Тайна Крови

Алиса Лисицкая

Тайна Крови

Пролог

Папа однажды рассказал мне сказку. Она была о совершенно другом мире, сказочном и несуществующем. В ней жили существа так похожие на людей, но все они имели способности, превосходящие человека. Это была особая магия, но страшная, затуманившая разум. Платой за силу являлся особый напиток, что был только у людей, а наказанием им стала вечность. В этом сказочном мире под названием Ноктариум, главенствовали пять кланов аристократии. Остальные жители слушали их указы, жили по установленными ими правилами. Пять великих кланов сосуществовали уважая друг друга. Так, они жили счастливо. Развивали свои способности, увеличивали свою родословную, но не хотели развиваться дальше. В том же темпе, что и мир людей. Главы родов оставались верны старой закалки, чистая родословная, строгость и идентичность. Кроме одного клана. Он являлся вторым по влиянию домом. В их семье рождались одаренные дети. Их семья была любознательна и открыта для знаний. Никто не поддерживал их идеи. Но они не сдавались и мечтали облегчить жизнь своих сородичей. В погоне за волшебным зельем глава рода начал сходить с ума. Эксперименты он проводил на своих детях, но все оставалось безрезультатно. Другие семьи смеялись над ним и начинали сомневаться, достоин ли он поста главы семьи? Но однажды, через несколько поколений, в их семье родилась девочка. На ее щеках был румянец, она чувствовала холод и боль. Девочка росла такой же любознательной и миролюбивой. Старый глава заметил, что девчушка отличалась от всех остальных. В ней текла жизнь! Старче обрадовался и принялся исследовать ее. Девочка с яркими голубыми глазами и острыми клыками радовалась, что может проводить время со своим дедом. Однако вскоре, ей стало это в тягость, но она не могла с ним спорить. Влияние старика было велико и подчиняло всю семью, никто не мог противиться его непоколебимому любопытству. Он истязал девочку, ставил опыты, морил голодом, запирал одну в темных подвалах. Так, малышка стала терять свою яркость, индивидуальность. Она страдала, боялась каждого шороха и не имела способностей, как у всех. Поняв, что все бессмысленно, глава отстал от девочки. Изредка, через поколения, вновь рождались “Дети Солнца”, так назвал их старец. Их гены мутировали, появлялись новые способности и отличия. Но всех их ждала печальная участь мучеников. Главы остальных кланов все больше сомневались в их семье. Их больше не звали на Великий Совет. Их игнорировали и оклеветали безумными. Пока однажды на свет вновь не родилась девочка, она росла бойкой, бесстрашной, доброй и искренней. Она храбро проходила испытания и никогда не унывала. Она стала той, кто явно отличался от остальных в мире. Ей не нужен был напиток людей, она не имела никаких способностей, но в ней текла сила. Сила, благодаря которой жители Ноктариума могли стать еще сильнее! Это заинтересовало остальные кланы. Они решили, что стоит самим убедиться в правдивости слов. В один из дней, к ней пришел мальчик, из другой семьи. Они сразу нашли общий язык, стали чаще гулять. Так между ними зародилась любовь, она цвела с каждым годом. Однако не ожидавшая подвоха девочка, узнала о скрытых мотивах своего возлюбленного. Ее омрачили горесть и боль, но… Ее любовь была сильнее! Она дала своему любимому опробовать свою силу. Слова сумасшедшего старца оказались правдой. Тогда кланы всех семей обезумили, в попытках заполучить великую власть, они устроили переворот и напали на семью той девочки. К сожалению, они не могли противостоять четырем семьям. Так, в их мире исчез великий алхимик Аглай де Монмирай. А та девочка? Она успела бежать, и сохранить жизнь, возможно, последнему наследнику их великой семьи.

А я просто всегда боялась тьмы, поэтому просила папу рассказывать эту сказку снова и снова. Мне казалось, что в темных углах стоят силуэты с горящими глазами и ждут меня. Папа лишь смеялся, говоря, что у меня бурная фантазия. Но я точно чувствую, что кто-то у меня под кроватью!

