Зов полуночного волка

Миранда Эллис

Зов полуночного волка

К ЧИТАТЕЛЮ

Когда-то и я думала, что магия – это просто сказка. Что тени – это лишь игра света, а сны – бессмысленные картинки от усталого мозга. Я была уверена в этом. До тех пор, пока не поняла: мы не разучились верить. Мы просто разучились видеть.

Эта книга – о том, что мир не един. О том, что прямо сейчас, за тонкой пеленой нашей реальности, существует иной – мир Элирион, где магия дышит полной грудью. И он умирает. Его гибель разрывает связи, гасит краски и ворует память. И это касается тебя. Тупая тоска в комнате, чувство пустоты посреди веселой вечеринки, странная забывчивость – всё это его отголоски.

Эта история началась с одного зова. Одинокий волк, Аэрэль, дух-проводник, позвал свою земную половину – ту, что могла стать мостом. И нашёл Алёну. Обычную девушку с необычной пустотой внутри, которая оказалась величайшей силой.

Им предстоит пройти по лезвию между мирами, сражаясь с Энтропией – безликой силой, что питается забвением и стремится превратить вселенную в тихое, одинокое ничто. Их оружие – не мечи и заклинания, а связь, надежда и умение слышать шёпот жизни в самых тёмных уголках нашего мира.

Готов ли ты сделать шаг? Прислушайся. Возможно, где-то в глубине души ты уже слышишь тот самый зов. Открой эту книгу – и позволь себе увидеть.

ГЛОССАРИЙ МИРА «ЗОВА ПОЛУНОЧНОГО ВОЛКА»

Аэрэль (А-эр-э́ль) – дух-волк из мира Элирион, духовная половина Алёны. Проводник, чья задача – восстановить связь между мирами.

Господин Подземелий – древнее существо, дух-хранитель городских коллекторов и подземелий. Соблюдает нейтралитет, но требует плату за проход по своей территории.

Дикий – человек-отшельник, мастер выживания в городских трущобах и подземельях. Обладает знанием тайных троп и недоверием ко всему, что нарушает его уединение.

Елисей – старый букинист, хранитель знаний. Последний в роду, кто помнит легенды о проводниках и равновесии.

Забвение:

1) Состояние, в которое погружаются жертвы Теней.

2) Конечная цель Энтропии.

Зеркало Теней – природный феномен в местах силы, водная гладь, отражающая не внешность, а сущность смотрящего.

Ключ Теней – артефакт, способный ненадолго стабилизировать разлом между мирами.

Места Силы – точки в мире людей, где пелена между мирами особенно тонка. Часто связаны с подземными водами, старыми постройками или зонами сильных эмоциональных переживаний.

Опустошитель – могущественный служитель Энтропии, обладающий разумом и волей. Способен разрывать ментальные связи и охотится на Проводников.

Проводник – человек, чья душа связана с духом из Элириона. Является живым мостом между мирами и ключом к восстановлению Равновесия.

Равновесие – хрупкий баланс между миром людей (Земля) и миром магии (Элирион). Нарушение Равновесия ведёт к угасанию обоих миров.

Сердце-Древо – мифическое древо в Элирионе, источник связи между мирами. Его состояние напрямую отражает здоровье Равновесия.

Сиренги – духи затопленных мест, обитающие в коллекторах. Их песня затягивает путников, заставляя их забыть о цели и погрузиться в апатию.

Следопыт – см. «Дикий».

Тени – бестелесные слуги Энтропии. Питаются памятью, надеждой и эмоциональными связями, стремясь обратить всё в пустоту.

Элирион (Элирио́н) – мир, где магия является основной физической силой. Мир-близнец Земли.

Энтропия – безличная сила, стремящаяся к абсолютному забвению и распаду всех связей. Не является злой по своей природе – она является космическим принципом небытия, вышедшим из-под контроля.

Пролог

В мире, имя которому Элирион, магия не просто существовала – она была дыханием земли и пением звезд. Но теперь это пение становилось все тише. Легенды говорили о Равновесии, о двух мирах-близнецах, что вращались вокруг одной оси бытия. Мире Магии, Элирионе, и Мире Безмолвия, Земле, где магия уснула, превратившись в сны.

Когда Равновесие нарушалось, в обоих мирах начинался распад. В Элирионе угасали ручьи, светились блеклым светом кристаллы, а тени становились длиннее и гуще. В мире людей это проявлялось как тихая эпидемия пустоты, безымянной тоски, которая заставляла людей чувствовать себя осиротевшими, не зная почему.

