Наследники ветра

– Я что-то говорил о «всех подряд»? – Карл поднял бровь. – Только людям с оружием, которым за то, что они пристрелят тебя средь бела дня, ничего не будет. Ну стисни зубы и потерпи. Или тебе так хочется поскорее оказаться развеянной по ветру?

– Не хочется, – Леони опустила взгляд и пнула камешек под ногами, чтобы тот отлетел куда подальше. – Но мы живём такой жизнью, что, скорее всего, когда придёт время… Развеивать будет просто нечего.

Судьба авиатора была незавидной, несмотря на то, что технологии стремительно развивались с каждым годом. Катастрофы были частыми – то разбавленное топливо приводило к поломке двигателя, то управление терялось из-за неправильно откалиброванного закрылка, то небесные ружья очередного десанта из Дисики находили всё-таки свою цель. Отец Леони был авиатором, и она не смогла его похоронить. Хотя бы она знала, где он сгинул – это было куда больше, чем у многих семей в Нордике, у которых в лучшем случае было примерное направление.

– Мы знали, во что ввязываемся, когда ты подавалась на патент, – Карл докурил, растоптал окурок и поднялся со скамейки. – Нам хотя бы платят.

– Да… хотя бы платят, – пробормотала Леони.

Илларий был самым дорогим, что вообще существовало в Никее – это было единственное топливо, способное поднимать в воздух аэропланы и летучие крейсеры. На нём работали все образчики современной технологии – станки, механизмы лифтов, освещение… Закономерно, что илларий вскоре после повсеместного внедрения в повседневный обиход стал более ценным, чем золото или платина, и вскоре зарплаты госслужащим начали выдавать в кристаллах, которые при желании можно было перегнать на топливо… Но куда более ценными они были для обмена, просто потому что илларий принимал кто угодно. Монеты из золота и других металлов незадолго до рождения Леони окончательно вышли из обихода – сколько она себя помнила, универсальной валютой всегда был илларий.

– Завтра большой день, – произнёс Карл, нарушая повисшую между ними тишину. – Лучше нам пораньше лечь, чтобы точно никуда не опоздать.

* * *

Прибыв за два часа до старта гонки на аэродром, Леони поняла, что её робкая надежда на то, что у них будет не так уж много конкурентов, была разбита вдребезги суровой реальностью. К взлёту готовились не менее двух десятков экипажей, и хотя стрелка хронометра едва переползла за отметку шести утра, на лётном поле была настоящая толпа из авиаторов, их семей и просто зевак. Очередность взлёта определялась жеребьёвкой, и «Стрижу» относительно повезло – они взлетали шестые, в первой десятке.

На огромном стенде перед трибунами были расчерчены маршруты первого дня гонки. У стартовой линии у левого края стояли вырезанные из фанеры аэропланы разных расцветок. Среди них был и их голубо-красный аэроплан.

А вот сразу за ними, на седьмой позиции к взлёту готовился аэроплан с примечательной расцветкой – чёрно-золотой, и, кажется, единственный среди участников гонки с закрывающейся стеклянной кабиной. Леони невольно залюбовалась – это было настоящее произведение инженерного искусства, наверняка созданное по спецзаказу. Она не могла вспомнить ни единого серийного аэроплана, хотя бы приблизительно похожего на это великолепие – с новенькими двигателями, трубками рециркулятора воды на брюхе, датчиками на крыльях, которые, скорее всего, должны были считывать скорость и направление ветра. Под крыльями были два небольших пулемёта, но лент с боеприпасами к ним не было протянуто, правилами гонки использование вооружений было запрещено. На блестящем чёрном боку был изображён золотистый росчерк, на первый взгляд небрежный след от кисти, но на деле, если присмотреться поближе, сложный узор, в который явно было вложено немало времени и усилий. Над росчерком же было выведено вручную название – «Альтаир».

Правда, пилотов пока видно не было… Леони решила после попытаться их найти и расспросить, если они, конечно, вовсе согласятся говорить со своим соперником. Но ей было жутко интересно – как им удалось создать такой аэроплан, сколько это хотя бы приблизительно стоило, что это были за датчики на крыльях… Но пока надо было проверить, насколько они с Карлом готовы к вылету.

– Как успехи с датчиками? – им повезло, что перед гонкой не надо было проходить техосмотр. Проблему с давлением иллария они так и не решили, несмотря на многочисленные попытки и почти полностью заменённую систему в кабине навигатора. Лео просто надеялась, что это их не настигнет в самый неподходящий момент.

