Великий Канцлер на похоронах мастера стула

Рухович Александр

Великий Канцлер на похоронах мастера стула

Великий канцлер на похоронах мастера Стула или Взрослая болезнь Воланда.

Булгаковеды могут спокойно заняться своими делами – эта статья не для них. Это для тех, кто прочитал «Мастера и Маргариту» и искренне недоумевает, почему у Воланда золотые зубы и платиновые коронки, почему Степу выкидывают в Ялту и зачем нужен сам Степа, почему, по мнению мастера, Берлиоз должен был узнать Воланда и почему Бенгальскому отрывают голову? Наберитесь терпения и сейчас все узнаете.

Беда романа «Мастера и Маргариты» в его ультразлободневности. И в неудачном времени написания. Потом сразу ВОВ, потом восстановление страны и, когда напечатали, контекст ушел, и никто ничего не понял или понял, но помалкивал.

Бывают романы в рассказах – этот в политических фельетонах. А в фельетоне злободневность – первое дело.

Попробуем сделать то, что пока никто не делал – прочитать условно роман, с условным названием «Мастер и Маргарита». Прочитать глазами современника Булгакова с соответствующим культурным, житейским и сплетенным багажом для которого собственно и писалось. Жителя Москвы 30-ых годов, который прекрасно знал, что «Аннушка» название трамвайного маршрута. Представьте, что вы его дружки по газете «Гудок». Например, Ильф и Петров.

Лет 30 назад А.Н.Барков заметил, что, якобы главные герои, вынесенные на обложку, появляются в романе в 13 и 19 главе соответственно. Это в последней версии, которая была почти закончена в 39 году. Трудно найти такое произведение, где «герои» с обложки так запаздывают. Трудно же представить, что например, Анна Каренина является сразу к поезду, а предыдущие главы мы веселимся без нее. В версии 34-36 годов, которая называлась «Великий Канцлер» – мастер вообще не очень значимая фигура, а почти все его нехорошие функции в отношении Бездомного берет на себя Воланд. Сам Булгаков подчеркивает опоздание издевательским названием 13 главы, где появляется мастер – «Явление героя». Кому приходилось опаздывать в школу на первый урок, те прекрасно помнят слово, которое произносят все учительницы в таких случаях: «Явился?». Ну и конечно ироническое «Явление Христа народу» давно живущее отдельно от одноименной картины. Именно с такими интонациями и нужно произносить название 13 главы. Неврастеник в больничном буром халате явно на героя не тянет. Так что название «Великий канцлер» представляется мне наиболее уместным для книги, о которой идет речь. Во-первых, мы узнаём, кем Булгаков считает Воланда, а во-вторых: Воланд, хотя бы, действует с первых до последних страниц и, как персонаж, играет важную роль. Что мы узнаем из названия «Великий Канцлер»? Первое – немец, второе – председатель правительства, третье – один из руководителей масонских сообществ. На первой странице мы знакомимся с председателем правления одной из крупнейших московских литературных ассоциаций, МАССОЛИТ М.А.Берлиозом. Несмотря на указание на МАСонов СОветской ЛИТературы – он нам не подходит т.к. композитор Берлиоз был француз и он точно не руководитель Совнаркома. В человеке с фамилией Бездомный тоже вряд ли можно заподозрить Великого Канцлера, хотя бы по его явно подчиненному положению относительно Берлиоза. Если не считать призрак Фагота, то третьим появляется Воланд, про которого Берлиоз сразу понимает, что тот немец. Дальше начинается череда «бессмысленных вставок», которые совершенно непонятны, если уже не понимать под каким углом зрения нужно смотреть на то, что узнаем из текста романа. Не понимать, что вы читаете политический фельетон. Первые три абзаца посвящены стоматологическим проблемам неизвестного. У него полон рот золотых зубов и платиновых коронок. Забегая вперед, скажем, что в дальнейшем повествовании ни о каких проблемах у Воланда с зубами нам не сообщается… Т.е. это ружьё должно выстрелить прямо сейчас, по всем законам фельетона. 11 июня 1936 года было правительственное сообщение что отныне орден Ленина меняет свое существо. Самого Ленина вместо серебра начали печатать из платины. А колосья остались золотыми, но меняется проба. Булгаков прибегает к каламбуру – обыгрывая двойное значение слова «орден». Масонский орден Ленина. Итак, немец с масонским орденом Ленина в зубах – остались ли сомнения кто здесь Великий Канцлер? А вот и цитата из рассказа Булгакова на смерть Ленина:

