Книга третья Игра Теней Аниме

Книга третья Игра Теней Аниме

Глава 1: Хрупкое равновесие

Сцена 1: Комедия/Сопли (Новая норма)

Три недели прошло с тех пор, как Старый Голод стал Хранителем. Три недели относительного затишья. И для меня, Такумы Ханаби, эти недели были самыми странными в жизни.

Я сидел на паре по «Основам межмирной дипломатии» – новому, специально для нас введённому предмету – и пытался конспектировать. Раньше мои конспекты уничтожались в результате цепных реакций, начинавшихся с падения ручки. Теперь же ручка просто падала. И лежала. Скучно.

– Сосредоточься, Ханаби, – шепнула Аяме, сидевшая рядом. Её колено касалось моего под столом, и это по-прежнему вызывало короткое замыкание в моём мозгу, но уже без последующего пожара в аудитории.

– Я пытаюсь, – пробормотал я. – Но это так… нормально.

Преподаватель, пожилой маг с бородой до пояса, бубнил о «балансе интересов в условиях многомерной угрозы». Внезапно он замолчал и уставился на меня.

– А вот живой пример! Господин Ханаби! Как бы вы, используя свой… э-э-э… уникальный подход, урегулировали конфликт между кланом Химэдзи и Советом Сновидцев, если бы последний существовал в официальной реальности?

Все взгляды устремились на меня. Я попытался встать, чтобы ответить, и зацепился ногой за ножку стула. Стул с грохотом отъехал, я пошатнулся, но… не упал. Аяме молниеносно подставила плечо, и я просто awkwardly опёрся на неё.

– Вижу, стратегия «совместного использования неустойчивости» уже в разработке, – сухо прокомментировал преподаватель. – Присядьте, господин Ханаби.

Я плюхнулся на стул, красный как помидор. Аяме сдержанно фыркнула.

– Прогресс налицо, – шепнула она. – Раньше бы ты обрушил потолок.

Это был прогресс. Но почему-то мне казалось, что я утратил часть себя.

Сцена 2: Боевик/Эччи (Тренировка по-новому)

После пар мы отправились на тренировочный полигон, который теперь был завален не только боевыми манекенами, но и странными устройствами, похожими на арт-инсталляции – это были тренажёры для «тонкого управления реальностью» от Куросавы.

– Ладно, команда, – сказала Аяме, принимая свой капитанский вид. – Сегодня работаем над синхронизацией. Ханаби, твоя задача – не вызывать хаос, а направлять его остатки. Создай контролируемую нестабильность в зоне А.

Я кивнул, сосредоточился и… чихнул. От чиха моё тело дёрнулось, и я случайно толкнул ногой небольшой генератор помех. Тот завизжал и выпустил розовое облако, которое тут же приняло форму танцующего хомяка.

Дзиро, наблюдавший с планшетом, вздохнул.

– Эмоциональный окрас – смущение. Форма – примитивная. Босс, ты мог бы и постараться.

– Я стараюсь! – взмолился я. – Но теперь это как пытаться чихнуть с закрытым ртом!

– Не оправдывайся, – Аяме подошла ко мне. Её пальцы коснулись моего запястья. – Не пытайся это «сделать». Просто… перестань пытаться это сдерживать. Доверься мне.

Её прикосновение было тёплым. И знакомым. И в этот момент что-то щёлкнуло. Я перестал бороться с собой. Я просто позволил себе быть. И в тот же миг розовый хомяк лопнул, а на его месте возникла идеальная, хоть и слегка дрожащая, сфера из искажённого пространства.

– Да! – крикнула Цукиё, которая медитировала в углу. – Вот и всё. Не контроль. Поток.

Аяме улыбнулась, и её пальцы ненадолмо сжали мою руку.

– Видишь? Получается.

Сцена 3: Сопли (Тени прошлого)

Вечером мы с Аяме задержались на крыше. Она смотрела на огни города, а я смотрел на неё.

– Ты скучаешь по этому? – неожиданно спросила она. – По тому, как было раньше? По полному хаосу?

