Полная версия
Последний жрец Северного Сияния
Денис Алексеев
Последний жрец Северного Сияния
Глава первая
Кровь на снегуМорозный ветер резал лицо Астрид, словно лезвия изо льда. Она стояла на краю Священной Ледяной Поляны, где предки клана Волчьих Зубов проводили обряды с незапамятных времён. Снег под ногами хрустел особенным образом, будто сама земля шептала древние тайны тем, кто умел слышать. Астрид умела. Её предки передали ей этот дар вместе с кровью и именем.
Сива, огромная белоснежная волчица с глазами цвета зимнего неба, терлась мордой о её колено. Астрид провела рукой по густой шерсти, чувствуя тепло сквозь толстые меха одежды. Её пальцы, привыкшие к холоду северных земель, всё равно дрожали. Не от холода. Сегодня было особое время – ночь зимнего солнцестояния, когда Северное Сияние достигало наибольшей силы. В такие часы жрицы Волчьих Зубов общались с духами предков.
– Пора, Сива, – прошептала Астрид, и её дыхание превратилось в белое облачко. – Дедушка Эйвинд ждёт.
Она достала из сумки ритуальный нож из чистого льда, вырезанный её дедом много зим назад. Лезвие сверкало даже в слабом свете полярной ночи. Астрид опустилась на колени, утрамбовывая снег. Ритуал требовал чистоты места и помыслов. Она начала чертить круг вокруг себя, вписывая древние руны, которые передавались из поколения в поколение. Каждый символ – защита, каждый знак – мольба.
Сива села рядом, насторожив уши. Её взгляд был прикован к лесу за поляной. Астрид почувствовала напряжение волчицы и тоже обернулась. Ничего необычного. Лишь сосны, укутанные снегом, и луна, едва видная сквозь облака. Но в воздухе витало что-то неуловимое, тревожное. Как будто сама тишина наполнилась ожиданием.
– Тише, подруга, – Астрид погладила Сиву по голове. – Наверное, лось бродит. Или белка заблудилась.
Но волчица не успокоилась. Она низко пригнулась, шерсть на загривке встала дыбом. Глубокий, почти неслышный рык застрял в её груди. Астрид нахмурилась. Сива никогда не ошибалась. Если она чувствовала опасность, значит, она была.
Жрица прервала ритуал и встала. Её ноги глубоко увязли в снегу, когда она направилась к краю поляны, ближе к лесу. Сива шла следом, прижав уши. Чем ближе они подходили к деревьям, тем сильнее становился странный запах. Металлический. Горький. Астрид знала этот аромат. Кровь. Свежая кровь на морозе.
Она остановилась как вкопанная. Перед ней, у подножия древней ели, лежали два туши. Олени. Молодые, с ещё не окрепшими рогами. Их шкуры были разорваны, а на снегу расплывались тёмные пятна, уже начавшие замерзать. Но это не было делом волков или медведя. Раны были слишком правильными, почти хирургическими. А на снегу между тушами кто-то начертил символ.
Астрид подошла ближе, её сердце колотилось так громко, что, казалось, заглушает шум ветра. Символ был ей знаком из запрещённых свитков, которые дед Эйвинд прятал в самом дальнем углу хижины. Переплетённые руны, изображающие змею, кусающую собственный хвост. Знак Локи. Бога-обманщика. Бога-предателя. Знак, который клан Волчьих Зубов не произносил даже шёпотом.
Сива зарычала громче, обнажив клыки. Её тело напряглось, готовое к прыжку. Астрид схватила её за ошейник из сплетённых ремней.
– Нет! Сидеть! – приказала она строго, хотя сама дрожала от страха. – Это ловушка. Они знают, что мы придём.
