Ловцы бога. История-миф

Это был суфийский танец- медитация – таинственный, как шёпот звёзд, которому её обучили дервиши во время путешествия в Турцию. Танец, где каждое движение – молитва, каждый поворот – откровение. Он требовал невероятного мастерства: нужно было удерживать равновесие, словно балансируя на лезвии ветра; раскручивать юбку, превращая её в пылающий вихрь; справляться с головокружением, которое, подобно волнам, накатывало и пыталось сбить с пути. Эмма добилась этого лишь после долгих лет упорных занятий – капля за каплей, шаг за шагом, через боль и усталость, через сотни падений и новых попыток.

Каждый новый поворот становился для неё путешествием сквозь время. Вот она – маленькая девочка, смеющаяся под дождём; вот – юная девушка, впервые ощутившая укол разочарования; вот – женщина, научившаяся скрывать боль за улыбкой.

Каждый виток юбки, каждый взмах руки – это день, час, секунда её прошлой и настоящей жизни. Той самой, что оставила на сердце шрамы и сияющие звёзды, боль и радость, сотни неразрешённых вопросов и столько же невысказанных ответов.В этом танце она была одновременно и творцом, и творением, и вопрошающей, и отвечающей.

И в каждом движении, в каждом вздохе звучало древнее, как мир, откровение: жизнь – это вечный круговорот, где прошлое и настоящее сплетаются в единый узор, а каждый новый поворот – это шанс начать всё заново.

КРУГ «ГОЛОС»

Он скользил сквозь её жизнь, как тень, оставленная забытым сновидением. Она искала его среди людей – в толпе, в душных автобусах, в холодных стенах института. Он был рядом – она чувствовала это каждой клеточкой. Его дыхание смешивалось с воздухом, шёпот переплетался с городскими звуками, взгляд прожигал кожу, но стоило ей обернуться – он растворялся в отражении, как призрак, не желающий быть пойманным.

Однажды в стекле витрины вспыхнул его облик – чёткий, почти осязаемый. Она замерла, сердце заколотилось, как птица в клетке. Шагнула ближе, всматриваясь, надеясь поймать его взгляд… и реальность треснула, обнажив пустоту. Не он. Лишь обман, сотканный из её желаний.Тогда она решила: пора разорвать эту связь. Забыть. Но как стереть то, что не имело формы? Лишь сон… и травинка в её кулаке – зелёное свидетельство иного мира.

– Это невозможно. Значит, это не существует, – сказала она себе, пытаясь заглушить эхо его голоса в голове. Но сердце усмехнулось – тихо, таинственно, будто знало больше, чем она.

– Ты уже не сможешь вернуться, – прозвучал внутренний голос, низкий и тягучий, как звук далёкого колокола.

– Он стал частью тебя. Тебе придётся с этим жить.

– Если его нельзя коснуться, если он лишь призрак – значит, это сон, – шептала она, глядя на травинку, словно на ключ к разгадке.

– Забудь его! – приказала она, но его тень уже танцевала в её зрачках, а травинка шептала: я – доказательство.

В глубине души, подобно призрачному огоньку, пульсировало сомнение. Но как невозможно было сопротивляться очарованию этого ночного мира! Он ласкал сердце двойственным теплом – сладостным и терзающим, словно прикосновение запретной мечты.

Там, в его таинственных глубинах, расцветала сказка – эфемерная, почти иллюзорная, но столь желанная. В неё следовало верить. Особенно в те слова, что проникли сквозь сон, оставив на сознании след, подобный оттиску древней печати.– Жди, жди… – прошелестел шёпот, лишённый плоти, но насыщенный тайной.Он был незнакомцем, но она назвала его Путником. Почему?

Воспоминания не хранили миг выбора, но внутренний голос утверждал: это имя – единственно верное. Если нет облика – будет образ. Образ спутника, вечно идущего рядом: в реальности или в грёзах – неважно. Главное – это ощущение его близости, почти ощутимой, почти настоящей. Когда-то – или вечно? – она уловила его голос: