Лицензия на безумие

Кирилл Норвежский

Лицензия на безумие

Лицензия на безумие

License for insanity

Языком он откинул тлеющий обрубок толстенной папиросы в левый уголок рта, как и любит. Покровный лист, отнюдь не дешевой кубинской сигары, давно уже размок слюной, и она превратилась в дряхлую самокрутку, исторгающую из себя темный табак вперемешку с пеплом, после любого резкого движения. Дело не только во влаге от постоянного контакта с мокрыми губами. Он курил эту сигару вот уже четвертый день. Бывает только прикурит, сделает две затяжки, и тут же потушит о капот припаркованной машины. Затем достанет платок из внутреннего кармана плаща, нежно обернет папиросу, и положит обратно. До лучших времен.

В эту позднюю ночь, плавно перетекающую в ранее утро, когда еще даже солнце не было заметно на горизонте, а луна куда-то исчезла, он решил наконец-то скурить проклятую сигару, прогуливаясь по побережью Майами, залитому неоновым светом от вывесок «сомнительных» заведений. И если вы подумали, что «лучшие времена» настали – вы дико ошиблись. Ничего лучшего, чем бухать и колоться всякой дрянью, за последние пять лет с Эндрю Моррисом не происходило. Энди вдруг захотел повлиять хоть на что-то в своей жизни. Впервые за долгое время ему выпал этот шанс, по крайней мере так он подумал в эту самую минуту. Все начинается с малого, и если хочешь перемен – делай первый шаг.

Жена, друзья, страна – все только и делали, что говорили, как ему надо жить, что делать, разъясняли что такое хорошо, а что плохо. Он может хоть что-то сделать по-своему? Он может уже избавиться от этой дерьмовой привычки своей бывшей жены: экономить на всем, на чем только угодно? Он может уже прикончить эту хреновую сигару, выспренно бросив окурок в Атлантический океан!?

По ночам вылезает вся шваль этого города. Шлюхи, барыги, сутенеры, давалки, геи – ютятся на общественных лавках, бесконечно выпивают, нюхают кокс и трахаются прямо на пляже, куда поутру приходят ничего не подозревающие туристы и совсем еще маленькие дети. Сегодня обещают дождь. Может хоть он смоет всю дрянь с улиц? В особенности этот гнилой запах. Но на счет воздуха в Майами еще можно поспорить – здесь поблизости есть океан. Морские приливы хоть как-то разбавляют эти спертые зловония. В Нью-Йорке было намного хуже…

После пятилетней службы в армии и войны во Вьетнаме, Моррис пошел в полицию. Полицейская служба ему всегда удавалась, но пережитки кровавой Вьетнамской эпохи давали о себе знать. Добавьте к этому развод, потерю ребенка при родах, недосыпы, и получите самый обыкновенный портрет человека, оставшегося без сил еще в достаточно юном возрасте. Оставшегося без сил, дабы пробраться сквозь заросли сорняка людского невежества, чтобы реализовать себя как личность. Не трудно подумать и сложить два плюс два, чтобы добавить ко всему этому наркотики и алкоголь. Тогда неизвестным сего уравнения станет должность детектива, которую Энди, в силу своих способностей, получил еще три года назад. Только работа позволяла детективу Моррису не сторчаться. Несмотря на психические сдвиги, и всякого рода наклонности, коллеги его уважали. Уважали его преданность делу, ведь Энди раскрывал такие преступления, за которые мог давным-давно стать начальником департамента. Но он отказывался всякий раз, когда ему предлагали эту должность.

«Сидеть на жопе в офисе и разгребать бумажки, пока на улицах моих парней расстреливают ниггеры и наркоманы!? Нет. Это не по мне.» – всегда отвечал он. За это его и почитали: за прямоту и бесстрашие. Почитали в Нью-Йорке…

Месяц назад детектив Моррис был переведен в Майами. «По соображениям психического состояния сотрудника», – как ему сообщили сверху. Мол, дали отпуск, посидеть, позагорать, освежить голову. Скорее всего проболтался Томми. Этот сраный Томми – полицейский психолог. Между ним и Энди был договор: детектив платит психологу полтинник после каждого приема, тот в свою очередь, молчит в тряпочку о плачевном состоянии смеси серой жижи с кашей в черепной коробке Морриса. Да, именно с кашей. Кроме критического мышления в экстремальных ситуациях, от мозга там мало что осталось… Одно лишь извращение. Оно время от времени то веселило мужчину, то загоняло в такой страх, что даже наркотики уже не помогали…

А может, это был Джексон? Да, этот дрыщавый ублюдок! Всего два месяца он был напарником Эндрю. Два месяца – большой срок, чтобы хорошо узнать человека, но не такого как детектив Моррис.