И только Духовный Проводник, существо из плоти и духа Элириона, мог найти свою Вторую половину в мире безмолвия и возвести мост между мирами. Но последний проводник, великий волк по имени Аэрэль, был одинок.

Его земная половина была потеряна для него веками. И теперь, чувствуя, как нити реальности истончаются, он сделал последнее, что мог. Он послал свой зов сквозь барьер миров. Не в пространстве, а во времени. Не наяву, а в сон.

«Магия – не в заклинаниях. Она – в смелости услышать зов своего одиночества».

«Они были двумя половинками одной души, разбросанными по разным мирам. Теперь им предстоит спасти оба».

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ: СОН И ЗОВ

«Быть может, в том и тайна, что душа, оторвавшись от своей половины, проводит всю жизнь в её поисках, иной раз даже не подозревая об этом.»

– Марина Цветаева

Глава 1

Шепот в граните

Сон всегда начинался с одного и того же: ощущения холодного камня под ладонью. Алёна водила пальцами по шершавой поверхности, чувствуя каждую трещинку, каждую неровность. Она стояла на коленях в полной темноте, но знала, что это не просто камень. Это была глыба неподъемного горя, одиночества, которое она носила в себе с тех пор, как осталась одна. Ей снилось это место годами – ее личная, вымышленная крепость из слез.

Но в эту ночь что-то изменилось.

Из глубины гранита, сквозь ледяное одиночество, прорвался звук. Сначала тихий, словно эхо из другого измерения. Длинный, печальный, пронизывающий до мурашек вой. Он не был пугающим. В нем была такая тоска, такое родственное отчаяние, что у Алёны перехватило дыхание.

Он звал. Её.

Она не слышала его ушами; этот звук родился прямо у нее в груди, отозвавшись вибрацией в каждой клетке. Это был зов одинокой души, которая, как и она, искала свою пару в бескрайней, безмолвной вселенной.

«Иди…»

Не голос, а мысль, чистая и ясная, как горный ключ.

Алёна подняла голову и впервые за все годы сна увидела свет. Впереди, в абсолютной черноте, замерцала слабая серебристая тропа. Она пульсировала, как жилка, и вела куда-то вглубь. А где-то в конце ее, она знала, ждал тот, кто подал голос.

Сердце заколотилось в такт этому пульсу. Инстинкт, древний и непреложный, кричал ей: «Беги!». Но не прочь, а навстречу.

Она сделала шаг по серебристой тропе. И мир ее сна рухнул.

Алёна проснулась с тем же ощущением вибрации в груди. За окном петлял рассвет, окрашивая стены ее скромной квартиры в бледно-розовые тона. Она села на кровати, обхватив себя за плечи. Пустота, ставшая за годы привычным фоном, теперь казалась инородной, неправильной. Ее место занял тот вой – дикий, тоскующий и бесконечно родной.

Она провела день на автопилоте. Заваривая чай, она вдруг ясно ощутила вкус сосновой хвои на языке. Глядя в окно на серый асфальт, она увидела на нем на секунду отражение гигантских, искривленных лунным светом деревьев. Обрывки другого мира прорывались в ее реальность, как сквозняки из приоткрытой двери.

Вечером она не выдержала. Сев за стол, она взяла блокнот и карандаш. Закрыв глаза, она позволила памяти вернуться к тому вою. Рука сама повела линии по бумаге – уверенные, стремительные. Она рисовала не глядя, доверяясь тому чувству, что жгло ее изнутри.

Когда она открыла глаза, у нее перехватило дыхание.

На бумаге смотрел на нее волк. Но не обычный. Его глаза были двухцветными: один – цвет расплавленного золота, другой – цвет холодной луны. В его взгляде была не звериная ярость, а бездна мудрости, боли и безмерной силы. А вокруг его шеи, словно корона или ошейник, вились причудливые символы, которые светились с листа каким-то внутренним, фосфоресцирующим светом. Она их никогда не видела, но рука вывела их сама.

И в этот миг, глядя в нарисованные глаза, она снова услышала его. Теперь уже наяву.

«Ты слышишь. Наконец-то. Я ждал так долго».

Голос был низким, бархатным, и он звучал не в ушах, а прямо в сознании, заполняя собой все уголки ее одинокой души.

«Кто ты?» – мысленно выдохнула она.

«Я – Аэрэль. Тень твоего духа. Отражение в зеркале иного мира. И наши миры умирают, Алёна. Только мы вдвоем можем их спасти. Пришло время проснуться по-настоящему».

