Прелюдия надежды и обмана

Мария Сухова

Прелюдия надежды и обмана

Глава 1

Вечер опустился на город, как тяжёлая бархатная штора, скрывая последние лучи солнца за горизонтом. В скромном офисном здании, где эхо шагов отдавалось гулом в пустых коридорах, один из кабинетов стал ареной трагедии. На полу, среди хаоса разбросанных бумаг – счетов, накладных и договоров, – лежал мертвый мужчина. Его лицо было бледным, как лист бумаги, забытый под дождём, а вокруг шеи обмотан тонкий шнур, словно предсмертный галстук. Сейф в углу зиял пустотой, его дверца распахнута, как рот, лишившийся голоса. Полицейские и понятые толпились вокруг, их лица – маски профессионального спокойствия, нарушаемого лишь редкими перешёптываниями. В углу кабинета, свернувшись в комочек на стуле, плакала миловидная девушка, её слёзы капали на пол, как капли росы на лепестки цветка.

И тут дверь кабинета отворилась, пропустив в комнату волну свежего воздуха, смешанного с ароматом осенних листьев. Вошла она – Ольга Ледянкина, элегантная, как сон поэта. На ней было пальто, скроенное из тёмного бархата, словно обнимающее силуэт королевы, шляпа с широкими полями, скрывающая лицо в таинственной тени, и белый палантин, небрежно намотанный на изящную шею, как лёгкое облако вокруг луны. Карамельные локоны мягко лежали на плечах, переливаясь золотом в свете лампы, а синие глаза – строгие и пронзительные, как ледяной ветер над сибирской тайгой, – окинули сцену быстрым, всевидящим взглядом.

– А вот и следователь, – произнёс один из полицейских, крепкий мужчина в форме, его голос был уважительным, с ноткой облегчения. Он шагнул вперёд, поправляя фуражку, и начал доклад: – Картов Антон Александрович. Найден в своём офисе час назад той прелестной леди, что плачет в углу. Она вроде как временная бухгалтер, пока основная на больничном. Не женат, детей нет. Занимался грузоперевозками, имел свой бизнес. Всё указывает на ограбление с убийством – сейф пуст, а вокруг беспорядок.

Ольга кивнула едва заметно, её губы сжались в тонкую линию, как струна, готовая зазвучать. Она подошла к телу с грацией кошки, её пальцы в тонких перчатках осторожно коснулись одежды мужчины, ощущая холод, что уже поселился в нём. Её взгляд скользнул по борозде на шее от шнура – глубокая, ровная, как след от верёвки палача, с фиолетовыми и красными краями, где кожа была разодрана, а в центре борозды виднелись крошечные порезы, словно шнур был не просто верёвкой, а чем-то более грубым, с шипами или узлами. Ольга присела на корточки, чтобы рассмотреть лучше: шнур был тонким, но прочным.

Она обыскала карманы пиджака покойного. Ничего подозрительного – только смятый носовой платок, ключи и пачка жвачки. Ольга поднялась, окинув взглядом хаос на столе: разбросанные счета, накладные и стопки договоров, словно кто-то в спешке рылся в них. Среди бумаг, под стопкой старых квитанций, она заметила край белого конверта, выглядывавший из-под папки с логотипом транспортной компании. Внутри оказалась фотография: маленькая девочка, лет пяти, с серьёзным взглядом и аккуратными косичками, сидящая на качелях в парке. Девочка была одета в зелёный вязаный костюмчик, а на фоне – осенние листья, кружившиеся в воздухе. Ольга замерла, её синие глаза сузились: эта девочка была поразительно похожа на неё саму в детстве – те же черты лица, тот же цвет волос. Но почему у Антона Карлова была такая фотография? И почему она спрятана среди деловых бумаг?

Пока Ольга разглядывала снимок, её взгляд упал на пол – там, у самого края стола, темнело странное пятно. Оно было круглым, размером с ладонь, и блестело в свете лампы, как разлитое масло, но с металлическим отливом, словно кто-то пролил серебряную краску. Ольга наклонилась ближе, понюхала – запах был слабый, химический, не похожий на кровь или алкоголь. Она провела пальцем по краю пятна (конечно, через перчатку), и оно слегка размазалось, оставив блестящий след. Странно: в кабинете не было никаких ёмкостей с краской или маслом, а пятно казалось свежим, не успевшим впитаться в ковёр. Что это могло быть? Яд? Наркотик? Или что-то, связанное с бизнесом Карлова – грузоперевозки часто подразумевали контрабанду.

