Птицелов

Алексей Пехов

Птицелов

Глава первая. Путь к звездам

– Осторожно, – шепнул я Элфи.

Она ещё сильнее, всем телом, вжалась в сухую седую траву, укрытая плотным соломенным плащом, словно броней. Чумазое лицо, спрятанные под треуголку волосы, лишь глаза, сейчас удивительно яркие, ставшие изумрудными, жили, с прищуром наблюдая за волнами алого бересклета, спускающимся к самому озеру.

Озеро – идеально круглое, с молочно-розовой водой, рождалось из каскадного ручья, стекающего с верхней границы впадины, следа от воронки, возникшей здесь сотни лет назад, когда колдуны выясняли отношения друг с другом. Имена этих нелюбезных господ давно потерялись в вечности, а вот следы их силы до сих пор остаются на теле Ила.

Бересклет начал пригибаться, трещать. Некто, скрытый за ветвями, продирался вперед. Несколько раз в просвете промелькнуло нечто кожистое, тёмно-коричневое, ловившее на поверхностях свет бледно-розового месяца.

Когда незваный гость выполз у самой воды, я следил больше не за ним, а за лицом Элфи. Оно было, как фарфоровая маска, ни отвращения, ни удивления, ни… интереса. Все эмоции, какие должны появиться, бушевали где-то там, в глубине глаз.

Хорошо.

Некоторые создания Ила питаются яркими чувствами людей. Тем же страхом. Для них это такая же приманка, как кровь для акул.

Впрочем, Ил не был бы Илом, если бы здесь думали лишь о пропитании чувствами и гнушались простой человеческой крови.

Существо, оказавшееся на берегу, имело плоское бронированное тело со множеством членистых ног. Лоснящееся, отражающее блики холодного вечного месяца, оно переходило в человеческий торс. Грудь, плечи, руки, голова.

Расстояние было большим, между нами раскинулось озеро, но я никогда не жаловался на зрение, так что прекрасно рассмотрел худое, холодное, измождённое мужское лицо с растрёпанными тёмными волосами, собранными в несколько кос. Мрачное, благородное, притягательное, с тонкими синеватыми губами – сей персонаж, в иной реальности, вполне мог быть благородным из высшего света, при камзоле и шпаге. У нас таких в каждом Великом Доме, как перьев в хвосте крикливого павлина.

Руки с хрупкими, как веточки, запястьями опустились, ладони сложились лодочкой, набирая воду. Существо начало пить, сосредоточенно хмурясь, и я видел, как редкие капли протекают между бледных пальцев, скатываются по острому подбородку.

Не знаю, как он нас почувствовал, но резко поднял голову, нахмурился, казалось, глядя мне прямо в глаза. Перевернул ладонь, так, что оставшаяся вода слилась обратно в озеро, и застыл, разглядывая заросли, в которых мы прятались. Я про себя помянул сов, осторожно, двумя пальцами вытащив из подсумка патрон, чтобы высыпать порошок солнцесвета на полку короткого ружья.

Красноватый бронированный щиток на теле создания поднялся вверх, словно жёсткое крыло у жука и из спины вылетел бледно-карминовой шар. Он оказался сотканным из переплетения похожих на пищеводы трубок. С двумя быстро мельтешащими прозрачными крылышками, противно гудя, прошёл над водной гладью, тревожа её, заложил широкую дугу, надвигаясь всё ближе и ближе.