Она осмотрела следы вокруг. Никаких отпечатков ног. Как будто убийцы оленей прилетели на крыльях ночи. Но это невозможно. Даже духи не оставляют таких ран. Астрид присела на корточки, осторожно коснувшись следа крови кончиками пальцев. Она закрыла глаза, пытаясь почувствовать магический отпечаток. Её дар жрицы позволял это. В кровь была добавлена магия. Чуждая, тёмная, пульсирующая, как ядовитое сердце.
– Это не просто убийство, Сива, – прошептала она. – Это вызов. Или предупреждение.
Волчица ответила тихим скулением, прижавшись к ноге хозяйки. Астрид встала, её решение было принято. Ритуал придётся отложить. Эта святотатственная картина требовала очищения. Она не могла оставить символ Локи на священной земле.
Астрид вернулась к месту начатого ритуала и взяла небольшую кожаную сумку с солью. Очищающая соль, смешанная с пеплом священных трав. Она обошла тела оленей, рассыпая белые кристаллы. С каждым движением её губы шептали древние заклинания очищения. Сива следовала за ней по пятам, не отрывая взгляда от леса.
Когда последний след символа исчез под слоем соли, Астрид почувствовала лёгкое облегчение. Но оно длилось недолго. Над поляной вдруг начало светлеть. Северное Сияние. Зелёные и фиолетовые волны магического света заплясали в небе, как живые существа. Это было зрелище, от которого замирало сердце даже у самых закалённых воинов севера. Но сегодня свет казался Астрид тусклым, больным.
Она подняла голову, наблюдая за игрой света. Дед Эйвинд говорил, что Северное Сияние – это дыхание богов, их связь с миром людей. И пока оно светит, порядок сохраняется. Но сейчас в зелёных волнах мелькали чёрные трещины, словно небо разрывалось изнутри.
– Что происходит? – прошептала Астрид, её голос дрожал. Сива тоже смотрела вверх, её рык стал тише, перешёл в вой.
Внезапно свет погас. Не постепенно, как обычно перед рассветом. А мгновенно. Словно кто-то погасил свечу. Поляна погрузилась в кромешную тьму. Лишь бледный свет луны освещал снег да тёмные пятна застывшей крови.
Астрид замерла, её дыхание перехватило. За сотню зим, сколько помнил клан Волчьих Зубов, Северное Сияние никогда не гасло в полночь зимнего солнцестояния. Никогда. Это было невозможно. Как невозможно дышать без воздуха.
– Нет, – прошептала она, её голос сорвался. – Этого не может быть.
Сива завыла, её голос разорвал тишину поляны. Звук был полон боли и предупреждения. Астрид почувствовала, как по спине пробежал холодок, гораздо леденящий, чем любой полярный ветер. Она обернулась к лесу, к месту, где лежали олени. Символ исчез под солью, но тёмные пятна крови казались теперь огромными ранами на белоснежном полотне.
Воздух вокруг задрожал. Невидимая волна холода прокатилась по поляне, заставив снег под ногами захрустеть громче. Астрид почувствовала, как её магия – та самая, что позволяла общаться с духами и чувствовать следы – начала гаснуть, как и Северное Сияние. Это ощущение было новым и пугающим. Как будто невидимая нить, связывающая её с миром духов, начала рваться.
– Кто здесь? – крикнула она в темноту, её голос дрожал, но она сдержала страх. Жрица не имеет права бояться. – Покажись, трус!
Тишина. Лишь вой Сивы да шелест ветра в соснах. Но Астрид знала, что они не одни. В лесу кто-то наблюдал. Кто-то, кто убил оленей. Кто-то, кто знал о символе Локи. Кто-то, кто смог погасить Северное Сияние.
Она сжала в руке ритуальный нож изо льда. Лезвие начало таять от её ладони, но Астрид не обращала внимания. Её дар жрицы требовал действий. Она не могла просто уйти и оставить священную поляну в такой скверне.
– Сива, сторожи, – приказала она волчице. – Я очищу это место до конца.