Полицейские переглянулись, а девушка в углу – та самая временная бухгалтер – вдруг перестала плакать и уставилась на пятно, её лицо побледнело. – Это… это не было там раньше, – прошептала она дрожащим голосом. – Я пришла первой, и пол был чистым. Кто-то… кто-то подменил? Ольга не ответила, но в её уме уже зародилась интрига: фотография незнакомой девочки, спрятанная в конверте, и это загадочное блестящее пятно, которое могло быть уликой против кого-то из близких. Возможно, Карлов знал что-то о пропавшем ребёнке? Или девочка на фото – его тайная дочь, а пятно – след от вещества, которое он перевозил?

Вдруг где-то начала играть тихо музыка. Сначала тихо, едва уловимыми аккордами, проникающими сквозь тишину кабинета, как шепот забытого воспоминания. Затем громче и громче, заполняя пространство мелодией, полной тоски и страсти, – глубокие, вибрирующие ноты, словно сердце, бьющееся в груди гигантского зверя. Полицейские начали удивлённо переглядываться, их лица вытягивались, как тени на стене от мерцающего пламени свечи, а девушка-бухгалтер в углу вздрогнула, прижав руки к груди.

– О, Рахманинов, прелюдия до-диез минор.– тихо сказала Ольга, молчавшая все это время. Её голос был спокойным, как гладь озера в безветренную ночь, но в нём сквозила нотка удивления, смешанная с чем-то более глубоким – узнаванием, словно эта музыка пробудила спящего дракона в её душе. Все уставились на неё, их глаза – вопросительные знаки в полумраке кабинета, а музыка продолжала нарастать, эхом отдаваясь от стен, заставляя воздух дрожать, как струны невидимой арфы.

Глава 2

Ольга стояла посередине кабинета Антона Карлова, её пальцы в тонких латексных перчатках сжимали носовой платок – белоснежный, с монограммой «АК», пахнущий лёгким ароматом одеколона, как будто он был свидетелем преступления, а не просто предметом гигиены. Рядом суетились двое полицейских и понятые – молчаливые свидетели, их лица были бледными, как воск свечи, догоревшей до конца. Воздух внутри был тяжёлым, пропитанным запахом дорогого одеколона и едва уловимым ароматом свежей крови – металлическим, напоминающим ржавчину на старом ноже. Комната казалась замершей в ожидании, словно сцена в театре, где актёры уже покинули подмостки, оставив лишь декорации: массивный дубовый стол с разбросанными бумагами, кожаное кресло, повернутое к окну с видом на ночной город, где огни автомобилей ползли по улицам, как светлячки в поисках укрытия. Но самым странным был звук – громкий, настойчивый, как крик призрака, доносящийся из угла комнаты.

Ольга шагнула ближе к окну, её каблуки мягко скрипнули по паркету, и она замерла, прислушиваясь. Затем повернула голову и увидела на одном из шкафов Bluetooth-колонку – компактную, чёрную, с мерцающим дисплеем. Из динамиков ревела мелодия Рахманинова: мощная прелюдия, полная меланхолии, с аккордами, что обрушивались на уши, как волны шторма, сотрясая воздух кабинета. Ольга закрыла глаза на миг, позволяя музыке проникнуть в неё, как лунный свет сквозь шторы. Эта прелюдия… Отец играл её на пианино, когда был ещё жив, его пальцы скользили по клавишам с такой лёгкостью, что казалось, инструмент оживал под его прикосновениями. В те дни, до аварии, разрушившей их жизнь, музыка была их общим языком – тихим, успокаивающим. Теперь же она звучала здесь, в этом офисе, громко, словно насмешка судьбы, эхом отражаясь от стен и заглушая все мысли.

– Интересно, – прошептала Ольга, подходя ближе. – Кто-то совсем недавно включил колонку. – Она наклонилась, отключила устройство, и музыка оборвалась, оставив тишину, тяжёлую, как обвинение. На экране мигал плейлист: классика, когда-то любимая родителями. Ольга ощутила лёгкий укол в груди – музыка напоминала ей о собственных демонах, о том, как мелодии могут стать последним эхом жизни.

Вдруг из коридора донеслись крики – женские, резкие, полные отчаяния.

– Пустите меня! Пустите! У меня тут встреча! – Сюда нельзя, тут произошло убийство!

– Какое убийство? Он жив? Антон! Антон! – завопила женщина, её голос сорвался в истерику.

– Это невозможно. Антон Александрович Карлов убит.

