Волк отнимает. Собака охраняет

– Ой, там все очень ужасно. Кровати не приспособлены, бинтов не хватает для буйных. Специальной одежды тоже не хватает. Всё очень и очень напряжено.

– Закупим специальную одежду. Вам привезут 10 экземпляров. Кстати сколько сейчас у вас здесь больных?

– У нас, в настоящий момент, лечатся 72 пациента. Много? Да много. Но некоторых мы отпускаем домой, вне обострения. Как только случается обострение, мы их сразу забираем к себе. Родственники, как бы без них не могут, скучают. И мы их отсылаем к родным. Потом они их возвращают, когда у них начинается обострение. Да мы сами выезжаем. Раньше была машина «УАЗик» (буханка), а теперь она сломалась. Вон она, видите, стоит. Водитель был, а как сломалась буханка, ремонтировать не на что, он и уволился.

– Кстати, водителя вы тоже можете нанять в штат. Если он согласится обратно, то до 40 тысяч ему будет компенсировано областным правительством.

– Хорошо, я с ним свяжусь, а бензин?

– И бензин получите. Вам будут выделены специальные талоны на бензин.

– Что-то невероятное. – сказал врач.

– Толи еще будет. Надо будет вам организовать поездку в республику Аланат. Посмотрите, как там ведутся дела в психиатрической лечебнице. Поговорите с профессионалами. Это тоже важно. Коллеги друг другу расскажут то, что в принципе не сможет вам рассказать министр здравого хранения. Возможно вы подниметесь в науке-психиатрии на два-три порядка вверх, а может быть поставите их на место в их знаниях. Скажете им то, что они не знают. После командировки расскажите о своем мнении по поводу их психиатрического заведения. Как там, что там, какие отличия от нашего.

– Да я и так понимаю, что там все цивильно.

– Вот записывайте, что «цивильно», и потом это – «цивильно» будем реализовывать здесь у нас. Итак, все, здесь закончили, поехали в кожный диспансер. Посмотрим, что там.

Комиссия прошла уже мимо стоящего «на часах» охранника. Вид у него был поношенный, форма одежды мятая и грязная.

– Что ж вы, голубчик, спали-то на рабочем месте? – спросил губернатор.

– Виноват. На трех работах работаю, денег не хватает и глаза сомкнулись, но сейчас всё. Я больше теперь не засну. Так случайно получилось.

– А что с одеждой?

– Да одежду один раз выдали, больше не выдают.

– Что это за охранное бюро? Это частная контора?

– Да.

– Договоритесь, чтобы из бюджета области для охранников уделили соответствующую новую форму, – сказал Социалистов финансисту. Но только тех для охранников, которые работают в системе здравоохранения. Ну что это такое? Это не форма, это непонятно что. Надо будет купить, оплатить ее, чтобы все получили новую форму. Потом охраннику нужны: горячий чайник, холодильник, СВЧ, чтобы он мог питание принести, разогреть и покушать. Нет ничего этого. Где кресло, стол, система связи? Он просто сидит и не может связаться с директором заведения. А ведь связь должна быть с охранником постоянно. Это к вам относится, товарищ министр внутренних дел. Займитесь, потому что особый объект должен иметь особую систему охраны. Выясните, что за ЧОП, как составлен договор на ведение охранной деятельности. Есть ли у него финансовые ресурсы? Может быть нам нужно что-то оплатить. Охранник должен обязательно работать в паре. Ну как он один? Даже в армии такого не может быть. А здесь… Эту проблему надо будет решить, если надо, пусть откроют вторую вакансию и пусть здесь будет два человека. Обход территории надо делать и не оставлять без внимания главный вход. Поехали дальше в кожно-венерический диспансер.

– Господи, тут еще хуже. – сказал губернатор. Зараза ходит и заразой погоняет. Принимаю решение. Заработную плату сотрудникам поднять по новым правилам. В здании сделать косметический ремонт, пока будет строится новый корпус кожно- венерического диспансера. Здания все как один, старые и полностью аварийные. Теперь поехали в детские дома.

