Нерождённый

Никодим Батарковский

Нерождённый

Глава 1. Прибой

Кровь полилась на дощатый пол ровной струей, а вслед за ней упала и пара зубов. Пьяный мужик с густой бородой стоял на четвереньках, а над ним склонился лысый бугай. Одна из его рук держалась на пряжке его ремня.

– Ты, сука, кого дебилом назвал? – наседал здоровяк, пиная бородача по ребрам. Хруст от рёбер пьяного разносился по всему помещению. Дружки жиробаса насмехались над избитым. Они плевали на него и смеялись. Внезапно меч солдата пристал к горлу борова.

– А ну пошли нахуй отсюда! – приказал стражник.

Здоровяк побледнел. Гордыня почти заставила его пойти страже наперекор, но кореша вытянули буйного из здания от греха подальше.

– Спасибо, – с болезненным хрипом сказал Пьяница.

Человек с мечом посмотрел на него как обычно смотрят на кусок говна.

– Если ещё раз тебя замечу ты отсюда следом вылетишь, а теперь поднялся и в очередь.

Пьянчуга послушно поднялся и на дрожащих ногах побрел в конец очереди.

В углу группа бродяг раскуривала самокрутку. Смех с криками и бубнежом сливались в общий гул. Воздух пропитан смогом, паленым алкоголем и потом. На стражников никто даже не смотрел, себе дороже. Те спокойно стояли у стен с отчужденным видом. В их лицах отражалось лишь презрение. Очередь к регистрационному столику кипела от стычек и бранных слов. Изредка солдаты вмешивались в этот хаос, выгоняя из пункта набора новобранцев особо буйных вроде того жирдяя, что избивал слабого и, что куда хуже, пачкал пол кровью.

За столиком сидел пожилой солдат с короткой седой бородкой. Его местами ржавые латы смотрелись на нём слегка великовато. особенно в районе плеч. Он оторвался от своих журналов и поднял свой взгляд на претендента.

– Видок у тебя не очень, парень, ты не при смерти, часом?

Кандидат был до безобразия тощим, глаза его были мутными как у мертвеца а цвет волос напоминал угольную золу. Губы потрескались и окрасились в иссиня-серый цвет.

– Жить буду.

– Имя? – Не стал терять времени солдат.

– Зарайн

– Что умеешь?

– Да в общем то ничего. Немного драться, читать ещё умею.

– Ну в "драться" я, может быть, и поверю, но, кто тебя читать-то научил? – недоуменно спросил солдат.

– Друг, бывший вояка из ваших.

– Из списанных чтоль? знавал я таких бедолаг, сначала им дают медаль за ранение, а с медалькой уже шлют нахер.

– И много таких? – спросил Зарайн.

– Ну о тебе то вряд ли вспомнят если покалечат, знаешь что у нас за орден?

– В общих чертах, слышал у вас за заслуги могут и в чин возвести.

– Могут, – ответил солдат, – Да только, что-бы чин получить, сначала выжить надо, а бросать вас будут в самую жопу, уж поверь.

– Смерть мне точно не грозит, – сухо пробубнил Зарайн.

– Да-да, много таких валяется, ну, собственно, – солдат свернул кипу бумаг в сверток и отдал новобранцу, – отправляйся с этим в лагерь ордена, там тебе дадут дальнейшие распоряжения. Зарайн взял документы и был таков.

Выйдя из пункта набора новобранцев, он побрел по улицам родного бедного района. Тучи хмуро затянули небо, не оставляя места солнцу. Ветер гнал листву и мусор по всей улице. От некогда вымощенной брусчатки остались только отдельные разбитые куски. Полузатопленная каменная кладка здешних домов давно покрылась плесенью и потрескалась. Детишки возле мутного канала игрались с самодельными игрушками, а рядом, как ни в чем ни бывало, спала местная алкашня. Для Зарайна подобные картины никогда не были чем-то из ряда вон выходящим, других он попросту не видел. Юноша забрел в переулок, усеянный лавками, в которых горожане торговали рыбой, хлебом, крупами. Некоторые даже продавали мясо, правда не особо свежее. Этот переулок называется скудным рынком, как раз через него Зарайн побрел к окраине города, на которой располагается орден "Дворняг".

