Кеша. Начало. Похождения в хирургии

Николай Глаголев

Кеша. Начало. Похождения в хирургии

Хроники больничного таракана

Книга 1.

Кеша. Начало. Похождения в хирургии

Эпизод 1. Мой дом – ординаторская

«Говорил я, не выиграть нам этой войны! Какое для нас самое страшное слово? Не знаешь? Так умри же!» – подумал он, когда дверь кабинета хлопнула, а в воздухе ещё витал запах дезинфекции.

Он плакал – ну, как он мог плакать: тихо, почти незаметно, но внутри всё кипело.

Меня зовут Кеша. Я таракан. И эта ординаторская на пятом этаже – мой дом уже который год. Комнатка два на три метра: два стола, заваленных историями болезней, тумбочка с чёрно-белым телевизором, покосившийся шкаф. И главное – вечно грязная раковина, в которой всегда можно найти пару немытых тарелок.

Я научился здесь выживать. Научился распознавать людей в белых халатах по запаху. Есть врачи – их я люблю за редкие, но такие ценные крошки на столах. Есть те, из Санэпиднадзора – их я ненавижел всей душой (если у меня вообще может быть душа). А есть медсёстры – к ним я отношусь по-разному.

Но больше всего я ценил одного человека.

Его звали Артём Михайлович. А некоторые – просто Артём, или даже Артёмчик.

Он был хирургом. И он был моим другом. Ну, насколько таракан может дружить с человеком, который в любой момент способен тебя раздавить. Но Артём был другим. Он даже разговаривал со мной.

«Ну и живуч ты, Кеша!» – говорил он, закуривая очередную сигарету после тяжёлого дежурства. «Ни одна санзараза тебя не берёт. Эти бабы из дезстанции нас чуть не потравили, а ты как огурец».

После таких слов он обычно плескал себе полстаканчика и покидал ординаторскую. А я оставался ждать. Ждать, когда он вернётся и, может быть, уронит на пол кусочек шоколадки или крошку от бутерброда.

Оставшись один после очередной травли, я убрал последнего мёртвого собрата, предпринял необходимые меры предосторожности и стал ждать. Ждать я умел – научился, много часов проведя в этой комнате.

Сегодня был обычный день. Точнее, обычная ночь дежурства. Я сидел в своём потайном углу и наблюдал.

Эпизод 2. Дежурство

Открылась дверь, и в кабинет вошли двое.

Одного я знал очень хорошо – Артём. Второго я видел каждый день, но опасался, потому что знал, как Артём его побаивается. Этого второго звали Игорь Максимович, заведующий отделением. Но я про себя называл его проще – Заведующий.

Затаившись, я пытался вникнуть в знакомые фразы: «больной выписывается», «сделаем гипс», «операция на завтра», «когда ты, наконец, возьмёшься за голову?»

«Как мне это надоело, – думал я. – Мне-то ладно, а Артём взял бы себя за голову и подержал. Когда Заведующий уйдёт, можно и отпустить».

В этот момент без стука открылась дверь, и розовощёкая медсестра с яркой помадой, которую все называли «Света-принеси» или «Света-дай», с обычным безразличным выражением произнесла:

– Игорь Максимович, вас в приёмное. – Не дожидаясь ответа, она добавила: – В первой палате больной блевал два раза, гляньте.

И, стрельнув глазками по кабинету, ушла.

«Ох уж эти "Света дай-принеси"! Сука ты!» – прошипел я из своего угла. «И за что только её Артём привечает? Каждый день готова меня с белого света сжить, а как увидит вблизи, так орёт, как резаная. Давай, Максимыч, чеши в приёмное, Артёмке отдохнуть пора».

Все ушли. Через минуту Артём, войдя в кабинет, стал звонить по телефону.

«Набор короткий, звонит по-местному, – догадался я. – Время послеобеденное, наверное, я не зря тут ожидаю. Вот только голосок у Артёма какой-то нетвёрдый, а ведь рановато».

Швырнув трубку на аппарат, Артём стеклянным взглядом оглядел ординаторскую, закурил сигарету и увидел меня, выползшего из угла.