За окном, в мире людей, ветер сорвался и завыл в проводах. И Алёне почудилось, что это вторит ему – тот самый, одинокий волк, зовущий ее домой. В мир, где ее одиночество наконец-то обретет смысл. И где ее ждет не просто зверь, а вторая половина ее самой.

Глава 2

Тень от другого солнца

Следующие несколько дней прошли в странном симбиозе двух сознаний. Аэрэль не говорил постоянно; его присутствие было подобно тихому гулу на краю восприятия. Он был чувством, инстинктом, внезапной уверенностью в поступке, о котором она бы раньше и не подумала.

Алёна шла по улице, и её вдруг останавливало дерево, растущее сквозь асфальт. Не просто дерево, а древний клён с морщинистой корой. Рука сама тянулась прикоснуться к шершавой поверхности. И в момент касания по её жилам пробегал не ток, а тихий, глубокий гул. Она слышала, как по капиллярам дерева поднимается влага, чувствовала терпкую радость фотосинтеза в его листьях и сонное бормотание корней в земле. Это длилось мгновение, а потом обрывалось, оставляя послевкусие невыразимой потери.

«Ты чувствуешь жизнь Элириона, – пояснял Аэрэль, его «голос» был похож на шелест листвы. – Здесь она спит, закованная в бетон. Но она всё ещё здесь. И она тебя узнаёт».

Но не всё было так поэтично.

В переполненном вагоне метро на неё накатила волна чужого раздражения, усталости, скуки. Миг – и она чуть не задохнулась от этого психологического смога. Её собственные границы растворились, и она стала губкой, впитывающей эмоциональные отходы сотен людей. Голова закружилась, в висках застучало.

«Щит, – пророкотал Аэрэль, и его ментальный голос стал твёрдым, как скала. – Представь, что корни этого клёна опутывают тебя, создавая барьер. Ты чувствуешь, но не поглощаешь».

Алёна судорожно ухватилась за этот образ. И – о чудо – давящая тяжесть отступила, оставив лишь лёгкий фоновый шум. Она стояла, бледная, прислонившись к стеклу, и понимала, что только что пережила свою первую магическую битву. Битву за собственное «я».

Настоящее пробуждение случилось вечером в её квартире. Она смотрела на засохший кактус на подоконнике – подарок от бывшего коллеги, который она благополучно загубила невниманием. Жалкий, сморщенный, коричневый комочек.

«Он не мёртв, – заметил Аэрэль. – Он ждёт».

«Ждёт чего?» – устало подумала Алёна.

«Ждёт команды. Ждёт жизни. Твоя воля – это ключ. Твоё намерение – проводник для силы Элириона, что теперь течёт в тебе».

«Я не умею».

«Ты умеешь дышать? Умеешь желать? Это так же естественно. Сосредоточься. Не на том, чтобы «сделать», а на том, чтобы «вспомнить», каким он был. Почувствуй зелёный цвет жизни в своей памяти и… позволь ему вернуться».

Она скептически вздохнула, но закрыла глаза. Представила этот кактус – колючий, зелёный, полный влаги и упрямого стремления жить. Она не «хотела» его исцелить. Она вспоминала его живым. Искала в пространстве ту нить, что связывала его с тем, прошлым, состоянием.

И вдруг в груди что-то сдвинулось. Тёплый, тягучий поток, похожий на мёд, полился из её центра к кончикам пальцев. Он пульсировал в такт её сердцу. Она открыла глаза и, не отрывая взгляда от кактуса, коснулась его высохшего бока.

Ярко-зелёная искра, похожая на светлячка, прыгнула с её пальца на серую кожу растения.

И случилось чудо.

Коричневый цвет отступал, как прилив, уступая место сочной зелени. Сморщенные складки расправлялись, наполняясь влагой. На макушке проклюнулся новый, нежный побег, невесомый и живой.

Алёна отшатнулась, задыхаясь. Она не радовалась. Ей было страшно. Это было слишком реально, слишком необратимо. Она только что изменила саму ткань реальности одним лишь желанием.

«Да, – прозвучал в её сознании голос Аэрэля, и в нём впервые слышалась неуловимая нота гордости. – Теперь ты понимаешь. Это не фокус. Это ответственность. Каждое такое действие оставляет… шрам на пелене между мирами. И светит, как маяк».

«Маяк для кого?» – спросила она мысленно, с внезапным леденящим страхом.

Ответ пришёл не сразу.