Приехала комиссия в первый детский дом. Ужаснулись все, потому что там было на удивление тихо. Но понятно почему «тихо». Потом только выяснилось, что когда сильно холодно в помещении, особо-то не до броуновского движения. Дети болели. Практически все были с сопливыми. Они ютились в правой половине детского дома, левая промёрзла и была без отопления. Все трубы порвало и чудесным образом осталась цела одна горячая труба, которая шла правую половину дома. Она была запасная. И то обогревались не все помещения, но за счет того, что двери были открыты, тепло проникало из одного помещения в другое. Как сказала директор, котельная дышала «на ладан». Да и с углем были периодические проблемы, приходилось где-то искать уголь. Приехав, комиссия увидела весь этот бардак. Одеты дети во всякое рваньё. У кого-то одежда больше по размеру, у кого-то меньше. Одежда передавалась из рук в руки. И когда проверяющие вошли посмотреть, как идет урок. Мальчики сразу встали и закрыли своих девочек своими телами. Дети подумали, что их сейчас будут переводить по другим детским домам или увозить неизвестно в каком направлении. Когда комиссия поздоровалась с детьми, дети что-то невнятное промычали и остались стоять и смотреть с грозными лицами. У некоторых мальчиков были даже сжаты маленькие кулачки. Они собирались дать отпор. Правда, комиссия не поняла, кому, но все равно все были готовы. Поздоровавшись с преподавателем, уточнили, что за урок идет. Был урок русского языка. Причем на уроке русского языка были как дети старших, так и младших классов. Все вместе проходили русский язык. Это походило на полную «отсебятину». Но если учесть то, что половина классов невозможно было эксплуатировать из-за холода, сразу все вставало на свои места. Гнев в груди губернатора был безграничным, но он не сказал ни слова. Он вспомнил, как он был в таком же состоянии, и что просто криками все равно ни чего неизменить. Это он знал по своему опыту. Получив соответствующие разъяснения, комиссия проследовала дальше в учительскую, поздоровалась с преподавателями, классными руководителями и попросила собраться всех преподавателей, за исключением дежурных преподавателей, для маленького объявления.

С сегодняшнего дня – сказал Пётр Семёнович собравшимся, повышаются заработные платы всем сотрудникам детского дома, включая нянечек и обслуживающий персонал, «растопщика», он же сантехник, электрика, поваров и их помощников. Вам будет рассказано, как повышается заработная плата, за счет чего и каким образом производится доплата. Мы будем строить новый корпус детского дома, а этот, скорее всего, подлежит сносу. Но не в этом году, скорее всего, после Нового года. Пока все не замерзли окончательно вам поменяют прорвавшиеся трубы на новые. Поставят металлопластиковые трубы, чтобы поменьше ржавели. Мы переложим вам крышу. Делать её надо срочно, потому что первые заморозки обещали уже на следующей неделе. Но переложить за такой короткий срок невозможно, поэтому принимаю решение, просто поставить заплатки, чтобы не текло. Сразу же заменить стекла, электропроводку, сантехнику, снять все размеры с девочек и мальчиков на пошив фирменной одежды, заказать всё в Республике Аланат. Дети должны носили ее с удовольствием. Причем одна одежда должна была быть просто гражданская, а вторая одежда должна быть фирменная для учебы. Дети в своем шкафу должны иметь несколько видов одежды. Одежда должна стираться в химчистке, и за этим должно следить руководство. Деньги на это будут выделяться, как и положено. Что касается детей… Будет изготовлена новая детская площадка, чтобы дети могли нормально играть. Также должны быть куплены игрушки. Директор должен поехать в такое же заведение в Республике Аланат и посмотреть, как дети одеты, чем играют, какой инвентарь, какие занятия проводят, какой у них курс обучения. В общем, всё. От начала до конца. Какое питание. Есть ли у них экскурсии по историческим местам республики. Все это оплачивается за счет Министерства Образования, деньги на которые будут выделены из областного бюджета.

Далее все прошли в другой дом и увидели ужасную картину. Системы отопления практически не было, везде хлестала вода. Сантехник только успевал топить котлы. Где-то сырым углем, где-то не сырым. Людям надо было тепло. В воду откачивать было некому. Слава богу, что был косогор и вода уходила по косогору вниз к маленькому пруду. Да, это был, конечно, гигантский перерасход воды и надо было что-то срочно делать. Решение было принято и заинтересованные службы должны были заняться этим вопросом сразу после соответствующего финансирования. За этим должен был следить министр ЖКХ и отчитываться ежедневно о проведенных работах. Такая же история была во втором детском доме, который находился на другом конце города. Вопрос был задан директору только один.