Возможно, дело в последнем совместном расследовании. Все пошло на перекосяк, Энди сорвался и размозжил лицо подозреваемого обычным алюминиевым подносом. Он бил того мужчину так сильно, что на железной посуде четко отпечаталось лицо: нос, челюсти, даже глаза с бровями. Причина для драки была. У этого сутенёра, что без зубов захлебывался своей кровью на полу бара, была пушка. Энди, как умел, быстро среагировал: вырвал поднос у проходящей мимо официантки, и выбил оружие из рук преступника. Мужчина поднял руки и тотчас же сдался. Но Морриса это не остановило.

Звук, когда железо долбит по костям. Затем хруст – перелом носа, и еще один – перелом челюсти, и еще, и еще… Что там еще может хрустнуть? Может глазница? Не важно. Операцию на лице тому парню делали сорок два часа. Его собирали по кусочкам, и он выжил. Наверное, уже опять «вошел в бизнес» и торгует несовершеннолетними девочками в гетто, ведь суд его оправдал, за неимением весомых улик. Единственное, что спасло Эндрю от пинка под зад из полиции и огромного штрафа за принесенный ущерб – это тот самый пистолет придурка. В показаниях детектив указал, что потерпевший был вооружен. После мирного приглашения, для обсуждения деталей возбужденного против него дела, мистер Мэнсон достал оружие и направил его на сотрудников полиции, а далее сопротивлялся задержанию, за что чуть не лишился жизни. Джексону Энди велел рассказать то же самое… Вернее пригрозил или даже надавил на него.

Помимо личной неприязни к чернокожим, каковым и являлся Мэнсон, детектива очень сильно раздражал… нет, просто приводил в бешенство, род деятельности мужчины. Торговля малолетками – для Морриса считалось преступлением против всего человечества.

Но все эти притянутые за уши мотивы просто меркнут по сравнению с тем, что я вам сейчас расскажу. Эндрю очень хорошо знал законы, чуть ли не наизусть. И когда Мэнсон вытащил пистолет, на лице детектива проскользнула мимолетная ехидная улыбка. Он знал, что, если разобьет всмятку этого человека – ему ничего не будет. Возможно и в полиции он служит только ради этого удовольствия…

Впрочем, не все оказалось так радужно для Морриса. Теперь, его сослали сюда, прямиком в «Ворота Латинской Америки».

Глава 1

Полиция Майами

Сигара тлела очень медленно. Утреннее Солнце потихоньку взмывало вверх, прямиком из глубоководного горизонта. Легкий дурман в глазах Морриса потревожила здравая мысль, неожиданно окутавшая его полусонную голову: «Пора закругляться. Нужно ехать в отдел».

Он сошел с песчаного пляжа на асфальтовый тротуар Коллинз Авеню. Повидавший виды Dodge Polara, был припаркован у дороги. Тяжелая дверь добротного американца отворилась, и детектив уселся на переднее водительское сидение. Еще мгновение, и дверь с грохотом захлопнулась внутрь, а подвеску автомобиля пошатнуло из стороны в сторону.

На автомобиле не было ни «мигалок», ни любых других опознавательных знаков полиции. Просто глянцевый черный кузов. Металл отбрасывал блики фиолетово-розовых огней от вывески по другую сторону улицы. Там находился какой-то стрип-клуб, или гей-бар… То, что находится в стенах этого притона, сейчас мало волновало Энди. Куда больший интерес вызывало наблюдать за теми, кто оттуда выходит.