«Для того, кто жаждет, чтобы миры оставались разделёнными. Для Тени, что питается забвением. Она уже знает, что ты здесь. Она уже ищет тебя».

В этот момент лампочка в комнате мигнула и погасла. Но не из-за перебоя с электричеством. Свет будто был выдавлен наступающей из углов тьмой – густой, тяжёлой и беззвучной, как вакуум. Из этой тишины послышался шепот, скрежещущий, как сухие листья под ветром.

«…нарушительница… вернись в небытие…»

Аэрэль взревел у неё в голове, и это был уже не голос, а ураган, клич сбора и ярости.

«БЕГИ!»

И Алёна, сердце которой готово было выпрыгнуть из груди, поняла, что игра в пробуждение окончена. Началась охота.

Глава 3

Шепчущая пустота

Комната погрузилась в неестественную, вязкую тьму. Она была гуще простого отсутствия света – она была живой, дышащей, и она пожирала звук. Шорох одежды, прерывистое дыхание Алёны – всё это тонуло в этой беззвучной вате, не долетая до стен. Лампочка не просто погасла – её стекло помутнело изнутри, будто покрылось инеем забвения.

«К двери!» – рёв Аэрэля в её сознании был единственным якорем в этом наступающем небытии.

Но её ноги стали ватными, прикованными к полу ледяным ужасом. Тень в углу шевельнулась. Она не просто сгустилась – она складывалась, вытягиваясь в высокую, неестественно худую фигуру без черт лица. Только два пятна мерцающего пепла там, где должны быть глаза, и безгубый рот, из которого сыпался тот самый скрипучий шёпот.

…нарушительница… твой зов… громче… чем тишина…

Шёпот обжигал изнутри, он не звучал в ушах, а возникал прямо в голове, вызывая тошноту и головокружение. Алёна почувствовала, как её собственные воспоминания – запах свежескошенной травы из детства, тепло маминых рук – стали блекнуть, затягиваясь серой пеленой.

«ОНО ПЬЁТ ТВОЮ ПАМЯТЬ!» – закричал Аэрэль.

«СВЕТ! СОЗДАЙ СВЕТ!»

«Я не могу!» – мысленно взвыла она, отступая.

«ВСПОМНИ! Вспомни солнце на клене! Вспомни зелёный огонь в кактусе! Это не магия – это ТЫ!»

Отчаяние придало ей сил. Она оторвала взгляд от пустоты и ухватилась за единственный яркий образ – золотисто-зелёное сияние жизни, что она почувствовала в дереве. Она вцепилась в это ощущение, вытягивала его из самой глубины себя, из той части, что была связана с Аэрэлем.

В ладонях у неё вспыхнуло тепло. Не яркое, не ослепительное, а мягкое, рассеянное, как свет через листву. Золотисто-зелёное сияние окутало её руки, и тьма отступила на шаг, зашипев, будто от прикосновения к раскалённому металлу.

Существо издало звук, похожий на ломающееся стекло. Оно сделало шаг вперёд. Движение было резким, прерывистым, словно плёнка на старом проекторе.

…магия… здесь… увядает… как и ты…

«Оно боится твоего света, но его надолго не хватит!» – Аэрэль говорил быстро, его мысли метались. «Окно! Нужно выйти в место силы! Где есть жизнь!»

Окно. Оно было в трёх шагах, затянутое той же чёрной плёнкой. Алёна, не переставая концентрироваться на дрожащем свете в своих ладонях, сделала шаг. Потом другой. Каждый шаг давался с невероятным трудом, будто она шла против ураганного ветра. Тягучая тьма обвивала её лодыжки, цеплялась за одежду.

Она протянула руку, залитую сиянием, к чёрной плёнке на окне. Раздался шипящий звук, и плёнка стала таять, обнажая грязное стекло и огни города за ним. Мир снаружи казался таким далёким, таким недосягаемо нормальным.

За её спиной шепот стал громче, яростнее. Существо скользнуло к ней, вытягивая конечность, похожую на заострённую тень.

«ПРЫГАЙ!» – скомандовал Аэрэль.

«С пятого этажа?!»

«ДОВЕРЬСЯ МНЕ! ДОВЕРЬСЯ ЗЕМЛЕ!»

Выбора не было. Она вздохнула, в последний раз выбросила вперёд руки, ослепив тварь вспышкой зелёно-золотого света, и, оттолкнувшись, вылетела в проём.

Не в пустоту. Не в падение.

