Проект «Массовый Психоз»

– Давай нам поручения, Мунда. Что нам нужно сделать? – с готовностью спросила я.

Наша коллега улыбнулась:

– Ценю вашу вовлечённость. Дело только началось, все данные в зачаточном состоянии. Но проверить больницу и расследовать причины смерти шестерых жертв не помешает. Ещё повод заняться этим – на территории больницы есть два заброшенных корпуса. Недавно в ТДВГ организовалось подразделение по изучению заброшек. Направление носит название прикладной абандонистики. Основные его задачи – изучать причины, по каким здания стали заброшены, а также то, что в них находится.

Я увидела, как глаза Пола загорелись. Он воскликнул:

– Вот это да! Эта группа ведь как раз лазает по всяким заброшенным домам, как настоящие сталкеры?! Всё, войти туда – предел моих мечтаний!

– Считай, пройдёшь со мной экзамен в это элитное подразделение, – подмигнула Мунда, – когда мы доберёмся до двух заброшенных корпусов.

– А кто входит в эту элитную группу? – полюбопытствовала я.

– Наши агенты, – лаконично заметила Мунда. – И кое-кто из стажёров, кто уже себя хорошо зарекомендовал. Твоя двоюродная сестра.

У меня расширились глаза от удивления. Эллен исследует заброшенные объекты? Вот это да!

– Тогда тем более мне нужно как можно скорее туда войти! Хотя бы чтобы защищать и прикрывать агента Харви, – горячо заговорил Пол.

– Не беспокойся за агента Харви. Во-первых, она может блестяще постоять за себя. А во-вторых, на каждый объект ходит команда минимум четыре-пять человек.

Каких только подробностей не узнаешь о родственниках, работая с ними! Кто знает, может, сегодня Эллен так обрадовалась, когда Аманда её отозвала, что дело связано с заброшенными домами?

– Пол, с тебя точное расположение зданий, внутренняя планировка помещений. Также с тебя справка об истории. Выясни, что было на месте больницы раньше. Я позанимаюсь с персоналом, попытаюсь разговорить тех, кто там работал до массовых увольнений. А также изучу досье шестерых мёртвых бывших пациентов и узнаю, как и зачем они туда попали. А тебя, Клот, я попрошу заняться слухами. Иногда даже из газетной утки что-нибудь вылезет. Да, я хочу, чтоб ты пособирала всю информацию, не имеющую обоснованного подтверждения. Это могут быть байки, городские легенды, заметки мальчишек, наблюдавших на территории привидения, рассказы старожилов – всё, что связано с клиникой Кочфеста. Ясно я изложила?

– Да, вполне, – подтвердил Пол, я также кивнула.

– Тогда работаем. Сегодня у нас воскресенье. В среду соберёмся и всё обсудим.

Я и Пол вышли снова в коридор, к лифту, поднялись на Рецепцию.

– Слишком мало входящих данных, – прокомментировал Пол. – Задача со многими неизвестными. Не могу выстроить цепочку закономерностей. Предлагаю пойти в комнату стажёров, устроить мозговой штурм.

– Поддерживаю, – кивнула я.

Комната стажёров – наш персональный рабочий кабинет. Здесь есть всё, необходимое для нашей продуктивной работы. Компьютеры, письменные столы, удобные кресла на колёсиках, пробковые, меловые, магнитные доски для записей, компактно развешенные на стенах полки со всевозможной необходимой справочной литературой. Комната стажёров – это мини-штаб в главном штабе, мини-база в Базе ТДВГ. Мы могли спокойно запереться в этой комнате, и никто не смог бы помешать нам здесь работать.

– Итак, – Пол достал большой лист бумаги и маркеры, мы расселись с ним за столом: – для начала определим, что мы имеем.

Пол нарисовал на листе бумаги шесть человечков, поставив над каждым из них по кладбищенскому кресту.

– Шесть человек поступают с одними и теми же причинами смерти в морг на улице Птиц, – рядом с «трупами» Пол быстро нарисовал схематичную птичку. – Мунда узнаёт, что эти люди проходили лечение в клинике Кочфеста. Дальше агент Рокс натыкается на информацию о кадровых перестановках. Персонал больницы поменялся, и люди начинают умирать. То есть выходит, что они не долеченные покидают стены больницы и попадают сразу в морг. Тут выходит, что не квалифицированный персонал что-то напутал, применяет лекарство не то, или это иная врачебная ошибка; либо то, что кто-то что-то делает умышленно. Не исключена и версия мистицизма – больница находится, допустим, на месте кладбища, или там открылся канал негативной энергетики.