Может, парочка обдолбанных нариков, попытается напасть на него с ножом и угнать машину, а может он сам заметит, как кто-то употребляет прямо на улице, и попробует докопаться. А там, и видно будет: дойдет ли все до обычной драки или же перерастет в перестрелку прямо на центральной улице Южной Флориды…

Из клуба вышла группа молодых людей: четверо парней и две девушки. Они подошли к новенькому Корвету третьего поколения, который стоял напротив стеклянных дверей, и к которому подходила красная ковровая дорожка. Дорожка простиралась поперек улицы от входа заведения, до бордюра – конца пешеходной части. Владелец дорогого спорткара одет в яркую гавайку, из-под которой вылезала его слегка перекаченная грудь. Загорелое лицо сияло словно от воска, а зубы были настолько белоснежными, что светились в темноте.

Шайка направилась к машине, смеясь, и рассказывая друг другу какие-то истории. У темноволосой дамы в мини-юбке, рука сжимала бутылку шампанского. Она не могла убрать ее от губ дольше чем на две секунды.

Белозубый парень оперся своей задницей на кузов, согнул ногу в колене, уперев ее в дверь, и, достав папиросу из кармана, закурил. Вряд ли это была обычная табачная сигарета. Самокрутку марихуаны детективу Моррису отличить не составит труда. Но, Энди продолжал сидеть в машине, изредка поглядывая через открытое боковое окно на группу нарушителей закона.

«Распитие в общественном месте, хоть она и вышла с этой бутылкой из бара… употребление наркотиков… тоже в общественном месте, между прочим. На улице», – все думал Моррис, жадно заглатывая дым в легкие и выпуская его крупными клубами изо рта. Он не горел желанием приносить в жертву свое удовольствие, ради этой шпаны. Не сейчас.

Стеклянные двери распахнулись – по ковровой дорожке часто затопали высокие каблуки. Невысокого роста блондинка, спотыкаясь выбежала из клуба, поправила сумочку, и обошла группу, тусующуюся у автомобиля. Одета она тоже была в мини-юбку, завязанную на животе розовую рубашку, а завитые локоны были упрятаны под белую панаму. Девушка сошла на проезжую часть, и перебежала на другую сторону дороги, на сторону где припарковался детектив. Морриса не смутило ее обеспокоенное настроение, он лишь задумался: зачем ей ночью солнцезащитные очки? Две черные линзы мужских «авиаторов» были явно слишком большие для ее крохотного личика. Они закрывали не только глаза, но и брови, залезали на щеки, а лба вообще виднелась лишь добрая половина.

Блондинка открыла заднюю дверцу и залезла на пассажирское сидение.

– Езжай быстрее! – окликнула она, с силой захлопнув за собой дверь, – Ну!? Чего ждешь!?

Не сказать, что Моррис был шокирован такой наглостью, но правая бровь его дернулась от назревающего бешенства. Кто мог посметь потревожить его в эту минуту!? Он затянулся дымом, стиснул челюсть и свел кустистые брови к переносице. Густому смогу некуда было деваться, кроме как выходить через ноздри. Энди был похож на разъярённого буйвола. В его мертвом взгляде не хватало лишь одного: бордового свечения от налившихся кровью зрачков.

Только Моррис хотел рявкнуть что-то в своем стиле, как заметил, вышедшего из клуба кудрявого мужчину. Парень, частым шагом направлялся прямо к его машине.

Энди взглянул на девушку в отражении стекла заднего вида. Ее беспокойство стало сильнее, ноги задергались.

– Я прошу тебя, поехали! Я… Я заплачу! – все визжала она.

Кучерявый парень уже подошел вплотную. Он распахнул заднюю дверь, схватил за ноги блондинку, пытающуюся выбраться с другой стороны автомобиля, и вытащил ее на улицу.

– Ты ничего не видел, шеф. – мужчина кинул на колени Энди мятую двадцатку через окно. Он, наверное, принял Морриса за таксиста.

Парень крепко обнял за талию блондинку. Она постоянно сопротивлялась, пару раз даже пыталась ударить и сбежать, но хлипкие тумаки тоненьких рук быстро пресекались гигантскими, на их фоне, ладонями мужчины.

Парочка направилась по тротуару вдоль берега, с каждым шагом отдаляясь от Морриса. Блондинка не оставляла попыток вырваться. Она кричала, звала на помощь, но Энди лишь наблюдал за всем этим через стекло заднего вида.

