Грозовой перевал: метод параллельного погружения

CHAPTER IX (ГЛАВА IX)

He entered, vociferating oaths dreadful to hear; (Он вошёл, вопя проклятия, страшные для слуха; vociferating – вопящий, кричащий; oaths – проклятия, клятвы.) and caught me in the act of stowing his son away in the kitchen cupboard. (и поймал меня на том, что я прятал его сына в кухонном шкафу; to stow away – прятать, скрывать.) Hareton was impressed with a wholesome terror of encountering either his wild beast’s fondness or his madman’s rage; (Хартон был потрясён здоровым ужасом от того, чтобы столкнуться либо с его звериной привязанностью, либо с яростью сумасшедшего; wholesome – здоровый, полезный; wild beast’s fondness – звериная привязанность; rage – ярость.) for in one he ran a chance of being squeezed and kissed to death, (ибо в одном случае он рисковал быть сжятым и поцелованным до смерти; to run a chance – рисковать; to squeeze – сжимать, обнимать.) and in the other of being flung into the fire, (а в другом – быть брошенным в огонь; to fling – швырнуть.) or dashed against the wall; (или врезаться в стену; to dash – ударять, врезаться.) and the poor thing remained perfectly quiet wherever I chose to put him. (и бедное существо оставалось совершенно спокойным, куда бы я его ни положил; to remain – оставаться; to choose – выбирать.)

CHAPTER IX

He entered, vociferating oaths dreadful to hear; and caught me in the act of stowing his son away in the kitchen cupboard. Hareton was impressed with a wholesome terror of encountering either his wild beast’s fondness or his madman’s rage; for in one he ran a chance of being squeezed and kissed to death, and in the other of being flung into the fire, or dashed against the wall; and the poor thing remained perfectly quiet wherever I chose to put him.

“There, I’ve found it out at last!” cried Hindley, («Вот, я наконец раскрыл это!» – воскликнул Хиндли; to find out – раскрыть, узнать.) pulling me back by the skin of my neck, like a dog. (вытянув меня за кожу шеи назад, как собаку; skin of my neck – кожа шеи; like a dog – как собака.) “By heaven and hell, you’ve sworn between you to murder that child! («Клянусь небом и адом, вы клятвенно договорились убить этого ребёнка!; to swear – клясться; by heaven and hell – клянусь небом и адом – сильная клятва.) I know how it is, now, that he is always out of my way. (Теперь я понял: он всегда исчезает с моего пути; to be out of my way – быть вне моего пути, мешать меньше.) But, with the help of Satan, I shall make you swallow the carving-knife, Nelly! (Но с помощью Сатаны я заставлю тебя проглотить кухонный нож, Нелли!; Satan – Сатана; carving-knife – нож для резки мяса, кухонный разделочный нож.) You needn’t laugh; (Не смейся; needn’t – не нужно, не следует.) for I’ve just crammed Kenneth, head-downmost, in the Black-horse marsh; (ибо я только что втиснул Кеннета головой вниз в Блэк-Хорсское болото; to cram – втискивать, запихивать; head-downmost – головой вниз (арх.; самый вниз головой); marsh – болото.) and two is the same as one— (а двое для меня то же самое, что и один —) and I want to kill some of you: (и я хочу убить кого-нибудь из вас:; to want to kill – хотеть убить.) I shall have no rest till I do!” (я не дам себе покоя, пока этого не сделаю!»; to have no rest – не иметь покоя.)

“There, I’ve found it out at last!” cried Hindley, pulling me back by the skin of my neck, like a dog. “By heaven and hell, you’ve sworn between you to murder that child! I know how it is, now, that he is always out of my way. But, with the help of Satan, I shall make you swallow the carving-knife, Nelly! You needn’t laugh; for I’ve just crammed Kenneth, head-downmost, in the Black-horse marsh; and two is the same as one—and I want to kill some of you: I shall have no rest till I do!”

“But I don’t like the carving-knife, Mr. Hindley,” I answered; («Но мне не нравится разделочный нож, мистер Хиндли», – ответил я; carving-knife – нож для резки мяса, разделочный нож.) “it has been cutting red herrings. (он резал копчёных сельдей; red herrings – копчёные сельди; также переносно – ложный след, отвлекающая деталь.) I’d rather be shot, if you please.” (Я бы лучше предпочёл быть застреленным, если угодно; to be shot – быть застреленным; if you please – если угодно.)