Проговаривая, Пол рисовал замысловатую схему со значками и стрелочками.

– Больница рядом с Улицей Птиц – на Улице Садов, шесть корпусов. Тихое заведение, ничем не славящееся, а тут вдруг – шесть трупов. И якобы это всё пытаются скрыть. Итак, на мне внешняя рекогносцировка, исследование на карте. Да я бы исследовал и в живую! Завтра днём у меня будет возможность съездить туда.

Слушая Пола, я подошла к полке с картами и выбрала карту Укосмо с крупным масштабом. Разложив её на другом столе, я стала искать улицу Садов и нашла. Большой площади парк раскинулся сразу на нескольких клеточках карты зелёным полотном. Рядом с улицей Садов и этим парком я быстро обнаружила улицу Птиц. А ещё рядом – улицу Лип. Внезапно я вспомнила:

– О, здесь рядом улица Лип, где живут мои знакомые. То есть мамины. У них там есть дедушка, он с рождения там живёт, должен хорошо знать район. Может быть, расскажет и про больницу. Вдруг он был там?

– Прекрасная мысль! Клот, ты прекрасно используешь свою личную сеть контактов!

– Знакомые не мои, с ними больше моя мама общается, я их весьма шапочно знаю, – объяснила я.

– Тем лучше для появления повода установить более близкие отношения, – весело заметил Пол.

Я немного подумала:

– А ведь правда так! Я найду способ поговорить с их дедушкой, поспрашивать, знает он про больницу, какие-нибудь байки.

– А я поищу о больнице в разных справочниках, – договорил Пол.

Тут же к нам зашла Эллен.

– Ну что, трудовые будни начались? – подмигнула она нам.

– Не то слово! Любимая работа никогда не позволяет от себя никуда деться, – пошутил Пол. – Жаль, что ты не в нашей команде.

– А вы не в моей, – с не меньшим сожалением подметила моя кузина. – Но, надеюсь, это нам не помешает при случае помогать друг к другу! Правда, боюсь, то задание, которое мне поручили, с высоким порогом секретности, – Эллен опустила глаза.

– Не беспокойся на эту тему, мы не собирались тебя пытать. Но если тебе потребуется помощь и поддержка, всегда обращайся, – подмигнул Пол.

4. Интервью со «свидетелем»

Вечером Эллен уехала домой, и приехали мои родители. Я уже знала, как поговорю с мамой. Цель – чтобы состоялся наш визит в гости к семейству Прэйнов, маминых знакомых, проживающих на улице Лип. Так что, когда мы ужинали на кухне, и папа вышел курить, я обратилась к маме:

– Как поживает госпожа Прэйн?

Мама ненадолго задумалась, подсаливая себе порцию салата. И спросила, глянув на меня:

– Ничего, а что? Почему ты спрашиваешь?

Здесь главное – не пересолить. Это не салат. Не проявлять излишнего интереса, это может выглядеть подозрительно. Я точно осторожно заметила:

– Недавно она звонила нам, ещё я тогда взяла трубку.

– Да, звонила, – пожала мама плечами. – В гости звала нас, но мне всё некогда и некогда…

Я замерла в волнении. Вот оно, удача сама идёт ко мне в руки! Не надо ничего больше выдумывать и изворачиваться змеёй.

– В гости? Вот здорово! Можно и сходить, – улыбнулась я. – Мы давно не были в гостях у Прэйнов.

– Да, давно, – признала моя мама.

– Можно и на этой неделе, – подала я мысль.

– Тебе так хочется в гости?! – искренне удивилась моя мама. – Тебе интересно разве? Каждый раз, когда я тебя с собой беру, ты сидишь тихо в сторонке и сильно стесняешься, даже с Элис и Майком не общаешься.

Элис и Майк – дети госпожи Прэйн. Элис – моя ровесница, её брат Майк постарше. Мы практически никогда не общались плотно, только формально и на светские темы, в отличие от наших мам. Моя мама и госпожа Прэйн дружат с ранней юности.

– Я не стесняюсь, – поправилась я. – Но в гости хочется. Развеяться, поменять обстановку. Ты же сама учила, что общаться с взрослыми людьми полезно – сам от этого взрослеешь.

– Это уж точно, тебе не помешает пообщаться со взрослыми людьми, – усмехнулась моя мама. – А то одни дельфины на уме!