Дорога к месту службы Зарайна пролегала через болота, на которых стояли грязные полуразваленные землянки. На ветках деревьев сушилась драная одежда. Рядом со шмотьëм спокойно сушилась и рыба. У своих хижин тощие бабы разделывали бродячих животных. Наконец Зарайн добрался до шатких ворот ордена. Пройдя их, Зарайн не встретил ни охраны, ни командиров, лишь стройные ряды палаток по краям лагеря, большой плац в его центре и тренировочную площадку за ним. Забор, окружающий лагерь был не ровно окрашен в грязно-белый цвет и заваливался в некоторых местах.

«Милое местечко, будто в родную канаву вернулся.» – пронеслось в голове паренька.

Возле ближайшей палатки на деревянном ящике сидел Поджарый мужчина примерно лет сорока. Его черные как смоль волосы были убраны в аккуратный короткий хвост. Среди прочих его выделял слегка потрепанный военный плащ, что, в купе с относительно опрятным внешним видом выдавало в нём Бывалого вояку. С расслабленным видом он травил компании, собравшейся у костра, военные истории.

– …Буквально единицы. Бывали случаи, когда целые дивизии отправляли в суицидальные кампании, как, например, когда Ян Зоркий отправил пятнадцать тысяч солдат ордена штурмовать Город Жи-Ан. Пиздец, покрошили всех. Просто пятнадцать тысяч голов к замку в телегах приехало.

Вояка достал самокрутку, поджег её палкой от костра и хорошенько затянулся едким дымом. Он заметил зарайна только тогда, когда последний окликнул его.

– Друг, подскажи где здесь второе отделение третьей роты.

– О, еще мясо, подходи не боись, ты по адресу. Скоро объяснять вам буду что да как, как звать?

– Зарайн

– Я Аластар, ваш комод, документы с собой?

– Да, вот – Зарайн протянул командиру отделения потертые бумаги. Тот в свою очередь спрятал бумажный свёрток во внутренний карман своего плаща и вернулся к своему ящику.

– Ну, в общем, присаживайся. До вечера никаких дел нет, заодно расскажешь каким тебя хреном сюда занесло. Это твои товарищи как минимум до следующего похода. – Аластар показал на пятерых парней, сидящих возле костра.

– Риз. – первым представился добродушный на вид мужичок, кивнув Зарайну головой.

– Я Каин, будем знакомы. – сухо поприветствовал худощавый парень, живостью не сильно ушедший от Зарайна.

Пухлый здоровяк подошел к Зарайну и крепко пожал ему руку.

– Меня звать Бабудай, будет кто приставать ты зови, я драки люблю. – Толстячок осветил Зарайна широкой улыбкой и принялся подтрунивать Каина за худобу.

– Слушай, а ты до завтра доживешь? вид у тебя не больно здоровый. – поинтересовался юный мальчуган с наглым лицом, однако Аластар тут же раздраженно перебил его.

– Блять, Колин, Ну умрет – его вещи твои, делов то.

– Да нахер мне его обноски, себе оставь. – парировал Колин.

– Пиздеть отставить, – Аластар сказал это то ли с усмешкой, то ли с предупреждением.

Зарайн всё же вмешался, попутно поправляя рваную куртку из грубой кожи.

– На вид не обращайте внимания, а вещи мои хер кому достанутся.

Все у костра усмехнулись. Все, кроме товарища в тканевом балахоне, что безучастно смотрел вглубь лагеря и, казалось, не обращал внимания на новичка.

Так новое отделение Дворняг в составе шести человек и командира отделения перешучивались и обменивались историями.

Наступил вечер, дежурный по лагерю протрубил команду.

– Строимся на ужин.

Аластар встал со своего ящика и отряхнул свой плащ.

– Ну че, встаём идём жрать?

Все как один повскакивали со своих мест и побрели к общей колонне.