– Как убит?

Послышался грохот – видать, кто-то упал.

Ольга выскочила из кабинета, её каблуки стучали по коридору, как барабанная дробь в напряжённой симфонии. Воздух был пропитан запахом страха и кофе из автомата в углу – горьким, как правда, которую предстояло раскрыть. Она повернула за угол и увидела картину, достойную кисти художника-романтика: женщина, одетая в элегантное чёрное платье с глубоким декольте, лежала на полу, словно сломанная кукла, её длинные тёмные волосы разметались по линолеуму, а лицо побледнело, как воск свечи, догоревшей до конца. Рядом суетились двое полицейских – один пытался привести её в чувство, обмахивая фуражкой, другой говорил по рации, вызывая медпомощь. Женщина была молодой, лет тридцати, с яркими красными губами и глазами, полными слёз, которые ещё не пролились, но уже блестели на ресницах, как росинки на паутине.

– Она просто упала, как подкошенная, – доложил один из полицейских Ольге, его голос был хриплым от волнения. – Говорит, что у неё была встреча с Карловым. Мы пытались её остановить, но она прорвалась, как фурия.

Ольга присела рядом с женщиной, её пальцы в перчатках осторожно коснулись её запястья – пульс был частым, но ровным. Женщина пришла в себя и Ольга мягко, но твёрдо подняла женщину за плечи, помогая ей сесть. Женщина посмотрела на неё глазами, полными ужаса и непонимания.

– Кто вы? – спросила Ольга спокойным голосом, который всегда действовал успокаивающе, как бальзам на рану. – И что связывало вас с Антоном Карловым?

Женщина всхлипнула, её плечи задрожали, как листья на ветру.

– Я… я Марина. Марина Соколова. Мы… мы были близки. Он обещал мне встречу сегодня вечером. Сказал, что прилетит из Тайланда и всё уладит. Мы должны были встретиться у него в офисе, пока муж на работе выйдет в ночную смену.

Ольга подняла бровь, её взгляд стал острее. – Вы замужем?

– Ну замужем, – усмехнулась Марина сквозь слёзы, но улыбка вышла кривой, полной горечи. – Вы бы видели Антона, он такой обаяшка, хотя, что я говорю, вы же его видели… – Её голос сорвался, и она заплакала, закрыв лицо руками, плечи затряслись от рыданий.

Ольга помогла Марине встать, поддерживая её под руку, и повела в соседний кабинет – пустой, с видом на ночной город, где огни мерцали, как далёкие звёзды. Полицейские принесли стакан воды, и Ольга села напротив, её синие глаза впились в лицо женщины, ища признаки лжи или вины. Но Марина казалась искренней – её горе было настоящим, как свежая рана.

– Скажите, пожалуйста, у Антона были родные, друзья, враги? Расскажите, пожалуйста, всё, что о нём знаете, – попросила Ольга, её тон был мягким, но настойчивым, как волна, накатывающая на берег.

Марина отхлебнула воды, её руки дрожали, стакан звенел о зубы. – Ну бизнес у него свой – грузоперевозки, что-то с импортом. Квартира в центре города огромная, с друзьями он не знакомил. Враги? Он упоминал конкурентов, водителей, которые воруют грузы, но ничего конкретного. А родные… – Она замолчала, вытирая слёзы.

– Может, знаете, кому достанется его квартира? – уточнила Ольга, записывая детали в блокнот.

– Так сестре, наверно. Точно, у Антона есть сестра, Ленка. Больше у него родни и нету. Эх… – Девушка заплакала сильнее, её голос перешёл в вой. – Кто же теперь меня на Мальдивы возить будет и бирюльки покупать? От мужа же не дождешься!

– Да уж, – вздохнула Ольга, её губы сжались в тонкую линию. – Вы его любили?

Марина перестала плакать, вытерла лицо рукавом и посмотрела на Ольге с неожиданной прямотой. – Ну какая любовь может быть в наше время. Ну встречались, весело проводили время, он щедрый был, высокий такой, красивый.

Ольга вновь подняла удивлённо бровь. – Высокий?

– Ну да, метр девяносто, наверно, если не выше. Я с мелкими-то не встречаюсь, – хмыкнула девушка, но в её глазах мелькнула тень сомнения, словно она только сейчас осознала, что сказала.

Ольга задумалась, её разум заработал на полной скорости. Труп в соседнем кабинете явно ниже указанных сантиметров – рост около 175, не больше. Марина ошибается? Или… это не Антон вовсе? Нити дела путались, как леска на удочке, и Ольга почувствовала, как по спине пробежал холодок. Нужно проверить документы на тело, отпечатки, ДНК.