– А что же с выпускниками?

– Ну а что с выпускниками? Выпускников у нас в этом году 7 человек. Они сразу получили подъемные деньги от государства. Причем не от области, а именно от государства. И были отпущены на все четыре стороны.

– И что вы не знаете, где они?

– Почему не знаем, знаем. Их расселяют в старые выселенные дома, потому что сейчас система реновации работает. В аварийных домах они и живут.

– Но им же должны дать новое жилье.

– И мы обещаем им новое жилье. Этого нового жилья пока нет. Уже более 10 лет. Никого не отселяют. Там они живут, держатся друг за друга. Адрес есть.

Приехав на адрес, комиссия увидела, что кроме бывших детдомовцев там жили еще какие-то иностранные студенты. Но детдомовцы к себе их не пускали. У них была как бы своя база, охраняемая площадь в этом здании. И они там организовали свои личные пространства. Там были и юноши, и девушки. Кто-то готовил есть, кто-то убегал, потом прибегал с чем-то. В общем, был непонятно какой процесс. Когда увидели непонятных людей и милиционеров в форме, все сразу затихли. Социалистов спокойно вошел и начал говорить.

– Ребята! Область хочет перед вами извиниться за ту подлость, которую с вами совершили. В ближайшее время вам всем предложат квартиры в области, вернее не в области, а в домах. Жилых домах, которые продаются, область их купит. Дома не более 5-летней постройки, то есть почти новые. Да, мы не можем выделить новое жилье, но там будет и газ, и свет, и холодная и горячая вода, и все это вы будете оплачивать по соответствующим вам льготам.

– Да уж, сказочник. А работу, может быть, ты нам дашь? Как мы это будем все оплачивать, если мы сейчас вор на воре и нам не хватает даже на еду? Хочешь поесть?

– Хочу.

– Ну, садись. А эти?

– А эти постоят, – сказал он комиссии. Его пригласили за стол, налили ему чай, дали бутерброд с колбасой.

– Ну, садись, милый человек. А ты из наших, что ли?

– Да довелось.

– А ты знаешь, что нужно делать?

– Так вот же стоит.

– Где? Что?

– Вон в углу. Я только принес его и поставил сразу в угол.

– А-а. Ну, теперь надо посмотреть, что ты там принес. О-о. Знаешь закон. Колбаса, сахар, хлеб. А ты кто такой будешь?

– Да я вроде как губернатор. Ребята, значит такое дело. Девчонок-то я оформлю сразу на работу. У нас там хватает должностей в администрации. Будут и секретарями, и если надо полы помоют. Кто-то из вас мечтал куда-то пойти учиться, вы говорите, я запишу, и мы сразу же оформим вас уже поступившими на первый курс. И еще одно, ребята. Если кто-то из вас не учится, извините, то вы должны отслужить в армии два года.

– А, сейчас не два. По-моему, год и восемь месяцев. Но, что мы там забыли?

– Ну, по крайней мере, ворон ты точно не будешь в армии считать. Родине еще никто не забывал долг отдать.

– А за что мы ей должны? Ты посмотри в каком мы состоянии.

– Это не Родина вас сделала в такими. Родина, кстати, вас вырастила. Худо, бедно, плохо ли, хорошо. Но ты дорос, вот до таких лет. И еще тут говоришь, какая у тебя Родина. Наплевали на тебя. Да, было несправедливо. Кто-то там с жиру бесился, а ты еле-еле покушать обеспечивал. Сейчас вообще не знаешь, куда себя деть. Это не от тебя зависит, и не от Родины, и не от нас, а от тех, кто с тобой это сделал. Мы с этим будем бороться и победим раз и навсегда. Значит, документы сейчас быстро предъявили нашему банкиру. Написали заявления все. Вот прям за этим столом. Бумагу мы принесли. Каждому из вас будет вызван именной банковский счет. И на него потом будут перечислены денежные средства. Вернее, они уже там есть в количестве 40 тысяч рублей. Каждому. Они безналичные, но обналичить можно в любом терминале Ставарского областного банка. Если кто-то себя плохо чувствует, заболел. А я гляжу бинт у девушки. Что случилось?

– Да, Анфиса обожглась и похоже сильно. Ожог не заживает.