Глава 1

И снова темнота. Холодная, пугающая и ожидающая. Она страшнее хищника в дикой природе. Она изводит морально и физически, а твой мозг этому только потакает. Поэтому помимо тьмы ты боишься и того, что прячется там. Ты можешь этого не видеть, но точно уверен, что кто-то стоит. И единственное твое оружие против темноты – это свет. Яркий и ослепляющий свет, что за секунду уничтожает всю тьму. Поэтому в детстве мы просим не выключать свет, оставить ночник или лечь спать с родителями. Рано или поздно, но все же мы свыкаемся с ней, живем с ней. Получается, эта тьма, дождалась своего? Проникла в каждого из нас и живет теперь внутри нас? Если бы эта теория была верна, то как мы могли бы, изгнать ее из себя? Такие странные мысли посещали меня с детства, моя судьба тесно переплетена с этим темным сгустком. То, что спасает других – убивает меня. Таким образом, я родилась с хронической фоточувствительностью. Проще говоря, стоит солнечным лучам попасть на мою кожу, как я тут же получаю ожог, и моя кожа покрывается сыпью. Поэтому, сколько себя помню, я жила с задернутыми шторами, а впоследствии мои окна просто заколотили деревянными брусками. Я могла наблюдать за светом издали, наслаждаясь его красотой хотя бы так. Но потом, даже он стал пресен. Глаза сразу начинали болеть, и даже солнечные очки не помогали. Так я полюбила свет луны. В ночи выбиралась из дома и пряталась в тени, смотря на звезду. Она была поистине красива и приятна. Мне нравилось, какой холодок она создавала. Как люди и весь мир в ночи менялся, становился откровеннее, оттого и грязнее. Частенько папа ругал меня за ночные вылазки, однако, я уговорила выходить его со мной. Так было даже интереснее. Он рассказывал о своей работе, хоть я и ничего не понимала. Рассказывал о звездах, которые мы наблюдали ночь от ночи. Мне нравилось самой находить созвездия и хвастаться папе, что я их запомнила. Впрочем, такие вылазки были самыми редкими, но запоминающимися. Из-за своей особенности я мало коммуницировала с другими, я не знаю, как вести себя с людьми. Меня часто ругали за прямолинейность, называя это грубостью. Но папа говорил, что все хорошо, что он любит меня и такой. И этого мне было достаточно. С моим взрослением все становилось сложнее, мне нужно было общение, но отец не мог быть со мной постоянно рядом. Так, я узнала об онлайн играх. Захватывающие миры, множество людей, бегающих по карте, а главное, ты можешь быть кем хочешь. Многих в играх не интересует твоя жизнь, кто ты и чем болен. В подростковом возрасте я поняла все прелести игр, заводила знакомства и никому не рассказывала о себе. Для них я была самая обычная Леона, школьница имеющую стандартную жизнь и семью. Это не продлилось долго, со временем я поняла, что такими поступками ни то, что себя, я предаю свою семью. Излишне драматичный ребенок. Но игры остались со мной на всю жизнь, так же как и моя комната. И моя темнота.

Пальцы быстро нажимают на компьютерную клавиатуру, а мышка ловко скользит по коврику. Мой герой выполняет череду заклинаний и направляет на врага, но тот остается непробиваемым. Быстро встряхиваю руки, пока проходит перезарядка и вновь приступаю к атакам, кричу в микрофон и прошу о помощи в битве. Вражеский моб начинает терять ХР и наконец становится побежденным. Я облегченно выдыхаю и откидываюсь на спинку игрового кресла.

– Я думала мы никогда не возьмем этого босса, – говорю в микрофон.

– Стоило позвать кого-то к нам в группу, думаю, нам бы не помешал хиллер, – отвечает моя подруга.

– Никого нет в онлайне, да и к тому же, – я подвигаюсь ближе к экрану, – зачем нам хиллер, когда есть такой прекрасный танк?

– Не льсти мне, – смеется в наушниках Моника.

– Никакой лести, только правда, – я смеюсь в ответ, беря в руки сырную палочку.

– К слову, раз босса мы победили, теперь может отпразднуем?

– А… Вообще я обещала каким-то ребятам пройти Бездну, – вместо того, чтобы положить сыр в рот, я размахиваю им в руке, пока стараюсь придумать отговорку.

– Может тогда купить тебе продуктов? Когда ты последний раз закупалась? – настаивает та.

– Вчера, я выходила до магазина. Все хорошо.

– М… Ладно, приятного тебе дня! – в конце говорит подруга и отключается.

