Старый Город

Странник Иоанн исстари живет в уединенной келье на окраине старого города N. Он совершенно один строит церковь, кормя агнца своего глубоко в сердце, кормит ничем попало, а молоком доенной по утру коровы Овсянки. Вместе с теленком они пасутся на большой пригретой равнине залитой полуденным солнцем, пригретой и залитой солнцем равнине даст Бог три месяца в году. Где же коротает странник Иоанн непроглядную хладную стужу и происки вечной мерзлоты до конца неизвестно, тайна сия покрыта туманом. Руки дяди Вани крупны, мозолисты и грязны от ручной работы.

Только сейчас житель старого города вспомнил, что шел к дяде Ване покаяться. Мысль эта давно грелась у него в голове, получившая наконец свой потаенный и скрытый выход. Он наконец добрёл, постучался, и вошёл в келью к страннику Иоанну. Внутри было ладно и чисто, по-матерински тепло; пахло сушеными травами и чем-то карамельно-янтарным. В углу образ с зажженной свечой, а сам старец сидит за рубленым столом на табурете и по всей видимости, читает духовную книгу.

– Здравствуйте, дядя Ваня. Молва в народе ходит, что вам было ниспослано откровение Божье?

Дядя Ваня оторвал уставший и туманный взгляд от книги и повернул голову на голос. Сообразивши, ответил:

– Всё так родной, всё так.

– Я совсем не с намерением вас огорчить, дядя Ваня, но по моим изысканиям, Господь Бог вообще не откровенничает, такой услады для души людской не предусмотрено… Не бывает в природе, совсем никак. Не дожидаясь ответа житель старого города N выпрыгнул из кельи, как из райского сада, и будучи битым морозом и вьюгой, как железной трубой, потопал дальше. Сделал пакость, тоже мне, ну а как… Каждая собака лает по-своему, я тоже изволю гавкать, как думаю, настроение такое… Или не думаю всё-таки… Ладно. Покаяния не вышло.

Среди грязноватых трубных туч на лиловом небе небрежно расплескалось маленькой лужей северное сияние, плавными зеленоватыми линиями колыхалось на блеклом небе, и всё так же, как бы и не было этих грязненьких туч, ночного неба цвета немытой сливы, отнюдь не становясь от этого менее загадочным. Сияние изгибалось и притягивало взор, бледной зеленой краской растекалось, пока не стало совсем бирюзовым и медленно не растворилось, подмигнув напоследок этой мерзлоте испорченным маяком с грязными и запотевшими окнами. Успокоившись, потопав валенками и даже немного согревшись, жителя старого города N снова проняло, да полоснуло по щекам ледяной стужей; как раз в тот момент, как зажёгся огонь в покоях Ивана Матвеевича.

ПРОБЛЕМЫ ОДНОГО ЧЕЛОВЕКА

Под проливным дождем и горячим солнцем, сквозь яркие снежные бури тихой ночью и застывшим днём, в спокойные лунные, мирные вечера, в громкий и шквалистый ветер – человек строит хижины и землянки. Страдая от морозной вьюги или палящего солнца, он скорее бежит собирать сухие сучья и ветки, и выставив их конусом, сооружает шалаш. В нем он прячется и тихо живет себе, пока первые злые языки северных ветров не разметут все это по округе, ударив его сухой веткой по лбу. Он выкарабкивается и начинает те же решительные действия с прежней удалью и средоточием. Сделав из твердого камня рубило, он колотит им все попадающиеся под руку несчастные деревья, разбрасывая и вытаптывая щепки и свежую пахучую кору. Обстругав брёвна и сложив их в избу, он укрывается в ней и угощается скудной снедью, получая хилую сытость и немного спокойствия. Удар молнии по застланной хвойными ветками крыше вырывает его из еле заметной дрёмы, он выбегает из вспыхнувшего жилища и тщетно силится его потушить песком и засохшими лужами. Всё бесполезно. С тоской и злостью он смотрит на обугленные бревна, обдуваемый приятной и щипающей глаза гарью. Нет времени на раздумья. Он убегает прочь от черной копоти и в спешке ищет известняковые камни, из которых вскоре образуется квадратное каменное жилище. Он утепляет его глиной и всем что под руку попадется, обустраивает внутреннее убранство, создает уютный быт и все скоропреходящие радости жизни, кои доступны от обустройства жилища, неподвластного ни шквалистому северному ветру, ни всепожирающему огню. Глухие подземные толчки застали его внутри бастиона, отобедавшего и выспавшегося, а он словно того и ждал. Каменные блоки и неровные булыжники повалили прочь сверху вниз, а стены начали шататься и чуть ли не отплясывать. Хватая все что есть под рукой, он чудом жив цел выбегает наружу, и хватает его лишь на то, чтобы с великой горечью и не проходящей усталостью оглядеть всё то что осталось от его бастиона, в приступе бессильной злости пнуть камень, глотнуть пыли, и уйти ни с чем. После долгих раздумий, человек выбирает новое место, изыскивает новые средства постройки сооружения, изобретает цемент, закаляет сталь, создает невиданные доселе балки и арматуры, закладывает фундамент и приступает к очередному строительству, усвоив все уроки прошлого и приспособившись ко всем вызовам будущего.