лариан будто бы пытается подражать ей…если не является некой реинкарнацией…

– Гразио…Дэйстрой – неторопливо ответила я, не отрываясь от зеркала.

– Мне стоило бы найти нового человека, чтоб заполнял все эти бланки…чёрт! – корпус ручки затрещал под давлением её пальцев – Думаешь я всю информацию в голове удержу? Помню…основные моменты…черт, надеюсь паста не потечет.

Оранжевый корпус ручки сложился, рассыпавшись маленькими пластиковыми осколками на блокноте Лариан, она с присущей ей яростью швыряет свои записи в стенку и быстро удаляется на второй этаж что-то бормоча себе под нос.

– А теперь мои данные больше не нужны? – выкрикнула я ей вслед.

– Не…забей! – услышала я в ответ.

– Не забить? Может ты хотела, чтоб я, наоборот, забила на это дело?

– Нет, это я себя остановить пытаюсь! – кажется её хорошему настроению на сегодня настал конец – Будем считать, что ты уже одна из нас…

Доминик все это время сидел рядышком на диване (любимом диване Макото…) и посмеивался над нашим разговором, Мариан что-то крутила в руках стоя за его спиною.

– А что с Нейро? – спросила я.

– Она, пока что не в духе для трудоустройства – чуть поубавив собственные эмоции ответил Доминик – Все-таки у неё отец умер, а это весьма травмирует…особенно если ты – обгорелый полутруп.

– Как-то неожиданно слышать что-то столь чернушное от тебя – смущенно ответила я – А кстати! Ты ведь так и пояснил за свое не старение! – тыча пальцем в его густую бороду заявила я.

Он немного поводил глазами по потолку прежде, чем что-то ответить:

– Да не знаю я. Ты так давишь на это, будто бы надеялась на мою кончину.

Мариан на секунду отвлеклась от своего “дела” бросив полный ненависти взгляд на меня, по спине пробежал холодок. Возможно, не стоит вести себя так, будто мы вместо пуд соли съели…я все ещё новый член этой организации, что кое-как пережила события первой части своего путешествия!

– А ведь моё тело тоже немного состарилось… – неловко вклинилась в разговор и Мариан.

– И кто же теперь будет сдерживать “Крематоров” раз Макото больше нет с нами? – прижавшись к стенке спросила я.

– Либо ты, либо Лариан… – тихо ответила Мариан.

В этот момент в наши двери кто-то постучался. Это было похоже три протяжных удара костяшками пальцев и легкое царапанье по дверному покрытию.

– Надо же с чего-то начинать! – усмехнулся Доминик кивнув головою в сторону дверей.

Подойдя, я быстро повернула дверную ручку, дверь легко распахнулась. На пороге стоял достаточно высокий “мужчина” (мне казалось, что он был мужчиной) облаченный во все чёрное, средь его тёмных как уголь прядей волос проглядывались сияющие жёлтым большие глаза. Он поднял правую руку демонстрируя свои длинные стальные коготки, что в течение нескольких следующих секунд снесли мою голову с плеч подобно свежему томату, сорванному с ветки. Обезглавленное тело рухнуло на порог истекая алой кровью. Это был какой-то мужчина-кот, у него были маленькие острые ушки, смазливая мордочка, но не было видно хвоста.

– Он же совсем как Макото… – пронеслось напоследок в моей отрубленной голове прежде, чем мозг окончательно умер, а сознание угасло.

Вонзив свои коготки в мою бледнеющую голову, он попытался натянуть её подобно импровизированному байкерскому шлему…у него это не очень-то получалось…вернее с огромным усилием. Два ярких кошачьих глаза были видны из моего разорванного рта, сочащегося заражённой кровью:

– Какая же неудобная кожа… – лениво произнес он – Глазницы маловаты, да и ноздри узковаты. А что со щеками? – принявшись сжимать своими пальцами мою мягкую кожу – Что? Тебе нравится? Эти милые щёчки-клубнички. Ну и странный ты, Джо!

Окончив свою примерку, он, оттопырив указательный палец принялся копошиться в своей глазнице, мягкое глазное яблоко податливо сжималось от прикосновений покрываясь слизкой оболочкой. Зрачок неспешно нарезал круги, прежде чем остановиться ровно в середине глаза:

– Я всё вижу-вижу! – запищал он, дергая ногами от резкой боли – Прекращай! Ты что псих?! Мог бы просто потыкать в живот или подергать за волосы на пахе! Я ведь не сплю…что…что ты хочешь? Ешь если тебе нравится это сладенькое тельце.