Я наконец-то забрасываю кусочек сыра себе в рот и встаю со стула, медленно проходя по комнате. Разбросанные грязные вещи, пустые упаковки от лапши, газеты. Все это копится день ото дня. На кровати скомканное одеяло и уже как две недели одно и то же белье. На нем вполне можно увидеть разводы от пролитых газировок и прочего, чем я питаюсь. Пока иду к выходу, запинаюсь о свои кеды и почти что врезаюсь в стену. Руки рефлекторно упираются в стену и спасают меня от ушиба головы, однако по телу прокатывается ужаснейшая боль. Вместе к светочувствительности, с возрастом, добавилась и общая яркая чувствительность. Стоит даже слегка удариться и на коже появляется синяк. Судьба с самого рождения решила, что я смогу выжить с подобными странностями, и она была права. Я не собиралась унывать и сдаваться, только потому что не могу жить, как все. И плевать, я проживаю свою лучшую жизнь, по-своему, тихо и затворнически, но меня устраивает. В других комнатах наблюдается такая же ситуация, неубранные упаковки, мусор, вещи. Что изнутри, что внутри, можно подумать, что дом заброшен. Я не знаю о чем говорят местные жители, но искренне надеюсь на байку в мою честь. Что-то в стиле, что в этом доме есть приведение или гоблин. Подойдя к холодильнику, обнаруживаю, что продукты и правда закончились. Значит сегодня меня ждет новая ночная вылазка. И вывод, Моника была права. Моника. Она моя единственная подруга, с которой я общаюсь. Она единственная знает о моих болезнях и моем ритме жизни. Мы познакомились в одной из видеоигр и благодаря ее настойчивости, и моему тяжелому периоду, когда хотелось хотя бы фантомной близости, мы открылись друг другу. Каждой из нас это давалось с трудом, но мы не жалеем. Однако я поступаю с ней отвратительно. Каждый раз, она пытается уговорить меня, пустить к себе. Предлагает вместе дома пообедать, поговорить и даже хотела выйти со мной в магазин ночью. Я всегда отказываю. Определенной причины нет, если только страх. Меня сковывает по рукам и ногам, стоит подумать, что я кого-то впущу в дом. Словно их присутствие обязывает к привязанности с моей стороны. А эта привязанность приведёт к боли, разочарованию, гневу и прочим эмоциям. Поэтому я не приглашаю ее к себе, но совру, если скажу, что изредка мне и правда хочется пойти на поводу. Мечтаю о ее присутствии, услышать смех в живую и почувствовать объятья дружеской поддержки. Но разве я заслуживаю ее? Вновь возвращаюсь в комнату и сразу ложусь в постель. Одеяло словно второй защитный слой меня, я укутываюсь им с ног до головы, добровольно уходя в тень. Бессонная предыдущая ночь сказывается, и я быстро погружаюсь в сон. Тревожный, пугающий, царапающий сон. Я вижу его уже месяц. Один и тот же сон. Я совершенно одна сижу на полу, окруженная темнотой. Но чувствую, как по ноге кто-то ползает. Сдвинуться не могу, говорить не могу. Остается лишь дрожать и переживать снова и снова кошмар. Вокруг появляется большое количество неизвестных силуэтов, они крутятся вокруг меня, воют, хватают за волосы и плечи. На глазах наворачиваются слезы, но они не прекращают водить вокруг меня хоровод. Совсем скоро все кончится, потерпи. Тени становятся больше и накрывают меня куполом, скрывают от остального мира. Их искаженные рты расходятся в улыбке, обнажая клыки, а глаза загораются красным. Из-под земли появляются лапы, хватают меня за руки и ноги. Крепко сжимают и не дают вырваться. Я слышу под их лапищами хруст. С моего рта вырывается слабый писк, пока чудовища кружат и облизываются. Все кончится, потерпи. Я зажмуриваю глаза и снова обещаю, что откажусь от сна. Мой слух улавливает слабы ноты музыки. Эта мелодия издается от шкатулки, но где она? Музыка эхом отдается в пространстве, громкость нарастает и сразу затихает. Теням не нравится мелодия, их лица искажаются, а пение переходит на истошные крики. Мое дыхание учащается в панике и молитве. Все кончится. Их лапы тянутся к верху, и в панике они сдирают черный занавес. Яркие лучи солнца впиваются в мою кожу, безжалостно испепеляя. Я жмурю глаза от боли в сетчатке глаз. Солнечный свет, как изящная пытка, заставляет гореть меня медленно, но нетерпимо. И все же, я выберу эту пытку, если чудовища не