«Лежит в гробу на красном постаменте человек. Он желт восковой желтизной, а бугры лба его лысой головы круты. Он молчит, но лицо его мудро, важно и спокойно. Он мертвый. Серый пиджак на нем, на сером красное пятно – орден Знамени. Знамена на стенах белого зала в шашку – черные, красные, черные, красные. Гигантский орден – сияющая розетка в кустах огня, а в середине ее лежит на постаменте, обреченный смертью на вечное молчание человек».

Тут же говорится про разные глаза, а это описываемый в других произведениях Булгакова признак сифилиса, о котором нам пунктиром будут напоминать на протяжении всего романа. Бездомный все время вспоминает «мага с черным и пустым глазом». Суммируем немец-сифилитик Великий канцлер масонского ордена собственного имени. Трудно не понять о ком идет речь. В дальнейшем Воланда называют немцем довольно часто, также называют убийцей и шпионом, эмигрантом, перебравшимся в Россию. Забегая вперед, напомним, что Воланд действует из опечатанной квартиры, которая является отсылом к «пломбированному вагону». Т.е. все признаки – «немецкий шпион», сифилис, пломбированный вагон» на лицо. Итак, о чем же это нам говорит. У авторов романов есть задача, чтобы мы как можно лучше узнали главных героев. Узнали в смысле – познакомились. У Булгакова нам нужно как можно скорее узнать персонажей. В смысле узнать старых знакомых, про которых мы и сами много знаем и у нас даже претензии к ним накопились. Вернемся к Берлиозу. 1 сентября 1934 года (это год с которого мы следим за жильцами «нехорошей» квартиры) был проведен первый съезд Союза писателей СССР. Руководил Союзом Максим Горький. Так что, кандидатов на Председателя правления Массолита было немного. А проще говоря один. Если хоть немного иметь представление о биографии Гектора Берлиоза, то вы конечно помните, что он сочувствовал участникам Второй Французской революции и даже инструментовал «Марсельезу», и написал Реквием по погибшим в этой самой революции. Так же известен эпизод с его гастролями в России, где по его собственным заявлениям народ оказался настолько культурным, что он заработал больше чем где бы то ни было. А нам от Берлиоза остался «Трактат об инструментовке и оркестровке», которым пользуются до сих пор. Т.е. концентрированное глумление над биографией Горького начинается с первых же срок романа. Было время, когда Горький сочувствовал революции, но были и другие времена, например «Несвоевременных мыслей». Понятно было, что Союз писателей как раз и создается, чтобы из солистов сделать оркестр. (Вспомните, как все начинают петь хором и их везут туда же куда и Бездомного). Доходы и условия жизни в России Горького вызывали зависть современников и писателей особенно. А те, кто сразу догадался, что под Берлиозом имеется ввиду Горький, поняли намек про орден. Дело в том, что Горький был первым из писателей кого наградили Орденом Ленина в 1932, и получается, что Ленин несет ему в зубах новую модель. Итак, Михаил Афанасьевич добился своего – персонажей мы узнали, угол зрения дан – читаем.