Опустившись на колени, мужчина-кот подтянул моё кровоточащее туловище к своему истекающему слюнями рту, длинные звериные клыки впились в кровоточащую шею принявшись срывать кожу оголяя сочное мясо. Видимо это была его лучшая трапеза за последние годы, он, жадно обгладывая открывающиеся позвонки и слизывая останки кровяных сосудиков со скелета довольно причмокивал и облизывал губы.

– Это все же гораздо вкуснее – принявшись оценивать останки моего тела произнес он – Знаешь, у падальщиков принято срывать кожу оставляя мясо гнить на жарком воздухе. Во-первых, это очень грязная привычка, ведь потом запах от их тел заполонит собою весь город. Во-вторых, они упускают самую сочную и вкусную часть. Может Миранде и по вкусу эти волоски и прочие отходы…

Его второе “я” не давало ответа, даже после того, как он вновь вонзил коготок в свой глаз. Чуть повернув голову и обратив свой взор на открывающийся тёмный проход внутрь здания “Охотников”, он заметил Доминика, что остолбенел от страха глядя на этот омерзительный акт каннибализма:

– Эй – рукою подзывая его к себе поближе рыкнул он, но Доминик и не думал приближаться – Эй, ну подойди ты, я не кусаюсь – слизывая с ладоней высыхающую кровь продолжил он – Я просто перекусил, меня уже не тянет есть, ха-ха, можешь не бояться моих когтей.

Доминик сделал несколько неуверенных шагов вперед, слова комом застряли поперек глотки, Мариан и Лариан находились намного дальше, и могли бы не успеть услышать его истошных криков:

– Д-да?

– Эй…привет, слушай, а ты не знаешь где сейчас находиться, как её там…Лариан…Паруэр. Меня там попросили с ней немного поговорить…по душам – с предельным спокойствием поведал он, продолжая руками копаться в моём теле.

– Лариан? Лариан…не знаю такую, вы уж извините меня. А зачем вы…ну, съели нашу сотрудницу? – его голос все сильнее дрожал.

– Ой. Эх. Ну, прошу прощения, она так резко открыла эту дверь, что я немного испугался. Желудочный сок больно ударил в голову. Это тело ещё не привыкло к человеческому мясу…думаю, я смогу вам её вернуть немного попозже…в переваренном виде – хищно улыбаясь ответил он и улыбнулся.

– Н-нет…не надо-не надо! Не страшно…

– Ну…странно…адрес вроде верный. Ладно, меня зовут Рамон – схватив Доминика за руку он принялся её трясти – Увидите или узнаете про неё, то сообщите мне…пожалуйста, я буду жить ближайший месяц напротив вашего здания! – указывая на потрепанное временем заведение, что последние годы лишь разливало алкоголь и торговало арахисом закончил он.

– А её голова, на вас… – аккуратно дотронувшись до моей посиневшей губы спросил Доминик – Вы так и пойдете по городу?!

Обхватив этот “шлем” руками Рамон, осторожно снял его с головы оставляя кровавые разводы на своих волосах и лице. Его мертвецки серая кожа выглядит весьма “устрашающе” когда вокруг столько свежих пятен крови и кусочков плоти…

– Ха-ха-ха! Думаю, я припасу её на ужин – с заботой поправляя мои растрепавшиеся волосы и добродушно улыбаясь Доминику ответил Рамон – Вы ведь не собираетесь вызывать полицию и указывать им на меня? Ха-ха!

Его последние слова звучали чутка угрожающе, но не внушали страха, пусть Рамон и только что хладнокровно расправился со мной, но глаза его были полны “сомнительной доброты”.

– Не думаю…что это будет иметь смысл… – глотая горячую слюну ответил Доминик.

После весьма неловкой паузы, когда Рамон неспешно поправлял свой эстетичный костюм и вытирал остатки моей крови с лица, было это весьма по “кошачьи” (он облизывал свою руку и принимался растирать ею отдельные участки своего тела), он наконец-то ушел. Доминик облегченно выдохнул и поспешил обратно к Лариан.