Вот мама привязалась со своими дельфинами. Что плохого в том, что я посмотрела познавательную передачу о животных? Но ворчание я оставила при себе – делу мой юношеский максимализм не поможет. Цели я добилась – мама запланировала поездку в гости.

Вечером в понедельник, когда мама вернулась с работы, она сообщила, что связалась с госпожой Прэйн, и что всё их семейство ждёт нас с визитом завтра к пяти. Я же придумала несколько вариантов «легенд», с помощью которых вступлю в разговор со стариком господином Прэйном.

Прэйны живут в девятиэтажном доме, расположенном в уютных двориках района улицы Лип. Когда мы позвонили в звонок, госпожа Прэйн радушно встретила нас, расцеловалась с моей мамой и тут же стала восхищаться мной, делать комплименты – какая я уже большая девочка, а также спросила, в каком я классе, как я учусь и как дела в школе. Окончив с формальными вопросами, которые принято задавать подростку-дочке подруги, тётя Хелена стала активно обсуждать с мамой кулинарные рецепты, хлебопечку и работу. Мама с тётей Хеленой окончили одно высшее учебное заведение, в один год вышли замуж, и обеим приятно проводить время вместе, вспоминать студенческие годы.

Тётя Хелена угощала нас дивным яблочным пирогом. За столом присутствовали Майк и Элис, но явно скучали, сидели с нами чисто из вежливости. К середине чаепития госпожа Прэйн просекла это и «отпустила» детей из-за стола со словами:

– Притомились мои голубчики. Идите, поиграйте, не будем вас мучить.

– Спасибо за чай и вкусный стол, мама, – поблагодарил Майк, вставая.

Элис поблагодарила кивком и скромным «спасибо» и тоже встала. Тётя Хелена вспомнила обо мне и решила верно, что мне тут оставаться со взрослыми дамами будет крайне скучно:

– Развлеките нашу гостью. Давайте, позанимайтесь вместе. Клотильда к вам приехала – а вы даже с ней не разговариваете! Разве так встречают гостей? – с укором заметила тётя Хелена, чем повергла меня в смущение.

Элис и Майк замешкались, тоже смутились, у них, видно, были планы, и развлекать меня в эти планы не входило.

– Пойдём, что ли, на кухне посидим? Я могу музыку включить, или радио послушаем. Ещё у нас там на кухне телевизор, можно кино посмотреть, – предложила тихонько Элис, когда мы вышли в коридор.

Чтобы разрядить обстановку, я широко улыбнулась:

– Да, давайте на кухню! Я хотела спросить – дома ли дедушка Грегор?

– Он всегда дома. Только гостей стесняется, не выходит, а ещё он принципиально не любит сладкое, – объяснил Майк.

– А можно ли мне поговорить с вашим дедушкой? – осторожно спросила я, делая вид, что стесняюсь, но что это очень важно для меня. И тут же вставила свою легенду: – Мне в школе задали проект, на краеведении. Взять интервью про старинный район. Не из из Сети, а именно поговорить с человеком, давно и с самого рождения проживающего в районе. Мы собираем материал для книги «История Укосмо в историях». Это грандиозный проект нашей школы, и те ученики, которые его сдадут, получают автоматом годовую пятёрку по истории.

Я заговорила уверено. Мои глаза даже неподдельно загорелись:

– История – мой самый любимый предмет в школе! Я слышала от мамы, Элис, что ты тоже любишь историю. Что ты хотела после окончания школы поступить на исторический.

– Да, на археолога, – я увидела, как напряжённо-настороженное и смущенное выражение лица Элис сменяется на те же горящие глаза и приветливую улыбку. – Я люблю исследовать древности, читать про клады, про раскопки. Но чтобы поехать на раскопки в настоящую экспедицию, нужно хорошо знать историю. А что у вас за предмет такой – краеведение? У нас в школе его нет.

– А у нас есть! И это мой любимый предмет тоже. Он как факультатив идёт, там вольное посещение. Никто из моих одноклассников туда не ходит, хожу я и несколько ребят из других параллелей. А зря, что не ходят! Я знаю, что ваш дедушка любит этот район, мама рассказывала, что он здесь родился.

– Да, в этом самом доме, – сказал Майк. – Но у нас в районе нет ничего примечательного. Ни театров, ни музеев.

– Зато есть старинная усадьба в парке! Вот я бы про неё хотела послушать!