После небольшого диалога о Боге, Канте и атеизме Воланд сообщает Берлиозу о его же последних годах, болезни и о том, что Горький еще не знает – о подробностях похорон. Начинаете управлять, входите во вкус, саркома легкого, врачи, шарлатаны, гадалки, деревянный ящик и далее важнейшая деталь: «и окружающие, понимая, что толку от лежащего нет более никакого, сжигают его в печи». Т.е. Горький в 1934 году возглавил СП – начал чем-то управлять и, кстати, оставил завещание похоронить себя рядом с сыном. На кладбище, т.е. обычным способом. Умер он, в том числе, от болезни легких. Обратите внимание на слово «окружающие». С одной стороны, это близкие, а с другой сжимающие кольцо окружения. «Окружающие» – это товарищ Сталин, который в последний момент прибежал и приказал Горького кремировать против воли самого покойного. В 20-30-ые годы в СССР у великих людей перед похоронами извлекали мозг, с целью сохранить его и понять физическую природу гениальности. Вот и у Алексея Максимовича извлекли. Собственно, над этим и иронизирует Булгаков, что мол хоронят без головы, которую украли. Тоже двусмысленность, что к концу жизни Алексей Максимович остался без мозгов…

Масонская тема продолжается портсигаром с Троицей. Опять-таки, забегая вперед, вспомните в 13 главе разговор мастера и Бездомного. Мастер выслушивает рассказ Бездомного о встрече с Воландом и говорит: «И, право, я удивляюсь Берлиозу! Его (Воланда) нельзя не узнать, мой друг!». А почему, собственно, Берлиоз должен был его узнать? Вот цитата из, видимо одного из любимых писателей Булгакова, М.Осоргина о том, как хорошо быть масоном:

«Если правда – то это замечательно! Предположим, занесло меня куда-нибудь в Австралию (а что может занести – Егор Егорович после Сингапура не сомневался), и вот все там чужое, и никого решительно я там не знаю, и ещё случилось какое-нибудь затруднение или несчастье. И вдруг… «Как? Значит, вы…» – и тотчас же полная перемена в обращении и в судьбе, быстрая братская помощь, улыбки и рукопожатия. Замечательно! Менее понятно остальное, хотя, слов нет, привлекательно именно своей таинственностью. Почему, например, треугольник? Потому что он соединяет три в едином. Ну, так что же из этого, и какие три в каком едином? И, однако, три – число священное с незапамятных времён. «Без троицы дом не строится» или там что-нибудь подобное.»

Не забываем про два значения слова «узнал».

Ну а то, что Осоргин был, бесспорно, читаем Булгаковым, говорит вторая цитата с первой страницы «Сивцева Вражка»:

«Не ученые мысли бродили в его голове, а простая житейская о том, сколько лет ему осталось жить. Унесла его эта мысль в глубь леса, где кукует кукушка, и сколько прокукует – столько и жить осталось. Таково народное поверье, и не глупее оно всякого другого предсказания. Ошибается кукушка, как ошибаются и врачи. И ни один врач не может предсказать, когда человека задавит трамвай.»

Завершается масонская тема в первой главе прямо-таки, программным заявлением Воланда – дающим ключ ко всему его дальнейшему поведению: «– А-а! Вы историк? – с большим облегчением и уважением спросил Берлиоз.

– Я – историк, – подтвердил ученый»

Т.е. чуть ли ни на первой же странице Ленин говорит, что он ни за что не отвечает. В масонских ложах есть должность историка, но в отличие от Великого канцлера он точно ни на что не влияет.

Булгаковеды всех мастей уперлись в цитату из Гёте и больше видеть ничего не хотят: «Прочь! Юнкер Воланд идёт!" (Platz! Junker Voland kommt!)». Как всегда, у Булгакова не меньше 3 смыслов. Воланд – немец. Воланд вроде как сатана и ВоЛаНд – сокращение от Владимир ЛениН. Это понятно, но суть не в этом. Вопрос кто Воланд по сути. Как известно Булгаков был большим знатоком Мольера. Есть книга Булгакова «Мольер» из серии ЖЗЛ и пьеса «Кабала святош», некоторые линии из третьего и четвертого действия которой вы почти без изменений видите в «Великом канцлере» и «Мастере и Маргарите». В книге «Мольер» мы и находим ответ – кто Воланд по сути. Там упоминается пьеса Мольера по бродячему сюжету о Летающем докторе. По-итальянски это Medico Volante, по-французски – Le Médecin volant. Амплуа главного героя – трикстер. Божество-трикстер нарушает установления богов или законы природы, иногда злонамеренно (например, Локи), но при этом, как правило, добиваясь, пусть и неосознанно, какого-нибудь позитивного эффекта.