Последняя, глубокая затяжка – и сигара, с тихим похрустыванием истлела почти до самых губ. Сквозь густую черную бороду, почувствовался жар в области носа – это означало, что с папиросой покончено. Средний палец левой руки согнулся, большой – зажал окурок, и Энди швырнул остатки через окно с такой силы, что бычок, перелетел через дорогу, и с глухим звуком шлепнулся прямо о капот серого Корвета.

Правая рука провернула ключ в замке зажигания, мотор взвыл на оборотах. Детектив щелкнул какие-то тумблеры на крыше и завизжала полицейская сирена. Фары спереди замигали красно-синими огнями, и шпана у клуба, быстренько разбежались кто куда.

Энди воткнул передачу, покрышки проскрежетали по асфальту. Сделав «полицейский разворот», автомобиль взял курс в сторону «неблагополучной» парочки.

Снизив скорость до пешей ходьбы, Энди вел машину позади. Парень с девушкой остановились. Кучерявый повернулся к автомобилю, и недовольно помахал Моррису, мол, проваливай. Но, детектив лишь припарковался в паре метров, высунул руку через открытое окно и облокотил ее о дверцу.

Желтые лучи фар, вперемешку с огнями стробоскопов, осветили ее тонкий силуэт. Из-под темных очков ручьем лилась тушь со слезами. На свету, блонди показалась Моррису еще крохотнее, чем, когда он видел ее ранее, у клуба.

Спустя минуту тишины молодому парню это надоело. Руки разжали ее талию, ноги, создавая всему телу вид надутого пингвина, часто побрели в сторону Морриса. Правой рукой Энди тут же воткнул передачу, задние колеса провернулись, передние вскочили на бордюр, и широкая черная морда сбила с ног обидчика. Скорость была не шибко большая, чтобы нанести серьезные увечья. Парень впечатался лицом в лобовуху. Колеса затормозили, и его отбросило вперед. Несколько метров он пролетел кубарем, затем встал с колен, что-то истерично бросил в сторону Энди, и убежал прятаться в кварталы.

– Садись. – безразлично бросил Моррис.

Девушка подбежала к задней части, уселась в салон, и захлопнула за собой дверь.

– Как тебя зовут?

– Хлоя.

Морис слегка развернул зеркало, чтобы получше разглядеть Хлою в отражении.

– Документы при себе имеются?

– Нет, – насторожилась она.

Хлоя аккуратно стащила с лица очки, сложила их и убрала в сумочку. Эндрю заметил под ее левым глазом серый фингал.

– Кто это тебя? Домашнее насилие? Мне можно рассказать, я…

– Из полиции? – в надеждах услышать «нет», перебила она.

– Да…, – застопорился Моррис, – А что, трудно догадаться?

– Твою то мать! – воскликнула Хлоя, – А жетон? Покажи жетон!

Детектив полез во внутренний карман плаща и достал кошелек. Он раскрыл портмоне, и показал девушке полицейский жетон.

– Тут написано…, – прищурилась блондинка, – … полиция Нью-Йорка!

– Новый еще не успели выдать…, – Моррис захлопнул кошелёк-книжку, и убрал обратно, – Значит так, – резко сменил он тему, – давай без этой херни! Показываешь мне документы – я везу тебя домой, нет – закрою в обезьяннике.

– Ага, конечно, – съязвила Хлоя, – как только отдам, сразу начнется: «Вы имеете право хранить молчание»… «Все, что вы скажите будет использовано против вас в суде»… бла-бла-бла, что там вы еще говорите? Знаю я вас… копов…, – она перелезла на переднее сидение, пару раз толкнув Энди каблуками в бок, – Послушай, детектив Эндрю Моррис, хочешь я тебе отсосу?

Во что бы то не стало, девушка не хотела загреметь в полицию. Оно и не мудрено, ведь если в прошлом у Хлои было много приводов, еще один может запросто отправить ее за решетку. Энди взглянул на ее похотливое лицо: острый нос; ярко-красные от помады губы, растаявшие в наигранной улыбке; мутно-зеленые глаза, во взгляде которых улавливалось: «Господи, еще один… Когда-же это закончиться!?»