– Нормально, – Карл заканчивал что-то подкручивать под своей приборной панелью. Вот как знала, не надо было вчера ходить на ярмарку, подумала про себя недовольно Леони. Но если бы они просидели в ангаре весь день, наверняка бы вылезли ещё проблемы какие-то… Лучше уж было отвлечься, пусть отвлечение и не получилось в итоге. – Я залил третью воду в рециркулятор – как договаривались.

– Ага. Я принесла ещё два литра второй, если что, сможем разбавить, – Леони передала Карлу канистру. Её удалось раздобыть благодаря связям дяди, и эти два литра обошлись им весьма недёшево. Но вторая вода даже из шестой могла сделать что-то пригодное для работы в качестве охладителя, который не рисковал бы забить или сломать механизм.

– Это дело хорошее, – кивнул навигатор, наконец вылезая и устраиваясь на своём сиденье. – Давай, окинь «Стрижа» хозяйским взглядом, и можем начинать разогревать двигатель, – он надел шлемофон, погружаясь в прослушивание инструкций, которые передавали с радиоточки аэродрома. Если в погоде будут какие-то изменения в последнюю секунду, это могло серьёзно повлиять на перелёт.

Леони ему отсалютовала, перехватывая брошенную в её сторону сумку с инструментами и подныривая под брюхо аэроплана. Люк, который давал доступ к двигателю, открылся плавно и без скрипа – буквально позавчера она смазывала механизм маслом. Она решила на всякий случай подрегулировать рециркулятор, просто чтобы быть уверенной, что он будет работать как положено, когда они окажутся в воздухе.

– Хм. Миленькая машина, – услышала Леони голоса снаружи. Из её положения она видела только две пары ног в начищенных сапогах, даже когда она выглянула из люка.

– Миленькая? Я скорее удивлён, что это будет вообще в воздухе держаться. Чудом каким-то, разве что.

– Ну слушай, не всем же пользоваться нашими верфями. Местные летают, на чём получится. Это рабочая лошадка, а не машина смерти… Пилоты таких аэропланов точно знают округу получше нашего.

– Пф! Ставлю десять иллариев, что это ведро с болтами даже до первой контрольной точки не долетит.

Тут Леони уже не выдержала, рывком вылезла из-под аэроплана, больно ударяясь головой о крыло. Но ярость в ней была сильнее – кто бы ни ругал сейчас «Стрижа», они очень сильно пожалеют!

У хвоста её аэроплана стояли прекрасно знакомые ей со вчерашнего дня юноши в одинаковых лётных комбинезонах чёрного цвета с золотистыми нашивками, обозначавшими их звания. Парни с «Аурелии».

– Это у меня, значит, ведро с болтами?! – Леони сделала в их сторону угрожающий шаг. – Это я, значит, до контрольной точки не долечу, а?!

– На правду не обижаются, – нахально усмехнулся долговязый парень с нашивками старшего лейтенанта. – Или что, это, – он постучал костяшкой по корпусу «Стрижа», который отозвался гулким стуком, – не ведро? И в нём нет, – провёл пальцем по одному из стыков на корпусе, – болтов?

Леони занесла руку с гаечным ключом над головой, готовая показать, что ведро с болтами тут было только одно, и это была башка надменного летуна, но между ними вклинился его товарищ, одной рукой перехватывая запястье Леони, а другой останавливая юношу, который уже потянулся к револьверу в набедренной кобуре.

– Зиг! – он стрельнул взглядом в сторону напарника. – Зиг. Тебя по головке не погладят за…

– Да, – процедил сквозь зубы юноша, опуская руку. – Не погладят, Юстиниан их дери, – он развернулся на каблуках и направился в сторону «Альтаира», стоявшего где-то в пяти метрах за «Стрижом».

Парень же отпустил руку Леони, слегка ей кивая.

– Прошу прощения, мисс. В преддверии гонки мы все на нервах. Позвольте представиться, – он щелкнул каблуками. – Терон Стерлинг. Стр… навигатор аэроплана «Альтаир».

– Приятно познакомиться, – Леони слегка опешила от такой вежливости. – Леонетта Виллингэм, курьер Императорской почтовой службы… пилот «Стрижа». А в кабине мой навигатор, Карл Валенс.

