Александр Нессе
Царство
1
Поздняя весна притворялась летом. Воздух был густой и ленивый, пах нагретым асфальтом и первой, еще робкой теплотой. Именно в такие дни школьные прогулы ощущались не проступком, а единственным верным состоянием души. Пятнадцатилетний Егор с рюкзаком за спиной и наушниками в ушах, наслаждался прогулкой и наматывая круги по знакомому району, откладывая момент, когда придется переступить порог школы и вдохнуть запах старого паркета и всеобщей скуки.
Безмятежность была абсолютной, выстроенной им самим и защищенной стеной звука. Он проходил мимо серых панелек, не видя их. Его мир был герметичен и безопасен. Он бы так и шел дальше, если бы краем глаза не заметил черную вертикальную полосу, резко контрастирующую с голубым небом.
Столб дыма. Густого, маслянистого. Он валил из распахнутого окна на предпоследнем этаже дома. Егор замедлил шаг, потом остановился. Рука сама потянулась к наушнику, сдернув его. Наступила настораживающая тишина, которую пронзал лишь далекий треск пламени. И в этой тишине из того же черного провала выпорхнул рыжий кот.
Движения его были отточены и лишены паники, словно часть давно отрепетированного номера. Он кувыркнулся в воздухе, точно акробат на трапеции, прошуршал в ветвях старого клена, перевернулся еще раз и бесшумно приземлился на асфальт. Не задержавшись ни на секунду, рыжий метнулся в сторону ближайших кустов и растворился в них. Исчез.
Взгляд Егора снова прилип к черному прямоугольнику окна. И тут он увидел руки. Сначала просто пальцы, впившиеся в подоконник, белые от напряжения. Потом показалась голова – мужчина средних лет, лицо испачкано сажей, он отчаянно кашлял, пытаясь вдохнуть глоток чистого воздуха. Он старался выбраться, уцепиться за что-то, найти хоть какую-то надежду до приезда спасателей. В его глазах читался не животный страх, а ясное, трезвое понимание безвыходности.
Но внезапно его тело обмякло, глаза закатились, словно от внезапного удара током. Это была всего лишь доля секунды, мгновенная отключка, вызванная угарным газом и нехваткой кислорода. Но этого было достаточно, чтобы его пальцы разжались.
Тишину, давившую на уши, разорвал глухой, мокрый шлепок. Негромкий, но настолько отталкивающий, что у Егора внутри все оборвалось. Он смотрел на фигуру, неестественно распластанную на сером асфальте, буквально в двадцати шагах от него.
Егор замер, не в силах пошевелиться. Его мозг отказывался воспринимать цельно эту чудовищную картину. Он видел переломанные конечности, выгнутые под невозможными углами. Видел темное пятно, растекавшееся из-под живота и впитывающееся в асфальт. А потом он увидел, как мужчина моргнул. Одним глазом, потому что второй слипся с землей. Единственный зрячий глаз, полный немого ужаса и ясного сознания, уставился прямо на Егора. Из перекошенного рта донесся не крик, а тихий, похожий на писк мыши, звук. Он был все еще жив.
И в этот момент из-под арки подворотни, словно выпущенные из засады демоны, выскочили две овчарки. Они не лаяли. Они двигались с тихой, хищной целеустремленностью, будто выполняли давно отданный приказ. Запах крови, теплой и живой, был для них приглашением к пиршеству. Одна, более крупная, беззвучно впилась клыками в живот мужчины, выволакивая его кишки на асфальт. Тот писк перешел в булькающий, захлебывающийся стон. Вторая собака, не торопясь, обхватила длинной пастью его голову и сжала челюсти. Раздался короткий, влажный хруст, и стоны прекратились.
Их окровавленные морды поднялись от добычи и повернулись к Егору. Запах страха против холодной ярости. Они учуяли новую для себя цель. Живую.
Ноги Егора, ватные и непослушные, сами попятились назад. Одна мысль, ясная и оглушительная, стучала в висках: «БЕГИ!». Он рванулся с места и нашел в себе силы, чтобы бежать. Куда угодно, но подальше.
Асфальт расплывался под ногами. Он искал глазами хоть что-то, что могло его спасти – любую открытую дверь, низкий забор. За спиной он слышал лишь частое, зловещее перебирание лап по асфальту. Они не лаяли. Они просто догоняли. С каждой секундой Егор все сильней чувствовал их дыхание – горячее, прерывистое.
Но внезапно над самой его головой, буквально в метрах над крышами, с оглушительным ревом, заглушившим все на свете, пронесся пассажирский самолет. Он летел так низко, что Егор инстинктивно пригнулся, зажав руками голову и уши, поскользнулся и тяжело рухнул на колени, чувствуя, как асфальт сдирает кожу с локтей.
Но это падение спасло ему жизнь. В тот миг, когда он рухнул, две тени пронеслись над ним, не успев вцепиться в горло. От резкого движения они проскочили вперед, занесенные инерцией. И почти на месте развернувшись, показали кровавые оскалы своей жертве.
Егор стал ползти задом и наткнулся взглядом на пустую пивную бутылку, одиноко лежащую рядом с его рукой. Его пальцы судорожно сжали ее за горлышко.
Овчарки, присев на передние лапы, готовились к прыжку. Их рычание наконец прорвалось наружу – низкое, вибрационное, обещающее разрывать плоть.
И в этот самый миг в небе что-то ослепительно вспыхнуло. Сначала беззвучно. А через несколько секунд до Егора донесся отдаленный, но яростный грохот – звук взрыва самолета, сливающегося в огненном танце с только что построенным жилым комплексом.
Даже собаки обернулись поглядеть на разгорающийся апокалипсис. Как вдруг, прямо за их спинами, из-за угла дома вывернула серая «Лада». Она ехала достаточно медленно, но овчарки навострили уши, услышав раздражающий звук мотора.
Егор, не целясь, швырнул бутылку. Она разбилась об асфальт перед псами, брызнув в животных осколками. Овчарки отпрянули. А «Лада», не сбавляя и не прибавляя хода, наехала на ту, что была ближе. Раздался отвратительный хруст, и истошный собачий визг пронзил воздух.
Вторая собака, на секунду ошалев, кинулась на машину. Водитель «Лады» крутанул рулем, и тогда послышался еще один предсмертный визг под колесами.
Егор сидел на асфальте, не в силах пошевелиться, глядя на предсмертные судороги овчарок. Водитель «Лады» даже не остановился. Машина, с помятым капотом и окровавленными шинами, просто продолжила свой медленный, равнодушный путь, скрывшись за следующим поворотом.
Егор попытался встать. Острая, жгучая боль в боку заставила его вскрикнуть. Он посмотрел вниз: его куртка была порвана, а из-под ткани проступала алая полоса. Все же один из псов успел дотянуться до него, но Егор этого даже не заметил. Да, парень был ранен. Но зато еще жив.
