Когда женщина говорит «хватит». Перезагрузка души и сила внутреннего «я»

Луиса Хьюз

Когда женщина говорит «хватит». Перезагрузка души и сила внутреннего «я»

Введение

Иногда в жизни женщины наступает момент, который невозможно перепутать ни с чем другим. Это не просто усталость, не раздражение, не мимолётное желание сбежать от всего и спрятаться в тишине. Это глубокое, почти телесное ощущение, будто где-то внутри щёлкает выключатель, погружая привычную картину мира в мягкий полумрак. Женщина вдруг понимает, что больше не может жить так, как жила раньше, что привычные роли перестали помещаться внутри неё, что внутренний голос, который она так долго заставляла молчать, стал громче любого внешнего звука. Именно в этот момент рождается слово, которое меняет всё. Это слово прожигает пространство между прошлым и будущим, оставляя на линии жизни жирную точку и одновременно открывая дверь, за которой начинается другое дыхание. Это слово – «хватит». Но чтобы услышать его, женщине часто приходится пройти длинный путь. Он неровный, местами даже болезненный, и порой похож на медленное утопание в собственных обязанностях, ожиданиях других людей и молчаливых обещаниях, данных когда-то самой себе. Очень многие женщины оказываются в ситуации, когда они тянут на плечах целые миры – заботу о близких, эмоциональную стабильность семьи, ожидания партнёра, ответственность на работе, бесконечные социальные роли и обязательства. Этот груз настолько привычен, что становится частью её тела, частью походки, частью дыхания. И только когда напряжение становится почти невыносимым, женщина осмеливается взглянуть на собственную жизнь без фильтров. Мне доводилось наблюдать, как одна близкая мне женщина много лет улыбалась, когда от неё требовали улыбки, соглашалась, когда её просили уступить, и принимала грубость за норму, потому что боялась разрушить хрупкий мир вокруг себя. Она говорила: «Потом разберусь», и откладывала себя на завтра снова и снова. А однажды, стоя посреди кухни, что-то в ней надломилось. Не громко, не трагично – скорее тихо, почти нежно, как ломается сухая ветка в руках того, кто слишком долго держал её натянутой. Она опустилась на стул и прошептала: «Я больше так не хочу». И это простое признание стало началом её возвращения к себе. В тот день она не уехала в путешествие, не изменила работу, не прервала отношения. Но она впервые сказала себе правду. И этого оказалось достаточно, чтобы в её жизни появились перемены, которых она боялась, но одновременно жаждала. Каждая женщина знает, пусть и глубоко внутри, что настоять на своём праве быть услышанной иногда труднее, чем выполнить сотню чужих просьб. И в этом парадокс силы, которой часто недооценивают. Женщина может быть невероятно устойчивой к внешним бурям, но именно внутренние несказанные слова, невыплаканные слёзы и невыраженные желания способны разрушать её медленно и незаметно. Эта книга – о том, как вернуть себе способность слышать то, что годами пряталось под слоями обязанностей. О том, как восстановить собственную целостность, научиться заботиться о своей душе так же внимательно, как о доме, близких и карьере. О том, как перестать жить так, будто любовь к себе – это роскошь, а собственные границы – прихоть. В этих страницах нет быстрого рецепта легкого счастья, потому что жизнь женщины гораздо глубже и многослойнее любых поверхностных советов. Эта книга – путь. Она поможет увидеть скрытые механизмы внутреннего выгорания, понять истинные причины эмоциональной боли, распознать моменты, когда женщина предаёт саму себя ради чужого спокойствия, и вернуть ту внутреннюю опору, которая делает её не просто сильной, а цельной и живой. Здесь мы будем говорить языком чувств, честности и уважения к себе, потому что именно такие разговоры пробуждают женщину от долгой внутренней дремы и дают ей смелость сказать главное слово в своей жизни – то самое «хватит», за которым скрывается свобода. Каждая глава станет новым шагом навстречу себе. И если сейчас, читая эти строки, вы ощущаете лёгкое напряжение, узнавание, возможно даже тихую боль, это означает лишь одно: вы уже на пути. Эта книга создана для вас. И пусть её страницы станут началом вашего собственного возвращения – туда, где живёт сила, которая всегда была с вами, даже когда вы забывали о её существовании.