Я задумался.

– Иногда. Это было… проще. Непредсказуемо, но проще. Я был просто неудачником. А теперь… – я взмахнул рукой, указывая на академию, на город, на небо. – На нас смотрят. От нас ждут. Мы «особый отряд». Это давит.

– Я знаю, – она облокотилась на парапет рядом со мной. Наши плечи соприкоснулись. – Клан снова прислал письмо. Каито… он требует моего возвращения. Говорит, что «игра в демократию» зашла слишком далеко.

– Что ты ответишь?

– Ничего, – её губы тронула холодная улыбка. – Пусть ждут. Моё место здесь.

Она повернулась ко мне.

– И… с тобой.

Воздух снова сгустился, но на этот раз не от жары или хаоса. Он сгустился от невысказанных слов. Наши лица снова были опасно близко.

– Эй, любовники! – крикнул снизу Дзиро, разрушая момент. – Куросава зовёт! Срочно! Говорит, проблема!

Мы вздохнули и отстранились друг от друга. Момент ушёл, но обещание осталось.

Сцена 4: Боевик (Первая угроза нового мира)

В кабинете Куросавы царило напряжение. На его столе лежала карта города, на которой одна из точек – старый ботанический сад – была помечена алым знаком.

– Наблюдатели зафиксировали аномалию, – директор указал на точку. – Не сновидческую. И не энергетическую в привычном смысле. Это… искажение самого пространства. Очень локальное, но очень интенсивное.

– Голод? – насторожилась Аяме.

– Нет. Его сигнатура иная. Это что-то новое. Или… очень старое. – Куросава посмотрел на нас. – Я направляю вас на разведку. Правила те же: оценка угрозы, попытка установить контакт. Но будьте готовы ко всему. После истории с Голодом баланс шаток. Любая новая сила может его обрушить.

Дзиро потер руки.

– Наконец-то! Теория – это хорошо, но полевые данные – лучше!

Цукиё, молчавшая до этого, подняла голову. Её глаза были широко открыты.

– Я… не чувствую оттуда снов. Там нет ни страха, ни надежды. Там есть только… геометрия. Холодная и идеальная.

Это прозвучало зловеще.

Сцена 5: Клиффхэнгер (Лицо в стекле)

Ботанический сад был окутан странной тишиной. Пение птиц, стрекот насекомых – всё звуки прекратились за невидимой границей. Воздух внутри был неподвижным и стерильным, как в операционной.

Мы продвигались осторожно. Растения вокруг были идеальными – ни одного пожелтевшего листа, ни одной кривой ветки. Слишком идеальными.

– Смотрите, – Цукиё указала на оранжерею. Сквозь запотевшее стекло было видно, как внутри всё – листья, цветы, даже скамейки – медленно двигалось, перестраиваясь, подчиняясь какой-то невидимой геометрической логике.

И тогда в стекле отразилось лицо. Не человеческое. Состоящее из граней и углов, с глазами-многоугольниками, в которых не было ничего, кроме чистого, нечеловеческого любопытства. Оно посмотрело прямо на меня.

– Нарушение паттерна, – раздался голос. Он был похож на звук ломающегося льда. – Образец «Хаос» идентифицирован. Начинается ассимиляция.

Стекло оранжереи потрескалось, и из трещин поползли идеально прямые, как по линейке, щупальца из хрусталя и стали. Они двигались не чтобы схватить, а чтобы изменить, выпрямить, подчинить единому порядку.

И я понял, что наша борьба с хаосом и снами была лишь прелюдией. Теперь нам предстояло сразиться с самой Безупречностью.

Глава 2: Геометрия хаоса

Сцена 1: Боевик (Танец против логики)

Щупальца из хрусталя и стали двигались с пугающей, механической точностью. Они не атаковали в привычном смысле – они исправляли. Одно из них коснулось покосившейся скамейки, и та мгновенно выпрямилась, став идеально симметричной, но мёртвой и безжизненной.