Ветка старого тополя, росшего под окном, с громким хрустом подхватила её, амортизировав падение. Дерево содрогнулось, но удержало. Это была не случайность. Она это знала. Она попросила его, и оно ответило.

Алёна скатилась по ветвям на землю, на колени в мокрую после дождя траву. Сердце колотилось, всё тело дрожало. Она подняла голову. В её окне, в чёрном прямоугольнике, стояла та самая фигура из тьмы. Два пятна пепла горели ненавистью.

…это только начало… проводник… мы найдём тебя…

Потом тьма рассеялась, и в окне зажёлся обычный свет. Словно ничего и не было.

Силы оставили её. Она лежала на холодной земле, вдыхая запах влажной почвы и слушая, как Аэрэль тихим, усталым голосом нашептывает ей в уме:

«Ты видела? Это – Энтропия. Охотник за памятью. И теперь он знает твой вкус. Бежать нельзя. Нужно научиться сражаться. Или следующая тень, что настигнет нас, будет последней».

Она сжала пальцы в комьях травы. Страх всё ещё звенел в крови. Но под ним было нечто новое. Не радость, нет. Готовность. Первый урок был выучен ценой почти что жизни. Следующий нельзя было завалить.

Глава 4

Уроки в лунном свете

Она не помнила, как добралась до парка. Ноги несли сами, ведомые звериным инстинктом, что теперь жил в ней рядом с голосом Аэрэля. Парк был старым, почти лесом, вкрапленным в городскую ткань. Здесь пахло не бензином и пылью, а влажной землёй, гниющими листьями и обещанием жизни, скрытой под снегом. Это была не та буйная, зелёная жизнь, что в Элирионе, а тихая, затаившаяся, но от этого не менее сильная.

Алёна прислонилась спиной к старому, раскидистому дубу. Кора была шершавой и надёжной. Дрожь в коленях понемногу утихала, сменяясь леденящей усталостью. Она сжала кулаки, впиваясь ногтями в ладони, пытаясь вернуть себе ощущение реальности.

«Оно… оно могло стереть мои воспоминания?» – мысленно прошептала она, глядя на лунный свет, пробивавшийся сквозь голые ветви.

«Оно питается связями, – голос Аэрэля звучал устало, но твёрдо. – Память – это нить, что связывает тебя с миром, с самой собой. Разорви достаточно нитей, и личность рассыплется. Ты станешь пустым местом, удобным для забвения. Именно этого они и хотят для обоих миров».

«Они? Таких… много?»

«Много. Они – как белые кровяные тельца реальности, но сошедшие с ума. Их задача – уничтожить всё чужеродное, всё, что нарушает «естественный» порядок вещей. А магия, связь между мирами – для них самый страшный вирус».

Он помолчал, и Алёна почувствовала, как по её спине, где она касалась дуба, разливается тепло. Дерево делилось с ней своим спокойствием, своей многовековой устойчивостью.

«Твой свет, – продолжил Аэрэль, – был инстинктивным. Чистым. Но неуклюжим, как первый шаг детёныша. Ты выбросила слишком много силы, слишком быстро. Теперь ты истощена. А они… теперь знают твой почерк».

«Что мне делать?» – в её мыслях прозвучала почти мольба. Она была готова к борьбе, но не знала, с чего начать.

«Учиться. Прямо сейчас. Первый урок: ты не батарейка. Ты – проводник. Ты не создаёшь силу. Ты пропускаешь её через себя, как это дерево пропускает через себя соки земли и свет солнца».

Он велел ей встать, повернуться лицом к дубу и положить ладони на его кору.

«Закрой глаза. Не заставляй себя чувствовать. Просто слушай. Ощути его возраст. Его тяжёлую, медленную жизнь. Он видел больше, чем ты можешь представить. Попроси у него каплю его силы. Не забирай. Попроси».

Алёна вдохнула. Выдохнула. Отбросила страх и нетерпение. Она просто стояла, чувствуя под пальцами грубый, узорчатый рельеф. Сначала ничего. Потом – едва уловимая вибрация. Глубокий, низкий гул, исходящий из самых корней. Это была не магия вспышек и искр. Это была магия гранита и времени.

Она мысленно протянула к этому гулу своё измождение, свой страх. И в ответ почувствовала, как что-то твёрдое, непоколебимое и спокойное поднимается по её рукам, наполняя её. Это не была энергия для броска. Это была энергия для стойки. Сила, чтобы укорениться и выдержать удар.