Глава 1. Точка перегруза: почему женщины так долго терпят

Иногда перегруз приходит не как внезапный удар, а как долгий, вязкий и почти незаметный процесс, в котором женщина день за днём берёт на себя чуть больше, чем может вынести, и так медленно, что даже не успевает заметить, как привычная лёгкость превращается в тяжесть, а внутренний мир – в поле, заваленное нерешёнными задачами, чужими эмоциями и собственными подавленными чувствами. Терпение, которое всегда считалось добродетелью, постепенно превращается в тонкую пленку, скрывающую глубоко спрятанную усталость, и женщина всё ещё продолжает идти вперёд, будто обязана доказывать миру, что справится со всем, что на неё взвалили. Порой она сама в этом себя убеждает, повторяя знакомые фразы о необходимости быть сильной, выдержанной, понимающей и мягкой, хотя внутри неё постепенно скапливается напряжение, которое уже не умещается в дыхании. Мне вспоминается история одной женщины, которая много лет работала так, будто весь дом держался исключительно на её плечах. Она просыпалась раньше всех, ложилась позже остальных, не позволяла себе болеть, потому что считала, что если она хотя бы на мгновение ослабит хватку, мир вокруг развалится. Её подруга как-то спросила её за чашкой чая, почему та никогда не просит помощи, но женщина только улыбнулась, как будто эта мысль показалась ей неприличной. Она тихо произнесла, что просить – значит признавать собственную слабость, а слабость – роскошь, которая ей недоступна. В тот момент в её голосе звучала такая глубокая честность, что подруга даже не нашлась что ответить, и они обе замолчали, словно услышали нечто слишком интимное. Она терпела не потому, что не чувствовала тяжести, наоборот, она чувствовала её каждый день, но ей казалось, что так должно быть, будто терпение – это часть женской судьбы, вплетённая в неё незаметно и крепко. Есть женщины, которые годами таят в себе усталость, потому что боятся разрушить иллюзию гармонии, которую от них ждут. Они терпят грубость партнёра, потому что боятся одиночества. Они терпят неуважение на работе, потому что считают, что другая должность может оказаться недостижимой. Они терпят эмоциональное равнодушие близких, потому что привыкли быть теми, кто понимает и принимает, даже если в ответ не получает ничего. Одна знакомая рассказывала мне, что она настолько боялась стать для семьи источником конфликтов, что предпочитала молчать, даже когда чувствовала, как её собственные желания стираются до прозрачности. Она терпела всё – недосказанность, напряжение, внутренний протест – но однажды заметила, что перестала узнавать себя. В её глазах пропал прежний блеск, и каждый вечер она ловила себя на мысли, что живёт не свою жизнь, а ту, которую коллективно создали другие люди вокруг неё. Терпение женщин часто имеет корни в детстве, когда им с ранних лет внушали, что хорошая девочка не спорит, не злится, не требует внимания и всегда ведёт себя так, чтобы никого не огорчить. Слова, произнесённые когда-то в безобидном воспитательном тоне, превращаются во взрослой жизни в внутренний закон, который женщина несёт с собой, даже не осознавая, как сильно он управляет её выборами. Я наблюдала, как одна женщина, привыкшая в детстве заботиться о младших братьях, став взрослой, повторяла эту модель в отношениях с партнёром, невольно превращая себя в центр его эмоционального комфорта, отдавая больше, чем получала, потому что её внутренний компас был настроен на то, что её роль – обеспечивать гармонию. Её терпение стало способом поддерживать мир, который она боялась потерять, даже если этот мир давно перестал приносить ей радость. Но самое удивительное заключается в том, что женщины терпят не потому, что слабы, а наоборот – потому что обладают невероятной силой. Они выдерживают, чтобы защитить других, чтобы не причинять боль, чтобы сохранить то, что им кажется важным, чтобы удержать всё, что, как им кажется, может рухнуть без их участия. Эта сила почти не замечается окружающими, потому что проявляется тихо, без громких слов и драматичных жестов. Однако именно эта сила иногда становится капканом, в котором женщина живёт слишком долго, чтобы сразу увидеть выход. Её умение держаться становится привычкой, а привычка превращается в судьбу, которую она принимает как должное, хотя её сердце уже давно шепчет, что нужно остановиться. Точка перегруза наступает тогда, когда терпение перестаёт быть выбором и становится единственным способом выживания. Женщина начинает замечать, что её дыхание стало поверхностным, эмоции тяжелеют, а мысли возвращаются к одному и тому же вопросу: почему я не могу позволить себе жить иначе. Этот момент может прийти внезапно, как осознание посреди ночи, когда на душе неожиданно становится тесно, или постепенно, как ощущение пустоты, которая растёт внутри, заполняя пространство между тем, кем женщина является, и тем, кем она давно мечтает стать. В этой точке жизнь требует честности, и никакое внешнее обоснование больше не может заглушить внутренний голос. И когда женщина наконец произносит себе: «Я устала терпеть», её мир не разрушается, как она боялась. Наоборот, именно в этот момент начинается тихое, но уверенное возвращение к себе. Эта фраза становится не финалом, а началом, потому что в ней скрывается первый шаг к тому, чтобы снять с плеч тяжесть, которую она несла слишком долго, и позволить себе почувствовать жизнь не через долг и обязанности, а через свободу и внутреннее принятие. Именно здесь рождается пространство для перемен, которые ещё не видны, но уже ощутимы в тембре её голоса, в глубине её дыхания, в том, как она впервые за долгое время смотрит на себя честно и без страха.