“You’d rather be damned!” he said; («Ты лучше будешь проклят!» – сказал он; damned – проклятый.) “and so you shall. (и так и будет.) No law in England can hinder a man from keeping his house decent, (никакой закон в Англии не может помешать человеку содержать свой дом в приличном виде; to hinder – мешать, препятствовать; decent – приличный, достойный.) and mine’s abominable! (а мой отвратителен!; abominable – отвратительный, гнусный.) Open your mouth.” (Открой рот.)

“But I don’t like the carving-knife, Mr. Hindley,” I answered; “it has been cutting red herrings. I’d rather be shot, if you please.”

“You’d rather be damned!” he said; “and so you shall. No law in England can hinder a man from keeping his house decent, and mine’s abominable! Open your mouth.”

He held the knife in his hand, (Он держал нож в руке; knife – нож.) and pushed its point between my teeth: (и просунул его острие между моими зубами; point – острие; to push between – просунуть между.) but, for my part, I was never much afraid of his vagaries. (но, со своей стороны, я никогда особенно не боялся его причуд; for my part – со своей стороны; vagaries – причуды, капризы.) I spat out, (я выплюнул; to spit out – выплюнуть.) and affirmed it tasted detestably— (и заявил, что на вкус оно отвратительно; to affirm – утверждать, заявлять; detestably – отвратительно.) I would not take it on any account. (я бы не взял его ни за что на свете; on any account – ни в коем случае, ни за что.)

He held the knife in his hand, and pushed its point between my teeth: but, for my part, I was never much afraid of his vagaries. I spat out, and affirmed it tasted detestably—I would not take it on any account.

“Oh!” said he, releasing me, («О!» – сказал он, отпуская меня; to release – отпускать, освобождать.) “I see that hideous little villain is not Hareton: I beg your pardon, Nell. («Вижу, этот отвратительный маленький негодяй – не Хартон: прошу прощения, Нелл.»; hideous – отвратительный; villain – негодяй.) If it be, he deserves flaying alive for not running to welcome me, (Если бы это был он, он заслуживал бы сдирания живьём за то, что не бросился меня встречать; to deserve – заслуживать; flaying alive – сдирание кожи живьём.) and for screaming as if I were a goblin. (и за то, что визжал, будто я – гоблин; to scream – визжать; goblin – гоблин.) Unnatural cub, come hither! (Неестественный отпрыск, иди сюда!; unnatural – неестественный; cub – детёныш, отпрыск.) I’ll teach thee to impose on a good-hearted, deluded father. (Я научу тебя наживаться на добросердечном, заблуждающемся отце; to teach – научить; to impose on – наживаться на, обманывать; deluded – обманутый, заблуждающийся.) Now, don’t you think the lad would be handsomer cropped? (Ну как, разве ты не думаешь, что мальчику было бы красивее с подстриженной головой?; to crop – стричь; handsomer – красивее.) It makes a dog fiercer, (Это делает собаку более свирепой; fiercer – более свирепый.) and I love something fierce—get me a scissors—something fierce and trim! (и я люблю что-то свирепое – принеси мне ножницы – что-то свирепое и аккуратное!; trim – аккуратный, подстриженный.) Besides, it’s infernal affectation—devilish conceit it is, to cherish our ears— (Кроме того, это адская манерность – дьявольское самодовольство, любить наши уши; infernal – адский; affectation – манерность, поза; devilish conceit – дьявольское самомнение; to cherish – лелеять.) we’re asses enough without them. (мы и без них и так ослы; asses – ослы, дураки.) Hush, child, hush! (Тсс, ребёнок, тсс!; hush – тсс, замолчи.) Well then, it is my darling! (Что ж, вот мой любимец!; darling – любимец.) wisht, dry thy eyes—there’s a joy; (ну-ну, вытри слёзы – вот радость; wisht – междометие/диал. выражение утешения; dry thy eyes – вытри глаза.) kiss me. (поцелуй меня.) What! it won’t? (Что! Не хочешь?) Kiss me, Hareton! (Поцелуй меня, Хэртон!) Damn thee, kiss me! (Чёрт возьми, поцелуй меня!) By God, as if I would rear such a monster! (Клянусь богом, будто бы я вырастил бы такое чудовище!; to rear – растить; monster – монстр, чудовище.) As sure as I’m living, I’ll break the brat’s neck.” (Честное слово, я сломаю этому сорванцу шею.»; as sure as I’m living – клянусь своей жизнью; brat – сорванец.)

