Исчезновение степлера

Исчезновение степлера

Олеся Геннадьевна Чащихина

Благодарности:

Устин Валерьевич Чащихин

© Олеся Геннадьевна Чащихина, 2025

ISBN 978-5-0068-6115-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Катюша проснулась, как обычно по будильнику – в семь тридцать, но пятиклассница, стараясь всеми силами отодвинуть неизбежный миг выхода в школу (да и вообще скинуть с себя мягкое тёплое одеяло утром – задача не из лёгких!), встала она только после второго настойчивого напоминания о времени, возвестившего, что уже семь сорок пять.

Утренний ритуал был отработан до мелочей: умыться, одеться, затем небрежно полетели в рюкзак пара ручек и простой карандаш, следом туда же отправились несколько смятых и даже вызывающих жалость тетрадей и учебников. Перед выходом Катя задержалась у зеркала. Хрупкая, с нежной светлой кожей синеглазая девочка, быстро расчесала свои длинные, светло-русые, немного волнистые волосы, собрала их в аккуратный хвостик, педантично поправила в плечах худи в стиле оверсайз. Одежда свободного стиля придавала ей ощущения свободы и уюта. Затем Катя бросилась на балкон, схватила самокат и помчалась в школу. До начала урока оставалось всего семь минут. Катя не то, чтобы не любила учиться, просто её невыносимо раздражало однообразие школьных будней. В мечтах Катя хотела, чтобы учительница литературы Мария Германовна приходила на уроки хотя бы в костюме ростовой куклы Чебурашки и преподносила биографию очередного бородатого классика весело: с музыкальным сопровождением и, желательно, в театрализованной манере. Но, к сожалению, вся информация доносилась до жути скучно, непонятно, так ещё и настолько монотонно, что приходилось проявлять титанические усилия, чтобы не заснуть во время урока. А ещё – писать! «Почему нельзя просто приходить на уроки с одним ноутбуком? Зачем их тогда вообще придумали?» – мысленно возмущалась Катя, заводя самокат в грузовой лифт.

Завтракать Катя предпочитала исключительно в школе. Нет, разумеется, не потому, что она была разочарована маминой кулинарией, просто школьные завтраки и обеды обладали необъяснимой магией интересности, делая любое блюдо более вкусным, чем дома. Дома, в однокомнатной квартире, всё было максимально предсказуемо и буднично. Нельзя, например, разыграть внезапное массовое умирание с голода – мама бы просто приподняла удивлённо бровь и поставила бы тарелку скучного завтрака на стол. Не получиться нестись сломя голову всем классом с непонятными криками в столовую, да ещё и, нечаянно отстав от толпы, вообще потеряться в извилистых школьных коридорах, как однажды это произошло с ней и Колькой Бесхвостовым. Они тогда немного замешкались у кабинета математики, потом поворот налево, поворот направо, лестница, снова поворот направо, и вот уже ребята не понимают, где они находятся.

– Давай, в карты маршрут вобьём, – предложила Катя призвать на помощь всевидящий навигатор, когда ребята поняли, что заплутали, и вбили в строку поиск «столовая» и замерли в ожидании чуда, но и навигатор был не менее ошарашен запутанностью местности, но дабы не ударить в грязь лицом, показал им, на всякий случай, путь на Красную Площадь, мало ли.

– Ну да, конечно, – фыркнул Колька.

Щуплый, вечно взъерошенный мальчишка с озорным взглядом и россыпью веснушек на носу. Его вихрящиеся волосы торчали в разные стороны так, будто он только что вскочил с постели, не успев расчесаться.

– Позавтракаем у Спасской башни, – произнёс он с дерзкой усмешкой, закатывая рукава рубашки ещё выше и засунул руки в протертые джинсы, слегка покачиваясь на носках.

В общем, пришлось самостоятельно искать выход к столовой из замысловатого лабиринта. Помогли, конечно, такие же голодные ученики из других классов, которые неслись в столовую так, будто буквально через минут пятнадцать её снесут напрочь.

– Эй, вы куда? – крикнула Катя.

– В столовую, – откликнулся один из мальчишек.

Катя с Колькой, не раздумывая, присоединились к мчащейся со всех ног толпе. Через пару минут они уже врывались в просторные двери столовой, где стоял привычный гул и аромат свежеприготовленной еды.

Взяв подносы с кашей и компотом, они, запыхавшиеся, раскрасневшиеся, плюхнулись за свободный столик – манная каша с клубничным вареньем в тот момент им показалась самой вкусной едой в мире.

– Знаешь, это лучшее, что я ел в своей жизни, – крепко держа ложку, довольно улыбаясь, озвучил Колька их общее ощущение.

Самым неприятным днём недели для Кати считался четверг – именно в этот день у неё был урок истории. Сергей Кирьянович появлялся в классе с той безупречной пунктуальностью, которая казалась его частью натуры. Его облик был образцом сдержанной строгости: белая рубашка с длинным рукавом, тщательно выглаженные тёмные брюки и неизменный аксессуар – механические часы с кожаным ремешком на запястье. Время от времени он непроизвольно поправлял их лёгким движением руки. Тёмные волосы с едва заметной сединой, аккуратно зачёсанные назад, придавали ему солидности.

Катя прекрасно слышала чёткую, внятную речь учителя. Ораторские навыки Сергея Кирьяновича очень радовали девочку, но вот эти все даты и обильная терминология «вельможа, брахман, циновка» сильно мешали понимать, о чём он вообще говорит, и мысли как-то сами, абсолютно незаметно, улетали из школы куда-то на захватывающие дух аттракционы. Вернуться мысленно в класс помогало только одно: страшная фраза учителя, от которой по спине пробегал неприятный холодок: «Катя, повтори, что я сейчас сказал?».

Глубоко посаженные карие глаза учителя впивались взглядом в Катю сквозь стёкла очков, словно снайперский прицел. Мысли Кати, в панике, мгновенно возвращались в класс, сталкиваясь в голове, как опоздавшие пассажиры в переполненном автобусе. Она торопливо собирала обрывки услышанного, пытаясь собрать из них, хоть что-то осмысленное и в тему, но получалась, скорее, абстрактная картина в духе современного искусства: красиво, загадочно, но совершенно непонятно.