Астрид вернулась к телам оленей. Она достала из сумки священные травы – полынь и зверобой, высушенные летом на солнце. Зажгла их огнивом, и едкий дым поднялся вверх, смешиваясь с морозным воздухом. Она начала петь очищающий напев, тот самый, который научил её дед, когда она была ещё ребёнком. Голос звучал неуверенно вначале, но постепенно креп чистотой и силой.
Но чем дольше она пела, тем сильнее становилось ощущение чужого присутствия. Воздух вокруг густел, как туман над ледяной рекой. Астрид почувствовала, как чья-то невидимая рука касается её затылка. Холодная. Бесчувственная. Она резко обернулась, но никого не было. Только тени от лунного света, пляшущие между деревьев.
– Уйди! – крикнула она, повысив голос. – Эта земля под защитой предков!
В ответ раздался смех. Тихий, шипящий, как змея в траве. Смех не имел источника, он звучал отовсюду и ниоткуда одновременно. Астрид сжала нож крепче, её ладони вспотели, несмотря на лютый холод.
– Кто ты? – спросила она, стараясь, чтобы голос не дрожал. – Что тебе нужно?
Смех стих так же внезапно, как и начался. Воздух снова задрожал, и на этот раз Астрид увидела их. Призраки. Тени прошлого. Фигуры людей в древних одеждах, с лицами, искажёнными болью. Они вышли из леса, их шаги не оставляли следов на снегу. Их глаза светились тусклым зелёным светом, похожим на угасающее Северное Сияние.
– Это не духи предков, – прошептала Астрид, её сердце бешено колотилось. – Это нечисть.
Сива бросилась вперёд, загородив хозяйку телом. Её рык стал громче, она скалила клыки, готовая к бою. Но тени не обращали на неё внимания. Они двигались к Астрид, их руки протягивались к ней, словно хотели коснуться.
– Вернитесь в свои миры! – крикнула Астрид, её голос сорвался от напряжения. Она подняла ритуальный нож, направив его на приближающиеся фигуры. – Эта земля не для вас!
Лезвие засветилось слабым голубым светом. Магия жрицы ответила на призыв. Тени замедлились, их движения стали неуверенными. Но их было слишком много. Они окружали Астрид со всех сторон, сжимая кольцо.
Внезапно одна из теней вышла вперёд. Её лицо было смутно знакомо. Старик с длинной бородой и шрамом через всё лицо. Астрид узнала его. Это был дед Эйвинд. Но не тот, кого она помнила. Этот дед был моложе, с глазами, полными ярости и боли.
– Астрид, – прошептал призрак деда, его голос звучал как скрип льда. – Ты не должна была родиться. Твоя кровь – проклятие для клана.
Астрид пошатнулась, будто её ударили. Она опустила нож, её руки дрожали. Это было невозможно. Дед Эйвинд умер три зимы назад, в мире и согласии. Он никогда не говорил с ней так жестоко. Никогда.
– Ты не он, – прошептала она, собирая волю в кулак. – Ты ложь. Иллюзия. Уйди!
Она резко взмахнула ножом, и голубой луч магии пронзил тень деда. Фигура рассыпалась чёрным дымом, но её смех остался в воздухе. Остальные тени приблизились ещё больше. Астрид почувствовала, как её сила убывает с каждой секундой. Магия Северного Сияния была её источником, и без неё она была почти беспомощна.
Сива бросилась на одну из теней, её клыки впились в дымную плоть. Но призрак не рассеялся. Он обхватил волчицу чёрными руками, и Сива завыла от боли. Астрид бросилась на помощь подруге, её нож сверкнул в лунном свете.
Но в самый последний момент, когда её лезвие должно было коснуться тени, всё исчезло. Тени. Боль. Смех. Даже тела оленей. На поляне остался только снег, да застывшие пятна крови, да Астрид с Сивой, дрожащие от холода и страха.
Северное Сияние не зажглось снова. Небо оставалось чёрным, лишь луна освещала священную поляну. Но Астрид знала, что всё только начинается. Она подошла к месту, где лежали олени, и опустилась на колени. Её пальцы коснулись холодного снега. На нём остался один след – отпечаток ладони с длинными, острыми ногтями.
