Точка невозврата

Алена Норд

Точка невозврата

Глава 1

Глава 1. Невидимая жизнь

Часть 1: Утренний ритуал

Проклятый будильник впивался в рассветное затишье, словно сигнал тревоги. Миша, не открывая глаз, протянула руку из-под одеяла и нащупала на прикроватной тумбочке холодный экран телефона. Шесть утра. Понедельник. Опять.

Она лежала неподвижно, прислушиваясь к звукам за стеной: равномерное, чуть храпящее дыхание мужа. Сергей всегда спал как убитый. Иногда ей казалось, что он и правда где-то далеко, а здесь, в их спальне, лежит лишь его оболочка. Она повернулась и в слабом утреннем свете, пробивавшемся сквозь жалюзи, разглядывала его профиль. Высокий, статный, с густыми темными волосами и правильными чертами лица. Таким же красивым, каким она увидела его пять лет назад в автошколе. Тогда его голубые глаза, такие же ясные, как и у нее, смотрели на нее с таким обжигающим интересом, что у нее подкашивались ноги. Теперь они чаще всего были устремлены в экран телефона.

Душ не смыл липкую пелену усталости. Миша смотрела на свое отражение в запотевшем зеркале. Ее каштановые кудри, обычно пышные и упрямые, сейчас мокрыми сосульками лепились к плечам. Большие голубые глаза, которые когда-то называли «невероятными», казались потухшими. Пухлые губы, которые Сергей когда-то сравнивал с лепестками пиона, были плотно сжаты. Фигура «песочные часы», за которой она так тщательно следила в институте, теперь была надежно спрятана под бесформенным банным халатом. Она была хороша собой, это она знала по редким оценивающим взглядам на улице, но в этой жизни ей словно негде и не для кого было этой красотой блистать.

Завтрак прошел в молчании, нарушаемом лишь щелчком ложки о керамическую кружку и шелестом страниц новостной ленты на планшете Сергея. Он в своей безупречной белой рубашке, уже готовый к своему дню в офисе по переработке нефти, был поглощен котировками. Когда-то, в университете, он мог часами говорить о квантовой физике, а его глаза горели, когда он объяснял ей теорию струн. Теперь его мир сузился до ипотеки, ремонта в машине и этих проклятых новостей.

Миша смотрела на его красивые, сильные руки, державшие планшет, и вдруг поймала себя на воспоминании. Автошкола. Она – уверенная в себе студентка, он – молодой инструктор с обаятельной и нахальной ухмылкой. Он сделал так, чтобы она попала в его группу. А потом был тот день, когда они проходили компьютерные тесты. Он усадил ее прямо напротив себя. «Почему именно тут?» – удивилась тогда она.

«Чтобы видеть твое прекрасное лицо, – без тени смущения ответил он, глядя прямо в ее «невероятные глаза». – И чтобы ты не списывала».

От его пристального взгляда и этого комплимента у нее перехватило дыхание, и она выронила телефон. Тот предательски разлетелся на части прямо под их столами. Они, смеясь, ползали вместе, собирая детали, и тогда он взял у нее из рук собранный аппарат и с деловым видом вбил в него свой номер.

«На всякий случай, – сказал он. – Если что-то с телефоном случится… или просто так».

– Сегодня задержусь, – голос Миши прозвучал хрипло, возвращая ее в реальность кухни. – Подготовка к завтрашнему заседанию.

Сергей кивнул, не отрываясь от экрана.

– Ладно. Не слишком поздно.

Его равнодушие обожгло сильнее, чем если бы он начал скандалить. «А какая, в сущности, разница?» – пронеслось в голове у Миши. Та химия, то электричество, что било между ними тогда, давно превратилось в тихое, ровное гудение холодильника. Она допила кофе и отнесла чашку к раковине. Ее взгляд упал на его кружку – с подтеком засохшего кофе по бортику. Когда-то это вызывало у нее умиление, сейчас – лишь раздражение. Она оставила ее в раковине. Пусть сам моет.