– Ну и живуч ты, Кеша! – сказал он. – Ни одна санзараза тебя не берёт. Эти бабы из дезстанции нас чуть не потравили, а ты как огурец. Ладно, будешь вести себя хорошо, не сдам я тебя.

Плеснув себе полстаканчика, Артём покинул кабинет.

«Опять без закуски глотнул, гаденыш! Что мне от того, что ты ко мне по имени обратился, жрать-то я что буду?» – заметался я по ординаторской. «Вдруг, как на прошлом дежурстве, где-нибудь в другом месте нажрётся? Надо ждать».

«Жалко, всех потравили, один я остался, – продолжал я свои грустные размышления. – И этот ещё подначивает: живуч – не живуч. Знал бы он, что я в соседнем корпусе у девок на два дня зависал. Теперь и их наверняка потравили».

Я потихоньку стал дремать, когда в ординаторскую ввалился Артём.

– Заходи, по маленькой врежем, – обратился он к сопровождавшей его медсестре.

– Хватит вам, доктор, ложитесь спать, пока больных нет.

Артём достал полбутылки «Аиста» и шоколадку.

– А ты меня не учить, детка! – оскалился он, роняя на пол кусок шоколадки.

«Дождался!» – я радостно ринулся к упавшему куску.

Эпизод 3. Тапок

«Только что-то я эту девку не припомню, – размышлял я, наблюдая, как Артём разливает по стаканам. – Надо же так на работе нажраться. Другие врачи – люди хорошие, хотя и непьющие, но они тараканов давят. Опять Артём без закуски пьёт. Пойду я шоколадки наверну, пока они забавляются».

– Артём Михайлович! Не буду я пить, ложитесь, пора уже, – медсестра сделала шаг к выходу.

И в этот момент она закричала диким криком на всю больницу.

Я поднял голову от лежащей на полу шоколадки и увидел занесённую над собой ногу Артёма Михайловича.

«Ты чего, из-за бабы? Да она ещё и кочевряжится! Ты же не такой?!» – последнее, о чём я подумал.

Потом была темнота.

Долгая, непроглядная темнота.

И странное ощущение, будто я где-то здесь уже был. Будто всё это со мной уже происходило. Будто я знаю эти коридоры, эти запахи, эти голоса.

Но как это возможно?

Темнота была не такой, как я ожидал. Не пустой. Не холодной. Не страшной. Она была… населённой.

Я плавал в ней – если это можно назвать «плаванием», когда у тебя нет тела, нет лап, нет усиков. Я был просто сознанием, взвешенным в пустоте.

Время потеряло смысл.

Может, прошла секунда. Может, тысяча лет. И вдруг – голос. Не человеческий. Древний, глубокий, многослойный. Как будто говорила сама Вселенная:

«Кеша, сын тараканов. Ты прожил первую жизнь».

– Кто ты? – попытался спросить я, хотя у меня не было рта.

«Я – Голос. Или судьба. Или случайность. Называй как хочешь. Я тот, кто даёт второй шанс».

– Второй шанс?

«Реинкарнацию. Ты вернёшься. В ту же больницу, но годы спустя. У тебя будет вторая жизнь. Любовь. Семья. Ученики. Ты будешь передавать знание дальше».

– Почему я? Почему таракан?

«Потому что вы выживаете. Потому что вы наблюдаете. Потому что вы – свидетели. Маленькие, незаметные, но вечные. Вы видите то, чего не видят люди. Запоминаете то, что они забывают».

Я молчал, переваривая.

«Ты будешь хранителем, Кеша. Живой библиотекой медицинской мудрости. Того, что видел у Артёма. Того, что увидишь в будущих жизнях. Сохрани это. Передай дальше. Рукописи горят. Но память – нет».

– А если я не справлюсь?

«Справишься. У тебя будет помощь. И не только в этом мире».

Я хотел спросить, что это значит, но Голос уже затихал.

«Иди, Кеша. Вторая жизнь ждёт. Открой глаза».

Свет разгорелся – яркий, тёплый, живой.

Я проснулся.