“Oh!” said he, releasing me, “I see that hideous little villain is not Hareton: I beg your pardon, Nell. If it be, he deserves flaying alive for not running to welcome me, and for screaming as if I were a goblin. Unnatural cub, come hither! I’ll teach thee to impose on a good-hearted, deluded father. Now, don’t you think the lad would be handsomer cropped? It makes a dog fiercer, and I love something fierce—get me a scissors—something fierce and trim! Besides, it’s infernal affectation—devilish conceit it is, to cherish our ears—we’re asses enough without them. Hush, child, hush! Well then, it is my darling! wisht, dry thy eyes—there’s a joy; kiss me. What! it won’t? Kiss me, Hareton! Damn thee, kiss me! By God, as if I would rear such a monster! As sure as I’m living, I’ll break the brat’s neck.”

Poor Hareton was squalling and kicking in his father’s arms with all his might, (Бедный Хэртон визжал и лягался в руках отца изо всех сил; to squall – визжать; to kick – лягаться.) and redoubled his yells when he carried him upstairs and lifted him over the banister. (и удвоил свой визг, когда тот понёс его наверх и поднял над перилами; to redouble – удваивать; banister – перила лестницы.) I cried out that he would frighten the child into fits, (Я закричала, что он доведёт ребёнка до припадка; to frighten into fits – напугать до припадка.) and ran to rescue him. (и бросилась спасать его; to rescue – спасать.) As I reached them, Hindley leant forward on the rails to listen to a noise below; (Когда я подбежала к ним, Хиндли наклонился вперёд через перила, чтобы прислушаться к шуму внизу; to lean forward – наклониться вперёд; rails – перила.) almost forgetting what he had in his hands. (почти забыв, что у него в руках; to forget – забывать.) “Who is that?” he asked, hearing some one approaching the stairs’-foot. («Кто там?» – спросил он, услышав, что кто-то приближается к подножию лестницы; stairs’-foot – подножие лестницы.) I leant forward also, for the purpose of signing to Heathcliff, (Я тоже наклонилась вперёд, чтобы подать знак Хитклиффу; for the purpose of – с целью; to sign to – подать знак.) whose step I recognised, not to come further; (чей шаг я узнала, чтобы он не подходил ближе; to recognise – узнавать.) and, at the instant when my eye quitted Hareton, (и в тот самый миг, когда мой взгляд отвлёкся от Хэртона; to quit – отвести, покидать.) he gave a sudden spring, (он сделал внезапный прыжок; spring – прыжок, скачок.) delivered himself from the careless grasp that held him, (вырвался из небрежной хватки, державшей его; careless grasp – небрежная хватка.) and fell. (и упал; to fall – падать.)

Poor Hareton was squalling and kicking in his father’s arms with all his might, and redoubled his yells when he carried him upstairs and lifted him over the banister. I cried out that he would frighten the child into fits, and ran to rescue him. As I reached them, Hindley leant forward on the rails to listen to a noise below; almost forgetting what he had in his hands. “Who is that?” he asked, hearing some one approaching the stairs’-foot. I leant forward also, for the purpose of signing to Heathcliff, whose step I recognised, not to come further; and, at the instant when my eye quitted Hareton, he gave a sudden spring, delivered himself from the careless grasp that held him, and fell.

There was scarcely time to experience a thrill of horror (Едва хватило времени, чтобы испытать дрожь ужаса; scarcely – едва; thrill – дрожь, трепет.) before we saw that the little wretch was safe. (как мы увидели, что маленький негодник был в безопасности; wretch – несчастный, негодник.) Heathcliff arrived underneath just at the critical moment; (Хитклифф оказался внизу как раз в критический момент; critical moment – решающий, опасный момент.) by a natural impulse he arrested his descent, (по естественному порыву он остановил его падение; impulse – порыв; to arrest descent – остановить падение.) and setting him on his feet, (и, поставив его на ноги; to set on one’s feet – поставить на ноги.) looked up to discover the author of the accident. (поднял глаза, чтобы узнать виновника происшествия; author of the accident – виновник происшествия.) A miser who has parted with a lucky lottery ticket for five shillings, (Скупец, который продал выигрышный лотерейный билет за пять шиллингов; miser – скупец, скряга; to part with – расстаться.) and finds next day he has lost in the bargain five thousand pounds, (и на следующий день узнаёт, что потерял при этой сделке пять тысяч фунтов; bargain – сделка.) could not show a blanker countenance than he did on beholding the figure of Mr. Earnshaw above. (не смог бы показать более окаменевшее лицо, чем то, с которым он увидел фигуру мистера Эрншо наверху; blank countenance – бесстрастное, окаменевшее выражение лица; to behold – узреть, увидеть.)