Тут в кабинет несмело зашёл молодой полицейский, бледный как мел, его глаза метались, а руки нервно теребили фуражку. – Извините, Ольга Сергеевна, там… там… – начал заикаться парень, бледнея ещё больше.

– Слушаю. Что там? – удивлённо спросила Ольга, отрываясь от блокнота.

– Там… там… вас хотят видеть… – выдавил он, голос срывался.

– Минут через пять можете его позвать сюда, я закончу с девушкой, – ответила Ольга, возвращаясь к Марине.

– Вы не поняли, там… там… он очень рвётся… Он… он… – Полицейский запнулся, его лицо стало белее мела.

– Да что там случилось? Ну пусть заходит, – вздохнула Ольга, понимая, что из парня ничего не вытянуть. Она махнула рукой, и молодой полицейский, аккуратно отодвинутый в сторону, отступил.

В кабинет влетел высокий мужчина, под метр девяносто, в дорогом кашемировом пальто цвета полуночного неба, под которым угадывался идеально скроенный костюм. Его тёмные волосы были слегка растрёпаны от спешки, но это только добавляло шарма: острые скулы, пронзительные серые глаза, полные гнева и недоумения, и лёгкая щетина, подчёркивающая мужественные черты лица. Он двигался с грацией хищника – уверенно, властно, заполняя пространство аурой, от которой воздух казался гуще. В руках он сжимал портфель из крокодиловой кожи, а на запястье поблёскивали дорогие часы.

– Антон! – воскликнула Марина и бросилась ему на шею, её слёзы мгновенно высохли, сменившись облегчением. – Ты жив! Почему мне сказали, что тебя убили?

– Вот и мне бы это хотелось знать! – сказал мужчина, его низкий бархатный голос обволок кабинет, как дым от сигары, заставив всех замереть. Он обнял Марину одной рукой, но взгляд его был прикован к Ольге – острый, требовательный.

– Кто вы, представьтесь, пожалуйста, – удивлённо спросила Ольга, вставая. Её сердце бешено забилось: это был он, Антон Карлов, живой и невредимый. Но тогда кто лежит в соседнем кабинете с удавкой на шее?

– Я – то кто? Я Антон Александрович Карлов, – отрезал мужчина, его глаза сузились. – А кто вы и что происходит в моём офисе?

Глава 3

Небольшой офисный кабинет освещался тусклым светом настольной лампы, отбрасывающим длинные тени на стопки бумаг и кофейные кружки. За столом сидела девушка с карамельными локонами, аккуратно убранными в хвост, – следователь Ольга Ледянкина. Её кристальные синие глаза внимательно рассматривали сердитого мужчину напротив, который вальяжно развалился в кресле, сверля её гневным взглядом. Антон Александрович Карлов, владелец компании, был одет в дорогой костюм, но его поза выдавала напряжение: руки сжаты в кулаки, а на лбу выступили бисеринки пота.

– Антон Александрович, вы были знакомы с убитым? – спросила Ольга мягко, но в её голосе чувствовалась строгая нотка, как у опытного следователя, который не терпит уклончивых ответов.

– Да, это Мишка, мой помощник, – кашлянул Антон, поправляя галстук. – Извините, Михаил Константинович Шлягин. Он работал в моей компании. Я его оставил присматривать за офисом, пока я буду в Таиланде. Он встречался с моей сестрой, Еленой. Они даже, вроде, хотели пожениться. Она-то хотела за него замуж, но он навряд ли. Ходили слухи, что он ей изменял. Но я свечку не держал. Не буду уверять. Только мою сестру сюда не впутывайте. Она уже пару дней как в другом городе. Уехала к подруге на свадьбу.

– Мы всё проверим, вы не переживайте, – спокойно сказала Ольга, что-то записывая в свой блокнот. Её ручка скользила по бумаге уверенно, фиксируя каждую деталь. Она уже знала, что алиби Антона уже трещит по швам: он соврал о времени прибытия.

– Вы уже один раз проверили, – усмехнулся мужчина, его глаза сузились, как у хищника. – С чего вы взяли, что убили именно меня?

– Так нам сказала девушка, которая нашла тело, – ответила Ольга, не поднимая глаз от блокнота.

– Та блондинка? Так я её вообще в первый раз увидел. Может, она и грохнула Мишку и обчистили сейф.