Моя мёртвая голова была аккуратно уложена на мягкое белое полотенце, прежде чем оказалась на барменской стойке. Мужчина в тёмной рубашке и с шелковистыми волосами протирал прозрачные стаканы пока не обратил внимание на чудаковатого гостя. Рамон мило ему улыбнулся:

– Две бутылочки пива нам! – выставив два длинных пальца перед лицом бармена сказал он.

Бармен глянул на мою голову, потом на мужчину-кота, вновь на голову и чуть подумав повернулся спиною к нам залезая в небольшой холодильник. Рамон с поразительной ловкостью выхватил ледяные бутыли из его рук и одним движением мизинца подковырнул крышки, те со свистом отлетели, высвобождая прорву пенных пузыриков.

Струя пьянящей жидкости устремилась в мой разорванный рот расплескиваясь по стойке, бармен не пытался как-либо помешать этому или возражать, может он был слишком напуган, а может просто невероятно пофигистичен.

– У тебя губы как-то высохли, это выглядит весьма нездорово, я надеюсь ты ничего не принимала до этого? – бережно поддерживая мою нижнюю челюсть да бы струя не так сильно брызгала произнес он – Если хочешь, я закажу ещё одну, ха-ха. Бармен, можно нам ещё по бутылочке?

Тот понимающе кивнул и вновь заглянул в холодильник, прочие посетители, застыв на своих местах наблюдали за действиями Рамона, кто-то пытался достать из кармана телефон, кто-то поднять стул и швырнуть в гостя, но до дела так и не доходило.

От такого количества алкоголя на моём лице кожа немного пожелтела и начала отслаивалась, в глазнице что-то закопошилось, видимо настал момент разложения…

– Что-то ещё? – спросил бармен, дотронувшись до плеча Рамона.

При прикосновении пальцы на его руке вывернулись в обратную сторону стоило ему коснуться костюма Рамона, косточки затрещали, а из-под ногтей хлестнула тонкая кровавая струйка.

– Нет, спасибо, я просто посижу. У вас есть свободные комнаты здесь? – приблизившись к лицу бармена спросил Рамон – Я бы хотел остановиться…на месяцок.

Терпя адскую боль от сломанных пальцев, бармен выпалил что-то похожее на:

– К-конечно – не разжимая своих челюстей.

– А вы чего так уставились? – повернувшись к остальным посетителям задался Рамон – Не видите, вы смущаете девушку… – поглаживая мои желтеющие щечки.

Помещение в мгновенье опустело, лишь россыпь купюр и звонких монет рухнула на пол в качестве оплаты бармену.

– Придурок! Идиот! Ненормальный! – вырвалось из уст Рамона, одно из глазных яблок зашевелилось, прокручиваясь на месте – Да они же сейчас на нас всю гвардию Магношахт направят, у тебя последние извилины высохли? Ходишь при публике и размахиваешь тухлым трупаком!

Рамон хлопнул себя ладонью по глазнице, из второй вытекло немного тёмной крови:

– Всё хорошо, хорошо, хорошо – продолжал он себя убеждать, потирая мою голову словно это шар для предсказаний – Им до нас нет дела, да и что тут такого? Девушка лишь хотела выпить, хи-хи-ха.

Наблюдающий за их монологом бармен осторожно спустился под стойку и пополз в направлении входных дверей. Его маневр прервала рука Рамона, что словно клин вонзилась в его барменский фартук приковав к половицам. В этих бездонных жёлтых глазах натягивалась его тонкая линия жизни, что в любую секунду могла оборваться в одно движение.

Острота когтей Рамона, как два заточенных до идеала клинка, которым под силу разрубить лист бумаги одним легким взмахом. Под ними виден небольшой слой запекшейся крови, что уже никогда не смоется, служа вечным напоминанием и наградою.

Доминик одним прыжком миновал по две-три ступеньки, холодный пот лился с него подобно Ниагарскому водопаду, медленно стекающему по лестнице. Дверь ведущая в кабинет Лариан распахнулась, дверная ручка вонзилась в стену оставляя неглубокую ямку:

– Что ты так вламываешься?! У меня чуть бумаги не разлетелись! Умер чтоль кто-то? – рассвирепела Лариан.

– Гразио…убили! – стараясь отдышаться рассказал он.