There was scarcely time to experience a thrill of horror before we saw that the little wretch was safe. Heathcliff arrived underneath just at the critical moment; by a natural impulse he arrested his descent, and setting him on his feet, looked up to discover the author of the accident. A miser who has parted with a lucky lottery ticket for five shillings, and finds next day he has lost in the bargain five thousand pounds, could not show a blanker countenance than he did on beholding the figure of Mr. Earnshaw above.

It expressed, plainer than words could do, (Это выражало яснее, чем могли бы слова; plainer – яснее) the intensest anguish at having made himself the instrument of thwarting his own revenge. (самую сильную муку оттого, что он сделал себя орудием для того, чтобы воспрепятствовать собственной мести; intensest – самый сильный; anguish – мука, страдание; instrument – орудие; to thwart – мешать, воспрепятствовать; revenge – месть.) Had it been dark, (Если бы было темно,) I daresay he would have tried to remedy the mistake (я полагаю, он бы попытался исправить ошибку; daresay – полагаю, смею предположить; to remedy – исправить, исправлять) by smashing Hareton’s skull on the steps; (разбив на ступенях череп Хэртона; to smash – разбивать; skull – череп; steps – ступени.) but, we witnessed his salvation; (но мы были свидетелями его спасения; to witness – быть свидетелем; salvation – спасение.) and I was presently below with my precious charge pressed to my heart. (и вскоре я был внизу с моим дорогим подопечным, прижатым к моему сердцу; presently – вскоре; precious – дорогой, драгоценный; charge – подопечный.) Hindley descended more leisurely, sobered and abashed. (Хиндли спустился более неторопливо, протрезвевший и смущённый; leisurely – неторопливо; sobered – протрезвевший; abashed – смущённый.)

It expressed, plainer than words could do, the intensest anguish at having made himself the instrument of thwarting his own revenge. Had it been dark, I daresay he would have tried to remedy the mistake by smashing Hareton’s skull on the steps; but, we witnessed his salvation; and I was presently below with my precious charge pressed to my heart. Hindley descended more leisurely, sobered and abashed.

“It is your fault, Ellen,” he said; (Это твоя вина, Эллен, – сказал он; fault – вина.) “you should have kept him out of sight: (ты должна была держать его вне поля зрения;) to keep out of sight – держать вне поля зрения.) you should have taken him from me! (ты должна была отнять его у меня!) to take from – отобрать, забрать.) Is he injured anywhere?” (Он где-нибудь пострадал?; injured – пострадавший, раненый.)

“Injured!” I cried angrily; («Пострадал!» – воскликнула я сердито;) to cry angrily – воскликнуть сердито.) “if he is not killed, he’ll be an idiot! (если он не мёртв, он станет идиотом!) idiot – идиот, дурак.) Oh! I wonder his mother does not rise from her grave to see how you use him. (О! Удивляюсь, что его мать не восстает из могилы, чтобы увидеть, как ты с ним обращаешься.) to rise from her grave – воскреснуть из могилы; to use (him) – обращаться (с ним).) You’re worse than a heathen— (Ты хуже язычника —) heathen – язычник, нечестивец.) treating your own flesh and blood in that manner!” (так обращаться со своей собственной плотью и кровью таким образом!»; flesh and blood – плоть и кровь, ближайшие родственники.)

“It is your fault, Ellen,” he said; “you should have kept him out of sight: you should have taken him from me! Is he injured anywhere?”

“Injured!” I cried angrily; “if he is not killed, he’ll be an idiot! Oh! I wonder his mother does not rise from her grave to see how you use him. You’re worse than a heathen—treating your own flesh and blood in that manner!”