– Не давайте им коснуться! – крикнула Аяме, выпуская веер плазменных искр.

Искры, обычно непредсказуемые, на этот раз сгруппировались в идеальную геометрическую сетку и… рассеялись, поглощённые безупречным порядком щупальца.

– Мои атаки… они их упорядочивают! – в голосе Аяме прозвучало недоумение.

Я инстинктивно отпрыгнул назад, споткнулся о идеально подстриженный куст и кувыркнулся назад. Моё тело, летя по абсолютно нелогичной траектории, врезалось в одно из щупалец. И случилось неожиданное – хрусталь затрещал, и на его поверхности пошли хаотичные трещины. Существо из оранжереи издало звук, похожий на скрежет шестерёнок.

– Босс! – завопил Дзиро, прячась за деревом, которое начало выпрямляться. – Твой хаос! Он для них как яд! Они не могут его «усвоить»!

Цукиё сосредоточилась. Вместо того чтобы искажать гравитацию, она попыталась создать асимметрию. Воздух вокруг одного из щупалец задрожал, и оно начало изгибаться в невозможных с точки зрения геометрии углах. Существо замерло, его многоугольные глаза сузились – впервые проявив что-то похожее на раздражение.

– Оно… не понимает, – прошептала Цукиё. – Оно знает только прямые линии и углы. Спирали и хаос для него – аномалия.

Сцена 2: Комедия/Эччи (Неловкое спасение)

Мы отступали к выходу из сада, прикрываясь моими случайными падениями, которые создавали помехи в совершенной системе существа.

– План «Кривое зеркало»! – командовал Дзиро с безопасного расстояния. – Босс, искажай пространство вокруг себя! Аяме-сан, попробуй создать не сферу, а… кляксу! Цукиё-сан, сделай так, чтобы верх был низом!

Я постарался. Я бежал, специально подворачивая ноги, падал и катился, создавая вокруг себя зону полного беспорядка. Аяме, стиснув зубы, выплеснула плазму, которая, вместо чёткой формы, растекалась в воздухе как аморфное облако. Цукиё перевернула гравитацию на маленьком участке.

Существо остановилось. Его щупальца дергались, пытаясь вычислить паттерн в этом безумии. Казалось, мы его победили.

И в этот момент я, отступая, наступил на разлитую водой лужу (идеально круглую, что было странно), поскользнулся и полетел прямо на Аяме. Мы с грохотом свалились в идеально подстриженный куст, который тут же превратился в кучу хаотично торчащих веток. Я оказался сверху, наши лица снова были в сантиметрах друг от друга.

– Ты… – начала Аяме, но не закончила. Её взгляд был одновременно и яростным, и смущённым.

– Прости, – пробормотал я, чувствуя, как горит всё моё лицо.

– Не извиняйся, – она оттолкнула меня, но без привычной силы. – Просто… в следующий раз падай на него, а не на меня.

Сзади раздался одобрительный возглас Дзиро: «Тактическое сближение в боевых условиях! Записываю!»

Сцена 3: Сопли (Разбор полётов)

Мы вернулись в штаб, в подавленном состоянии. Первая же новая угроза оказалась на редкость устойчивой к нашим обычным методам.

– Это существо… – Дзиро листал данные на планшете. – Я назвал его «Геометр». Оно не обладает эмоциями или снами. Оно – воплощение чистого порядка. Оно не злое. Оно просто… следует своей функции. Упорядочивать.

– Но зачем? – я сидел, обхватив голову руками. – Какой смысл превращать всё в идеальные, но мёртвые формы?

– Возможно, это его способ существования, – тихо сказала Цукиё. – Как Голод хотел есть, так это существо хочет порядка. Оно видит хаос жизни как ошибку, которую нужно исправить.

– Но жизнь по определению неидеальна! – возразила Аяме. – В этом её суть!

– Мы не можем договориться с тем, у кого нет ушей, чтобы слушать, – заключил Дзиро. – Нам нужно найти его источник. Или… создать такой хаос, который он не сможет исправить.