вернуться. Скоро, скоро, скоро. Я вскакиваю в постели, и не проснувшись до конца теряюсь в одеяле. Паника накрывает новой волной, но стоит немного прийти в себя и пульс замедляется. Теперь все хорошо, я вернулась из своего кошмара. Даже с закрытыми окнами и несмотря на часы, я чувствую, что день сменился ночью. В комнате ощутимо похолодало, с окна задувал сквозняк. Наш дом был достаточно стар, потому щели в окнах стали пустяком. Они стали единственным способом проветривания моего маленького убежища. До конца стряхнув с себя морок сна, я накинула толстовку. На голову накинула капюшон и затянула его потуже. В кармане спортивных штанов уже находится карта и телефон. Я забираю с тумбочки ключи и вновь оглядываю дом. Запоминаю детали каждого хлама на случай, если кто-то проникнет в дом. Стоит лишь мимолетом представить, как кто-то проник сюда и по телу проходит холодок. Встряхивая головой, выхожу на улицу. Вдыхаю свежий и холодный воздух полными легкими и чувствую, как вся тревога растворяется в тишине улиц. Я всегда выхожу в одно и то же время, не специально, но считаю это своей способностью. Хотя, скорее всего, это мой организм со временем подстроился на пробуждение в одно и то же время. Время переваливает за полночь, на улицах моего районе пусто. Все соседи спят или заняты домашними делами. Идя по освещенным фонарями переулкам, чувствую, как сильно дует ветер. Он нежно подталкивает меня идти вперед, словно хочет что-то показать. Кроны деревьев срываются на шепот, и я замечаю, как сильно ветви гнуться. Ветер усиливается с каждой минутой. Мусор перекатывается по дорогам, словно прячется от надвигающегося шторма. Это было странно, ведь на сегодня передавали спокойную погоду. Безоблачную, но стоит поднять взгляд к небу, как я замечаю тучи, сгущающиеся над районом. Я интуитивно останавливаюсь и закрываю глаза. Представляю близлежащую территорию. Ветхие частные дома, ржавые машины старого выпуска. Большие и величественные дубы, идущие стройной аллеей. Лавочки, некоторые из которых уже сломаны. Зеленый забор, за которым находится детская площадка. Даже она уже исчерпала срок своей службы, но дети продолжают эксплуатировать нынешние качели и горки. Ветер продолжает шуметь, я задерживаю дыхание. Сердце ускоряет темп, стараясь, продолжить  качать кровь в моих венах. Какое-то неприятное ощущение тянулось за мной от самого дома. По началу я думала, это из-за кошмара. Сейчас я понимаю, все вокруг не спокойно, как и мое сознание. Где-то в душе мигает красная лампочка, предупреждающая, что вокруг что-то происходит. Это не настоящее, не так, как должно быть. Я сжимаю руки в кулаки и продолжаю впитывать в себя все происходящее. Неестественно тихо. И эта тишина стала только что чьим-то врагом. Поток мыслей прерывает шелест кустов. От резкого движения я открываю глаза и срываюсь на бег. Все тело разом сводит от слабости мышц. Я никогда не была спортсменкой, потому даже бег казался, чем-то непостижимым. Однако чувство самосохранения было сильнее, оно сильнее сжимало меня за горло, крича об опасности. Я должна была бежать домой, но не подумав, побежала в сторону круглосуточного магазина. Плевать, если меня преследуют, попрошу помощи продавца или еще кого. Не важно, главное быть начеку. Мои легкие стали сдавать сильнее, и я правда думала, что сейчас потеряю сознание. Останавливаюсь в парке и присаживаюсь на лавочку. Таинственный преследователь отстал, и я больше не чувствовала чьего-либо присутствия. Стараюсь отдышаться, а на глазах появляются слезы. Режущая боль пробивает насквозь мои легкие и все тело, я стараюсь сдерживать писк. Все вокруг становится мутным, от этого становится еще хуже. Помимо боли появляется и тошнота. Сжимаю края лавки всеми силами и пытаюсь не потерять сознание. Оно ускользает от меня и возвращается вспышками. Кажется, теперь еще у меня добавится какая-нибудь эпилепсия. Стараюсь открыть глаза, посмотреть вокруг и попросить помощи. Прямо сейчас я начинаю думать, что это конец. Но меня отрезвляет рефлекс, и я одергиваю голову в сторону, пока близь меня пролетает кинжал. Кто это? Что происходит? Это тот преследователь? Что ему нужно? Как он вообще узнал о моем существовании?!

