Жестокие нити Любви

Светлана Скорнякова

Жестокие нити Любви

Глава 1

С годами у каждого человека накапливается личный опыт. Он поддерживается его внутренними переживаниями о всех значимых событиях, что произошли в его жизни и оставили в ней глубокий след. Эти события могут быть ужасными и опасными, а могут быть счастливыми и приятными, но все они оставляют в ней глубокие борозды, которые даже время не может вычеркнуть из вашей жизни.

А сколько таких событий случилось в его жизни? Жизни обычного думского дворянина, лейб-медика, чей предок Семен Писарь приехал в холодную Московию из Литовского княжества более двух сотен лет назад…

Ему крупно повезло, ведь он, вышедший из обычного обедневшего литовского рода, при переезде в великое княжество Московское, быстро встал на ноги после службы писарем, а вскоре занял даже место вотчинника у Великого князя Василия, которого в народе называли Тёмным.

Преданность предка и его рвение в служении престолу, было по достоинству оценено. Он считал, что каждый человек испытывается судьбою, которые жизнь посылает ему время от времени. Но именно эти лишения и дают столь важный толчок, чтобы бороться за своё существование.

Видимо и ему, Петру Ивановичу, передалась эта хватка от предка извлекать выгоду из всех событий в жизни, а ещё она дала тягу к стремлению лучшей для себя и своей семьи доли, как и его пра-пра-пра-прадеду. Поэтому он и был благодарен Богу за свой ум, способность к наукам и языкам. Вскоре именно эти знания медицины и открыли перед ним двери всех богатых домов в Москве и даже помогли найти достойную красавицу жену, пусть и бесприданницу, но из княжеского рода. А ещё он всегда имел открытый доступ во дворец, где появлялась сама царевна Софья с царевичами Иоаном и Петром.

Да вот и сейчас карета из дворца, инкогнито везла его домой по пустынным московским улочкам из Кремлёвских палат.

Уже стояли последние деньки августа. В воздухе чувствовалась прохлада. Поёживаясь, Пётр Иванович укрылся плащом, и натянул поглубже на уши шляпу. Был поздний вечер, когда он выехал из дворца к себе домой, уставший и голодный. Днём его нежданно вызвали, чтобы он осмотрел больного, который сильно захворал. Кто именно это был, посыльный не сказал, поэтому не раздумывая, Пётр Иванович взял с собой свой медицинский саквояж и отправился во дворец.

Больным оказался сам князь Василий Голицын. Вид его был очень болезненным и утомлённым. Он лежал с закрытыми глазами и дремал, укрытый горой одеял. Болезного сильно морозило. Оказывается, что утром князь занимался фехтованием с царевичем и попав под дождь, сильно промок. Домой к себе он не поехал, а остался в царских палатах, пока ему не станет лучше.

Внимательно осмотрев князя, Пётр Иванович успокоил его и объяснил, что тому ничего в настоящее время серьёзно ничего не угрожает. Но сейчас сильно кутать тело нельзя, так как это опасно для здоровья. Главное в лечении было больше пить чая с малиной и мёдом, а ещё обтирания тела уксусной водой и много потеть, и как можно больше спать…

После этого он дал нужные рекомендации царскому крайничему и слугам и тоже засобирался восвояси.

Неожиданно двери в комнату больного широко распохнулись и во внутрь вошла сама царевна Софья. Увидев Петра Иваныча, она смущённо улыбнулась и уточнила у него о прогнозах болезни князя, смущаясь, вручила ему за хлопоты несколько золотых монет. Затем царевна в продолжении нескоторого времени постояла возле постели захворавшего и поправив ему одеяла , нарочито равнодушно зевая, попрощалась с ним и пошла прочь.

Пётр Иванович не упустил из вида, что по тому взгляду, с которым она обменялась с князем, он вдруг понял, что между ними есть намного сильнее чувства, чем дружба и государственные проблемы. В глазах Софьи читалась любовь и забота.

Петру Ивановичу было странно видеть эти любовные интриги между ними, ведь князь был совсем не молод, а дома его ждали шесть дочерей, которые были хоть и моложе Софьи, но тоже на выданье. А ещё его ждала больная жена, у которой он часто проводил сеансы кровопускания.

После ухода царевны, Пётр Иванович пробыл у постели больного недолго, чтобы тоже не докучать больному, тихонько распрощался с князем. Василий Голицын ничего не ответил в ответ, он только кивнул головой на прощанье и снова прикрыл глаза.

Пётр Иванович тихонько вышел из палат и пройдя по царской галерее, быстро покинул дворец, ведь дома его давно заждалась жена с расспросами, сгорая от любопытства, зачем его вдруг вызвали во дворец.

Кучер вывез его из дворца и минуя площадь плавно свернул в сторону Тверской. Лошади шли рысью, а новая карета катилась легко и плавно, мягко покачивалась на поворотах, лишь изредка подскакивая на ухабах новой мостовой.