– Мой хаос сейчас слишком слаб, – мрачно констатировал я. – Я едва могу поцарапать его.

– Тогда нужно усилиться, – Аяме посмотрела на меня. – Мы все. Если эта угроза действительно новая, старые методы не сработают.

Сцена 4: Боевик (Ночной визит)

Ночью я не мог уснуть. Мысли о Геометре не давали покоя. Что, если он начнёт «упорядочивать» не растения, а людей? Я вышел на балкон общежития, hoping что ночной воздух прояснит мысли.

И увидел его. Тот самый многоугольный взгляд смотрел на меня с поверхности лужы во дворе. Он был здесь. В академии.

– Нарушение паттерна, – голос прозвучал прямо у меня в голове, холодный и безэмоциональный. – Ты – аномалия. Ты должен быть исправлен.

Из тени под балконом вышла фигура. Не огромное щупальце, а человекоподобное существо, собранное из хрустальных граней и стальных прутьев. Оно двигалось с той же пугающей плавностью.

Я отшатнулся, готовясь крикнуть, но в этот момент дверь на балкон распахнулась. Аяме стояла на пороге, в ночной рубашке, с спутанными алыми волосами и сгустком плазмы в руке.

– Я почувствовала… – она начала и увидела существо. Её глаза вспыхнули. – Иди прочь.

Геометр повернул голову к ней.

– Ещё одна аномалия. Эмоциональная нестабильность. Требуется коррекция.

Он сделал шаг вперёд. Аяме выпустила плазму. Существо просто провело рукой по воздуху, и плазменный заряд распался на идеальные сферы, которые улетели в ночь, как мыльные пузыри.

В этот момент я, не думая, спрыгнул с балкона. Не из героизма. Просто от паники. Я кувыркнулся в воздухе и приземлился прямо перед существом, встав между ним и Аяме.

– Не тронь её, – прошипел я.

Геометр наклонил голову.

– Иррациональное поведение. Защита менее эффективного образца. Логическая ошибка.

Он протянул руку, и её пальцы начали вытягиваться в идеально острые иглы, aimed прямо в меня.

Сцена 5: Клиффхэнгер (Искра в машине)

Иглы были в сантиметре от моего лица, когда Аяме прыгнула вниз, приземлившись рядом со мной с грацией пантеры. Она не стала атаковать. Она просто взяла меня за руку.

– Вместе, – прошептала она. – Доверься мне.

Я закрыл глаза и перестал сопротивляться. Я не пытался создать хаос. Я просто был собой. Неуклюжим, испуганным, но… живым. И в этот момент наша связь, та самая, что родилась в битвах и окрепла в тишине, сработала.

Воздух вокруг нас затрепетал. Не хаос и не порядок. Нечто третье. Непредсказуемая, но управляемая энергия, рождённая из противоречия – её контроля и моего абсурда.

Иглы Геометра, коснувшись этого поля, не сломались и не погнулись. Они… зацвели. На стальных остриях выросли крошечные хрустальные цветы причудливой, несимметричной формы.

Существо отшатнулось. В его многоугольных глазах мелькнуло нечто совершенно новое – недоумение. Оно посмотрело на свои руки, на цветы, потом на нас.

– Не… вычисляется, – проговорил оно. – Это… новый паттерн.

Оно медленно отступило назад и растворилось в тени, оставив нас стоять во дворе с бьющимися сердцами и с хрустальным цветком, лежащим на земле.

Мы победили. Но мы и создали нечто. Нечто, что не подчинялось ни порядку, ни хаосу. И Геометр, похоже, это заинтересовало.

Глава 3: Цветок и Чертёж

Сцена 1: Комедия/Сопли (Анализ аномалии)

Утром мы всей командой столпились в нашей штаб-квартире вокруг стола, на котором лежал хрустальный цветок. Он был прекрасен и совершенно нелогичен: его лепестки изгибались в невозможных углах, а стебель был одновременно прямым и закрученным в спираль.