Часть 2: Дорога в никуда

Дорога на работу была адом из красных светофоров и одинаковых серых лиц в соседних машинах. В университете, разбирая громкие корпоративные споры по учебникам, она представляла себя в ослепительном офисе международной компании, с видом на небоскребы, в безупречном костюме, подчеркивающем ее фигуру. Она говорила на идеальном английском, а ее оппоненты за столом переговоров уважали ее острый ум. Вместо этого – государственная служба, начальник, который называл ее «девушка» и поручал самую скучную работу, и вечное ожидание повышения, которое все не приходило. Она была хорошим, исполнительным винтиком. Невидимым.

Ее кабинет находился в самом конце коридора, рядом с комнатой для архивов, откуда всегда тянуло затхлостью. Миша включила свет – люминесцентные лампы мертвенным светом выхолостили последние краски утра. На столе ждала ее папка с делом. Толстая, серая, пыльная. Рядом с ней одиноко стоял засохший кактус – подарок коллег на прошлый день рождения. Даже он не выжил в этой атмосфере.

Она села в кресло, откинулась на спинку и закрыла глаза. И представила.

Не пыльный подоконник в ее кабинете, а бесконечную песчаную полосу. Не запах старой бумаги, а соленый, свежий ветер с океана, который треплет ее непослушные кудри. Она босиком, и песок еще хранит дневное тепло. Рядом резвится ее золотистый ретривер, его шерсть отливает медью на закате, он радостно лает на набегающие волны. А вечером, когда небо полыхает алым и оранжевым, она сидит перед мольбертом с чашкой горячего чая. В руках – кисть. Она переносит на холст всю эту невероятную красоту: яростный багрянец заката, сиреневую дымку на горизонте, первый серебряный серп луны. В эти моменты мир замирал, а тяжесть с плеч уходила вместе с последним мазком. Рисование было ее способом сбежать, даже не сходя с места. Но сейчас она хотела сбежать по-настоящему.

Внезапно ее личный телефон завибрировал, заставив вздрогнуть. Уведомление от турагентства: «АКЦИЯ! Специальные предложения на туры в Португалию! Атлантическое побережье ждет вас!».

Миша посмотрела на экран. На заставке бирюзовая волна разбивалась о золотистый песок, и на краю кадра был счастливый пес, очень похожий на того ретривера из ее фантазий. Она провела пальцем по картинке, словно пытаясь прикоснуться к той, другой жизни.

Потом глубоко вздохнула, отложила телефон и потянулась к серой папке. Понедельник был в самом разгаре.

Часть 3: Пятиминутка с начальством

Внезапно раздался резкий, требовательный звонок рабочего телефона. Миша вздрогнула, оторвавшись от морских фантазий. На экране горело: «Иван Петрович».

– Анна Михайловна, зайдите! – прозвучал в трубке холодный, отрывистый голос начальника, и линия тут же оборвалась.

Она никак не могла привыкнуть, что к ней обращаются по имени-отчеству. «Анна Михайловна» – звучало так официально, тяжело и чужеродно. Для всех она была просто Миша. Легкой, живой, молодой. А здесь она была «Анна Михайловна», серая мышка в юбке-карандаш.

Сердце неприятно заныло, предчувствуя разговор. Она вздохнула, поднялась, автоматически одернула строгую черную юбку, взяла ежедневник и ручку и вышла в коридор. Из кабинета напротив вышла коллега Лидка, ее вечный «информационный донор».

– О, Анна Михайловна, к начальству? – слащаво протянула она. – Наверное, опять по поводу того долгостроя на Красноармейской? Вечно у вас там проблемы.

Миша лишь молча кивнула, стараясь не встречаться с ней взглядом.

Кабинет Ивана Петровича находился в противоположном конце, за массивной дубовой дверью с блестящей табличкой. Миша постучала, сжав пальцы.

– Войдите!

Она нажала на ручку и вошла. Воздух здесь был другим – густым, пропитанным запахом дорогого кофе, старого дерева и власти.

Прямо перед ней стоял колоссальный стол из темного, почти черного дерева, заваленный кипами документов. Казалось, он одним своим видом должен был подавлять волю любого вошедшего. Слева, вдоль всей стены, тянулся огромный шкаф с открытыми полками, уставленный юридическими фолиантами в одинаковых переплетах и бесчисленными благодарственными грамотами в золоченых рамах – немые свидетели карьеры Ивана Петровича. Справа от двери располагался длинный стол для совещаний из того же мрачноватого дерева, окруженный дюжиной строгих стульев. На его торце притаился большой изогнутый монитор, а рядом – камера для видеоконференций, ее безжизненный объектив был направлен в пустоту.