Глава 2. Когда внутренний голос заглушён: как мы теряем связь с собой

Иногда женщина живёт так, будто внутри неё существует тихий, едва различимый голос, который пытается достучаться до сознания сквозь слой обязанностей, чужих ожиданий, накопленной усталости и собственных страхов. Этот голос говорит не громко, а скорее шёпотом, словно боясь нарушить привычный порядок. Он напоминает ей о том, что она когда-то любила, чего хотела, к чему стремилась, но со временем его становится всё труднее услышать. Он затихает не сразу, а постепенно, словно отступает перед напором каждодневных требований, которые занимают всё пространство вокруг. И женщина, даже не замечая этого, начинает жить уже не вместе со своим внутренним миром, а параллельно ему, будто два разных существа – внешнее, действующее, и внутреннее, забытое – существуют рядом, но не пересекаются. У многих женщин это отдаление от себя начинается в тот момент, когда собственные желания начинают казаться менее важными, чем всё остальное. Она может искренне считать, что её чувства подождут, что её мечты можно отложить до лучших времён, что её границы – это роскошь, которую она позволить себе не имеет права. Мне довелось слышать историю женщины, которая мечтала о художественной школе, но, став взрослой, выбрала стабильную, но чужую ей профессию. Она говорила, что каждый раз, проходя мимо витрины, где продавались кисти и краски, ощущала странное сочетание боли и тепла, как будто кто-то лёгким движением касался давней раны. Но она торопливо гнала эти чувства прочь, потому что считала, что её жизнь давно определена и менять что-то уже слишком поздно. Со временем она даже перестала замечать своё волнение при виде искусства, потому что её внутренний голос, когда-то яркий и наполненный мечтой, превратился в едва слышный отголосок, который она научилась игнорировать. Когда внутренний голос заглушён, женщина часто начинает путать тишину с равнодушием, а отсутствие желаний – с нормой. Она может думать, что перестала хотеть чего-либо, хотя на самом деле она просто перестала слушать себя. Внешний шум – заботы о семье, стремление не подвести на работе, необходимость быть сильной или спокойной – становится настолько громким, что место для внутреннего звучания практически исчезает. Мне запомнился случай, когда женщина призналась, что долгое время не понимала, почему её раздражают даже мелочи, вроде вопроса о том, что приготовить на ужин. Она говорила, что чувствовала странное напряжение, будто её просят совершить что-то невозможное, и лишь спустя годы она поняла, что раздражала не сама задача, а то, что её собственные желания настолько далеко спрятаны, что она не могла назвать даже самое простое: чего она хочет не как хозяйка дома, не как сотрудница, не как мать, а как женщина, как живая личность. Потеря связи с собой часто проявляется в маленьких моментах, которые проходят незамеченными. Женщина перестает смотреть в зеркало так, как смотрела раньше, словно боится увидеть что-то, что давно не влияет на её жизнь. Она перестает спрашивать себя, что делает её счастливой, потому что этот вопрос кажется слишком абстрактным, почти смешным на фоне реальных забот. Она перестает замечать собственные эмоции, потому что привыкла считать, что они помеха, а не ориентир. Внутренний голос оказывается заглушённым не потому, что его нет, а потому, что женщина так долго рассказывала себе, что у неё нет права останавливаться, что уже не может различить свои чувства среди множества навязанных обязанностей. Как-то одна женщина поделилась тем, что однажды утром, сидя в машине перед работой, вдруг поняла, что не может выйти и войти в привычный ритм. Она сказала, что ощущала, будто внутри неё накопились тысячи невыраженных слов, тысячи несказанных «я хочу» и «мне больно», но ей казалось, что если она попробует произнести хоть одно из них, то разрушит всё, что успела построить. Она просидела в машине сорок минут, глядя в одну точку, и пыталась вспомнить, когда в последний раз действительно слушала себя, а не делала то, что считала правильным или необходимым. Но память упорно молчала. И это молчание стало для неё самым пугающим откровением. Иногда женщина начинает терять связь с собой, потому что считает, что её внутренний мир не так важен, как внешний. Она может уверять себя, что это временно, что нужно потерпеть, что ещё немного – и она позволит себе восстановиться. Но время идёт, и временное становится образом жизни. Теряется ощущение того, что она – не просто механизм, выполняющий бесконечные задачи, а человек со своими желаниями, страхами, надеждами. И этот человек где-то внутри продолжает ждать, что его услышат. Когда внутренний голос заглушён, женщина может быть внешне собранной, успешной, спокойной, но внутри неё постепенно исчезает ощущение жизненности, словно она существует, но не живёт полностью. Она чувствует эмоциональную пустоту даже тогда, когда рядом много людей, потому что самое важное общение – общение с собой – давно прервано. И именно это внутреннее молчание становится тем состоянием, которое труднее всего заметить, но невозможно бесконечно игнорировать, потому что в глубине души всегда остаётся потребность быть собой, а не тем, кем хотят её видеть окружающие.