– Волдыри покажите. Министр здравоохранения взгляните.

– Нужна госпитализация. У неё сильный ожог, – сказал тот после осмотра. Если затянуть, то может быть заражение.

– Так, пусть она напишет заявление и сразу увозите ее с собой.

– Куда вы ее увозите? – спросил детдомовский.

– В Первую Градскую, конечно. Куда еще? Если будете посещать, она будет в Первой Градской. Сейчас она заявление напишет и все. Потом ее сюда обратно привезут, когда подлечат. Так, с остальными всё нормально?

– С остальными всё нормально. Тьфу-тьфу-тьфу.

– Хорошо, – продолжил Социалистов. Кто-нибудь из вас куда-нибудь учиться поступил?

– Ну, вон, ученый.

– Кто?

– Егорка. Правда, видит плохо, ему бы очки купить, а то, что он носит, прямо ужас какой-то. Разглядывает все, что написано, прям близко-близко.

– Егор, ты куда поступил?

– Да на экономический. Боюсь, будет очень тяжело. Я учебники-то с трудом вижу.

– Егор экономисты нам нужны очень. Поэтому к тебе будет особое поручение доучиться до конца, стать человеком и работать у нас в правительстве ведущим экономистом.

– Да я бы с удовольствием. А как я ребят-то брошу?

– Ребят мы твоих не бросим. Ни одного.

– Это вы этих не бросите. А тех, которых мы знаем, которые и в бандах, и в милиции там сидят, кого-то сейчас вот собираются посадить тоже не бросите?

– За что? Вы знаете, за что его собираются подсадить?

– Нет.

– Как его зовут-то, ребят?

– А кого? Рыжего. Сенька Рыжий. Фамилию не помню. Но он на два года пораньше нас вышел. В обезьяннике сидит.

– А что сделал? Да когда у него документы попросили? Он случайно рукой полицейского задел, ни слова ему не сказал, не оскорблял, а тот подумал, что он его хочет ударить. Рыжий просто хотел расстегнуть куртку и достать документы. Его сразу «захомутали», а теперь «шьют» ему нападение на полицейского.

– Разберемся. В каком отделениисидит?

– Да как в каком? В местном на проспекте Космонавтов.

– Понятно. А остальные где?

– Ну, одного за убийство посадили. Да он, честно говоря, и сам виноват. Не надо было человека убивать. А он взял и убил. Теперь в тюрьме будет сидеть, гнить.

– Так, есть еще?

– Есть Петя Гнатый и Василич. Тоже выпускники. Петька краденое скупает, потом перепродает, а Василич вон дворником работает на трех работах. Им тоже негде жить. Дали квартиру в доме, в обычном деревянном срубе. Крыша провалилась. Электричества не было. Печка развалилась. Ну и как там жить? Вот он и бомжует. Ему платят за чистку и все.

– Так, этих ребят тоже взять на контроль. Взять с них документы, пусть напишут заявление, получат деньги, переоденутся. Значит, временно предложить им не в общежитии, а в гостинице. Финансист! Приобретите им дешёвые номера с местом для проживания. Пусть старую одежду выбросят. Скажи, я сказал. Никакой вонючей одежды, все должно быть чисто и современно. Так, министр труда, вам нужно предложить им работу.

– Они где-нибудь учились?

– Нет, нигде не учились. Только в школе.

– Ну вот, соответственно, пусть и научат их. Нам нужны специалисты.

– Если они не против, предложите им. Работу в администрации.

– Вы доверяете этим людям как себе?

– Да. – сказал губернатор. Это самый ответственный костяк. Этих людей бросила «страна» в лице каких-то идиотов. Ребята! Давно ездили к себе в интернат?

– Да давно уже. Детям же надо постоянно что-то дать. А что мы им можем дать?

– Ничего, скоро будут строиться новые здания. Нужны будут строители. Поможете?

– Если скажут, что строить, будем строить.

– А вам еще за это хорошо платить будут.

– Тем более будем строить. Своим же, себе же, считай.

– Вот. Ну вот и хорошо. Министр социального развития, на вас эти все дети.

– Какие они «нахрен» дети? Они уже взрослые.