Три куска хлеба, плашка каши и сверток с солью. Такой паёк выдавали на полевой кухне, что находилась в десяти минутах ходьбы от лагеря. В чистом поле стоял с десяток здоровых деревянных столов со скамейками. Мест на всех не хватало, а потому некоторые ели на земле. У одного из таких деревьев присел и Зарайн. Он неторопливо зачёрпывал свою кашу деревянной ложкой, попутно разглядывая людей вокруг. Бабудай ходил по столикам и отбирал хлеб у наиболее щуплых. Каин затерялся среди деревьев. Риз напротив старался утихомирить тех, кто отбирал еду у других. Командиры сидели за общим столом, что находился ближе всего к полевой кухне. На их тарелках лежала сочная свинина и жаренный рис.

Новобранцы больше дрались из-за еды, чем ели. В итоге командиры с криками построили роты и вывели солдатню обратно в расположения голодными. Попав в палатку своего отделения парни поняли, что молчун даже не уходил на ужин. Не снимая своего балахона, он старательно чистил покрытый серебром кортик.

– Ты бы его так не показывал. – обеспокоился Риз.

А затем прозвучала команда "Отбой".

Сон.

Тусклый свет факела судорожно рыскал по стенам загадочной гробницы. Зарайн лихорадочно искал, но не знал что. Символы казались ему знакомыми, но он никак не мог вспомнить где их видел. Вдруг один из знаков засиял тусклым голубым светом. Юноша подошел к загадочному символу и ощутил ком в горле. Слеза скатилась по его сухой щеке. Внутри своей души он ощутил безмолвный крик. За своей спиной Зарайн ощутил красное сияние следующего знака, что заставило его обернуться. Теперь в душе зарайна поселилась невиданная ярость. Он разбивал руки о стены, но кровь так и не появилась. Придя в себя, Юноша испытал животный, неописуемый страх. Голова закружилась и земля поплыла перед глазами. В своей груди Парень испытал незнакомое ему чувство, словно что-то внутри сильно колотилось и готово было вырваться наружу.

Не в силах сдержать панику Зарайн побежал прочь по коридору мимо зеленого знака.

Через мгновение он оказался в большом зале, освещенном парой таких же тусклых факелов, что и в руке Зарайна. По краям выстроилось восемь разных колонн с фресками богов и демонов. По четыре с каждой стороны. Юноша подошёл к одной из колонн. На той был изображен Демон с тремя крыльями, белыми словно у ангела. Из глаз его горел огонь и текли слезы. В руках его лежали яблоко и серп.

«Ватаабу, служащий Аду, но укрывающий души на небесах.» – подумал про себя Зарайн.

Грохот металла заставил юношу обернуться. Внезапно всё, что было в его жизни, на мгновение потеряло всякое значение. Перед ним в ржавой клетке на полу сидела седовласая девушка в чёрном одеянии. Она смотрела на Зарайна со слезами на глазах, бессильно цепляясь за решетку. В её глазах застыли боль и сожаление. Он рывком понесся к клетке, пытаясь разломать её и вызволить оттуда седовласку, но у парня просто не было на это сил. Тогда он нежно взял её за руку.

– Ты придёшь за мной? – спросила седовласка. Её голос был нежным и пронзительным.

– Приду! – твёрдо, но тихо сказал Зарайн.

После этих слов девушка обратилась в прах, а юноша провалился в темноту.

Когда он вновь увидел свет перед них открылся прекрасный пейзаж. Река с заснеженных гор водопадом наполняла чистейшее озеро. Зеленая трава тянулась к Солнцу и птицы щебетали прекрасную песнь. Кругом пахло свежестью и лесными ягодами. В чистом поле двое людей в чёрных мантиях тыкали друг в друга церемониальными кинжалами и радостно смеялись, создавая в прекрасной картине нечто неправильное. Их лица под капюшонами заволокло черной дымкой, а кисти их рук были такими же бледными, как у Зарайна. Внезапно они остановились и одновременно повернули головы к юноше. Один из них настороженно произнёс слова, от которых Зарайну стало не по себе.

– Ты! Тебя здесь быть не должно…