«Точно, – молнией пронеслось в голове у Миши, и внутри все похолодело. – Совещание с министерством. По поводу очередного срыва сроков "СтройИнвестом". Черт, как я могла забыть?!»

Иван Петрович, статный мужчина достаточно молодой для такой должности, не поднимая глаз от бумаг, отмахнутым жестом указал ей на кресло перед своим столом.

– Садитесь, Анна Михайловна, – его голос был ровным, но в нем слышалась сталь. – У нас с вами пятиминутка перед эфиром. Хочу освежить в памяти вашу позицию по иску о неустойке. И, как вы знаете, министр терпеть не может разглагольствований. Только факты.

Он, наконец, поднял на нее взгляд. Холодный, оценивающий.

Миша сделала глубокий вдох, собираясь с мыслями. Но как только она начала говорить, с ней произошла привычная метаморфоза. Робкая «Миша» отступила, и вперед вышла юрист Воронова – собранная, острая, с умом, отточенным как лезвие.

– В данной ситуации существуют несколько отработанных вариантов, Иван Петрович, – ее голос прозвучал уверенно и четко. – Первый: это еженедельное ведение претензионной работы с привлечением строительного контроля для ускорения работ по завершению объекта и начисление пеней за просрочку исполнения обязательств по контракту. Второй, более жесткий: это расторжение контракта в одностороннем порядке с взысканием всех убытков, включая оплаченный аванс.

Произнося это, она чувствовала знакомый азарт. Сложный клубок правовых норм, выстроенная стратегия, предвкушение победы над нерадивым подрядчиком… В этом был свой драйв. Но… если бы ей развязали руки… Если бы не эти вечные «политические игры», где главным было не выиграть дело, а не испортить отношения с кем-то «наверху».

Иван Петрович с неожиданным интересом смотрел на нее, его пальцы перестали барабанить по столу. Он взял блокнот и начал делать пометки, кивая.

Анна закончила и замолчала, дав ему переварить информацию.

Теперь его очередь. Он отложил ручку.

– Сможем ли мы технически заменить подрядчика на данном этапе? Не усугубим ли мы ситуацию?

– Сколько максимально мы сможем взыскать и покрыть убытков? Реальные цифры.

Вопросы были точными, деловыми. И это заставляло ее внутренне оживать.

– Расторжение контракта, – парировала Анна, – автоматически запустит необходимость консервации объекта. А это – дополнительные расходы. Если не продолжить строительство в течение полугода, объект начнет деградировать. Что касается поиска нового подрядчика, то только процедура заключения госконтракта займет минимум три месяца.

Иван Петрович хмыкнул, изучая свои заметки.

– То есть, по сути, мы в заложниках у этого бездаря?

– Юридически – нет, – поправила она его, и в уголке ее губ дрогнула чуть заметная улыбка. – Мы в заложниках у процедур и сроков. Но это тоже юридическая категория, с которой можно и нужно работать.

Он посмотрел на нее с новым, более глубоким интересом.

– Хорошо, Анна Михайловна. В ходе совещания я озвучу первую схему, с акцентом на претензионную работу и пеню. Будьте наготове, если министр спросит детали по второму варианту.

– Конечно, Иван Петрович.

Он кивком дал понять, что разговор окончен. Миша вышла из кабинета, ее сердце все еще учащенно билось от адреналина. И в этом знакомом профессиональном подъеме была горькая ирония: она чувствовала себя более живой и настоящей в этой пятиминутке перед совещанием, чем за все утро в своем кабинете. Это осознание было одновременно и стимулирующим, и опустошающим.

Вернувшись за свой стол, она снова взглянула на экран телефона. Уведомление из турагентства все еще горело там, как настойчивый, соблазнительный шепот с другого конца света. Она открыла его. «АКЦИЯ ДЕЙСТВУЕТ ДО КОНЦА НЕДЕЛИ».