– Мой товарищ и командир корабля – Зигфрид Адерхольд, – добавил Терон. – Он… немного вспыльчив, но это явно не только его недостаток в этой ситуации.

Подколка в её сторону не осталась незамеченной для Леони. Но что поделать, лейтенант Стерлинг был тут прав. Интересно, что ни слова об «Аурелии» он не сказал, хотя их с Адерхольдом принадлежность к частной армии не могла быть ещё более очевидной.

– Да. Ваш друг мог бы чуть менее пренебрежительно отзываться о чужих аэропланах.

– А некоторые курьеры такого славного института, как Императорская почтовая служба, могли бы не бросаться с гаечным ключом наперевес на каждого, кто на них косо посмотрит, – поднял бровь Терон. – В следующий раз в вас могут и выстрелить. У нас, военных, знаете ли, разговор с нападающими короткий.

– Военных, – Леони хмыкнула, не сдерживая кривую усмешку.

– Чего в этом смешного? – Терон чуть наклонил голову. – Мы можем не ходить под крылатым мечом и не носить императорскую лазурь, но мы точно такие же военные на службе Его Величества.

– Терон! – Зигфрид вернулся, уже со шлемофоном на голове и планшетом навигатора в руках. Его он тут же сунул Стерлингу, который такой резкости явно не ожидал. – Полчаса до старта, что ты тут рассусоливаешь?

– Мы и правда отвлекаем друг друга от подготовки, – процедила Леони, с силой засовывая гаечный ключ в сумку с инструментами. – Мы ещё посмотрим на ваши лица, когда мы первые пересечём финишную линию через неделю.

– Первые? Вероника тебя помилуй, кажется, ты солнечный удар схватила, – прищурился Зигфрид. – Вам повезёт, если вы до финиша доживёте.

– Вы нашу пыль глотать будете, – Леони гордо подняла голову. – «Стриж» – самый быстрый аэроплан в Нордике, – уточнять, что этого удалось добиться путём снятия систем жизнеобеспечения и просверливания дырок везде, где только возможно, уточнять она, разумеется, не стала.

– Всё будет наоборот, – снисходительно произнёс Зигфрид. – Мне кажется, исход этой гонки закономерен. Мы уже будем получать Серебряную ленту, когда вы ещё будете плестись над Западным Хребтом.

Терон так уставился на своего друга, словно вовсе не верил, что они победят. На таком-то аэроплане, произведении инженерного искусства? Его взгляд удивил Леони даже сильнее, чем заявления Зигфрида. Он резко дёрнул его за рукав. А потом ещё раз и ещё. Адерхольд же фыркнул, издевательски отсалютовал Леони и зашагал к «Альтаиру». Терон поспешил следом.

Странные они какие-то. Зачем записываться на гонку, если победа для тебя – не самоцель?

Леони залезла в кабину пилота, натягивая на голову шлемофон. Карл, наконец, подал голову.

– Что у тебя там случилось? – поинтересовался он. – Нам тут прислали обновлённый прогноз вплоть до ночи. Дикие ветры наблюдаются по всему маршруту, так что либо рисковать, либо лететь в обход.

– Ничего такого. Говнюки с «Аурелии» за нами взлетают, седьмые.

– Лео, твою же… ты опять?

– Мы не поругались! Мы даже познакомились. Представились и всё такое. Ты видишь кровь на лётном поле? Вот и я не вижу. Что там с дикими ветрами?

– Такое чувство, что кто-то издевается над нами. В такие моменты я почти готов поверить, что Гильдия может погоду зачаровывать – ещё вчера всю дорогу до Бореаса был полный штиль, я отслеживал!

– Нечего Гильдии делать, только с погодой колдовать… – Леони закатила глаза. – Не веди себя как Безумный Джим, который в каждой тени гильдейцев видит.

– Вот отращу бороду, перестану мыться и буду заставлять всех соседей пробовать свою еду на предмет яда, посмотришь у меня! – Карл откровенно заржал. – Двигатель в порядке?

– Насколько он вообще может быть в порядке, – Леони вздохнула. – Ты же у нас тут главный реалист, и не хуже меня знаешь, что нам должно крупно повезти, чтобы пролететь восемь дней в таких условиях без поломок.

– Значит, будем надеяться на удачу, – заключил Карл.