He attempted to touch the child, (Он попытался дотронуться до ребёнка; to attempt – пытаться, пробовать.) who, on finding himself with me, sobbed off his terror directly. (который, оказавшись со мной, сразу же выплакал свой ужас; to sob off – выплакать; directly – сразу же.) At the first finger his father laid on him, however, (Однако при первом же прикосновении пальца его отца; to lay a finger on – дотронуться пальцем.) he shrieked again louder than before, (он снова закричал громче, чем прежде; to shriek – пронзительно кричать.) and struggled as if he would go into convulsions. (и забился так, будто вот-вот впадёт в конвульсии; to struggle – биться, сопротивляться; convulsions – судороги, конвульсии.)

He attempted to touch the child, who, on finding himself with me, sobbed off his terror directly. At the first finger his father laid on him, however, he shrieked again louder than before, and struggled as if he would go into convulsions.

“You shall not meddle with him!” I continued. («Ты не смей вмешиваться в его дела!» – продолжила я; to meddle with – вмешиваться в) “He hates you—they all hate you—that’s the truth! («Он тебя ненавидит – они все тебя ненавидят – вот правда!»; to hate – ненавидеть) A happy family you have; (Какая у тебя счастливая семья; happy family – счастливая семья) and a pretty state you’re come to!” (и в каком жалком положении ты оказался!»; state – положение; to come to – оказаться)

“You shall not meddle with him!” I continued. “He hates you—they all hate you—that’s the truth! A happy family you have; and a pretty state you’re come to!”

“I shall come to a prettier, yet, Nelly,” («Я стану ещё краше, правда, Нелли», – засмеялся заблудший человек; misguided – заблудший, заблуждающийся; to laugh – смеяться.) laughed the misguided man, recovering his hardness. (засмеявшийся заблудший человек, вновь обретая свою жестокость; recovering his hardness – вновь становиться жестоким, ожесточаться; hardness – жестокость, ожесточение.) “At present, convey yourself and him away. («А пока – уводи себя и его прочь.»; at present – в настоящее время; to convey – увести, отвезти.) And hark you, Heathcliff! (И послушай, Хитклифф!; hark – слушай, внемли (устар.)) clear you too quite from my reach and hearing. (убери и тебя тоже полностью из-под моей досягаемости и слуха; to clear – удалять; reach – досягаемость; hearing – слух, поле слышимости.) I wouldn’t murder you to-night; (Я бы не убил тебя сегодня ночью; to murder – убить.) unless, perhaps, I set the house on fire: (если, разве что, я не подожгу дом; perhaps – возможно; to set on fire – поджечь.) but that’s as my fancy goes.” (но это уже как моя прихоть захочет.»; fancy – прихоть, каприз; to go (as my fancy goes) – как подсказывает моя прихоть.)

“I shall come to a prettier, yet, Nelly,” laughed the misguided man, recovering his hardness. “At present, convey yourself and him away. And hark you, Heathcliff! clear you too quite from my reach and hearing. I wouldn’t murder you to-night; unless, perhaps, I set the house on fire: but that’s as my fancy goes.”

While saying this he took a pint bottle of brandy from the dresser, (Сказав это, он взял со стола пинтовую бутылку бренди; pint – пинта (≈0,57 л); dresser – буфет, сервант.) and poured some into a tumbler. (и налил немного в стакан; tumbler – стакан без ножки.)

“Nay, don’t!” I entreated. («Нет, не надо!» – взмолилась я; nay – нет (устар.); to entreat – умолять, взмолиться.) “Mr. Hindley, do take warning. («Мистер Хиндли, внемлите предостережению; to take warning – принять во внимание предостережение.) Have mercy on this unfortunate boy, if you care nothing for yourself!” (Смилуйтесь над этим несчастным мальчиком, если вам всё равно на самого себя!; mercy – милость, пощада; unfortunate – несчастный.)

While saying this he took a pint bottle of brandy from the dresser, and poured some into a tumbler.

“Nay, don’t!” I entreated. “Mr. Hindley, do take warning. Have mercy on this unfortunate boy, if you care nothing for yourself!”

“Any one will do better for him than I shall,” he answered. («Кто угодно позаботится о нём лучше, чем я», – ответил он; any one will do better – кто угодно сделает лучше.)

“Have mercy on your own soul!” I said, («Смилуйтесь над собственной душой!» – сказала я; soul – душа.) endeavouring to snatch the glass from his hand. (попыталась выхватить стакан из его руки; to endeavour – пытаться, прилагать усилие; to snatch – выхватить.)