Ак-таб. 105-ой годовщине со дня гибели Фрициса Лабренциса в Саках посвящается

Татьяна Баззи

Ак-таб. 105-ой годовщине со дня гибели Фрициса Лабренциса в Саках посвящается

Предисловие

Воистину, пути господни неисповедимы.

Апостол Павел

Когда я училась в Симферополе в конце 80-х, часто приезжала на выходные в Саки на электричке. С железнодорожного вокзала я шла пешком «через озерцо» по дороге, которая упирается в улицу Строительную. Как-то ветреным сентябрьским днём, возвращаясь домой из института и уже ступив на тротуар знакомой улицы, меня внезапно остановила молодая пара:

– Подскажите, пожалуйста, как нам пройти к памятнику Махно? – по их решительности было видно, что они приехали в наш город с единственной целью – найти памятник батьки Махно.

Поражённая странным вопросом, я выронила сумку на землю и искала глазами спасительный предмет, о который можно опереться, чтобы не упасть. Собравшись с силами тихо, но уверенно произнесла:

– В нашем городе в настоящий момент нет, и никогда не было памятника Нестору Махно.

– Есть, мы знаем! Его не так давно открыли, кажется, в восемьдесят шестом или седьмом, – заверяла меня стройная девушка с безобразными прыщами на подбородке.

– Точно, точно, он где-то по дороге в Новофедоровку, – вторил ей темноволосый, коренастый спутник.

– Нет у нас такого, нет, и не было – бросила я, теряя надежду на понимание, и продолжила свой путь домой.

Вспоминая этот случай позже, я была склонна воспринимать его как шутку. Но не тут – то было. Случалось и в последующие годы, что по дороге меня нагоняли пары или одинокие прохожие, приехавшие из другого города со странной, на мой взгляд, целью. Все они интересовались памятником Махно с искренней убеждённостью, что именно в Саках существует единственный в стране монумент личности, прославившейся во время Гражданской войны. Услыхав о причине их приезда в наш город, я останавливалась, буквально остолбенев, и широко открывала глаза. Не знаю, спрашивали о Махно кого-нибудь ещё из сакских жителей отдыхающие, но со мной такое бывало не раз.

Пути господни неисповедимы. И только сейчас, по прошествии тридцати семи с лишним лет, я, наконец, поняла, о чём могла идти речь. Дело в том, что в Саках действительно нет монумента герою – анархисту. Так почему его искали? Досужая молва могла перепутать факты и вместо стелы герою-красноармейцу Фрицису Ансовичу Лабренцису, погибшему в неравной схватке с бандитами из повстанческой армии батьки Махно, искали каменные следы участников гражданской войны, вызывающих к себе неоднозначное отношение.

Не знаю почему, но наше поколение так было влюблено в отбеливающие мифы одиозных личностей. Я думаю, что история определит эту книгу на противоположную чашу весов ошибочной молве, и хочу верить, что понимание роли личности в истории будет выровнено от несуразных перекосов. Сама жизнь вскоре восстановит правду в общественном сознании точно так же, как это случилось сейчас с осознанием мной истории Фрициса Лабренциса, подло убитого бандитами-махновцами в Саках на въезде Михайловской дамбы.

Здесь надо понимать, почему в Крыму к концу двадцатого года прошлого века оказалось много махновцев. Так случилось из-за вынужденной необходимости Красной Армии прибегнуть к временному союзу с анархическими элементами левореволюционного толка для освобождения полуострова от сорока тысячного оперативно-стратегического объединения белых сил войска Врангеля и корпуса генерала Я. А. Слащёва, которое было очень сильным и хорошо вооружённым: с 13-тью танками, 17-тью бронепоездами, 30-тью самолётами! На вооружении у Врангеля был флот с более чем 50-тью боевыми кораблями. В распоряжении белых было 280 орудий, 1660 пулемётов также 25 бронемашин. Иностранные державы, такие как Англия, Франция помогали Врангелю военными миссиями, специалистами, вооружением.

Сам Махно, отсидевший более семи лет в царских тюрьмах, в которых он и заболел туберкулёзом (причина его смерти в 1934 году во Франции), приговорённый в своё время к смертной казни через повешенье, ненавидел Деникина и многих белых генералов. Нестор Махно, воевавший, в том числе, и против Советской власти, никогда не отказывался отомстить приспешникам падшего царского режима. Так произошло и при освобождении территории Крыма от полчищ Деникина, Кутепова – бойцы повстанческой армии Махно временно воевали рядом с красноармейцами регулярных частей Красной Армии.

Посмотрим, что известно из публичных источников.

Введение

Чтобы совершать великие дела, не нужно быть величайшим гением;

не нужно быть выше людей, нужно быть вместе с ними.

