Адаптация к месту

Больше тридцати лет прошло с того времени, когда учился на столяра-краснодеревщика в строительном училище №5 в Беслане.

Работал в Холоне, в столярной мастерской по офисной мебели у еврея из Болгарии.

Теперь в столярной мастерской по мебели для синагоги. Обратно стал столяром краснодеревщиком, как тридцать лет назад в Северной Осетии. Все на круги своя.

Мои руки обратно вспомнили, как надо обращаться с деревом. Вновь вспомнил, как учил меня мастер работать на станках и самому изготовлять столярные инструменты.

Теперь столярные инструменты изготовлять себе столярам не нужно. Большую часть работы с деревом выполняют станки и разные сложные механизмы.

Даже если понадобиться какая-то ручная работа, то для этого не требуется изготовление столярных инструментом.

Сейчас торговый рынок настолько насыщен различными видами инструментов, что легко найти в специальном магазине необходимый для любой работы инструмент.

После чего можно выполнить мелкую работу столяра и даже ювелира по древесине. Мои старые уроки на столяра-краснодеревщика пошли мне на пользу.

Быстро вспомнил, как нужно работать с деревом и легко освоил работу по изготовлению мебели для синагоги.

В какой-то степени столяров по изготовлению мебели для синагоги тоже можно назвать краснодеревщиками, как в прямом, так и в переносном смысле. Дело в том, что древесина бука бледно-розового цвета после специальной обработки и лакировке принимает жёлто-оранжевый цвет с красным оттенком. Чем не красная древесина в столярной мастерской по изготовления мебели для синагоги?

На Руси издревле краснодеревщиками называли таких столяров, которые из дерева могли сделать красивую мебель. Отсюда и слово "красно", то есть по старорусскому наречью "красиво". Пример тому "красна девица", то есть "красивая девушка", говоря современным русским языком.

Вот теперь стал обратно в Израиле, как тридцать лет назад, столяром-краснодеревщиком изготовляя красивую мебель для синагоги из дерева бук с красным оттенком. Конечно, пока не знал внутреннего порядка работы в столярной мастерской, то меня впервые дни работы использовали как салагу. Каждый из столяров пытался спихнуть на меня свою черновую работу, которую не часто контролировал Арик.

То подносил к станку большие доски, а на станке работал другой. То таскал вручную на второй этаж готовые заготовки мебели, которые можно было поднять маргизой(электрокарой) через ворота второго этажа.

– Алекс! Ахшав кцат-кцат никаен аколь нагария. (Александр! Сейчас чуть-чуть почисть всю в столярку.) – с еврейским подходом, обратился ко мне, Арик, в конце работы, с уборкой территории столярной мастерской.

Почистить чуть-чуть всю столярную мастерскую в конце работы, это означало вытащить из цехов мусора объёмом с огромный многотонный самосвал. Причём все это надо делать вручную и в заключении подмести весь цех метлой до чистого бетона на полу нагарии.

Весь мусор состоит от мелких стружек и опилок, до огромных кусков древесины, которые надо не только вынести на улицу. Кроме того, мусор надо поместить в огромный мусорный кузов от самосвала, без всяких технических приспособлений для погрузки и разгрузки сыпучих материалов отходов из древесины.

Уборку цехов столярной мастерской закончил тогда, когда все рабочие и хозяин мастерской садились в свой автомобиль в чистой одежде. Собираясь уезжать домой.

Мне оставалось лишь обдуться воздухом из компрессора и в рабочей одежде отправляться пешком к себе домой. Рабочие и хозяин столярной мастерской сослались на то, что в автомобиле нет места для меня, а мне идти до своего дома всего минут пять-десять пути. Сразу отправился домой.

– Как у тебя работа на новом месте? – почти хором спросили дети и жена. – Видно работа была у тебя в столярке пыльная? У тебя такой вид. Словно, как крот, весь день рыл туннели в опилках и в древесных стружках.

– Работа, конечно, ни такая, как её представлял в самом начале. – откровенно, признался жене. – Мало того, все рабочие и хозяева столярной мастерской, используют меня, как салагу, на грязных работах. Но их поставлю на место через пару недель своей работы. Как только освоюсь с работой, так сразу заявлю о своих правах на рабочем месте.

Прошло меньше двух недель работы в столярной мастерской, как сам определился с работой, которую фактически кроме меня никто не мог выполнять. Арик поставил меня работать на рутер.

Это такой небольшой станок, который надо держать в руках и вырезать из заготовки фигуру с кантом и закруглениями. Работа требует много сил и внимания. Если рутер сорвался с фигурной заготовки или заготовка вырвалась из-под рутера, то можно распороть себе живот фрезой, закреплённой в рутер или отрезать себе руку все той же фрезой. Надо быть внимательным.

2. Встреча в Натании.

После того, как освоил работу с рутером, то перестал выполнять подсобные работы и уборкой цехов стали заниматься другие люди. Так день за днём осваивал все азы столярной мастерской (нагарии) по изготовлению мебели для «Бейт кнесет» синагоги.