– А рефлексы и правда, как у хищника, – слышится незнакомый мужской голос.

– Что тебе нужно?! – я замечаю у него еще пару кинжалов, чувствую, как начинаю задыхаться.

– Мне? Мне нужна ты, Леона.

Глава 2

Стараясь собрать мысли в кучу, начинаю игнорировать боли в груди. Не отвожу взгляд от незнакомца, чтобы не упустить его дальнейших действий. Но он лишь стоит на месте, крутя кинжал в руке. Он знает мое имя. Стоит предположить, что он еще и знает о моих слабостях. Зачем тогда он пришел? За наследством моей семьи? У меня ведь больше ничего и нет, навряд ли ему нужен разваливающийся дом или сама я, ведь пользы от меня никакой.

– Почему ты вдруг замолчала? – его голос разносится на весь парк. Тягучий и фамильярный тон. От таких личностей всегда веет неприятностей. Ты ощущаешь, словно огромная змея обвивает тебя, обездвиживает. А дальше тебя ждет только медленная погибель. Такое ощущение исходит от парня.

– Ну ла-адно, тогда сиди спокойно и разойдемся по-хорошему, – он вновь тянет гласные, а затем начинает бежать на меня. Его скорость впечатляет, пара секунд и он совсем близко ко мне. Это вообще человеческие навыки? Я не сдаюсь, вскакиваю со скамьи и бегу в сторону, надеясь на какую-то удачу. Хотя сомневаюсь, что смогу оторваться от него. Я оборачиваюсь и замечаю, он и не бежит за мной, стоит возле лавочки и улыбается. Что у него в голове? Может он сбежал с больницы какой? Хотя, я бы не назвала его пациентом психиатрической больницы. Скорее, он похож на владельца какого-то бизнеса. С виду мы ровесники, в отличие от большинства мужчин, его тело тонкое и изящное. Он не перекаченный парень, но и не совсем тощий. Однако парень все же имеет высокий рост. Каштановые волосы разделены на центральный пробор и лежат “шторкой”. Бледная, шелковая кожа. Его стиль в одежде похож на что-то с времен существования королей, дворян и аристократов. Льняная белая рубашка с рюшами на рукавах заправлена в классические черные брюки. Как и полагается высшему сословию, на нем замшевый пиджак бордового цвета, такой же цвет как, и его лакированные туфли. Может он косплеер какой?

– Не отвлекайся, дорогая, – вырывает меня из раздумий бархатный голос этого парня, и я не успеваю понять, что происходит, как его холодная рука обхватывает мою шею. Он сжимает ее и приподнимает меня на уровень своего лица. Теперь я еще четче вижу желтоватые вкрапления в его карих глазах. Но не долго успеваю сконцентрироваться, ведь воздух из легких выходит с трудом. Если я выживу, болеть они будут еще ближайшие пол года.

– Ч…что? – хриплю я, хватаясь за его руки. Тщетно пытаться убрать его пальцы.

– Ты бы могла хоть из приличия, спросить, как меня зовут? Невоспитанная и наглая девчонка, – его слова обидны, но он говорит это таким тоном, словно делает комплимент.

– А ты… – набираю легкими малые крупицы кислорода, – из приличия, мог бы… от-пустить меня!

– О, pardon! – он переходит на французский, – сейчас мы предпримем новую попытку диалога, присядь, – тот ухмыляется и отталкивает меня в сторону той же лавочки. Я буквально лечу спиной в сторону, ощущая, с какой силью и болью мне придется столкнуться. Эта сила невероятна. Она подавляет, оглушает, пугает. Не могут у обычных людей быть такие способности! Все мои органы сжимаются в один комок, и я отсчитываю последние биения своего сердца. Это будет конец. Не быстрый и мучительный. Может, те мои сны предвещали опасность? Теперь это уже не важно. Я пролетаю пару километров и зажмуриваю глаза, готовая принять боль. Однако… Что происходит? Вместо сильной боли и ощущения твердой поверхности скамейки я чувствую холод и чье-то дыхание в затылок. Резко распахиваю глаза, напротив все так же стоит неизвестный и смотрит в мою сторону. Его взгляд не предвещает ничего хорошего. Это больше не игривость, а… Недовольство? Страх? Сомнения? Я опускаю голову и замечаю мужские руки, обхватившие мою талию. Спиной чувствую чужую грудь. Кто-то держит меня на руках, не давая упасть. Еще один ненормальный? Или мой спаситель? На слезах наворачиваются слезы, но я стараюсь их сдержать. Дыхание все еще рваное, но теперь есть надежда, что я спасена. Он ставит меня на ноги и выходит вперед, закрывая собой. Я не вижу его лица, оно спрятано под капюшоном.