Услышав это Лариан треснула себя ладонью по лбу оставляя красный след:

– На тех, кто в мою организацию вступает метка какая-то навешивается?! Каким образом! Это уже походит на какую-то шутку, один ты да Мариан не дохнете! – чашка полная горячего кофе на её столе зашевелилась, расплескиваясь над “важной” документацией.

– Какой-то кошара в костюме постучался, а она открывать, и тут бац – голова с плеч! Жалко то как нашу девчонку…столько потрясений, мучений, и вот такая смерть… – перекрестившись закончил он.

Голова Мариан показалась в дверном проёме, следом за ней и прозрачная фигура Нейро. Обе девушки попытались изобразить чрезмерный интерес к моей трагедии, пусть я и прекрасно знала, что это лишь попытка показаться перед Лариан.

Нейро заулыбалась, услышав о том, каким именно образом я погибла:

– Хах…это весьма в моём стиле.

– Слушай меня сюда, маньячка с улицы Пепельной, тебе смешно, тебе весело? А мне нет! – стукнув кулаком по столу Лариан окончательно опрокинула свою кружку.

– Подобное могло случиться с каждым из нас…как-то не по себе… – высказалась и Мариан.

– Так, Доминик! Ты в курсе кто и куда? – спросила Лариан уставившись на него.

– Ну…он вообще то тебя увидеть хотел. Но я ему ничего не выдал…а так сказал, что в пивнушке через дорогу искать его – вытирая проступающий по телу пот рассказывал Доминик.

Та самая кружка, которой все нет покоя, устремилась в лицо Нейро (благодаря прилагаемым усилиям рабочей руки Лариан), минуя призрачную девушку она впечаталась в стену разбрызгав остатки кофе по стене и окружающим.

– Я… – заикнулась Нейро, но Лариан в ту же секунду прервала её.

– Она не тебе полагалась, вы тут весь обзор мне своими телами закрыли! Даже швырнуть…блять…некуда…

– И что теперь? Мы пойдем к нему…разбираться? – разнервничался Доминик – Но как это поможет Гразио… – его густая борода стала тянуть голову вниз, намокнув от всего пролитого пота.

– Ну и на кой? – угрюмо уставившись на сотрудников ответила Лариан – Раз померла, то ничего не поделать. Манжете все нет покоя видимо. А мне уже до смерти надоело рисковать своей тушкой ради расходного материала!

Компания “Охотников” ещё раз переглянулась меж друг другом и каждый задался схожими вопросами:

– А чем мы ей уже поможем…только похоронить…а у нас и после Макото расходов немало… – задумался Доминик почесывая свою влажную бороду.

– Папа бы явно не решился ради неё жизнью рисковать… – раздумывала Мариан чуть оттянув свой латексный костюм.

– Сука! Сука! Сука! – проносилось в голове Лариан бесконечными рядами.

– Я даже не одна из вас…и эту вашу Гразио знаю по одной минуте неловкого общения на похоронах… – произнесла в слух Нейро после развернувшись и покинув кабинет.

– Чтож…выходит – единогласно! – подняв правую руку закончила Лариан.

Как хорошо, что все это я не слышала лично, иначе бы не обошлось без скандала! Но это всего лишь мои мысли, записанные в один из бесчисленных блокнотов, что оставлял Энтони по своему следу. Да, это немного портит всю интригу, ведь если я это написала, то выходит я жива! Правда в том, что все описанное здесь, это лишь моя интерпретация событий из различных слухов о произошедшем, новостных и криминальных сводок.

Я не могу быть точно уверенна в том, как именно умерла Макото, возможно изголодавшийся за долгие годы одиночества Энтони не обошелся с её бездыханным телом так просто…

Так же речь Лариан наполнена гораздо большим количеством “нецензурной лексики” (по правде говоря, на деле она вставляла мат через каждое слово).

Доминик в силу своего возраста частенько выпускал газы или прочищал горло (долгие годы запоя сделали его пердеж весьма токсичным).

Ну и ключевое…какими бы жестокими не казались описанные здесь события, на самом деле всё было гораздо хуже…в разы больше крови и мяса. Боли и страданий.

Почему я решила оставить столь важное примечание не в самом начале, а где-то средь случайных глав? Вряд ли у меня найдется ответ на это, у меня остается неделя до того, как я достигну “финала”. Я не знаю куда попадёт этот дневник потом…думаю стоит дать ему хорошенькую обложку.