На сборку мебели тоже Арик ставил меня. Вот только на установку мебели в синагогах Арик не посылал меня ещё ни разу. Установкой мебели в синагогах занимались Арон, младший брат Арика, а также Моше, водитель больше грузного "масаида", такого грузового автомобиля с большой платформой.

Откровенно, не очень-то стремился научиться устанавливать мебель в синагогах. Дело в том, что эту мебель, связки кресел несколько штук в одном ряду, нужно было вручную грузить на платформу грузового автомобиля.

Затем возле каждой синагоги надо вручную сгружать ряды стульев с платформы автомобиля, за тем таскать мебель вручную в синагогу на первый, второй или даже третий этаж огромных залов. Работа очень тяжёлая и весьма сложная.

– Сегодня Арона не будет, так что тебе и Моше придётся заниматься установкой мебели. – сообщил Ушер.

Погрузкой мебели мы занялись с обеда. Поездка намечалась в Натанию, это севернее Тель-Авива. Примерно, на таком же расстоянии, как Ашдод южнее Тель-Авива. Езды в оба конца не больше трёх часов. Но ехать надо до часов пик, когда в час пик проехать быстро просто невозможно от огромного потока автомобилей по всем магистралям и дорогам Израиля.

Так что мы с Моше спешили быстрее закончить погрузку мебели на платформу огромного масаида. Мне уже приходилось заниматься погрузкой мебели. Поэтому мы с Моше легко складывали кресла рядами один в один в четыре этажа на всю длину платформы своего грузового автомобиля. Прошло больше часа погрузки мебели, прежде чем мы забрались в кабину масаид.

Долговязый Моше стал проворно выкручивать баранку автомобиля, выезжая из двора нагарии. До улицы Бней Брит, ведущей к государственной трассе, нам приходиться выбираться по многочисленным переулкам пищевой промышленной зоне.

Каждый переулок размером с наш грузовой автомобиль надо было преодолеть с нескольких попыток. То угол разворота не позволяет проехать переулок, приходится делать реверс автомобиля взад и вперёд, чтобы ухитриться преодолеть короткий переулок и при этом не снести бортом автомобиля забор соседней фирмы.

То приходится пропускать несколько автомобилей подряд, которым больше нечего делать, как только разъезжать по коротким переулкам пищевой промышленной зоны.

Вот кто-то неудачно проехал через короткий переулок и зацепил припаркованный возле фирмы легковой автомобиль.

Нарушитель успел вовремя смыться, но хозяин пострадавшего автомобиля вызвал по сотовому телефону дорожную полицию.

Теперь полиция и представители страховой компании вместе с хозяином пострадавшего легкового автомобиля определяют стоимость нанесённого ущерба легковому автомобилю.

Проехать нам дальше нельзя пока эта компания не разберётся с аварией на парковке легковых автомобилей. Придётся нам подождать. Наконец-то после почти часа мучений в переулках пищевой промышленной зоны, грузовой автомобиль вырывается из заточения переулков, на широкую улицу Бней-Брит.

Вскоре на скоростную государственную трассу. Едва преодолеваем развязку дорог на государственной трассе. Как в едущий впереди новенький автомобиль «Форд» врезается дикий кабан, выскочивший откуда-то из зелени кустов, расположенных вдоль государственной трассы. Грузовой автомобиль едва не врезается в легковой автомобиль «Форд» и в убитого дикого кабана. Моше остановил свой масаид (грузовой автомобиль).

– Сегодня сел за руль автомобиля и сразу авария. – возмущённо, говорит грузин, хозяин машины «Форд».

– Биджо! Ты, наверно, не успел с друзьями "обмыть" свой автомобиль? Вот поэтому случилась авария. – говорю. грузину. – Чего так волнуешься? Всего лишь вмятина на бампере. Зато теперь у тебя есть хорошая закуска и повод, чтобы отметить куфт по машине. С друзьями "обмыть" свой новенький автомобиль. Желаем тебе хорошего стола.

Мы с Моше помогаем грузину положить дикого кабана, как дорожный трофей после аварии, в багажник автомобиля «Форда». Дикий кабан настолько большой, что едва помещается в пустом багажнике легкового автомобиля «Форд».

По лицу грузина видно, что он уже упокоился насчет аварии и вполне доволен своим трофеем на государственной трассе. Теперь в его доме сегодня будет веселье и песни под хорошую закуску трофейного, дикого кабана.

Что же касается слегка помятого автомобиля, то страховая компания возместит нанесённый ущерб легковому автомобилю.

Небольшая пробка на государственной трассе быстро рассасывается. Наш грузовой автомобиль пытается на большой скорости наверстать упущенное во время аварии автомобиля «Форд».

Со времени погрузки мебели прошло больше двух часов, а мы ещё не преодолели и тридцати километров между Ашдодом и Тель-Авивом. Короткие переулки в пищевой промышленной зоне и эта маленькая авария с диким кабаном украли наше свободное время.