* * *

Когда до старта номера один оставалось десять минут, на сцену перед стендом взобрался мужчина средних лет в синей форме с блестящими на солнце бронзовыми пуговицами – директор Императорской почтовой службы в Нордике. Он встал у микрофона, звук с которого передавался не только зрителям, от которых уже ломились трибуны, но и всем пилотам в наушниках на частоте аэродрома.

– Дамы и господа, авиаторы, инженеры и просто жители Нордики… Для меня большая честь объявить о старте двести шестьдесят восьмой Гонки Нулевого Яруса, самого сурового испытания для лётчиков Никеи!

Толпа взревела приветственно. Если что-то объединяло разношёрстное население города, это любовь к полётам. Из старенького граммофона полилась знакомая всем мелодия марша «Крылья Алексия», который был неофициальным гимном почтовой службы, которую этот самый император Алексий и основал.

– Я не буду долго говорить, я знаю, чего мы все больше всего ждём! – он указал рукой на стенд, у которого уже стояли кураторы гонки, которые должны были отслеживать все изменения в ней по радио и отражать их на стенде. – Я лишь хочу пожелать удачи всем участникам, и кто бы ни победил, то, что вы решились внести своё имя в список участников, уже само по себе отражение вашей храбрости. Господа распорядители, готовьтесь к старту! И да благословит Светоносная ваш путь вперёд, к победам!

Первый аэроплан начал разгон по полосе, как только стрелка хронометра оказалась на восьми утра. Между взлётами проходили ровно пять минут – столько, сколько было нужно, чтобы выкатить на поле очередной аэроплан, дать ему разогнаться и оторваться от земли. «Стриж» взмыл в стремительно нагревающийся воздух Нордики в восемь тридцать – у их соперников были максимум полчаса форы, но Леони знала, что они легко разовьют скорость, необходимую для обгона. Сейчас они летели строго на север, где их ждало первое испытание гонки – перелёт над беспокойными и смертоносными водами океана Бореас.

Глава 3. Вдохни полной грудью

Long you live and high you fly

Smiles you'll give and tears you'll cry

And all you touch and all you see

Is all your life will ever be3[1]

Pink Floyd – «Breathe (In The Air)»

Океан Бореас представлял собой захватывающее зрелище даже для уроженцев Нордики, которые при желании могли оказаться на его берегах спустя пару часов пешей прогулки.

Водная гладь насколько хватало глаз была мрачного серого цвета, изредка усеянная торчащими из воды металлическими конструкциями— смотровыми вышками армии. Все знали, что океан безграничен. Те, кто пытался пересечь его, летя строго на север, никогда не возвращались.

Однако он был важной частичкой системы обороны Никейской Империи, так что даже здесь, в негостеприимных и настолько солёных водах, что в них невозможно было утонуть, всё же жили люди.

«Стриж» занимал весьма комфортабельное для первого дня гонки пятое место, судя по расчётам Карла, который ни на секунду не отвлекался от прослушивания радиоэфира и отслеживания соперников. Вырываться вперёд в первые же сутки, когда совершенно не было гарантии, что ты на предстоящих стоянках не потратишь слишком много времени, чтобы починить убитый экстремальным разгоном двигатель, было нерационально. Планирование Леони целиком решила доверить Карлу, у которого ещё до взлёта была рассчитана какая-никакая система.

После странного разговора с экипажем «Альтаира» на лётном поле для Леони не стало сюрпризом то, что аэроплан с «Аурелии» держался на десятом месте, не особо стремясь обгонять соперников. Во что они играли?.. Зачем им вообще была нужна гонка, в которой военные, особенно из частных армий, отродясь не участвовали? В голову шёл разве что обещанный приз, но по слухам, на «корабле-убийце» платили совершенно неприличные суммы каждому члену экипажа, причём в чистых иллариях.

Дикие ветры появились, как всегда, неожиданно. Поле зрения заволокло песком и пылью, которые обожгли немногочисленные открытые участки лица тысячью уколов. Леони стоило больших усилий удержать контроль над машиной, которая чуть не ушла в сваливание из-за могучего потока воздуха, заставившего её задрать нос. Благодаря предупреждению ещё до взлёта она была готова к такому, посему не запаниковала – мягко надавила на штурвал, снижая угол атаки, и не ослабляла контроль, пока буря не стихла и аэроплан не вернулся в нормальное положение. Звук явно потерявших тягу двигателей она осознала не сразу —испытание в виде дикого ветра удалось выдержать не всем.