И в этом отпечатке, вместо крови, лежал маленький кристалл льда в форме змеи, кусающей свой хвост. Знак Локи. Предупреждение. Или приглашение.
Астрид подняла кристалл. Он был ледяным на ощупь, но внутри пульсировало тёмное пламя. Она почувствовала, как её собственная магия отвечает на этот пульс, как река отвечает на прилив. Это было одновременно отвратительно и маняще.
– Мы вернёмся, Сива, – прошептала она, пряча кристалл в кожаный мешочек на поясе. – Дед Эйвинд должен знать. Все должны знать.
Волчица прижалась к её ноге, её глаза всё ещё светились настороженностью. Астрид поднялась, её ноги онемели от долгого стояния на морозе. Она посмотрела на небо, на чёрную пустоту там, где должно было танцевать Северное Сияние.
Впервые за сто зим оно погасло. И Астрид знала, что погасло не только небесное светило. Погасла уверенность клана Волчьих Зубов в том, что древние боги охраняют их земли. Погасла вера в то, что тьма останется в своих пределах. Погасла надежда на спокойную зиму.
Но в её сердце зажглось другое пламя. Пламя гнева. Пламя решимости. Она – последняя жрица клана Волчьих Зубов. И если боги молчат, если предки не отвечают, если сама магия покидает мир, то она найдёт ответы. Даже если для этого придётся идти в самые тёмные уголки земли. Даже если придётся встретиться с тем, чьё имя нельзя произносить.
Астрид взяла Сиву за ошейник и направилась к тропе, ведущей к деревне. Её шаги оставляли следы на нетронутом снегу. За спиной священная поляна осталась пустой, но не очищенной. Кровь оленей замерзла, превратившись в чёрные зеркала, отражающие беззвёздное небо. И в каждом таком зеркале, если приглядеться, можно было увидеть отражение длинной, извивающейся тени, исчезающей в лесу.
Ночь только начиналась. И с ней начиналась новая история. История, где границы между светом и тьмой размылись, как узоры на тающем льду. История, где последняя жрица должна будет сделать выбор: остаться верной клятве предков или последовать за своей кровью в неизвестность. Но об этом Астрид ещё не знала. Пока она знала одно: зима станет длиннее и холоднее, чем когда-либо прежде. И в этом холоде кто-то ждал её прихода. Кто-то с именем, которое шипело на языке, как змея в траве.
Глава вторая
Тени в ледникахХолод пронизывал Астрид до костей, но не это заставляло её дрожать. В кармане меховой куртки лежал кристалл в форме змеи, и с каждым шагом он пульсировал, будто живой. Сива шла рядом, её шаги бесшумны на снегу, но волчица часто оглядывалась назад, к священной поляне, будто чувствовала, что их преследуют.
Тропа к деревне Волчьих Зубов вилась между вековых сосен. Луна, скрытая за плотными облаками, едва освещала путь. Астрид куталась в меха, но тепло не приходило. Не от мороза – от страха. Погасшее Северное Сияние не давало покоя. Это было как отсутствие сердцебиения у мира. Как будто сама жизнь замерла, затаив дыхание.
Она шагнула на поляну у подножия первого холма и замерла. Воздух здесь был другим – острым, режущим, наполненным древней силой. Перед ней возвышался Ледяной Храм. Не здание, а природное чудо: гигантская ледяная пещера, высеченная ветрами и морозами за тысячи лет. Её стены сверкали даже в темноте, отражая слабый лунный свет. Вход в храм напоминал пасть зверя – широкий, тёмный, обрамлённый ледяными сосульками, похожими на клыки.
Дед Эйвинд говорил, что этот храм был построен богами до рождения людей. Здесь жрицы Волчьих Зубов получали благословение, здесь они общались с духами льда и ветра. Но сегодня храм казался Астрид мёртвым. Мёртвым, как погасшее Сияние.