Едва ли мы сейчас быстро проедем города большого Тель-Авива. Наступил час пик. Автомобили всех марок и мастей сплошным потоком хлынули на городские дороги и автомобильные трассы Израиля.

Все проезжие части Израиля заполнены транспортом, похожим на жуков, выбравшихся из своих темных норок. До Натании добрались лишь к вечеру. Моше быстро сориентировался по улицам города.

Через несколько минут езды по Натании мы подрулили к огромному двухэтажному, новому зданию, разделённому на две синагоги. Даже по национальным орнаментам, расписанным в двух синагогах, можно определить место исхода этих ортодоксальных евреев, которые построили для себя «Бейт Кнессет» дом собраний, так переводится с иврита название синагоги.

В первой синагоге, куда мы привезли мебель, находятся выходцы из Марокко. Во второй синагоге через стену молятся богу ортодоксальные бухарские евреи из Средней Азии.

Вполне возможно, что там мои земляки? Пока в двух синагогах идёт вечерняя молитва, мы не имеем право на работу, разгружать свой автомобиль с мебелью для синагоги.

Моше надевает на себя кипу и отправляется в зал марокканской синагоги на молитву. Мне, как атеисту и иноверцу приходится ждать окончания вечерней молитвы возле здания синагоги.

Мне, как солдату, все равно. Время идёт, а деньги платят. Чем больше времени буду на разгрузке и на установке новой мебели, тем больше заработаю денег.

Так платят всюду в Израиле, не за фактически сделанную работу, а за время, проведённое во время работы. Поэтому пускай рабочее время тянется, как можно больше, во время молитвы.

Прошло около часа, прежде чем закончилась вечерняя молитва в обеих синагогах. Прихожане быстро стали расходиться, по пути вытаскивая старую мебель из зала синагоги.

Едва зал синагоги освободился от прихожан и от старой мебели, как мы с Моше тут же принялись таскать новые кресла с кузова автомобиля прямо в зал синагоги и расставлять кресла по рядам так, как указывает местный раввин.

Закрепляя кресла на местах, мы ускоряем свою работу. После того, как вся привезённая нами мебель нашла свое место и была закреплена, раввин приглашает нас в "ходерохель" (столовая).

Где мы по законам иудаизма должны отметить благополучное прибытие новой мебели в зал синагоги. Чем не русский или кавказский обычай обмывать свою обновку.

Тоже самое, накрытый стол с закуской и выпивкой. Разница лишь в том, что водителю автомобиля положено пить виноградный сок.

Раввин может выпить только красное вино. Мне же, как иноверцу, можно пить любой спиртной напиток. Поэтому раввин наливает мне стакан марокканской араки настоянной на каких-то травах растущих в королевстве Марокко.

Такой араку пью впервые. Прежде чем выпить содержимое в пластиковых стаканах, раввин произносит молитву во имя Всевышнего. Затем раввин трогает меня и Моше левой рукой за голову. Говорит молитву в нашу честь.

Лишь после этих молитв и ритуальных жестов, чем-то похожих на обряды других религий, раввин поднимает пластиковый стакан с красным вином и выпивает содержимое стакана.

Моше вместе со мной следуем примеру раввина, выпивая содержимое своих пластиковых стаканов. Закуской нам служат какие-то сладкие шарики из запечённого теста и саленные маслины, замоченные в вине. Закончив обряд с выпивкой и закуской во славу Всевышнего, нас и благополучно привезённой мебели, раввин и Моше приступают к заключительному этапу нашего визита.

Раввин подписывает документы на привезённую новую мебель, а Моше считает наличные деньги, которые раввин передаёт хозяину нагарии за готовую мебель. Моё присутствие не желательно. Хотя совершенно не знаю иврит. Все равно раввин и Моше с подозрением смотрят на моё присутствие при их сделке.

Поэтому говорю Моше, что пойду, посмотрю, как оформлена соседняя синагога бухарских евреев. Ведь все-таки по специальности художник-дизайнер и мне интересно посмотреть оформление интерьера соседней синагоги. Тем более что соседняя синагога напоминает мне Среднюю Азию, где долго жил в Таджикистане.

Осторожно приоткрыв массивную резную дверь из самшита, прохожу в зал соседней синагоги и словно попадаю в мечеть в окрестностях Душанбе.

Всё те же растительный орнамент, чеканка, витражи, расписанные маслом дощечки, резные полотна по дереву и даже резное панно по гипсу точно такое, как в той мечети, которую оформляли мои художники из Производственного объединения «Дизайнер». Не хватает в синагоге лишь присутствия моих парней и того муллы, который тогда щедро заплатил за работу моим художникам. Жалко, что мы больше не встретимся.

– Александр! Какими путями? – слышу знакомый голос, с трудом узнаю в раввине Файзуллаева Мурата. – Как ты оказался здесь в моей синагоге?