– Так, сюда давайте Военного комиссара области. Почему у них ни у кого нет приписного свидетельства? Они что, не граждане? Они имеют такой же паспорт, как и мы. Да, ещё, ребята, если кто-то хочет пойти в военное училище, область посодействует.

– Так это… Юрка вон хочет. Летчиком стать.

– Кто же ему даст летчиком стать?

– Юрий, ты серьезно хочешь стать летчиком или это все слова?

– Да хотеть то хочу, – ответил кучерявый юноша с грустными голубыми глазами. А кто же мне даст?

– Мы и дадим. Хочешь, мы организуем тебе поступление в летное училище на следующий год. Пойдешь? Я договорюсь.

– Ну, если слов на ветер не бросаешь, то пойду с удовольствием. Хочу попробовать себя. Всегда мечтал быть летчиком.

– Это не проблема. Сейчас попробую созвониться и поговорить. Не знаю, получится или нет. Ты учился-то нормально?

– Да учился-то нормально. Только они не знают, так ли я учился, как нужно для этого училища.

– А с этим разберемся. – сказал Социалистов. Он попрощался со всеми присутствующими и вышел с тяжелым сердцем. Нарезав всем срочных задач подчиненным. Он точно знал, что этим «детям», «бывшим детям» интернатов сейчас при нём ничего точно не угрожает. По любому поводу они будут или ему жаловаться или своим прикрепленным кураторам и закон их будет защищать.

:

глава третья

Выдержка из файла.

«Гражданин Лещёв, лидер ОПГ Железнорудские, отсидел на зоне два раза, является уроженец Ставарской области, имеет родного брата (Лещева Максима Кирилловича). Сам Лещёв Кирилл Кириллович по кличке „Лещ“ является членом совета директоров Железнорудского карьера. Принцип работы карьера – это отгрузка железной руды в соседние области для переработки на обогатительных комбинатах с последующей переплавкой в металл. Имеет жену Ларкину Аллу Витальевну, заместителя прокурора района. Место дислокации: побережье реки Голва, лесной массив на вершине холма, дачное жилое здание типа „Замок“ и 5—6 пристроек для хозяйственных нужд. Также на территории имеется выход к пирсу, к которому пришвартованы две дорогие скоростные лодки- катера типа „Zihai“ Подъезд туда был заасфальтирован. Дом находился в 5—6 километрах от города. Его брат – заместитель руководителя администрации района. Никакое инакомыслие в их среде не допускается. Все, что зарабатывает карьер переходит в собственность „общака“, которым владеет непосредственно Лещев-старший Кирилл Кириллович. Младший брат с помощью запугивания и значит держит администрацию в своих руках, а Жена сажает неугодных в тюрьму или не даёт житья тем, кто не платит проценты или вообще МСДУ в „общак“. Все знают, что руководство района никакого отношения к реальному руководству не имеет, просто сидят номинально на своей попе ровно, а всем рулит именно Лещев. У Лищева также имеется группировка силового воздействия. Это достаточно физически развитые люди, отсидевшие и имевшие опыт физического воздействия на несогласных. Два раза „Леща“ вызывали в Ставарск на сходку, когда умирал тот или иной, смотрящий за областью. Ему было все равно, кто смотрит. Он сам не хотел иметь к этому никакого отношения. Он поддерживал любую кандидатуру, которую поддерживало большинство. И так как его никто не трогал, он был рад наибольшим удалением от всех этих бандитских дел. У него своего бандитизма хватило, поэтому ему было абсолютно все равно кто будет смотрящим. Лишь бы его никто не трогал и его бизнесу никто не мешал.»

День выдался солнечный, у местных обитателей было приподнятое настроение. Поэтому все пошли рано отдыхать. Через современный оптический прицел человек, одетый в специальную маскирующую одежду, сидя на дереве, тщательно изучал обстановку. Ему было хорошо видно тех кто заезжает и кто выезжает с объекта. Он также изучил повадки хозяина, изучил способы общения его с подчиненными, изучил полностью всю методику запугивания им людей, а также изучил все финансовые составляющие этого процесса. Главное, он установил, куда свозятся деньги из города в «общак». Полная безнаказанность бандитов заставила их полностью раскрепоститься и не смотреть ни на какую секретность.