– Какая усадьба ещё? – не поняла Элис. – Больница, что ли?

– Да, про неё.

– О, наш дедушка точно тебе расскажет про эту больницу, – улыбнулась Элис. – Он и нам рассказывает частенько, говорит, это нехорошее место.

– Как это не хорошее? – не поняла я.

– Ну, со всякой чертовщиной. Вроде домов с привидениями. Что там много слухов про всякую чушь ходит, – объяснил Майк. – Сейчас позовём дедушку. Он обрадуется, что у него возьмут интервью. Заодно и мы тоже послушаем.

Я возликовала. Майк и Элис – ребята интересные, увлекающиеся, серьёзные. Подружиться с ними не мешает. Элис польстило, что у нас с ней обнаружилась общая точка соприкосновения. Я тут же взяла девушку в оборот:

– Я на прошлой неделе купила две книги про поиск кладов, про сокровища, где они зарыты. Называются они «Где искать пиратские пиастры» и «Учебник расхитителя гробниц». Как жаль, что я их не привезла сегодня, не сообразила! – я демонстративно легонько стукнула себя по лбу. – Но в следующий раз привезу обязательно.

Элис была польщена. Барьер недоверия снят. Я несколько раз была у Прэйнов, ловила крупицы разговоров от тёти Хелены – и про дедушку-старожила, и про мечты Элис поступить на археолога. Которые тётя Хелена не одобряла, считая, что девушке важнее выйти замуж, а не думать про ерунду типа поездок в экспедиции. Поэтому я знала, с какого конца подойти к Элис, Майку и дедушке Грегору.

Скоро к нам на кухню пришли Майк и дедушка Грегор. Дедушке лет за семьдесят, но его глаза хранят живой пытливый ум, движения шустрые и вовсе не старческие. У деда Грегора нет бороды, зато он носит густые, теперь уже седые усы, и был абсолютно лыс. Внешне он напоминает старого умудрённого годами спокойного и размеренного моржа, хотя росту невысокого и по комплекции больше худ и тощ, нежели полон. Приходится он тёте Хелене свёкром. Но вся семья его очень любит.

Выслушав мою легенду, которую я повторила как можно понятнее и ещё любезнее, господин Прэйн посмотрел внимательно на меня и высказал поучительным тоном:

– Вот. Редко встретишь такую интеллектуальную молодёжь. Такая молодёжь, как вы, ребятки, золото нашего поколения. Во времена засилья насилия, которое показывают по телевидению, навязывают развращение юных мозгов, сложно оставаться человеком. Всё дело в правильном воспитании. Я рад и горжусь, что вам родители дали правильное воспитание, что есть сейчас такая возможность общаться с вами на одном языке. А не как с дебилами, будущими рабами, не имеющими мнения, бесхарактерными, безвольными овцами.

Я начала не на шутку опасаться, что дедушка окажется настолько болтлив, что не успеет толком ничего рассказать про больницу. А прерывать его не вежливо. Но, к счастью, мои опасения были напрасны. Высказав своё замечание, господин Грегор Прэйн начал:

– Значит, вы, молодая леди, интересуетесь историей моего района. Берёте у меня интервью. И хотите знать про старинные усадьбы в Садах. Удовлетворю ваш здоровый интерес, ибо для меня приятно создавать преемственность истории, передавать накопленные знания. Возможно, вы, молодая леди, включая моих внуков, последние, кто из моих уст услышит что-то памятное. Я передаю вам, ибо верю, что вы увековечите в летописи эту память, напишете книгу. Я крайне уважаю выбор Элис, гордости всей семьи – поступить после окончания школы на исторический факультет. История – это не только память, это урок. Из кирпичиков истории строится настоящее и будущее. Майк, налей мне, пожалуйста, чай. И подай пряник. Помягче только.

Внук поспешил исполнить просьбу, налил господину Прэйну чаю. Дедушка отпил чай, но пряник есть не спешил и продолжил:

– Лет сорок назад перестроили эту больницу. Санаторием Кочфеста именуемую. Изначально там всё шло не так. Сначала, когда её только начали строить и построили в двадцатых годах основные помещения, умер Кочфест. Ходили слухи, что он в молодости обращался к гадалке, и та напророчила год его смерти. А чтобы в жизни отметиться, оставить после себя память, он и начал строить, да не успел. Похоронили Кочфеста на территории его санатория. Но могилу забросили. Тело его якобы лежит на месте, где проектировался последний, седьмой корпус. Стали потом его бумаги разбирать, и выяснили, что из седьмого корпуса он хотел морг сделать.