– Невероятно, – Дзиро водил вокруг цветка сканером, а я водил вокруг Дзиро, пытаясь разглядеть показания и постоянно задевая его локтем. – Его молекулярная структура… она одновременно упорядоченна и хаотична. Как кристалл, выросший во время землетрясения.

– Может, он ядовитый? – я потянулся потрогать цветок, споткнулся о ногу Дзиро и чуть не уронил его. Аяме молниеносно поймала вазу, в которой мы его хранили.

– Осторожнее! – её взгляд был строгим, но в уголках губ пряталась улыбка. – Ты же не хочешь, чтобы он разбился и превратил наше убежище в… во что-то ещё более безумное.

– Может, он и не ядовитый, – Цукиё сидела в углу, глядя на цветок с тихим интересом. – Может, он… любопытный. Он же вырос, когда вы коснулись друг друга. Он продукт вашей связи.

Мы с Аяме покраснели и одновременно отступили друг от друга на шаг. Воздух снова сгустился.

– Так, ладно, – Дзиро прервал неловкое молчание. – Научное название феномена – «Эффект Конвергенции». При столкновении контролируемой плазмы Аяме-сан и направляемого абсурда босса возникает устойчивая аномалия, неподвластная ни порядку, ни хаосу. Геометр не смог её «исправить», потому что она одновременно и упорядочена, и нет. Это новый тип реальности.

– И что нам с этим делать? – спросил я.

– Использовать! – глаза Дзиро загорелись. – Если мы сможем воспроизвести этот эффект намеренно… мы сможем создать оружие против Геометра!

Сцена 2: Боевик/Эччи (Тренировка чувств)

Мы снова отправились на тренировочный полигон. На этот раз задача была не в том, чтобы сражаться, а в том, чтобы… воссоздать то самое чувство.

– Ладно, – Аяме стояла передо мной, её руки были сложены на груди. – Вспомни тот момент. Что ты чувствовал?

– Панику, – честно ответил я. – И… что ты рядом.

– Конкретнее, идиот! – она покраснела. – О чём ты думал?

– О том… что не могу позволить ему тебя тронуть.

Она вздохнула.

– Сосредоточься на этом. На этом желании защитить. А я… – она опустила взгляд, – …сосредоточусь на том, чтобы доверять тебе.

Мы закрыли глаза. Я пытался вызвать в себе тот же хаос, но теперь не слепой, а наполненный смыслом – смыслом защиты. Аяме не создавала плазму, а просто стояла, позволяя своей энергии течь свободно, направляемой верой.

Сначала ничего не происходило. Потом воздух между нами затрепетал. Не сильно. Словно дрожь на поверхности воды.

– Есть! – крикнул Дзиро. – Энергетический всплеск! Нестабильный, но тот самый!

Я открыл глаза и увидел, что между моей и её ладонями парит крошечная, переливающаяся капля. Она была похожа на тот цветок – одновременно и кристалл, и жидкость.

– Получилось… – прошептала Аяме, глядя на каплю с изумлением.

Я улыбнулся. И в этот момент от радости моя концентрация дрогнула, капля дёрнулась и, описав дугу, упала на ботинок Дзиро. Тот моментально покрылся инеем и… заиграл всеми цветами радуги.

– Ох, – сказал Дзиро, глядя на свои разноцветные ботинки. – Побочный эффект. Записываем.

Сцена 3: Сопли (Бремя нового дара)

Несмотря на небольшой успех, давление нарастало. Куросава прислал отчёт: за ночь Геометр «упорядочил» ещё три участка в городе. К счастью, без жертв – только архитектура и растения. Но скоро он может добраться до людей.

– Мы не успеваем, – я сидел на крыше, сжимая в руках тот самый хрустальный цветок. – Мы только учимся это контролировать, а он уже действует.

Аяме села рядом.

– Мы справимся. Мы всегда справлялись.

– Раньше всё было проще! – я повернулся к ней. – Раньше я просто падал, а ты просто стреляла плазмой! А теперь… теперь всё это. Чувства. Эта… связь. Это страшнее, чем любой Голод или Геометр.