– Сива, осторожно, – прошептала она, прижав ладонь к груди, где под мехами билось сердце. – Что-то не так.
Волчица прижала уши, её шерсть встала дыбом. Она не рычала, но её тело напряглось, готовое к прыжку. Астрид достала ритуальный нож изо льда. Лезвие, обычно голубоватое от магии, сегодня было тусклым, почти прозрачным. Магия ослабла вместе со Сиянием.
Она сделала шаг к входу в храм. Снег хрустнул под ногами, и этот звук разнёсся эхом по ледяным стенам. В ответ храм издал тихий стон – глубокий, протяжный, будто просыпался после долгого сна.
– Я – Астрид из клана Волчьих Зубов, – произнесла она громко, стараясь, чтобы голос не дрожал. – Дочь Йоры и Бьорна. Последняя жрица. Я пришла за благословением предков.
Тишина. Лишь ветер свистел в ледяных расщелинах. Но Астрид почувствовала движение. Не ветер. Что-то живое. Она медленно вошла в пещеру.
Внутри было холоднее, чем снаружи. Стены храма были покрыты узорами – естественными ледяными рисунками, которые складывались в знакомые символы: руны защиты, символы плодородия, знаки предков. Астрид провела пальцем по одной из рун – та, что означала «покой». Лёд под её пальцем заискрился тусклым голубым светом.
– Спасибо, великие предки, – прошептала она, чувствуя, как магия слабо откликается на прикосновение. – Примите мою молитву.
Но в ответ храм вздрогнул. Со стен посыпались ледяные осколки, звонко ударяясь о пол. Воздух перед Астрид сгустился, закрутился в вихрь, и из него материализовались две фигуры.
Астрид отступила, сжимая нож. Перед ней стояли люди. Мужчина и женщина. Их лица были ей знакомы до боли. Отец. Мать. Бьорн и Йора. Те, кого она потеряла десять зим назад в снежной буре, когда была ещё ребёнком.
– Мама? Папа? – прошептала она, её голос сорвался. – Но это невозможно…
Фигуры не отвечали. Они смотрели на неё пустыми глазами, их лица были бледны, как лёд. Одежда на них была той же, в которой их хоронили – простые меховые одеяния клана.
– Вы не они, – сказала Астрид громче, заставляя себя стоять прямо. – Вы духи. Или иллюзии. Уйдите! Эта земля священна!
Мать медленно подняла руку. Её пальцы были прозрачными, как ледяные сосульки.
– Астрид, – прошелестел голос матери, звучавший как скрип льда под ногами. – Почему ты осталась жива? Почему тебя не забрала буря?
Слова ударили Астрид в сердце. Она помнила ту ночь. Помнила, как мать прикрыла её своим телом от ветра. Помнила, как отец пытался вывести их из бури. Помнила, как очнулась в хижине деда Эйвинда, одна. Единственная выжившая.
– Я не знала! – крикнула она, слёзы застилали глаза. – Я не хотела! Я пыталась найти вас!
Отец шагнул вперёд. Его лицо исказилось гневом.
– Ты не должна была родиться, – сказал он, его голос был глубже, чем помнила Астрид. – Твоя кровь – проклятие. Твоя кровь привела бурю.
– Нет! – Астрид сжала нож крепче. – Это ложь! Вы всегда любили меня! Вы никогда так не говорили!
Мать приблизилась ещё на шаг. Её дыхание не создавало облачка в холодном воздухе – она не была настоящей.
– Люди клана говорят об этом шёпотом, – продолжила мать. – Кровь Локи в тебе. Кровь предателя. Ты принесла бурю. Ты погасила Сияние. Ты…
– Замолчи! – Астрид взмахнула ножом, и лезвие вспыхнуло слабым голубым светом. – Я не верю вам! Вы не мои родители! Вы тени!
