Сборка

Сборка

Рудик Багдасарян

© Рудик Багдасарян, 2025

ISBN 978-5-0068-6170-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1

Тишина в её комнате была густой, липкой, как желе. Она не гасила звук, а впитывала его, превращая в собственное пульсирующее нутро. Катя лежала на спине и смотрела в потолок. Где-то за стеной кто-то смеялся. Звук был таким же чужим и нелепым, как пингвин в пустыне.

Сегодняшнее утро пришло не со светом, а с уведомлением на почте. «Уважаемая Екатерина! В связи с реструктуризацией…»

Дальше она не читала. Текст был отточен до безличного совершенства, как скальпель.

Четыре года жизни, тысячи найденных багов, десятки спасённых проектов – и всё это уместилось в три абзаца корпоративного новояза.

Ей, архитектору баз данных, человеку, который видит структуру мира в таблицах и связях, предложили пройти курс по стрессоустойчивости.

Она повернула голову. На прикроватной тумбочке мигал экран телефона. Два пропущенных. Дом престарелых «Оазис». Слово «Оазис» резало слух своей лживой уютностью. Там, в палате с запахом антисептика и тушеной капусты, угасала её мать. Угасала, путая её с давно умершей сестрой и требуя вернуть якобы украденные серёжки. Деменция – это когда человек уходит, оставляя после себя лишь набор тревожных обрядов. А плата за этот «оазис» съедала последние силы.

Катя поднялась с кровати. Движения были медленными, механическими. Она подошла к окну. Внизу, в двадцати этажах под ней, копошился город. Машины были похожи на разноцветные таблетки, растворяющиеся в артериях проспектов. Она поставила ладонь на холодное стекло. Контроль. Ей нужен был хоть какой-то контроль над ситуацией.

Идея пришла внезапно, как вспышка боли.

Стейк.

Стейк «Рибай». Толстый, с мраморной прослойкой жира. Тот самый, что она всегда откладывала «на особый случай». Особый случай наступил. Это был случай полного, тотального краха. И последние деньги на её карте – те, что должны были протянуть до собеседования на следующей неделе – были торжественно пожертвованы приложению доставки премиум-продуктов.

Она не просто заказывала еду. Она совершала ритуал.

Акт самоутверждения. «Я ещё могу это себе позволить. Я ещё чего-то стою».

Когда курьер передал ей маленький свёрток, обёрнутый в крафтовую бумагу, она почувствовала не голод, а странное, щемящее торжество. Она отнесла его на общую кухню, залитую безжалостным светом неоновых ламп. Кухня была пуста. Идеально.

Она развернула бумагу. Мясо лежало на ней, тёмно-красное, упругое, живое. Оно стоило полторы тысячи рублей. Полторы тысячи за иллюзию.

И тут её накрыло. Волна паники, острая и солёная. Она всё проверила. Духовку, сковороду, соль, перец. Но она забыла о главном. О том, что превращает просто мясо в произведение искусства. У неё не было сливочного масла. И пучка свежего розмарина.

Без этого стейк был бы просто куском жареной плоти. Без этого вся её дорогостоящая, отчаянная затея была бессмысленной.

Катя уперлась руками о столешницу и закрыла глаза.

Глупая.

Глупая, недальновидная, проигравшаяся. Слёзы подступали к горлу, но она сглотнула их.

Нет. Она не даст себе расплакаться. Не сейчас.

Она была архитектором. Она всегда находила решения. Нужно было найти масло и розмарин.

Именно в этот момент дверь на кухню открылась, и вошёл он.

Глава 2

Вошёл он. Не шагом, а каким-то тихим всплытием. Высокий, слишком худой парень в чёрной худи. Лицо – маска усталости. В руках – картонная коробка с логотипом сервиса здорового питания.

Катя наблюдала краем глаза, делая вид, что изучает этикетку на бутылке. Он двигался медленно, будто боялся расплескать что-то внутри. Поставил коробку. Достал контейнеры, баночку трюфельного масла и… пучок розмарина.

Вот он. Третий ингредиент. В руках у этого призрака.

– Слушайте, у меня безвыходная ситуация, – голос прозвучал натужно-деловито. – У меня стейк, а масла и розмарина нет. А у вас есть. Может, объединимся? «Рибай», между прочим.

Он медленно поднял на неё взгляд. Глаза – выгоревшие экраны.

– Не могу. Аллергия. На говяжий белок.

Он снова повернулся к коробке. Катя замерла, глядя, как её план рушится. И тут её взгляд упал на последний предмет в коробке. Детское пюре. В ярком пауче с мультяшным зверьком. Оно лежало на столе кричащим пятном.

Парень заметил её взгляд. Пальцы сжали пауч.

– У моего брата… была лейкемия. Три месяца назад… его не стало. – Он отпил маленький глоток и сморщился. – Это всё, что он мог есть в конце. Теперь это… всё, что могу я.

Катя молчала.

Её стейк внезапно показался ей пошлым и уродливым. Памятником её эгоизму.

Слова застряли в горле.

Внезапно он пошатнулся. Рука вцепилась в столешницу, костяшки побелели. Катя инстинктивно рванулась вперёд, схватив его за локоть, чтобы он не упал. Его рука была холодной.