Антон откинулся назад, его усмешка стала шире, но в ней сквозила нервозность. Он явно пытался перевести стрелки, но Ольга не купилась.

– Что бало в вашем сейфе? – спокойно спросила она.

– Деньги. – проворчал он.

– Что-то ещё было?

– Нет. – сухо ответил мужчина.

– Сколько денег было в сейфе?

– Да так-то немного, миллионов пять всего.

Ольга удивлённо кашлянула, но промолчала.

– Извините, я очень устал с дороги, можно я включу музыку? – внезапно спросил мужчина, немного смутившись.

– Прелюдию до-диез минор? – спросила Ольга, внимательно наблюдая за реакцией мужчины.

– Да, – мужчина удивлённо глянул на следователя, его глаза загорелись интересом, как будто он увидел в ней нечто особенное.

– Значит, перед своим появлением в вечер убийства это вы включили музыку Рахманинова в своем кабинете?

– Да – улыбнулся мужчина. – Первый раз вижу девушку, которая разбирается в классической музыке.

Ольга подняла взгляд, её синие глаза оставались холодными и непроницаемыми, хотя внутри она отметила, как его слова льются плавно, с той обаятельной уверенностью, что делала его ещё привлекательнее – высокий, с широкими плечами, темными шикарными волосами и улыбкой, способной растопить лед. Красивый мужчина, подумала она про себя, но тут же подавила эмоцию, делая вид, что его флирт её совершенно не трогает.

– Вот и первая ложь, Антон Александрович, – глаза девушки сузились.

– Почему ложь? – удивился Антон.

– Мы видели у вас в кабинете билеты с концертов классической музыки. Также мы в курсе, что вы регулярно посещаете концерты пианиста Сергея Ноткина. На его концерте обычно присутствуют не менее трехсот человек. Неужели среди этих трехсот человек никогда не было ни одной девушки?

Антон Александрович выпучил свои глаза, повисла небольшая пауза. Затем он хлопнул рукой по своей коленке и весело рассмеялся, его смех был искренним, с ноткой восхищения.

– А вы мне нравитесь, Ольга, – весело сказал он, наклоняясь чуть ближе, его голос стал ниже, полон обольщения. – Может, как-нибудь поужинаем вместе под музыку Рахманинова? Я обещаю, это будет незабываемо.

– Извините, нет, – спокойно ответила Ольга, её тон был ровным, без эмоций.

– Ну разве я недостаточно хорош? – хмыкнул он, включая свое обаяние на полную.

– Не люблю лгунов, – сказала она и пристально посмотрела в его тёмно-серые глаза, её голос был холоден, как сталь, что только усилило его интерес.

– Почему лгунов? – мужчина поёрзал в кресле, но его улыбка не угасла, а лишь стала шире от её укола.

– Потому что вы нам сообщили, что прибыли с Таиланда сегодня вечером. На самом деле вы прилетели ещё вчера.

В кабинете повисла пауза. Мужчина перестал улыбаться и опустил глаза, но Ольга заметила, как он сжал челюсть.

– Это вы убили своего помощника? – холодно спросила следователь Ледянкина.

– Да вы с ума сошли! – воскликнул мужчина и вскочил на ноги.

– Сядьте, пожалуйста, Антон Александрович, – мягко сказала девушка.

Мужчина плюхнулся обратно в кресло.

– Ладно, я был у любовницы, – усмехнулся он, пытаясь вернуть лёгкость.

– Так она же ждала вашего возвращения сегодня вечером у вас в офисе, – не поняла девушка.

– Не у Марины, у другой, – хохотнул мужчина. – Что поделать, женщины меня любят.

– Вас или ваши деньги? – усмехнулась Ольга, её голос дрогнул едва заметно, но она быстро взяла себя в руки, сохраняя равнодушие.

Мужчина рассмеялся, его смех был заразительным, и он пристально посмотрел на неё, ожидая реакции.

– И то, и другое, а ещё я хорош в постели, – промурлыкал он, его голос стал ниже, полон намёков.

К его удивлению, она никак не отреагировала на его заявление, а с равнодушным лицом что-то писала у себя в блокноте. Затем протянула ему бумажку и ручку.

– Пишите, у кого были, ФИО, адрес, во сколько пришли, во сколько ушли от неё. Мы всё проверим.

Пока мужчина молча писал, Ольга не стала убирать его из списка подозреваемых. Миша мог в отсутствие босса вести какие-то свои чёрные дела, Антон узнал и придушил помощника.