Глава 3. Горы, которые женщина тянет одна

Есть в женской жизни особая разновидность тяжести – та, что не видна глазу, но ощущается каждым движением, каждой мыслью, каждым вдохом. Эта тяжесть не имеет формы, она не лежит на плечах в прямом смысле, но постепенно становится неотъемлемой частью ее походки, ее осанки, того, как она смотрит на мир и на себя. Женщина может улыбаться, говорить уверенно, брать на себя десятки задач, но внутри неё будто спрятана гора, которую она тянет изо дня в день, даже не замечая, когда научилась делать это молча, автоматически, словно это её естественная обязанность. Мне запомнилась история одной женщины, которая всегда казалась окружающим невероятно устойчивой. Она работала полный день, заботилась о двух детях, помогала пожилой матери, поддерживала мужа, у которого периодически случались эмоциональные кризисы. На поверхности её жизнь выглядела образцом спокойной зрелости, но однажды, сидя в гостиной на полу среди разбросанных игрушек, она призналась подруге, что уже несколько месяцев ощущает, будто держит на своих руках дом, семью, работу, а рядом нет никого, кто готов хотя бы на мгновение подхватить этот груз. Она говорила тихо, почти шёпотом, как будто боялась, что её слова разрушат созданное ею ощущение благополучия. И когда подруга спросила, почему она никогда не просит помощи, она ответила, что не может позволить себе слабость, потому что в её мире слабость напоминает карточный домик, который может рухнуть от одного неверного движения. Удивительно, как часто женщины берут на себя ответственность, которая фактически принадлежит другим. Это происходит не потому, что они любят страдать, а потому, что им кажется, что если они не будут держать всё под контролем, то мир вокруг потеряет устойчивость. Женщина может одновременно быть опорой для родителей, наставницей для коллег, подушкой безопасности для партнёра и центром эмоционального комфорта для детей, и всё это настолько привычно для неё, что она даже не замечает, как перестает чувствовать себя человеком, а становится функцией. Её забота превращается в автоматизм, а её собственные потребности растворяются в одном бесконечном списке чужих ожиданий. Как-то однажды я наблюдала сцену в кафе: женщина сидела напротив мужчины, который увлечённо рассказывал о своих проектах, успехах, сомнениях, переживаниях, а она слушала его с внимательностью, в которой было больше настоящего участия, чем во всём, что он когда-либо делал для неё. Когда официант подошёл к ним, чтобы принять заказ, она тихо сказала, что не голодна, хотя, как мне показалось, давно ничего не ела. И в этот момент было видно, как много в ней накоплено – заботы, понимания, поддержки – и как мало она получает взамен. Казалось, что на её плечах сидит невидимая птица, тяжёлая и усталая, а мужчина напротив даже не замечает её присутствия. Он говорил о своих планах, не спрашивая её о её собственных, и она снова и снова кивала, будто подтверждая, что её жизнь действительно создана для того, чтобы быть фоном для чужих историй. Горы, которые женщины тянут одна, иногда создаются не обстоятельствами, а самой женщиной, которая привыкла считать себя незаменимой. Она настолько глубоко убеждена, что всё держится на ней, что не позволяет другим делать то, что они могут и должны делать сами. Она может помогать взрослым детям, которые давно могли бы справляться сами, брать на себя рабочие задачи, которые не обязана выполнять, поддерживать друзей, которые превращают её в эмоциональный контейнер для собственных проблем. В какой-то момент одна женщина призналась, что боится отпускать контроль, потому что тогда ей придётся взглянуть в глаза пустоте, которую она так тщательно закрывала заботой о других. Она боялась обнаружить, что, оставшись наедине с собой, не знает, кто она без роли спасательницы. Мне рассказывали историю женщины, которая работала учителем и проводила вечера, проверяя тетради, готовя уроки, отвечая на вопросы учеников даже поздно ночью. Её дочь однажды сказала ей, что хотела бы чаще видеть маму улыбающейся, и эта простая фраза задела её сильнее, чем любые замечания начальства. Она поняла, что стала невидимой для самой себя. Она беспокоилась о каждом ребёнке в классе так глубоко, что перестала замечать собственную дочь, которая нуждалась в её присутствии. Этот момент стал для неё откровением: она тянула чужие миры, забыв о своём собственном. Но самой тяжёлой из всех гор, которые женщина тянет одна, становится её собственная боль, спрятанная от всех и прежде всего от самой себя. Это боль от нереализованных мечтаний, от разочарований, от усталости, которую она не позволяет себе признать. Женщина способна носить эту боль годами, потому что боится, что, если позволит ей выйти наружу, больше не сможет удержаться в привычном ритме. Она может улыбаться на семейных фотографиях, поддерживать разговоры, выполнять задачи, но внутри неё живёт маленький, почти незаметный голос, который тихо спрашивает: «А кто поднимет меня, когда упаду я?» Эта глава – о тех горах, которые женщины носят внутри себя. О тех тяжестях, которые они принимают как часть собственной судьбы. Но каждая из этих гор может стать началом глубокого осознания – не разрушения, а возвращения к той женщине, которая существует под всеми слоями обязанностей, ожидая момента, когда она позволит себе хотя бы на миг остановиться и почувствовать, что её собственная жизнь тоже заслуживает внимания, тепла и бережности.