Я – часть той силы, что вечно хочет зла и вечно совершает благо. Мефистофель (Гёте. Фауст)

Но трикстер, как бы делегирующий свои полномочия свите, фразой про то, что он «историк». Хотя понятно, что Ленина Булгаков и считает главным проказником и обманщиком. Самый известный пример трикстера это Локи из фильма «Маска» с Джимом Керри. И в романе Воланд, уж точно, благословляет шалости свиты.

В первой главе начинается пунктир из отсылов к рассказу Бунина «Господин из Сан-Франциско»: «– Да, человек смертен, но это было бы еще полбеды. Плохо то, что он иногда внезапно смертен, вот в чем фокус!». Пока просто отметим – и впоследствии вернемся.

Итак, подведя читателей к тому что разговор происходит между Горьким и Лениным, который уже сообщил Горькому его судьбу, Булгаков называет дату описываемого вечера. Современники, из числа тех, кто имел счастье читать и понимать, о чем пишет Булгаков безусловно знали, что Горький умер, знали подробности похорон и были в курсе дела. Поэтому «бессмысленное» бормотание Воланда: «: «Раз, два… Меркурий во втором доме… луна ушла… шесть – несчастье… вечер – семь…», как раз, и является подтверждением, что речь идет именно о 19 июня 1936 года. Т.е. на следующий день после смерти Горького. Не буду подробно останавливаться на астрологических и астрономических тонкостях и отсылаю читателей к великолепной работе А.Н.Баркова «Мастер и Маргарита. Альтернативное прочтение». Сразу скажу, что низкий поклон ему за титанический труд, без которого вряд ли дорогие читатели вы читали бы сейчас эту работу. Но по прошествии лет я уже могу и подискутировать с Альфредом Николаевичем.

Далее Воланд вытаскивает из кармана «Литературную газету», а собственно какую еще газету он может достать? Детище Пушкина, Дельвига и Горького. После Пушкина газета зачахла и расцвела уже стараниями Горького, который сделал из нее рупор Массолита.

Кто же такой третий собеседник Воланда и Берлиоза? Это безусловно талантливейший поэт. Ему автор делает главный писательский комплимент: «Иисус в его изображении получился ну совершенно как живой!». Т.е. воображаемый герой получился как живой. Вот какова изобразительная сила таланта Ивана Николаевича. Пока запомним, что Берлиоз пытается повернуть талант Бездомного в противоположную сторону – доказать, что Иисуса не было вовсе.

Берлиоз говорит, что Иисуса не было, Воланд говорит, что был и вся логика беседы подводит нас к тому что следующая глава будет назваться, например, «Назореянин» или «Иисус Христос» или «Что случилось в Ершалаиме». Однако глава называется «Понтий Пилат». Достаточно прочитать название главы справа налево, чтобы понять, о чем или вернее, о ком идет речь. ТАЛИп йИтнОп. Из ВоЛаНда проступает Ленин, из ГектОРа Берлиоза ГОРький ну и наконец, из пОнтИя пИЛАТта – ИОсиф сТАЛИн. Я, как и читатели этой статьи, сначала тоже подумал, что это совпадение. Но спасибо Михаилу Афанасьевичу, который улыбнулся с небес и показал, что мы на верном пути: «Пилат усмехнулся одною щекой, оскалив желтые зубы.» Для справки – до первого визита Колумба в Америку и, соответственно, привоза табака, оставалось примерно полторы тысячи лет. Переходим ко второй главе, настоящее название которой:

«Дурной сон или Второй разговор Булгакова со Сталиным в контексте завещания Ленина».

“Римского прокуратора называть – игемон. Других слов не говорить.»