– …«Гончая» ушла в штопор, – подал голос Карл. – Надеюсь, они успеют катапультироваться…

Бореас был не лучшим местом для аварийной посадки. Воды океана были настолько отравлены за последние века, что нахождение там даже в течение недолгого срока могло искалечить или даже убить. Говорили, что в некоторых местах даже десять минут в воде приводили к появлению ожогов по всему телу.

– «Гончая» из наших? – ветер в лицо бил болезненно и неприятно. Леони обрадовалась, что заранее замотала лицо плотным шарфом и надела защитные очки. Хотя… ни один опытный лётчик не сунулся бы в небеса над Бореасом, не защитив лицо. Лео недовольно подумала, что вот экипажу «Альтаира» не надо заматывать лица и давиться песком, они сидят под своими куполами из закалённого стекла.

– Из Эстхольма, кажется. Не наши, – крупнейший город на востоке Нулевого Яруса должен был стать одним из контрольных пунктов гонки. Но туда они должны были добраться только к следующей ночи.

– Светоносная им спасительница, – на этом тема несчастного аэроплана была исчерпана. Не было времени отвлекаться на судьбы всех тех, кто ещё выпадет из гонки. Леони решила сконцентрироваться на маршруте впереди, чтобы быть готовой к новым порывам диких ветров.

* * *

Чем севернее они летели, тем темнее становилось. Солнце оставалось где-то позади, но оно уже особо не грело, едва продираясь сквозь мрак, который был непременным атрибутом морских глубин вокруг Никеи. Карл включил фонари на корпусе, но в условиях достаточно плотных облаков освещали они не так много. Тем не менее, они решили не выключать светильники – просто потому, что рядом было предостаточно аэропланов, которые в темноте могли врезаться в них, если у них не будет зажжено никаких огней.

– Мы никогда не летали так далеко, – отметил Карл, нарушая тяжёлую тишину.

– А что бы нам было тут делать? Наверное, доставка сюда была бы звёзд на шесть минимум, учитывая дикие ветра. Армии проще отправить своих, чем платить таким, как мы, – Леони вздохнула. Нет, Бореас был по-своему захватывающим местом, но мало какие участки гонки будут такими же опасными, как первый. Постоянная бдительность выматывала, потому что дикий ветер мог возникнуть из ниоткуда – никакой датчик не сможет его засечь, даже самый точный, военный.

Ну, может, на аэроплане типа «Альтаира» была какая-нибудь инновационная система. Леони недовольно нахмурилась. Пора выкинуть проклятых летунов из головы и сконцентрироваться на гонке. Ей всё равно, что с ними не так! Её задача – выиграть гонку, нарисовать на хвосте «Стрижа» Серебряную ленту и больше никогда не переживать по поводу денег!

– Зачем ты вообще полезла на рожон с «Альтаиром»? – поинтересовался Карл.

– Какая разница? – если Карл узнает, что на следующий же день после его лекции она снова полезла в драку… – Они назвали нашу птичку ведром с болтами.

– И где они неправы?

– Карл!

– Они из другого мира, Лео. Не такие, как мы. Естественно, «Стриж» для них, как ты сказала, ведро с болтами. Ты не обязана им ничего доказывать. Они всё равно останутся при своём мнении.

– Ты просто их боишься.

– Не боюсь, – тихо отозвался Карл, но его интонация потерялась на радиоволнах. – Им платят за то, что они убивают тех, на кого им укажет их главарь. Они ничем не лучше бандитов. Я их презираю.

– Навигатор «Альтаира» явно в этом всём не только за деньги, – отметила Лео. – Он достаточно уверенно говорил о своих убеждениях.

– Он мог сколько угодно лапши тебе на уши навешать, – Карл теперь был достаточно раздражён, что это можно было понять по голосу. – Держись подальше от «Альтаира» ради твоей же безопасности.

* * *

Посадочная полоса первой контрольной точки показалась из тумана и облаков, когда они были в воздухе уже восемь часов. Как Леони и ожидала по данным предыдущих гонок, на первом участке никто не лихачил и не пытался вырваться вперёд любой ценой. Разумеется, лидер у гонки сейчас был, аэроплан со Среднего Яруса с позывным «Пламя», но аэропланы не стремились перегнать друг друга, заходя на посадку в том порядке, который им разрешали диспетчеры. Впервые за очень долгое время Леони слышала в наушниках мужской голос.

