Промеор. Испытание семьи

– Ну да, – в ответе Вильгельма читалось полное безразличие к услышанным упрёкам. Он взял графин с водой, что всё это время стоял на его столе, и налил себе в стакан воды, чтобы запить подготовленное лекарство. – Я таков, меняться поздно.

Призрак смерил того презрительным взглядом.

– Эх, и аукнутся тебе все твои бесчинства. Ладно бы они сопровождались великой целью, что возвысит империю до новых высот. Вот только ты думаешь только о себе.

– Да, да, да, – Мандельштам бросил в рот лекарство, запил его. – Ты эту шарманку уже много раз играл. Ещё со времён академии.

– А надо было раньше.

– Стоп, раньше? – Вильгельм посмотрел на постепенно исчезающий силуэт призрака.

– Я мог показаться ещё в те времена, когда тебе было всего шесть лет от роду.

– М-да… Твоё упущение. Однако наша беседа подходит к концу. Поэтому пока-пока, – с безобидной улыбкой Вильгельм помахал на прощание призраку, который вскоре полностью исчез. – Надо бы проверить камеры.

***

Вильгельм сидел за своим столом и в замешательстве смотрел в свой личный портативный компьютер, когда Тревор прислал ему улучшенный проект. Проверив, как именно тот был усовершенствован, Мандельштам довольно улыбнулся и активировал коммуникатор.

– Йозеф, бегом ко мне. Будем приводить нашу научную задумку в реальность.

Спустя полторы минуты в кабинете Вильгельма появился малоприметный худощавый мужчина с коротко стриженными светлыми волосами и очками на носу. Это был Йозеф Хоффманн – один из доверенных людей Мандельштама. Он запыхался, будто пробежал марафон.

– Ха-а… Ха-а… Я здесь, сэр. Ха-а…

– Йозеф, под бегом я подразумевал, что это тебе будет интересно, а не то, чтобы ты сломя голову нёсся сюда.

– В-виноват.

– А, ладно. – Вильгельм махнул рукой, так как произошедшее было для него ненужной мелочью. – Лучше оцени помощь от нашего «внештатного друга».

Йозеф подошёл к столу, где Мандельштам развернул перед ним работу Тревора Выземского. От увиденного Хоффманн был в неописуемом восторге.

– Если посчитать, то этот фильтр сможет избавить от девяноста процентов примесей компоненты для регеративного препарата! – восторженно говорил Йозеф. – И если всё сложится как надо, то процент успешных операций по усилению тела будет равно семи к десяти!

– А может даже больше.

– Всё так, сэр! Ох, мне уже не терпится начать!

– Успеется, – притормозил того Вильгельм. – Как там с заменой персонала?

Йозеф оглянулся, будто кто-то мог подслушать их, и только после того, как убедился в отсутствии лишних ушей, произнёс:

– Мы смогли найти долговой компромат на Кернса, Ленса и Бастона. Оказывается, они задолжали нам внушительную сумму, проиграв в наших нелегальных казино.

– Хех, вот неудачники, – Вильгельм вспомнил троицу, что пресмыкалась перед его главным конкурентом. – Есть ещё что?

– Только подозрение. Но если оно подтвердится, то вы подниметесь по карьерной лестнице.

Вильгельм с подозрением посмотрел на Йозефа, даже близко не представляя, что он с другими его людьми смогли обнаружить.

– Имеется немалый шанс, что Маркус ворует и перепродаёт наши проекты и технологии для конкурентов компании.

Услышанное стало приятным сюрпризом для Мандельштама. Его самый главный конкурент, что занимает место главного помощника главы филиала, взял и оказался крысой. Этот шанс точно нельзя упускать ни при каких обстоятельствах.

– Усильте слежку за этим кретином, – злорадно улыбнулся Вильгельм. – И если сказанное тобой оправдается, то устройте всё так, чтобы глава сам нашёл его скелеты в шкафу.

– Всенепременно, сэр, – отчеканил Йозеф, и после этого Мандельштам отпустил его по своим делам.

Какое-то время Вильгельм сидел довольным и представлял своё будущее, заняв место Маркуса, а после сместив главу. Но долго он так не просидел. Вновь взяв портативный компьютер в руки, он смотрел на запись с скрытых камер, которые установил у себя в кабинете. На обычной камере были небольшие помехи, которые крайне редко, но всё же бывали. А вот на камере с тепловизором были уже далеко не обычные кадры. В месте на диване, где сидел призрак, был отчётливо виден участок холодных температур, и он повторял очертания того, кого Вильгельм считал своей личной галлюцинацией. Вот только эта галлюцинация смогла по-своему повлиять на реальный мир, оставив холодный след.

– Что за хрень этот призрак? – задал Вильгельм вопрос сам себе. Но найти ответа так и не смог.