– Как это варварски, – произносит новый незнакомец, обращаясь к другому, – как-то… не в твоем стиле.

– Не твое дело, – брюнет вновь одевает маску дружелюбия, – но девчонку все равно заберу.

– О как? Ну давай, попробуй.

Он хмурится, но все же срывается на бег. От страха, я сразу отхожу назад, пока не натыкаюсь на клумбу и не падаю в нее.

– Не уходи, – говорит парень в капюшоне, – дождись меня.

Я не отвечаю, а просто застываю. Вся эта ситуация кажется нереалистичной. Как в моей спокойной и размеренной жизни могло произойти нечто… такое? Расширенными глазами я наблюдаю за тем, как они оба сливаются в поединке. Их движения быстры и резки. Оба мастерски уклоняются от атак. Парень в капюшоне буквально взлетает и с нечеловеческой силой бьет ногой второго. Он падает на землю и асфальт под ним разлетается в щепки. От грохота все птицы просыпаются и улетают с деревьев. Всего пара секунд и он встает как нив чем не бывало. Оттряхивает грязь и пыль, а затем снова начинает атаку. Я всматриваюсь в пришедшего спасителя. Парень чуть выше своего противника, но крупнее. Широкие плечи не скрыть даже под свободной толстовкой. На ногах отчетливо видны мышцы. Он выглядел как человек, что регулярно занимается спортом. А может и вовсе занимается борьбой. По сравнению с первым парнем, что олицетворял собой аристократичную внешность, он напоминал медведя. Мои глаза не успевали следить за их передвижениями, взлетами и падениями. В ход пошли кинжалы того сумасшедшего.

– Я пришел за ней первым, – останавливается брюнет.

– Молодец, тебе медальку дать? – отзывается второй.

– Если он узнает…

– Иди и поплачь ему.

– Да пошел ты!

Парни снова сходятся в драке, силы их почти равны, но второй начинает одерживать победу, нанося удар за ударом. Не останавливаясь. Словно до этого, он не собирался серьезно драться. Успокаивая дыхание, понимаю, что оба парня потенциально опасны. Надо уносить ноги, пока они не заметили. Но вот проблема, они меня не держат. Стоит только попытаться встать, как все дрожит, а колени подгибаются. И я снова, и снова падаю в эту цветочную клумбу. К черту эти продукты, но дай мне сил, Боже, дойти до дома и остаться вновь в безопасности. Я лучше пущу Монику к себе, чем вновь переживать эту ситуацию. Точно! Телефон. Я кое-как достаю его из кармана, дрожащими руками разблокировала экран и сразу стала набирать номер службы спасения. Только я нажимаю на кнопку вызова, как телефон испаряется, звонок сбрасывается, а телефон оказывается в кармане джинс второго незнакомца. Оглядываюсь ему за спину. Асфальт, пара лавочек и кусты значительно пострадали от их драки, но… Того безумца больше нет. С сомнениями смотрю на второго, когда тот снимает капюшон. Он присаживает на корточки передо мной. Черные короткие волосы, выглядят так, словно он только встал с кровати. Темные, как те самые тени в углу, глаза. Этот парень воплощение тех теней?

– Не думаю, что тебе нужны еще проблемы, – он произносит это тихо, улавливаю грубые ноты голоса. Я молчу. После некоторого зрительного контакта, он выдыхает.

– Не бойся, я не пришел тебя как-то… Обижать, – он старается подбирать слова, – а наоборот.

– Наоборот? – хриплю я. Он слегка удивляется.

– Верно, – кивает тот, – я пришел, чтобы защитить тебя.

Я недоверчиво выгибаю бровь и отстраняюсь. Не спорю, он правда только что спас мне жизнь и мне теперь глубоко все равно, куда делся тот француз. Однако с чего я должна ему верить? Хотя, как тут вообще чему то верить? Эти двое разнесли половину парка, летали и я на собственной шкуре прочувствовала, что для них я просто пылинка!

– Сомнения это нормально, – начинает аккуратно он, – послушай, таких, как тот парниша к тебе придет еще целая куча, а то и хуже него.

– А ты будто не можешь быть хуже него?

– Могу, но не по отношению к тебе, – парень делает голос мягче, и по телу пробегают мурашки.

– С чего мне тебе верить?

– Я знаю твоего отца, – слова отдаются эхом в ушах. Я хмурюсь, отказываясь принимать его слова.

– С чего бы мне и этому верить?