Эпизод 4. Пробуждение

«Почему у меня такое чувство, что я уже здесь был раньше?» – с растерянностью думал я, оглядывая чуть подранные стены голубой краски.

Мои мысли становились мрачнее, и от этого было страшно. «Что связывает меня с этим местом?»

Надо было разобраться.

«Как выбраться из этой сумки, куда я так глупо забрался ещё вчера вечером?» – бурчал я, ища выход. «А вылазить-то не хочется, и всё из-за этой смутной тревоги, которая прилипла ко мне, как только я оказался здесь».

Попробую по порядку. Итак: мальчик и его мама, беспардонно живущие в Его квартире (чьей – не помню, но точно чьей-то важной), неожиданно всполошились вчера вечером и стали кидать в сумку вещи. Потом вечно пьяный папа мальчика положил в сумку пакет с пряниками.

И тут, не удержавшись от соблазна, я нырнул в эту проклятую сумку. Полакомился, конечно, но в итоге оказался здесь, в этом чем-то очень знакомом месте. А волнение не уходит.

Решившись на поступок, я выполз из сумки и спрятался за одной из ножек кроватей. Кроватей в комнате было шесть, и на каждой кто-нибудь лежал.

«Люди все спят, и бояться мне сейчас особо нечего», – подсказывало чутьё.

Я проворно взобрался на одну из кроватей и увидел, что на них спали дети, и почти у всех из-под одеяла торчали замотанные белой тряпкой конечности: у кого рука, у кого нога. А у двух ноги вообще были привязаны к железяке какой-то проволокой.

«Определённо – я здесь был раньше».

Я огляделся: на одной из кроватей спал мальчик из квартиры дома, где я жил последнее время. Скатившись на пол, я поспешил к выходу. За дверью палаты, оказавшись в центре освещённого коридора, я отчётливо вспомнил:

«Точно, я здесь был! Вот этот стол в коридоре, и медсестра за столом. Если она меня увидит – убьёт. Вот откуда эта тревога. Меня уже убивали здесь… Когда-то давно… В прошлой жизни…»

Но к счастью, медсестра спала. Я подполз ближе и ахнул:

«Это же Света! Я даже помню, как её звали – "Света-принеси"».

Я поежился. «Теперь я убеждён, что зря не верил в рассказы старших о реинкарнации. Говорили же: если случайно попадёшь после воскрешения в то место, где тебя убили, то вспомнишь всё».

Эпизод 5. Узнавание

После внезапного озарения я поспешил осмотреть всё вокруг.

«Вроде выглядит как раньше, но многое здесь поменялось. Ремонт что ли был? Как теперь тут разобраться?» – я на мгновение остановился. «Куда я иду? Кого или что я ищу?»

Ну конечно же – мой прежний дом в ординаторской, где работал, и, надеюсь, работает Артём.

«Как он тут поживает, Артёмчик? Сейчас наверняка с кем-то закусывает, или без закуски жахает, если, конечно, дежурит», – я быстро понял, что это не тот этаж. И что это не та самая Света, а просто совсем незнакомая мне медсестра, очень похожая.

«Но куда же ползти? Вот вентиляция… Помню… Не работает… Рвану наверх».

Я так увлёкся поисками, что не заметил заспанную тётку. Она в этот момент шла прямо на меня и уже занесла ногу. Я пулей выскользнул из-под её тапка и шмыгнул под стол.

Медсестра мгновенно проснулась от короткого крика этой тётки. «Заметила, таки!» – подумал я и притаился.

– Таракан! Это же был таракан! – тараторила заспанная тётка в распахнутом халате.

Медсестра с недоверием посмотрела на неё и сказала:

– Откуда таракан? У нас их сто лет уже не было, потравили давно.

«Сто лет?!» – я едва не выскочил из укрытия. «Сколько же я был мёртв?»

Не дослушав беседу о тараканах, я рванул вдоль плинтуса и просочился к выходу, а там без оглядки устремился вниз по боковой лестнице.

Без остановки пролетел вниз четыре этажа. Лестница привела меня прямиком в приёмное отделение.