Однако для тебя, читающего это…вся эта история реальна! Может, твой мир и отличается от моего, возможно, достаточно сильно! Эта книга может стать для тебя пособием, если вдруг ты столкнешься с аномалиями…береги её!

Что же, думаю эта исповедь длиться и без того слишком долго, и лишь понапрасну тратит время, но мне хотелось бы думать, что пусть и через сотни лет…или даже тысячи, но кто-то узнает о том, что жила такая вот девушка…и её звали Гразио Дэйстрой.

Закинув свои покрывшиеся дорожной пылью сапоги в дальний угол Рамон, разложился на покрытом грязными пятнами матрасе, любезно оставленном барменом в подсобке. Моя умирающая голова расположилась рядышком, погруженная в банку с рассолом (да бы она сохранилась, он передумал есть её сегодня). Пуговицы на его костюме высвободили скрываемую под тяжёлой чёрной тканью мощную…грудь! (нет, это действительно грудь! С сосками, с молочными железами).

– Тебя это устраивает? – теребя себя за розовый сосок говорил Рамон вторю рукою ковыряя воспалившеюся глазницу – Это всяко лучше, чем быть заточенной в пробирку и корчащейся в агонии душою, без возможности и конечностью шевельнуть!

Подушкою Рамону служил мешок с пряностями и семенами, одеяло и без того роскошь. Лампочка под самым потолком всё мигала и мигала из-за чего глаза сильно болели. В подсобке был стойкий запах спирта, смешанного с чем-то сладким и солёным, что раздразнивало вкусовые рецепторы.

– Меня это немного возбуждает…можно ли это считать самолюбованием? – задался Рамон продолжая натирать краснеющие соски – Так прекращай это! Пока тут всё эктоплазмой не покрыл!

На протяжении всей ночи Рамон крутился, проминая бугры на матрасе своим тяжёлым телом, пот лился с него градом, волосы липли на лоб и глаза. Возможно, он ещё не привык к этому телу, несколько раз он просыпался, и вновь расстегнув свою одежду принимался натирать соски. Они сильно разбухли и сочились чем-то тёмно-зеленым…

– У меня что, и яиц нет! Даже без чл… – замолк он, ослабив свой кожаный пояс – Это тело омерзительно…оно полностью женское! – его глаз вновь быстро закрутился, сочась жидкостью – Какой-же ты охреневший! Слушай сюда, котик, мы должны боготворить Манжету за эту возможность!

Песочный человек все ещё не посещал разгорячённого мыслями Рамона. Вся ночь проходила для него подобно пытке, разум так и умолял о ещё одном кусочке плоти, но тут же тошнота…портила всё впечатление от уготованной трапезы (мысли о собственном теле будоражили желудок).

Он осторожно вцеплялся передними зубами в кусочки своей кожи около ногтей, откусывал совсем немного и начинал жевать, слабый вкус желчного сока и крови наполнял его рот.

– Я уже так не могу… – его пальцы покрылись тонким слоем ярко-красной крови – Зачем ты указал мне на мои недостатки…на эти омерзительные груди…так и хочется отрезать их когтями! Ха…ха-ха-ха!

Вторая личность вновь не отзывалась, общение с кем-то столь “не от мира сего” плохо сказывается на и без того шаткой психике.

Настает новое чудное утро! Вот, уже прошли сутки с момента, как я была убита. Моя голова пропиталась отвратительно солёным ароматом рассола, к лицу прилипло несколько кусочков морковки и зелени, глазные яблоки всё ещё белые как снег!

Рамон покинул помещение как час назад, стоило только первым солнечным лучам коснуться Магношахт, поправляя свою растрепавшуюся за ночь прическу и покрытый пятнами пота костюм он затаился средь цветочных клумб. Из его пасти текла тягучая слюна, завидев двух прогуливающихся вдоль закрытых магазинчиков девушек-подростков Рамон не сумел себя сдержать.

В разные стороны полетели покрытые свежей кровью клочки модной одежды, захрустели кости, захлебываясь своими выделениями они обе повалились на землю, где их тела продолжал разрывать озверевший Рамон. Он работал чисто, лишь два обглоданных скелета и кровавые брызги на стенах зданий.