– Морг? Зачем в санатории морг? – удивился Майк.

– Вот ты и спроси этого Кочфеста, зачем ему в санатории морг. Нечистое это всё дело ведь! Ваша гостья, молодая леди, желала про чертовщину послушать, вот пущай и слушает. Потом умер он, этот Кочфест, значится, и всё забросили. Средства расхитили, строители разбежались. Могилу Кочфеста забыли. Потомков у него не было. А спустя несколько лет обнаружились люди, связанные с Кочфестом, дальние родственники, решили продолжить. Тогда город нуждался в новых санаториях-больницах. Вот и стали реконструировать. Шесть корпусов отстроили и обжили сразу, а седьмой как бы построили, но законсервировали. Строить его оказалось не удобно, вокруг болото, котлован там огромный выкопан. Как ров, который преграждает путь. Открыли больницу. Но то и дело истории всякие слышались, слухи. Про привидений, которые там гуляют. Якобы сам Кочфест, и его строители, которые умерли в результате несчастного случая.

– Какого несчастного случая? – спросила Элис.

– Когда только строили этот седьмой корпус… то есть не строили, а восстанавливали, там стена обрушилась и погребла людей. А когда подняли стену – костей не нашли. Шестеро строителей пропали или погибли. Им рядом с тем оврагом братскую могилу сделали, памятную. Там всё заросло сейчас. Функционируют только шесть корпусов. Четыре старых, и два поновее, с новой отделкой.

Дедушка глотнул чаю ещё, пряник так и не начал есть. И перешёл к той части своего повествования, которая заинтересовала меня больше всего:

– Знакомец мой там лежал в той больнице. Проходил лечение. Его направили из поликлиники ингаляции поделать, массаж – в этот санаторий. Это несколько месяцев назад было. Признался он мне, когда чуть выпил, что страху он там натерпелся. Говорит – там по ночам звуки, туман белый из коридора в палату нагнетается, светится всё время что-то ночью, движется. Ещё он про врачей говорил, что они все пришибленные ходят. Я сначала не поверил, подумал, что по пьяной дури что угодно приврать мог. А у меня как раз в то время мой другой товарищ про ту больницу интересовался. Ну, я не мог советовать, не зная, и решил сам там полежать. Получил направление, благо ещё и для здоровья полезные процедуры решил поделать. Ничего я там не заметил, никаких привидений. Впрочем, был один случай. По ночам я раза слышал крики из соседней палаты. А когда пытался в коридор выйти – медсестра назад гнала. Я спрашивал – что там такое, мне отвечали, что это не моё дело. Решил тогда, что, должно быть, у человека там кошмары. Что врачам виднее, они присмотрят. В столовой я слушок поймал. Что якобы ночью медсёстры в лекарство снотворное подмешивают, чтоб спали крепко и всякие привидения чтоб не пугали. Вот так. Прошёл мой период, нельзя сказать, чтоб я сильно здоровье поднял, но выспался хорошо. И рекомендовал, значит, моему другу туда пойти лечиться.

Я инстинктивно поняла, что конец у этой истории будет грустным. Потому что господин Прэйн горько вздохнул, закрыл на минуту глаза и, открыв их, посмотрел куда-то вдаль. И дорассказал:

– Друг мой там лечился, а потом пропал. Не могу понять, что да как, разговаривал с его женой. Пропал он в тот день, когда должны были выписывать. По факту из больнички вышел, а до дома не дошёл. Жена была там, спрашивала. Врачи лишь руками разводили, говорили, что никто ничего не знает, что отпустили его в целости и сохранности. Его так до сих пор и не нашли. Жена думает на больницу. Женщина она суеверная, увлекается оккультизмами всякими. Я не знаю, что там да как, а вот не по себе, ощущаю, что это как бы я нехорошо человеку сделал. Но все мы под одним небом ходим, пути его неисповедимы. Может, на роду его было написано так сквозь землю провалиться…

Господин Прэйн снова вздохнул. И наконец откусил свой пряник, запил чаем. И заговорил уже шёпотом, воровато поглядывая на дверь:

– Родителям ни слова, что я вам тут рассказываю, поняли, мыши мои?

– Да, мы ничего не скажем, – заверили дедушку Грегора внуки.