Она резко повернулась к Сиве:
– Сива, атака!
Волчица прыгнула вперёд, но тени растворились в воздухе, как дым на ветру. Сива приземлилась на пустое место, озадаченно поводя носом. Астрид огляделась – родители исчезли. Но в храме стало холоднее. Стены покрылись инеем, а на полу ледяные узоры начали меняться, складываясь в запрещённые руны – те самые, что она видела в свитках деда. Руны Локи.
– Нет, – прошептала она, чувствуя, как кристалл в кармане пульсирует сильнее. – Не здесь. Не в священном месте.
Она подошла к стене, где лёд складывался в символ змеи, кусающей свой хвост. Осторожно протянула руку и коснулась руны пальцем.
В момент прикосновения мир взорвался. Лёд под её ногами закрутился в водоворот, стены храма поплыли, и Астрид почувствовала, как её тело наполняется холодной, чуждой силой. Это была не её магия. Не магия жриц Волчьих Зубов. Это была тёмная, древняя сила, которая шипела в её жилах, как змея.
Перед глазами мелькнули видения: огромный змей, опоясывающий мир; ледяной трон в руинах; глаза, полные лукавства и боли; её собственное лицо, но с улыбкой, которую она никогда не позволяла себе показать.
– Нет! – крикнула она, отрывая пальцы от руны. – Это не моё!
Но сила не отпускала. Её рука сама поднялась, и пальцы начертили в воздухе тот же символ. Лёд на стенах ответил – засиял чёрным светом, и храм наполнился шипящим смехом. Смехом Локи.
Сива зарычала, бросаясь к Астрид, будто пытаясь остановить её. Но волчица не могла приблизиться – невидимая стена отбрасывала её назад каждый раз. Астрид смотрела на свою руку, которая рисовала запрещённые знаки, и чувствовала, как чужая воля пытается завладеть её разумом.
– Я не твоя игрушка! – крикнула она в пустоту. – Я – Астрид из Волчьих Зубов! Моя кровь мне не указ!
Она сжала кулаки, собирая остатки своей магии. Голубой свет вспыхнул вокруг неё, столкнувшись с чёрной силой. Ледяные стены затрещали, посыпались осколки. Астрид почувствовала, как её сознание разрывается между двумя мирами – миром предков и миром тьмы.
– Сива! – крикнула она, не зная, услышит ли волчица. – Беги! Беги отсюда!
Но Сива не двинулась с места. Она стояла, прижав уши, её глаза светились яростью и беспомощностью. Астрид знала – волчица не оставит её. Никогда.
Собрав все силы, Астрид сделала последнее усилие. Она вспомнила голос деда Эйвинда, его уроки, его веру в неё. Вспомнила первое соприкосновение со Священной Поляной, когда ей было шесть зим. Вспомнила тепло Сивы, когда та грела её в самые лютые морозы.
– Я выбираю себя! – крикнула она, и её голос эхом отразился от ледяных стен.
Голубой свет взорвался из её груди, сметая чёрную магию. Символы на стенах потемнели, затрещали и рассыпались в пыль. Храм затих. Астрид упала на колени, задыхаясь. Её рука всё ещё дрожала, но теперь это была её дрожь. Её боль. Её выбор.
Сива подбежала к ней, облизывая лицо, издавая жалобные звуки. Астрид обняла волчицу, чувствуя её тепло сквозь меха.
– Я в порядке, подруга, – прошептала она, хотя сама не верила своим словам. – Мы в порядке.
Она поднялась, опираясь на стену. Ледяные узоры на стенах вернулись к прежним – знакам предков и защиты. Но Астрид знала, что храм изменился. И она изменилась. Тёмная сила коснулась её, и теперь она чувствовала её внутри – маленькую искру, которую невозможно погасить.
Она подошла к алтарю в центре храма – гладкой ледяной плите, где жрицы приносили дары предкам. Сегодня алтарь был пуст. Но на нём лежало что-то, чего раньше не было. Свиток из тонкой кожи, перевязанный чёрной нитью.