«Где это я?» – я на миг растерялся, не сразу узнав местность после ремонта. Пятнадцать, или даже двадцать, человек стояли, сидели, передвигались без какого-либо, на мой опытный взгляд, смысла.

Я наблюдал, как врачи осматривают детишек, опрашивают их родителей и дают распоряжения медсёстрам. Иногда слова были хорошо знакомы: «рентген», «клизма», «укол». И ещё одно – очень модное раньше слово «узи», которое я впервые услышал на закате прошлой жизни.

Но иногда звучали совсем новые, пока ещё не совсем понятные мне слова: «кт», «мрт», «лапароскопия».

«Сколько всего изменилось, – думал я. – И сколько времени прошло? Неужели я действительно умер тогда, под тапком Артёма?»

Эпизод 6 Озарение.

В приемном отделении меня не покидала мысль, как я оказался в больнице. И я стал понимать, что это не вторая моя жизнь и не первая реинкарнация. И я помнил, что проснуться реинкарнированный должен в том же месте, где он умер. А я вылез из сумки Мальчика. Я опять вспомнил темноту. Я ясно понимал было две темноты – и они были разные. И голос – он тоже был разным и с разными оттенками цвета.

Темнота отступила постепенно, как будто кто-то медленно прибавлял свет.

Первое, что я почувствовал – запах. Не больничный. Другой. Домашний. Хлеб, мыло, что-то сладкое… варенье?

«Где я?»

Я попытался пошевелиться. Получилось. Лапки слушались. Усики работали.

«Я жив? Снова жив?»

Память вернулась как удар: тапок, занесённый над головой, крик медсестры, темнота. Артём убил меня. Мой друг. Случайно, конечно, но убил.

И вот я здесь. Где бы это «здесь» ни было.

Я огляделся. Вокруг – картонная коробка. Спичечный коробок, если точнее. Крышка приоткрыта, внутрь пробивается свет. Я выбрался наружу.

Комната. Небольшая, уютная. Две кровати у противоположных стен. Стол у окна, заваленный книгами и тетрадями. Полка с игрушками – куклы, плюшевые звери, какие-то кристаллы. На полу – ковёр с узором в виде лабиринта.

И главное – две девочки.

Одна лет шестнадцати, сидела за столом и что-то рисовала. Длинные тёмные волосы, серьёзное лицо, глубокие карие глаза, будто видевшие больше, чем положено в её возрасте.

Вторая, лет одиннадцати, лежала на кровати вверх ногами, свесив голову вниз. Светлые кудряшки, веснушки на носу, улыбка до ушей.

– Вера, а он проснулся! – вдруг пропищала младшая, указывая прямо на меня.

Я замер.

«Она видит меня?!»

Старшая подняла голову, посмотрела в мою сторону. Медленно отложила карандаш и подошла ближе.

– Здравствуй, таракан, – сказала она спокойно. – Не бойся. Мы тебя не обидим.

«Она… она говорит со мной?!»

– Можно, я его Кешей назову? – спросила младшая, спрыгивая с кровати. – Он похож на Кешу!

– Отчего бы и нет, Лиза, – кивнула старшая, Вера. – Если ему нравится.

Лиза присела на корточки передо мной. Протянула палец – осторожно, без резких движений.

– Привет, Кеша! Я – Лиза, а это моя сестра Вера. Не бойся, мы хорошие.

Я пошевелил усами. Непонятно почему, но чувствовал – они действительно хорошие. И главное – они меня понимали. Как-то… не словами. А чувствами. И, от куда они знают это имя – Кеша? Меня так уже называли.

– Он голодный, – вдруг сказала Вера. – Я чувствую. Принеси крошек.

Лиза помчалась на кухню. Вера села на пол рядом со мной, скрестив ноги.

– Ты особенный, Кеша, – тихо сказала она. – Я это вижу. Ты не первый раз живёшь, верно?

Я замер. Откуда она знает?

– У меня дар, – объяснила она, будто услышав мой немой вопрос. – Я вижу… слои. Прошлые жизни. Будущие возможности. У тебя их много. Ты возвращался. И ещё вернёшься.