Ш. Монтескье

Фрицис Лабренцис родился в Курземе, по другим источникам – на хуторе Катенишке возле Ней-Жаггарен (современный город Жагаре в Литве) в семье крестьян. Его детство прошло в условиях сельской жизни, что, вероятно, сформировало его характер и привело к службе в армии. Сыновья безземельных латышских крестьян служба в армии представлялась окном в лучшее будущее. Несколько веков лучшие сельскохозяйственные земли Латвии находились в руках знатных немецких родов. До Октябрьской революции Фрицис Ансович Лабренцис был офицером Российской императорской армии, участником Первой мировой войны, когда после окончания средней школы был призван на службу в августе 1915 году. По окончании Киевской школы прапорщиков получил направление в действующую армию – воевал на Рижском и Румынском фронтах. С мая 1917 года был командиром роты 119-го Коломенского полка. Ленинский лозунг «Земля – крестьянам» был близок представителям латышского крестьянства, бывшего в основной своей части безземельным. Когда в 1917 году народы империи охватил единый революционный порыв, молодые парни разных национальностей ступили на путь борьбы за счастье и справедливое мироустройство. В революционном октябре 1917 года Лабренцис был избран командиром батальона непосредственно солдатами, отказавшимися подчиняться офицерам. С 1918 года был участником Гражданской войны в России. По условиям Брест-Литовского мирного договора латышские части распускались, в феврале 1918 года Лабренцис демобилизовался, но уже в апреле вступил в Латышскую стрелковую дивизию, которая была создана решением Высшего военного совета и Наркомата военных дел РСФСР.

Народный совет провозгласил Независимую Латвийскую республику 18 ноября 1918 года, а в июне 1919 года большая часть Латвии была очищена от оккупировавших республику немцев силами рабочих отрядов и латышских стрелков. Осознав, свой революционный долг перед родиной, что без Советской России не будет и достойной жизни в Латвии, стрелки присоединились к походу Красной армии бороться за Советскую власть.

Численность Латышской дивизии доходила до восьмидесяти тысяч, но служили там не только латыши. С апреля 1918 года молодой герой служил стрелком 3-ей роты 6-го полка в советской Латышской дивизии, уже вскоре его назначили командиром 1-ой роты. В июне 1918 года во время опасной, сложнейшей операции по взрыву форта Ино под Петроградом Лабренцис стал помощником командира полка. Фрицис был молод, статен, голубоглаз – он был красивым молодым человеком. Он проявил себя как способный лидер и командир. 7 по 22 июля 1918 года 6-й латышский полк участвовал в подавлении белогвардейского мятежа в Ярославле. Во время боёв Ф. А. Лабренцис проявил себя способным командиром, пользовавшимся у стрелков большим авторитетом. В конце июля 1918 года Ф. А. Лабренциса выдвинули на пост командира 6-го Тукумского полка, с июля он умело командовал 6-м Тукумским полком в боях против белогвардейцев и белочехов на Восточном фронте. С августа по ноябрь 1918 года он вместе с полком участвовал в наступательных боях против белогвардейцев и Чехословацкого корпуса на Восточном фронте, в освобождении Казани и Симбирска. 6-й латышский полк в этих боях под его командованием проявил высокие боевые качества.

Незаурядные способности, отважный характер, авторитет среди солдат способствовали военной карьере Фрициса. В начале декабря 1918 года 2-ю бригаду Латышской дивизии с 6-м полком в составе перебросили на Западный фронт в район Пскова для освобождения Латвии и Эстонии. Он успешно участвовал в боях за Валки и Ригу. Первые патрули Красной Армии, появившиеся на улицах Риги 3 января 1919 года, были разведчиками 6-го латышского полка. Тихим январским днём скромно и строго, без колыханья красивых лозунгов, без пляски ярких флагов Лабренцис со своими солдатами первым прошёл по улицам столицы свободной Латвии. Приказом военного комиссара Советской Латвии от 3 февраля 1919 года и постановлением Советского правительства за отличие в боях при взятии Риги командованием РККА наградило 6-ой латышский полк «Почётным революционным Красным Знаменем». Латышский воин боролся против эстонских и финских войск под Алуксне, Изборгском, Тарту; май бросил его в бои близ Поневежиса, когда он выполнял обязанности заместителя командира 2-й латышской бригады. В тяжёлые дни отступления с Курземского фронта в Латгалию в мае 1919 года, не смотря на многократное превосходство противника, 6-ой полк сохранял революционную дисциплину, высокую боеспособность и действовал в соответствии с приказами. Осенью 1919 года Латышская дивизия оказалась на Южном фронте. Под Кромами Красная РККА нанесла решительный урон деникинским войскам. Самоотверженный Фрицис был ранен, но смог относительно быстро вернуться в строй. Вернуться, чтобы спасти свой полк от полного окружения. Латышский полк воевал в Центральной России, Поволжье, Латвии, Украине, Северной Таврии, Крыму. Его лично наградили орденом Красного знамени