Запах

Марина Ведищева

Запах

Запах.

Сумрак сгущался, горные вершины величаво растворялись в графитовой мгле. Жак смотрел на мокрые снежные комочки, которые с отчетливым безмолвием стремились на землю. Снегопад начался ещё днём. За годы службы на перевале, Жак выработал рефлекс: снег – лавина – работа. Он привычно потянул носом влажный и свежий воздух, потоптался на месте, зевнул, развернулся и ушёл спать.

Ночью Жак проснулся от предчувствия снежной лавины. В животе натянулась тонкая струнка, замерла, все тело сковало напряжение, струнка резко оборвалась, обрушивая нутро в неведомую пропасть. С этой минуты стало беспокойно: хотелось бежать, нюхать, копать, что-то делать. С возрастом Жак научился спокойно переносить это состояние, ждать, когда наступит время его работы. В снегопад ночью какая работа, перевал опасен даже для опытных спасателей. Он задремал. Через некоторое время загудел сигнал тревоги, сработала система оповещения – лавина сошла. С рассветом в горы.

Было почти темно, только узкая полоска света приподнимала тучи, когда дежурная команда была на ногах и собиралась выступать. Снег прекратился, но тяжёлые серые тучи лежали на вершинах, грозя высыпать очередную порцию мокрого снега. Жак ждал, тянул носом воздух. Когда люди сели на снегоходы, пес тронулся вперед. Его огромное мохнатое тело ровно заскользило, поднимая вокруг снежный вихрь.

Жак был пятигодовалым сенбернаром. С молочных зубов он жил на станции при перевале. Через перевал шла старая дорога, которая была гораздо короче нового шоссе, поэтому пользовалась спросом у туристов. Зимой это были лыжники, любители кататься с диких гор, а летом пешие и конные туристы. Зимой Жак искал в снегу лыжников, а летом сбившихся с тропы пеших туристов. Меньше всего хлопот доставляли конники и альпинисты. Кони знали дорогу домой и могли вывести днём и ночью, а альпинисты – люди подготовленные и профессиональные, редко попадали в переделки.

Только один раз Жак покидал свой перевал, когда его молодого пса возили в кинологический центр на обучение. Как ни бились кинологи, пёс не мог понять зачем искать человека, от которого пахло довольством и расслаблением, который уютно устроился отдыхать. От погибающих пахло смертью и страхом ー это он усвоил ещё будучи щенком. Он включался в  игру, искал и весело лаял. На соревнованиях что-то пошло не так, хотя Жак отработал программу одним из лучших, но оказалось, что с размерами и формами он не попал в стандарт. Голова оказалась слишком большой, лапы чересчур длинными и ещё что-то с осанкой.  На этом его карьера спортсмена закончилась.

Нестандартные формы не помешали проявить Жаку свой дар спасателя, а физические нагрузки, горный воздух позволили ему подогнать тело под размер лап и головы. К своим пяти годам он был огромен даже для сенбернара. Силён был неимоверно, вынослив и выдержан. Мог километры бежать по глубокому снегу без устали. Но самое главное его достоинство исключительный нюх и совершенно необъяснимое, сверхъестественное даже для собаки чутье. Когда Жак вставал в стойку и начинал особым образом тянуть воздух, вся команда замирала в ожидании, люди старались даже не дышать. Он мог так простоять довольно долго, но когда выбирал направление, то безошибочно приводил туда, где нужна была помощь.

На текущий день у спасателей было три зарегистрированных лагеря, с указанием мест стоянок. Следовало их посетить и узнать все ли в порядке. Придя в лагерь, Жак пару раз обходил стоянку садился на выезде и терпеливо ждал пока люди завершат все формальности, для того чтобы без промедления выступить дальше. Когда он делал свою работу он был самый неразговорчивым и угрюмым псом на свете, чем вводил в полное замешательство людей, видевших его на станции. «Когда наш Жак работает, то не любит когда его отвлекают, ー поясняли, смеясь спасатели, ー будете на станции и он с удовольствием с вами поболтает».