«Вот это да…»

Лиза вернулась с тарелочкой. Хлебные крошки, кусочек сыра, капелька мёда на краю.

– Ешь, Кеша! Мы тебя спасли, между прочим. Когда девочку выписывали из больницы, ты шмыгнул в её сумку. А она у нас в гостях была. Думали, ты не выживешь, ты такой слабенький был. Но ты – молодец!

Я набросился на еду. Действительно, проголодался. Но в голове всё крутилось: как я попал сюда? Значит, реинкарнировался в больнице, но меня не заметили, и я забрался в чью-то сумку?

«Вторая жизнь… вторая попытка… но зачем? Зачем я здесь?»

Вера, будто снова прочитав мои мысли, улыбнулась:

– Всему своё время, Кеша. Ты узнаешь. А пока… хочешь стать частью нашей семьи?

За первую неделю я понял: эти сестры – не обычные дети.

Вера видела будущее. Не всегда, не полностью, но… проблески. Она могла проснуться среди ночи и сказать: «Завтра будет дождь, не забудьте зонты». И так оно и было. Или: «Не иди той дорогой, Лиза, там собака злая». И действительно, через час соседка жаловалась, что её пёс кого-то укусил.

Вера не афишировала это. Наоборот – скрывала. Говорила родителям: «Просто догадалась» или «По облакам видно».

Лиза говорила с животными. Точнее, понимала их. С птицами, с котами, с собаками. И, как оказалось, с насекомыми.

– Кеша, ты правда дружил с врачом? – спросила она однажды вечером, когда мы сидели втроём на подоконнике и смотрели на закат.

Я пошевелил усами. Она кивнула.

– Понятно. А он добрый был?

Я снова пошевелил – иначе, утвердительно.

– Но тебя убил случайно, да?

«Как она… как она это понимает?!»

Лиза улыбнулась:

– Я не читаю мысли, как Вера. Я просто… чувствую. Эмоции. Твои. И других зверюшек. Ты грустил, когда вспоминал. Но не злился. Значит, простил.

Вера добавила:

– А ещё у нас есть общая черта, Кеша. Мы обе слышим Голос.

Я подпрыгнул.

«Голос?! Тот самый?!»

– Да, – кивнула Вера. – Тот, который даёт второй шанс. Который говорит, когда мы переходим черту. У каждого из нас он свой по цвету. У меня – фиолетовый. У Лизы – зелёный. А у тебя?

Я задумался. Действительно, когда Голос говорил со мной между жизнями, он был… каким? Золотистым? Да, золотистым.

– Золотой, – угадала Вера. – Значит, ты – хранитель. Тот, кто сохраняет знание. А мы – провидица и говорящая. Мы связаны, Кеша. Судьбой.

Дружба наша крепла. Я быстро освоился в доме, изучил все укромные места, научился избегать щенка Рекса (который был милым, но слишком энергичным) и подружился с котом Василием (философом и циником).

Но главное – мы начали проделки.

Не злые. Скорее… образовательные.

Первой жертвой стала подруга Лизы, Катя. Она пришла в гости и сразу начала хвастаться:

– У меня новый телефон! Самый крутой! С камерой и всё-всё!

Лиза переглянулась с Верой. Я сидел в её кармане и чувствовал, как они обе думают одно и то же: «Сейчас начнётся…»

– Ой, а у вас тут кто-то шуршит! – вдруг завопила Катя, указывая на стену.

Я послушно вылез из кармана Лизы и пополз по стене. Медленно. Величественно. Как будто выполняю важную миссию.

Катя взвизгнула и отпрыгнула к двери.

– Таракан! У вас ТАРАКАН!

– Это Кеша, – спокойно сказала Лиза. – Наш друг.

– Друг?! Он же таракан!

– И что? – Вера подняла глаза от книги. – Он умнее многих людей. И точно добрее, чем некоторые.

Я замер на стене, будто позируя. Катя смотрела на меня с ужасом и отвращением.

– Знаешь, Катя, – задумчиво сказала Лиза, – Кеша говорит, что ты вчера списала контрольную у Маши.