«Хорошо, – одобрил Аэрэль. – Это – щит. Теперь… другая сила».

Он велел ей опуститься на колени и погрузить пальцы в холодную влажную землю у корней дерева.

«Здесь кипит другая жизнь. Быстрая, неугомонная. Черви, микробы, споры, семена. Мириады существ. Ощути их суету. Их безумную волю к жизни. Они не думают о завтра. Они живут сейчас. Попроси у них каплю их стремительности».

И снова она послушалась. На этот раз ощущение было другим – тысячи крошечных, невидимых импульсов, словно искорки, забегали под кожей. Это была энергия движения, скорости, мгновенной реакции.

Когда она поднялась, её усталость никуда не делась, но она сменилась собранной, отточенной готовностью. Она больше не чувствовала себя жертвой. Она чувствовала себя… охотницей. И добычей одновременно.

«Запомни это разделение, – сказал Аэрэль. – Сила земли – для защиты, для связи, для якоря. Сила жизни – для движения, для атаки, для исцеления. Смешивать их – опасно. Одна делает тебя деревом, другая – рекой».

Она кивнула, всё ещё чувствуя под пальцами и тяжёлый гул дуба, и трепетную вибрацию земли.

«Что дальше?»

«Дальше – мы ищем место силы. Портал. Естественный разлом между мирами. Там пелена тоньше. Там я смогу говорить с тобой яснее. Там ты сможешь научиться большему. И там… – он сделал паузу, – там они будут охранять подходы. Наше путешествие начинается. И наш побег окончен».

Алёна посмотрела на луну, холодную и ясную. Она была больше не одинокой девушкой в странном парке. Она была Проводником. И её мир, иной и этот, теперь зависели от того, насколько быстро она научится слушать шёпот земли и зов одинокого волка в своей душе.

Глава 5

Шепчущие камни

Город на рассвете был другим существом. Сонным, размытым, приглушённым. Улицы, по которым Алёна шла, подсказываемые внутренним компасом Аэрэля, казались знакомыми и в то же время чужими. Она смотрела на фасады домов не как на архитектуру, а как на слои времени. Чувствовала, как под асфальтом спит древняя полевая дорога, как в бетоне замурованы воспоминания о кирпичах и дереве.

«Ищи место, где линии искажаются, – наставлял Аэрэль. Его голос был похож на лёгкий ветерок, ведущий её за собой. – Где сны горожан просачиваются в реальность. Где вода забыла своё древнее русло».

Они шли часами. Алёна училась фильтровать шум города. Рев машин превращался в отдалённый прибой. Гул голосов – в шелест листвы. Она искала тишину внутри шума, тот самый чистый камертон, что вибрировал на частоте Элириона.

И вот, в самом сердце старого промышленного района, её «компас» дрогнул.

Она стояла перед заброшенной водонапорной башней. Кирпичная громадина, поросшая бурьяном, с выбитыми окнами-бойницами. Место, которое город давно вычеркнул из памяти. Но для Алёны оно звучало. От него исходил низкий, настойчивый гул, похожий на звон огромного колокола, зарытого под землёй.

«Здесь, – подтвердил Аэрэль, и в его голосе прозвучало напряжение. – Разлом. Старый, почти забытый. Но он дышит».

Они обошли башню, пока не нашли пролом в ржавой ограде. Внутри царил полумрак и пахло влажным камнем, плесенью и чем-то ещё… озоном, словно после грозы. В центне круглого зала зияла круглая дыра, уходящая в темноту – бывшее дно резервуара. И оттуда, из чрева башни, шёл тот самый гул.

Алёна осторожно подошла к краю. Вместо ожидаемой сырой ямы она увидела нечто иное. Внизу, в нескольких метрах, вода отражала слабый уличный свет из окон. Но отражение было неправильным. Там, где должен был быть грубый бетонный пол, колыхались тени деревьев. А в центре водного зеркала стоял, отражённый по пояс, величественный волк с глазами цвета золота и луны. Аэрэль.

«Спускайся, – прозвучал его голос уже не в голове, а отовсюду, усиливаясь гулом самого места. – Здесь наши миры соприкасаются».

Найти спуск было нетрудно – старая, ржавая лестница, вмурованная в стену. Каждый шаг по ней отдавался эхом в костях. Воздух сгущался, становился тяжёлым и напитанным силой. Алёна чувствовала, как по коже бегут мурашки. Она ступила на узкий бетонный выступ над водой. Отражение Аэрэля было теперь так близко, что она могла протянуть руку и коснуться его.