– Вкусно? – отозвалась вторая личина Рамона – Сразу же полегчало…жить становиться все сложнее, когда перед носом не лежит сочный кусок мяска – собирая разбросанные по округе разорванные одежды ответил он – Ха-ха, смотри как тот пацан обалдел!

Рука кошары самопроизвольно указала в противоположную сторону улицы. Парнишка лет десяти внимательно наблюдал за трапезой Рамона скрывшись за углом. Рамон в пару шагов приблизился к нему схватив за шиворот, маленькое тельце отлетело, ударившись о стену. Мальчишка верещал покуда толстый носок ботинка Рамона не впился в его челюсти:

– Некрасиво…ой как некрасиво! У меня с малых лет неприязнь к тому, чтобы кто-то пялился на меня…пока я ем! – давление его ноги усилилось в попытке выбить мальчишке несколько зубов – Не считаешь это омерзительным?! И ведь даже не оторвал своего взгляда, когда их тела оказались разорваны на двое!

Рамон резким движением расстегнул свою тугую ширинку, на голову обомлевшего от боли парнишки полился целый фонтан нечистот, с редкими вкраплениями крови, чего-то зеленого. Как бы он не старался закрыть лицо руками кары ему не удавалось избежать:

– Так я ощущаю себя, когда кто-то нарушает мои личные границы…словно кто-то мне в глазницы ссыт! – прорычал Рамон.

– Я…не…извините! – отвечал мальчишка, но пожалел об этом, как только несколько очень кислых капель попали на язык.

– Можешь не извиняться, ха-ха, моя струя уже простила тебя – ухмыляясь ответил Рамон.

Параллельно миссии Рамона и “трауру” Лариан и компании стоит повернуть на право, пройти вперед, повернуть ещё раз, налево, вновь вперед и направо…и вот, вы можете встретить сержанта Шорку, что с предельным усердием облизывает свою порцию “фруктового льда”. Рядышком на пыльной скамейке лежит ещё одна порция, что уже немного подтаяла:

– Давай ешь! А то обижусь! – надув щеки отвечала Шорка, тыча пальцем в плечо Аляско.

– Не торопи меня…я, не очень люблю такое…какой хоть вкус? – покручивая в руке радужную вкусняшку спросила Аляско.

– Немного черники, немного голубики, малина и сверху облита ананасовым соком. А верхняя часть палочки сделана из арбузной корки, её можно грызть! – от её рассказа так и текли слюнки, жаль, что на деле выглядело это гораздо хуже.

Обхватив губами верхушку лакомства Аляско, скривила лицо, передние зубы заледенели, а вкуса как не было, так и нет…

– У тебя что-то с языком странное. Он же не должен быть таким серым?

– Знаешь, Шорка…а ладно, неважно – бросив полный злобы взгляд в сторону подруги сказала Аляско.

Их дальнейшая прогулка прошла в полной тишине, Аляско все время смотрела на облака, то расстёгивала, то застегивала свою олимпийку. Это должны были быть их лучшие совместные выходные, Манжета только-только вернулась с задания и пока что не засыпала сотрудников задачами.

– Тебе что-то дурное приснилось? – спросила Шорка.

– Да…вспомнила кое-что, весьма неприятное. Говорила же тебе, не хочу я фруктового льда! – сорвавшись Аляско оттолкнула от себя подругу, она рухнула на землю.

– Хорошо-хорошо! Я не буду больше поднимать эту тему…

– Вот и не нужно…

[Интересно, сколько же ещё людей в городе знают что-то про Элайзу?

Эта мысль нагрянула ко мне как-то совершенно неожиданно.

Мне стоило хоть где-то её записать, иначе бы сама себе не давала покоя!]

/Судьба Рамона (Падальщик)

Где-то в глубинах офиса “Крематоров” располагается небольшой подвальчик, 70% места в нём было свободно, остальные же 30% забиты разнообразными алхимическими приблудами и аппаратурой что активно использует Коняка.

Он у них кто-то наподобие мага-алхимика, что некоторый период своей длительной жизни посвятил изучению “запрещённой магии и различных ритуалов”, в остальном же он был единственным в их сборище, способный намешать всевозможных лечебных препаратов (что в 50% случаев даже оказывали исцеляющий эффект на употребившего!).