В одном из технических зданий, которое стояло рядом с «дворцом», был подвал. Подвал имел хорошую вентиляцию. И именно туда приезжали машины с деньгами, чтобы загружать в подвал наличные. Существует специальная система прослушивания для определения речи охранников, находящихся на расстоянии. Говорили они, что им эти деньги «нахрен не уперлись». Живут они хорошо и зачем они их «Лещу» вообще нужны, если у них все есть. Никто не понимал сути происходящего.

Потом выяснилось, что «Лещь» каждый месяц набивал наличными грузовик и отправлял его в столицу области. И это уже говорило о том, что Лещёв за свою независимость платил деньги в «общак» области.

Боевая группа главаря находилась на другом конце района. Место дислокации было определено быстро. Это бывшая база спорта. Ещё в советские времена построенная, потом как-то заброшенная, но недавно восстановленная по современным меркам хорошо. Там были и спортивные залы и инфраструктура, то есть и отопление, и водоснабжение, электричество, которые поддерживались в исправном состоянии. Всех постояльцев это устраивало.

Время было уже 4 часа утра. Ветра практически не было, тишина стояла, как при штиле на берегу океана. Спустя пятнадцать минут птички уже делали свое дело. «Гарланила» то одна птица, то другая. Обозревателю было это пение не интересно. В руках у него была длинная трубка. Он прилаживал к ней какой-то механизм. Механизм представлял из себя какую-то коробку: то ли бумажную, то ли железную непонятно. Внутри коробки было сделано отверстие и в это отверстие вставлялся палец. А вот на трубе была установлена планка Пикатинни. На неё был установлен ночной оптический прицел. Далее он взял обычный баллон со сжатым газом и приладил его к этой коробке. Прицелившись к наиболее, с его точки зрения, мишени был, он произведен пуск. Как только пуск был произведен, человек начал быстро разбирать коробку и отсоединил газовый баллон. Все это он упаковал в холщовый мешок и начал быстро с сознанием дела спускаться с дерева. Он быстро начал перемещаться странными зигзагами в направлении бухты на заранее приготовленное место. Он снов забрался на дерево. Смонтировал обратно трубу в коробку, вставил газовый баллон и нажал не один, а два раза. После чего послышался какой-то странный звук. Как будто теннисист ударил сильно по мячу. И звук как будто шёл из трубы. Что-то вылетало. Этот человек также быстро все собрал, уложил в холщовый мешок и быстрыми шагами начал удаляться в лесной массив. За его спиной что-то начало сильно краснеть. Появилось алое зарево. Пройдя два километра, человек сел на велосипед и со знанием дела начал крутить педали куда-то на другую сторону района, объезжая город одному ему известными тропами.

Он подъехал к спортивной базе. Время уже было 5 утра. Также залез на подготовленное заранее место достал трубу и вставил ее в коробку. Потом он приладил к коробке газовый баллон и несколько раз нажал на что-то в коробке. Через несколько мгновений человек быстро слез с дерева. Он отработанными движениями, убрал все в холщовый мешок и поехал в свою землянку, которая находилась в центре лесного массива.

Запах гари Кирилл Кириллович почувствовал очень быстро еще во сне. Ему казалось сквозь сон, что его что-то тревожит. Он чувствовал, он спит, но вроде бы уже и нет. Через несколько минут он все-таки понял, что это не во сне. Задымление и потрескивание деревянных перекрытий быстро испарило остатки сна. Дом уже сильно полыхал, особенно его боковая сторона. Второй этаж здания еще был цел, а вот третий, крыша и чердак уже сильно были объяты огнем. То же самое произошло, когда его с семьёй начали эвакуировать. Всем сказали бежать на пирс, потому что там максимальное количество воды, и спастись будет очень легко. Все, кто в чем был, побежали на пирс и увидели, что деревянный пирс горит и горят две мощные моторные лодки-катера. Поняв, что там вариантов спастись нет, все побежали обратно. Увидели, как полыхает дом. Рядом с воротами уже стояли две машины. Семья начала загружаться в машины.

Лещёв кому-то звонил, на кого-то орал. Он не понимал, что происходит, что за ерунда, откуда появился пожар, почему он сразу в трех местах. Ему сообщили, что база тоже горит. База была построена при Советском Союзе. Она в принципе гореть не могла, там много бетонных перекрытий, но вот пластик никто не отменял. Помещения были объяты огнём. Была вызвана пожарная машина и пожарный дознаватель.