В карете Петра Ивановича слегка разморило и он превозмогая дрёму, по привычке придался размышлениям. Ах, если б у него спросили сейчас, почти под самый конец его долгой жизни: " Что тебе, дорогой Пётр Иванович, больше всего запомнилось в твоей жизни? То он непременно отметил бы в ней всё, но только хорошее. Его учёба на врача, становление в царского лекаря. А ещё переезд в Москву, дружба и встреча со своей будущей женой, их свадьба, рождение трёх дочерей и пятерых внуков. И даже их большой новый дом, отстроенный после пожара.

Его тонкие губы расплылись в довольной улыбке. Разве мог себе представить его прадед Семён Писарь, бедный выходец из литовских дворян, что его правнук станет самим царским лекарем. Будет на царской службе в Бутырском полку?

Возможно, и представлял. Дед рассказывал, что он был странный, постоянно молился и покланялся древней вере.

Те года были самыми светлыми его воспоминаниями, если бы не стрелецкий бунт…

Ужаснее всего была его друга, князя. Ах, как он плакал тогда. А потом ещё эта ссылка его младшего брата вместе с другими детьми в вечную каторгу в Сибирь, в Тобольск. Мальчика, которому он был крёстным, и кто стал наречённым женихом для его Любавы.

А потом и за ним пришли. И были дознания, допросы из-за его дружбы с этим семейством в Расправной палате. Спасибо царевне Софье, которая через князя Голицына дала ему чудесное спасение и своё заступничество.

Жизнь потихоньку восстанавливалась. Мало-помалу, здоровье, подорванное при дознании, восстанавливалось. Кожа на спине после плетей заживала. Хорошо хоть к нему не применяли дыбу, а то вряд ли бы он выжил. И хоть прошло уже несколько лет, после тех событий, но и сейчас его частенько не отпускал страх, что за ним ещё придут. И этот страх был самый противный, такой липкий и ужасный до дрожи в голосе и в коленях, что сердце его стыло, а рот немел от страха.

Вот и сейчас ему вдруг отчётливо вспомнился тот день, когда он вместе с другими зеваками прибежал на площадь, чтобы поглазеть на шум возле Кремля.

Стрельцы, подстрекаемые Милославскими, требовали от Нарышкиных сознаться в убийстве царевича Иоана. Тогда, после жуткой казни растерзанных бояр, внимание его привлёк вид юного царевича. Тот едва шёл. Слабость после болезни делала его лицо белее белого. Неожиданно юноша оступился и упал, сильно ударившись головой об деревянную ступеньку. Из его рта выступила тонкой струйкой кровь, а тело, словно в горячке начало биться в судорогах падучей болезни. Кто-то закричал, что царевича Ивана убили, рёв толпы и заломленные руки Софьи, её страшные огромные от ужаса глаза, и крик, что Иоан умирает.

Как он, следуя зову врача, растолкнув беснующихся стрельцов и глупых зевак, стрелой вбежал на крыльцо, туда, где бился в припадке беспомощный царевич, и кричит в ужасе испуганная царевна Софья.

Тогда без колебания, действуя одними инстинктами, он разжал рот царевича, вставил ему между зубами специальную трубку, чтобы уберечь его от прикусывания языка, пока тот был без сознания и в любой момент мог захлебнуться кровью, идущей из его горла.

Спокойствие Петра Ивановича сразу успокоило царевну. Она начала отдавать приказы стоящих поодаль в замешательстве стражникам. Оттеснив к воротам обезумевших стрельцов.

Опыт врача спас не только царевичу жизнь, но и помог ему самому в дальнейшей судьбе. Дружба с Голицыным переросла во благо его семьи, тем более что его супруга была кузиной жены Василия Васильевича.

Князь Голицын при дворе пользовался огромной популярностью не только у царевичей, но и у самой царевны Софьи. Они с Петром Ивановичем были земляками, может эта связь и была той невидимой чертой между смертью и жизнью. А спасение царевича и вовсе преподнесло ему статус в лице царевны Софьи благонадёжного и верного слуги.

Своим поступком он словно рассёк Гордиев узел, который вскоре крепко обхватит его тонкую шею и спасёт ему жизнь.

Пётр Иванович часто слышал разговоры, что царевна хочет сместить своих братьев с царства и занять трон единолично, что готовиться новый стрелецкий бунт, но старался всячески гнать эти тяжёлые мысли от себя.

И не то, чтобы он не любил Софью, нет. Ему и дела не было до неё, но после её амурных дел с его свояком и оставление бедной супруги невольно отвращало его от неё.

Но сильнее всего ему было жаль царевичей, которые в своей юности не осознавали нависшей над ними беды. Хорошо хоть её надоумили отправить князя в

Кстати, сегодня, один из его пациентов, при личной встрече, неожиданно поведал ему по секрету, что сподвижники Нарышкиных, Лихачёвых и Языковых решили вместе с матушкой Натальей Кирилловной, как можно быстрее женить Петра Алексеевича на дочери царского стольника Фёдора Лопухина – Параскеве. С его слов эта девица слыла красавицей, воспитывалась в строгости, по старинным обычаям домостроя, а ведь ещё недавно ее родня, занимавшие различные государственные посты, была под жестокой опалой, в которую попала из-за козней Милославских.