Глава 4. Женское выгорание: тихий враг силы и красоты души

Женское выгорание почти никогда не приходит внезапно. Оно не похоже на бурю, которая обрушивается стремительно и разрушает всё вокруг. Скорее, оно напоминает медленный закат, когда свет понемногу теряет яркость, а день едва заметно уступает место длинным сумеркам. Женщина продолжает жить, выполнять привычные обязанности, заботиться о близких, но внутри неё постепенно гаснет то теплое, живое пламя, которое когда-то придавало её словам мягкость, её жестам – лёгкость, а её мечтам – направление. Выгорание – это не слабость и не каприз, это состояние, в котором душа так долго несла больше, чем могла, что устала даже мечтать. Мне вспоминается история женщины, которая много лет жила так быстро, что почти не оставляла себе времени на паузы. С утра она спешила готовить завтрак детям, потом торопилась на работу, где на неё всегда возлагали дополнительные обязанности, потому что знали: она не откажет. Вечером её ждали домашние дела, стирка, разговоры с мужем, звонки родственников, просьбы, вопросы, маленькие и большие заботы, которые заполняли весь день, не оставляя ни минуты для тишины. Она говорила, что иногда ей хотелось просто лечь и смотреть в потолок, чтобы услышать своё дыхание, но даже это казалось невозможным – слишком много дел, слишком много обязанностей. В один вечер, когда она вешала бельё на сушилку, руки у неё вдруг дрогнули, и она поняла, что не чувствует в теле ни силы, ни желания. Она села на стул посреди кухни и расплакалась, хотя сама не смогла объяснить, что стало последней каплей. Её слёзы были не от боли, а от опустошения, от ощущения, что внутри неё стало так пусто, что даже собственные эмоции звучали приглушённо. Женское выгорание отличается тем, что женщина долго может не замечать его приближения. Она может объяснять свою усталость плохой погодой, нехваткой сна, сложным периодом, временной загруженностью. Она может улыбаться друзьям, рассказывать, что всё в порядке, потому что не хочет быть обузой. Она может убеждать себя, что просто немного перегружена, что всё наладится, как только закончится проект, пройдёт неделя, наступят выходные. Но выходные проходят, проект завершается, и даже если мир вокруг на мгновение успокаивается, внутри неё сохраняется ощущение, что она больше не принадлежит себе, что она стала частью бесконечного цикла, в котором нет места для восстановления. Иногда выгорание проявляется в странной пустоте, которая медленно заполняет душу. Женщина может стоять утром перед зеркалом и замечать, что её лицо будто потеряло прежнюю живость. Она улыбается, но улыбка выглядит натянутой, потому что внутри нет отклика. Она может читать книгу, которая когда-то приносила ей радость, и ощущать, что слова проходят мимо сознания, не оставляя следа. Она может гулять по парку, смотреть на деревья, слышать шум ветра, но даже в этом спокойствии ей трудно почувствовать что-то глубже лёгкого равнодушия. И она начинает думать, что это странное притупление – просто новое