– А вообще я вам всем хочу сказать, молодёжь, что место это тёмное. Больница эта. У меня есть знакомый инженер, он с лозой по экспедициям ездит. Он тоже мне говорил про это место, что там зона нехорошая. В районе морга недостроенного. Там глухой забор, ничего не видно, ничего не слышно. Но находиться там противопоказано. Проклятое место. Пустоты там проходят. Они энергию излучают. И там подземных ходов нарыли.

– А зачем подземные ходы в санатории? Это же не военная крепость, – спросила внучка.

– А затем, что в то время, да и в наше тоже, на всякий случай рыли подземные ходы. Вдруг война, ядерный взрыв – надо же эвакуировать куда людей? Или там размещать оборудование, да мало ли для чего? Вообще, обходить стороной такие места надо. Кто знает, что там? Ну, молодая леди, не слишком я утомил вас? – посмотрел дедушка Грегор на меня.

– Нет, что вы. Всё очень интересно! Я и не подозревала, что в этом районе такое загадочное место.

– Мы тоже таких подробностей про больницу не знали, – признался Майк. – Теперь будем знать, что обходить это место стороной.

– Решать про это ваше дело. Может, у меня старческий маразм, я стал восприимчивым к страшным сказкам про призраков. Это сейчас полно книжек, передач про паранормальные всякие явления, а в моё время такого не было, – сказал дед Грегор, вставая.

– Спасибо вам, господин Прэйн. Вы даже не представляете, как вы мне помогли, как мне важно было услышать от вас правдивую информацию из первых уст!

– Да что вы, молодая леди. Приезжайте ещё, готовьте интервью ваше, о чём ещё меня бы расспросить хотели.

Дедушка Грегор, перед тем, как уйти с кухни в комнату, протянул мне руку, я протянула свою в ответ, и мы обменялись рукопожатием. Только что состоялось моё успешное сотрудничество с личным информатором. Моё воображение сильно взбудоражил рассказ старого знатока района.

5. Тайны и легенды Садов

В среду мы устроили запланированное совещание. Мунда выбрала для встречи Срединную переговорную в правом крыле базы на первом этаже.

– Сейчас поделимся, кто с чем пришёл, и подведём предварительные итоги. Кто начнёт первым?

– Давайте, я, – проявила я инициативу. – Я вчера общалась с человеком, который там был. Его рассказ произвёл на меня большое впечатление. Там происходят аномальные вещи, и есть версия, что реально пропадают люди.

Я рассказала коллегам дословно то, что услышала вчера от пожилого Грегора. Мой рассказ заставил задуматься и Мунду, и Пола. Мунда высказала:

– Клот, молодец. Ценный собрала материал. Просто находка, что человек, который там был, с тобой знаком и тебе всё это смог сообщить. Давайте Пола послушаем, потом я скажу, что нарыла.

Пол поведал:

– Я исследовал карты, покопался в книгах и первоисточниках по географии. В конце девятнадцатого века это место представляло собой отдалённые от города лесные угодья, там протекала река Гард – приток нашей большой реки Укосмо. Сейчас Гард заключена в трубы, а на территории Садов от неё осталось несколько прудов и ручей. Место было выбрано Кочфестом из-за хорошей экологии. В Садах можно до сих пор встретить дубы, растущие с тех времён. Территория больницы занимает примерно одну треть парка, вот сейчас карту покажу.

Пол порылся в рюкзаке и через несколько секунд разложил на столе карту с уже сделанными пометками.

– По периметру участок не совсем ровный, не прямоугольный. Вот эта сторона огорожена бетонным забором и соприкасается с улицей Садов. Здесь проходят трамвайные пути, и остановка, она так и называется «Клиника Кочфеста». Но вход сам – вот тут, то есть до него от остановки идти и идти в сторону начала парка и огибать. Про вход расскажу отдельно, сейчас договорю про территорию. Итак, территория в форме буквы «Т». Южная часть упирается в дорогу – Садовый переулок. Правой, то есть восточной частью, упирается в парк, здесь же вход. Левая часть – самая таинственная. Здесь северо-западную часть территории огибает этот самый овраг. Как я понял, изнутри от остальных корпусов это место тоже изолировано заграждением. Ещё туда очень трудно попасть. Охрана имеет чёткие указания относительно приемных часов и проверки посетителей. Я пытался проникнуть внутрь, чтобы походить по территории, но меня не пустили. Мне удалось немного понаблюдать, затаившись в укрытии в парке, но я не увидел ничего подозрительного. Вот на этой карте со спутника виден точный план расположения корпусов.