– Ты шлюха? – Моррис отвернулся, и опять уставился на дорогу, – Тот парень…, мне казалось я знаю всех здешних су…

– Пошел ты! – разозлилась Хлоя. Немного помолчав, она решила задеть Энди в ответ:

– Знаешь, а тебе вообще не помешало бы побриться! Да! Лицо – хуже мохнатки моей бабушки!

Детектив лишь рассмеялся.

– Придурок! – она достала из сумочки сверток травки, и прикурила.

– Машина – собственность полиции Майами, – резко выхватил Энди самокрутку из ее рта. Он сделал одну глубокую затяжку, и выбросил траву в окно.

– Какой же ты моральный урод!

– Я все еще жду документы.

– Да нету у меня их! – развела Хлоя руками, – Еще не выдали…

Моррис вдавил тормоз в пол, автомобиль проскользил с десяток метров и остановился.

– Сколько тебе, блядь, лет!?

– Четырнадцать! Доволен!?

Недоуменный взгляд всмотрелся еще раз в ее лицо. Действительно. Под тонной косметики проскальзывали нотки еще совершенно детского личика.

– Кто он? Где он живет?

Пытаясь сдержать эмоции Энди, с силой воткнул рычаг коробки, и вывернул руль. Он хотел развернуться, но хрупкие кисти Хлои вцепились в его локти.

– Послушай, не надо! Его зовут Бен. Он… Он работает на Колумбийца… Поставляет ему девочек…

– На Колумбийца? – удивился детектив, – Эта шпана дворовая работает на Колумбийца!?

– У Бена есть связи, – взгрустнула Хлоя, – Отец банкир и адвокат. Поэтому я и не могу уйти от него. Он засадит меня за решетку на пол жизни! Поверь, его предки и не такие ужасы вытворяли!

Энди посмотрел на руки Хлои, которые все еще держали его за рукава. Девушка резко отстранилась. Она облокотилась на кресло, и направила взгляд вперед.

– У тебя деньги есть? – спросил Энди.

– Что, «подзаработь» предлагаешь? Дерьмовая шутка, козел.

Моррис достал из кошелька пару сотен и протянул Хлое.

– На, держи. Купишь дурь на эти бабки – закрою в обезьянник. Куда едем?

Хлоя взглянула на руку, протягивающую зеленые купюры. Ей не верилось, что мужчина отдает ей деньги за просто так. Жадно схватив слегка мятые бумажки, она засунула их за лифчик.

– Господи, Боже! – захохотал Энди, – Куда ты там их суешь? Еще сиськи-то не отрасли толком!

Хлоя улыбнулась, и игриво ударила Морриса в плечо.

– Юго-западная, девятая стрит. Там я живу. – сказала она.

Глава 2

А что-то в нем есть…

Моррис сидел на кресле в своем офисе, положив обе ноги на стол. Он размышлял о девочке, которую встретил сегодня ранним утром. Толи, еще совсем из-за юного возраста, толи наоборот, из-за хорошо сформировавшегося понимания жизни, Хлоя была беззаботна и легка в общении. Она не обижалась на его грязные и похабные шуточки, а напротив, шутила в ответ и поддерживала беседу. Всю дорогу до ее дома они разговаривали. За те пол часа, Энди, наверное, превысил годовой план по общению с людьми. За те пол часа душевной беседы, Энди почувствовал, что хоть кому-то нужен. Пусть чувство было и ложным, но желание встретиться поболтать с девочкой не уходило из его головы.

– Убийство, – не постучавшись распахнула дверь Гвен, и кинула папку с делом на столешницу, – Патрик сказал отнести тебе дело, сказал твой профиль.

«Вот же сука бесхребетная…», – подумал про себя Энди. Он пробежался взглядом сверху вниз от ее черных каблуков до белой блузки, оглядел темные волосы. Из-за лака они казались пластмассовыми. Лак создавал действительно качественную и красивую укладку, но детектива это всегда раздражало. Он натянул улыбку на лицо, и сказал в слух:

– Гвен, сколько раз напоминать тебе стучаться перед тем как зайти? А? Твой куриный мозг настолько отупел, разбирая папки в архиве, что не может запомнить это?.. – он поднял тон на октаву, – Сжать сраную руку в кулак перед порогом двери с табличкой где нацарапано мое имя, и сделать два стука!