состояние, которое нужно принять. Многие женщины рассказывают, что в период выгорания начинают жить, будто на расстоянии вытянутой руки от собственной жизни. Они активно участвуют во всём, что происходит вокруг, но всё это выглядит, словно наблюдение со стороны: они выполняют обязанности, разговаривают с близкими, смех звучит в ответ на шутки, но в глубине души сохраняется ощущение, что они просто отыгрывают роли, которым давно перестали принадлежать. Женщина может часами сидеть перед компьютером, выполнять свою работу, но каждая строка текста даётся ей с усилием, потому что внутренний источник внимания иссяк. Или она может быть на семейном празднике, окружённая людьми, которых любит, но её мысли всё равно блуждают где-то далеко, как будто она потеряла способность быть по-настоящему присутствующей. Со временем выгорание начинает менять и эмоции. Женщина, которая раньше сопереживала другим, внезапно замечает, что ей трудно реагировать на чужие чувства. Она может слушать подругу, рассказывающую о своих переживаниях, но внутри вместо привычного желания поддержать возникает усталость, похожая на сопротивление. Она может слышать просьбы детей, но чувствовать, что сил на ответ просто нет. И потом она мучается чувством вины, потому что кажется, что это с ней что-то не так, что она стала менее доброй, менее чуткой, менее собой. Но дело не в том, что она изменилась в худшую сторону, а в том, что её душа так долго давала, что перестала восстанавливаться. Женское выгорание часто сопровождается ощущением, что женщина потеряла себя. Она может перестать узнавать свои желания, перестать замечать свои границы, перестать помнить, что когда-то у неё были собственные интересы. Одна женщина рассказывала, что однажды попыталась вспомнить, что приносит ей радость, и не смогла назвать ни одной вещи. Она пересмотрела старые фотографии, где улыбалась с яростью, которая шла из сердца, и почувствовала странное расстояние между той собой и той, кем она стала теперь. Она сказала: «Я вижу себя, но как будто не чувствую». Это и есть одно из самых болезненных проявлений выгорания – потеря связи с той внутренней женщиной, которую жизнь когда-то наполняла и вдохновляла. Но самое коварное в женском выгорании – это его тихость. Оно развивается в тени, незаметно, не требуя громких заявлений, не разрушая жизнь резко. Оно живёт рядом, как туман, который сначала почти прозрачен, потом становится плотнее, а затем окутывает всё вокруг так, что трудно вспомнить, как выглядел мир до него. И именно эта тихость делает его столь опасным для женской души, потому что женщина, привыкшая быть сильной, может слишком долго не замечать, что внутри неё уже давно нет пространства для вдоха. И только когда она наконец остановится, хотя бы на миг, она может впервые почувствовать, насколько устала, насколько истощилась, насколько нуждается в том, чтобы вернуть себе ту силу, которая была ей свойственна от природы – мягкую, живую, женскую силу, способную нести заботу, но прежде всего дарить любовь самой себе.