Астрид осторожно взяла свиток. Кожа была холодной на ощупь, а чёрная нить пульсировала так же, как кристалл в её кармане. Она развязала нить и развернула свиток.
На коже было написано одно предложение, сделанное чёрнилами, похожими на замерзшую кровь:
«Он знает о твоей крови».
Астрид бросила свиток, будто он обжёг её пальцы. Сердце колотилось так громко, что заглушало звук капающего льда. Кто написал это? Кто знал о её крови? И что это значит?
Она вспомнила слова призрака-отца: «Кровь Локи в тебе». Вспомнила пульсацию кристалла. Вспомнила, как её магия откликнулась на запрещённые руны. Может быть… нет. Не может быть. Её родители никогда… Дед Эйвинд всегда говорил, что её отец – Бьорн из Волчьих Зубов, воин с чистым сердцем.
Но сомнения впились в разум, как черви. Она подняла свиток снова и внимательно рассмотрела почерк. Он был незнаком, но в нём чувствовалась власть. И насмешка.
– Кто ты? – шепнула она в пустоту храма. – Что тебе нужно от меня?
В ответ лишь капала вода с ледяного свода. Астрид спрятала свиток в карман, рядом с кристаллом. Оба предмета теперь пульсировали в унисон, создавая в кармане странное тепло.
Она сделала шаг к выходу, но остановилась. На полу, под алтарём, что-то блестело. Кристалл. Но не такой, как тот, что она нашла на поляне. Этот был чистым, синим, как зимнее небо. И в нём, если присмотреться, можно было увидеть отражение лица – её собственного лица, но с глазами, полными древней мудрости.
Астрид подняла кристалл. Он был тёплым в её ладони, и в этом тепле она почувствовала что-то знакомое. Предков? Или что-то другое?
– Я возьму тебя, – прошептала она. – Но не потому что верю тебе. А потому что должна знать правду.
Сива ткнулась носом в её руку, будто одобряя решение. Астрид спрятала новый кристалл в другой карман, отдельно от первого. Пусть они не касаются друг друга. Пусть их силы не смешиваются.
Она вышла из храма. Рассвет уже начал окрашивать небо в бледно-розовые тона, но Северное Сияние так и не зажглось. Небо оставалось мёртвым, пустым. Астрид посмотрела на деревню внизу по склону. Дымок из труб говорил о том, что жизнь продолжается. Но как долго?
Она пошла по тропе к деревне, Сива шла рядом. В карманах лежали два кристалла и свиток с угрозой. В сердце – сомнения, которые не давали покоя. В голове – вопросы, на которые не было ответов.
Кто знал о её крови?
Что это за кровь?
И почему Локи, бог-предатель, проявлялся именно сейчас, когда Северное Сияние погасло?
Тропа привела её к первым хижинам деревни. Окна были закрыты ставнями, улицы пусты. Все ещё спали. Астрид направилась к хижине деда Эйвинда – самой большой в деревне, с резными узорами на двери.
Она подняла руку, чтобы постучать, но дверь открылась сама. В проёме стоял дед Эйвинд. Его лицо было мрачнее обычного, глаза – полными тревоги.
– Я чувствовал приближение тьмы, – сказал он, его голос хрипел от старости. – Чувствовал, как Сияние исчезает. Что случилось, дитя моё?
Астрид вошла в хижину. Внутри было тепло от очага, на стенах висели травы и амулеты. Дед закрыл дверь и взглянул на Сиву, которая осталась у порога.
– Рассказывай, – сказал он, усаживаясь на скамью у огня. – И не скрывай ничего. Я видел твои глаза. Ты видела то, чего не должны видеть смертные.
Астрид села напротив него. Слова застревали в горле. Как рассказать деду, что она видела призраков родителей? Что её магия откликнулась на запрещённые руны? Что кто-то знает о её крови?