– «Стриж», вы пятые, можете заходить на посадку, – прошипел сквозь помехи голос. – Длина полосы двести метров, имейте в виду…

Когда шасси, наконец, коснулись металлической полосы со скрежетом и грохотом, Лео смогла рассмотреть место, где они оказались. Край цивилизации – крепость из причудливой комбинации камня и металла в скале посреди мертвенно спокойного моря. «Меч Димитрия», военная база Никеи.

Стоило аэроплану остановиться, к ним тут же подкатили лестницу и бак топлива. Минимальный срок стоянки на контрольной точке составлял два часа – столько было нужно для проверки и обслуживания машин.

Карл остался наблюдать за дозаправкой и разбираться с тем, где им добыть перекус, прежде чем они снова окажутся в небе, а Леони пошла отметиться на посту почтовой службы. За прилавком сидел военный, которого явно отправили сюда только ради участников гонки, но он выглядел неожиданно дружелюбно – правда, куда больше гражданских лётчиков его интересовала беседа с коллегой, который что-то настраивал подле импровизированной стойки.

– И как там Коллинз? – поинтересовался он, методично проставляя нужные штампы в путевой лист Леони и в какие-то протоколы, которые лежали перед ним.

– А как ещё? Ходит, как пыльным мешком пришибленный. Говорит, поверить не может, что такое вообще могло случиться. Взрыв новенького аэроплана посреди воздуха! Сандрингэм же был лучшим из нас. Настоящий ас!

Леони навострила уши, пусть и старалась не показывать своего интереса. Едва ли военных обрадует то, что гражданская пытается что-то разнюхать о секретных делах.

– Там же не просто взрыв был, а как будто он врезался во что-то… Как будто в стенку! Я слышал, как Коллинз в столовой рассказывал…

– Там, куда они полетели, темно настолько, что не поймёшь, с чем он там столкнулся и столкнулся ли вообще, – наконец в лист был поставлен последний штамп. – Что, «Стриж», погрела уши? Давай, беги отсюда!

Леони спешно откланялась и удрала прочь, после чего решила быстренько осмотреться. Пока что царил полный штиль, и она без всяких проблем подошла к самому краю платформы. В шести метрах под её ногами уже был океан, по поверхности которого то и дело пробегали мелкие белые барашки.

– …и вогнал Император в камень свой меч, и изрёк Он, что надобно воздвигнуть здесь последний рубеж защиты отечества… И была наречена скала Мечом Димитрия в честь великого правителя, что даровал клинку Никеи те крылья, которых империя так алкала… – Лео обернулась, встречаясь лицом к лицу с Зигфридом Адерхольдом. Тот выглядел неожиданно – даже не смотрел на неё с тем снисхождением, которое искажало его лицо на аэродроме в Нордике.

– Решил прочитать мне лекцию по истории? Я знаю биографию Димитрия Алексиоса, – Леони чуть нахмурилась.

– Мало ли. Вдруг ты не понимаешь, в каком славном месте оказалась, – спокойно отозвался Зигфрид.

– Чего тебе надо? – не выдержала девушка, глядя исподлобья на старшего лейтенанта. – Опять пришёл обзываться?

– С чего бы? Ты… как минимум показала себя достаточно умелой, чтобы не допустить сваливания в диком ветре. Мы были у вас на хвосте, когда прошёл первый порыв. Где научилась? – в его голосе Леони неожиданно для себя слышала интерес.

– На Нулевом Ярусе дикие ветры тоже случаются в близости от стены Нижнего, – пояснила Леони. – Я хотела научиться управляемому штопору, так что сама уходила в сваливание, чтобы из него выруливать.

– Неплохо, – коротко кивнул Адерхольд, скрещивая руки на груди. И больше ничего не сказал, просто молчал, глядя на неё.

– Слушай, что тебе надо? – Леони с подозрением прищурилась. – Хочешь меня умаслить? Подлизаться? Я не забыла, что ты сказал про нашу птичку!

Зигфрид только пожал плечами, переводя взгляд с Леони на морскую гладь. Впереди была лишь темнота, в которой и вода постепенно скрывалась, серый просто сливался с мраком неба. Солнце оставалось маленькой желтоватой точкой где-то на юге, вдалеке, а на платформе было весьма зябко даже в подбитых овчиной лётных комбинезонах. Непривычное ощущение – а Леони слышала, что в Дисике было во много раз холоднее. Как же там жили люди?