Второй подозреваемый – это сестра Антона, Елена. Могла узнать, что Михаил ей изменяет, и отомстить.

Третий подозреваемый- это свидетельница, которая нашла тело. Что-то она явно темнит. Ольга чувствовала фальш в ее словах. Может, это любовница Михаила, с которой он изменял своей невесте. Узнала, что он женится на другой, усыпила его и придушила. Без снотворного такая хрупкая девушка явно бы не справилась. А может она вела какую-то черную бухгалтерию и Михаил ее вычислил? А может Михаил бал в курсе и они не поделили украденные деньги?

Тут в кабинет постучали, и зашёл всё тот же молодой застенчивый парень.

– Ольга Сергеевна, там… там… – начал заикаться он. Следователь подняла на него удивлённые глаза. Что опять могло произойти?

– Наверное, труп ожил и сбежал с места преступления, – хохотнул Антон.

– Да. То есть нет. Труп не сбегал. То есть сбежал. Но не труп… Свидетельница… Она пропала. Но её уже ищут.

– Что? – Ольга от удивления аж встала со стула.

– Весёлый у вас коллектив, Ольга Сергеевна, – засмеялся Антон Александрович. – То трупы опознать не могут, то свидетели из-под носа сбегают. Ольга одарила его леденящим взглядом синих глаз.

– Вы свободны, Антон Александрович, из города не уезжайте, пожалуйста. Завтра в 11 утра жду вас в центральном отделении, – как можно спокойнее сказала Ольга, чувствуя, что у неё внутри всё закипает от возмущения. Поставьте здесь свою подпись и можете быть свободны.

– А давайте я вам помогу? Мне ведь тоже интересно, кто придушил моего помощника.

– Не забываетесь, Антон Александрович, вы у нас в списке подозреваемых, пока не докажем ваше алиби.

– Ну, если бы я захотел его убить, то сделал бы это где-нибудь в другом месте. Зачем мне марать свой кабинет? – хохотнул мужчина.

Ольга посмотрела на него пристально, оценивая правдивость его слов.

– А давайте так: я вам найду эту блондинку, а вы со мной сходите в ресторан, – промурлыкал мужчина, его голос был полон обещаний, глаза блестели от азарта.

Ольга растерянно открыла рот, собираясь с мыслями

– Вот и отлично, – мужчина хитро улыбнулся и вышел из кабинета. – В общем, заказываю столик на завтра, в 8 вечера. – весело сказал он и ушёл.

– Какой столик? – спросил удивлённый полицейский. Это был мужчина лет сорока пяти, с короткими седеющими волосами, которые были аккуратно подстрижены, но уже начали редеть на макушке. Его карие глаза, усталые и немного припухшие от недосыпа, смотрели на Ольгу с искренним недоумением, а большой нос, слегка загнутый, как будто от старого перелома, придавал лицу суровый, но добродушный вид. – Ужинать с Карловым собрались?

– Никуда я не собралась, – спокойно ответила Ольга, убирая свой блокнот в сумочку.

– А зря. Говорят, у него денег куры не клюют.

– Не нужен мне ни он, ни его куры, – усмехнулась Ольга и, гордо подняв голову, вышла из кабинета.

Глава 4

Ольга Сергеевна Ледянкина сидела в своем кабинете, сосредоточенно заполняя бумаги. Ровно в одиннадцать утра в дверь постучались, и в кабинет влетел Антон Александрович Карлов. С победным видом он втолкнул вперед миловидную блондинку.

– Та-дам! – пропел он.

– Антон Александрович, присядьте пожалуйста. – спокойно сказала Ольга, затем встала и выглянула в коридор – Паша! Па-а-аша! – позвала она кого-то.

К дверям подошёл молодой опер, смущённо улыбаясь.

– Паш, присмотри за свидетельницей, пожалуйста.

– Угу – кивнул Паша.

– Паша, головой за нее отвечаешь.

– Да куда она денется от сюда? – засмеялся парень.

– Паша, ты не понял, головой отвечаешь! – строго повтор следователь.

Парень испуганно кивнул и вывел свидетельницу в коридор.

Тем временем Антон Александрович уже развалился на стуле и из-под лобья рассматривал Ольгу.

– Здравствуйте, Антон Александрович, – продолжила Ольга и села на свое место – Я полагаю, вы знали, где могла прятаться подозреваемая, но не сообщили следствию важную информацию. Что еще вы скрываете?

– Вот так вот, Ольга Сергеевна, это вместо благодарности? – вздохнул мужчина, театрально закатывая глаза.