Его строптивый Огонек

– Рот закрой. – процедил зло. – Сам разберусь. В смысле, спасибо, Егор. Скинешь данные?

– А то! Через пару минут проверяй почту. И это…я ведь серьезно, насчет того, чтобы не действовать сгоряча. Сначала прочитай все, потом решай.

– Спасибо, Егор. – я посмотрел на экран. – Мать звонит, извини.

– Давай. Удачи!

Черт, а время только-только подползает к восьми утра. Я пару секунд смотрел на телефон, испытывая сложные чувства. Но все же ответил.

– Да, мам.

В смысле я люблю своих родителей. Но вот именно сейчас хотелось выпить таблетки от головы и что-то поесть, а не изображать сына, у которого все хорошо.

– Привет, дорогой, ты как?

– Отлично! – ага, спасибо Егору, пока с ним разговаривал голос в норму пришел.

– Я тебя не разбудила?

– Я уже час работаю. – вру с самым честным лицом. – Что-то случилось?

– Тимка, напоминаю, что сегодня вечером мы с папой улетаем в Корею. На неделю. Не забудь забрать Милану вовремя.

Мне уже который раз за утро захотелось побиться головой о стол. Черт, черт, черт, как этот отъезд вылетел из головы?!

– Конечно, я помню. Не волнуйся, пожалуйста. И напишите когда приземлитесь.

– А ты смотри не засыпай за компьютером. – последовал сердитый приказ. – Что? Думаешь, я не пойму когда родной сын мирно дрых в кровати, а когда проспал всю ночь, уткнувшись мордой в клавиатуру? Ну-ка селфи мне сбросил быстро!

Со стоном уткнулся лбом в стол. Да что ж такое то!

За полчаса до эпической встречи

– Ну как тебе в роли суровой преподавательницы?

Илья заглянул в просторный кабинет, где мне достался крошечный стол в самом углу. Ну а на что может рассчитывать даже не преподаватель, а так, девица, которая преподает “разговорный английский” как факультатив. Почасовая оплата, студенты, которые строят глазки, студентки, разглядывающие меня так, точно просвечивают рентгеном. Спустя две недели стало полегче, мы даже вроде как нашли общий язык.

Английский язык.

– Я хочу кофе и миндальный круассан. – прохныкала, сбрасывая туфли на шпильках. Нет, я привыкла к каблукам, люблю их, но сегодня, похоже, звезды не в том доме или что-то типа этого. Ноги гудели, так что мои сапожки на небольшой платформе стали истинным спасением.

– Я домой поехал, мелкая. Давай быстрее собирайся.

– Ну вот и езжай. – проворчала, доставая из шкафа шубку. Моя несчастная одежда весь день провисевшая с другими пуховиками и куртками пропахла чужими духами. Я понюхала светлый мех и чихнула. Ладно, в конце концов, у всех разный вкус на парфюм. А шерсть впитывает его очень быстро. Просто буду приходить как раньше в куртке и все.

И чего меня сегодня на меха потянуло?

– Так я не понял, мелкая, а ты куда собралась?

– С Федькой встречусь. – назвала коллегу по файер-шоу. – Давно не виделись, а у нас весной в Москве выступление на фесте намечается. Короче, Илья, не переживай ты так! У тебя даже глаз начал дергаться.

В кабинете уже никого кроме меня и дяди не было. К его счастью. Все же вниманием студенток и преподавательниц он не был обделен. И порой от этого явно психовал.

– Тебя домой то ждать вообще? – он стоял, уперевшись плечом о дверной косяк и засунув руки в карманы любимых джинс.

– Еще скажи, что если не появлюсь в десять, то ты меня в угол поставишь. Божечки-кошечки, Илья, ты дерганый какой-то, все нормально? Ощущение, что тебе кошка в любимые ботинки написала.

– Иди уже. – отмахнулся дядя, который и правда выглядел странно. Я только плечами пожала. Взрослый мальчик уже, сам скажет, если захочет.

Две недели я жила у Ильи. Благодаря ему нашла работу, пусть и не сильно хорошо оплачиваемую. Но у меня была финансовая подушка, собранная за полгода. Я прекрасно знала на что шла, когда решилась на спонтанный брак. Потому все подготовила.

Махнув дяде рукой, выскочила из кабинета. Сейчас, когда время подбиралось к семи вечера, университет выглядел притихшим и практически пустым. Шаги гулко разносились по широким коридорам, а за окном в темноте тут и там сверкали фонари. Я на ходу провела по губам гигиеничкой, иначе опять губы на морозе обветрятся.

Машину у меня действительно забрали. Но до университета, если наши рабочие часы совпадали, Илья меня подвозил. Три раза в неделю по пять часов факультатива. В остальное время я была занята тем, что искала подработки в интернете. Ну и жила у Ильи, заняв его кабинет. Благо, там стояла полутораместная кровать, помещенная в уютную нишу. Дядя лишь пожал плечами и сварливо заявил, что это его дом и он ставит кровати там, где хочет. Я ее на всякий случай спиртом протерла. Мало ли чем он на ней занимался. И с кем.

На выходе из университета мне в лицо ударил ледяной ветер. Кончик носа немедленно возмутился и, кажется, покрылся инеем. Хорошо еще, что до торгового центра, в котором находилось нужное кафе, буквально рукой подать. Всего-то пересечь оживленный в любое время суток бульвар. Сейчас, правда, машины ползли медленнее обычного. К вечеру началась гололедица, так что никто не хотел попасть в аварию.

На пешеходном переходе я немного ускорила шаг. Ветер кусал щеки и нос, пальцы в перчатках ныли от холода, но впереди уже маячил торговый молл с яркой иллюминацией. И потоком людей входящих и выходящих из него. Заметила как мимо проскакала знакомая студентка с факультета иностранных языков. Странная девушка с гетерохромией. Явно не боится упасть, раз буквально бежит.

– Я стою, как ты и велел. Никуда не денусь. – услышала капризный детский голос. Краем взгляда заметила неподалеку от себя девочку лет десяти. Модную до невозможности: пуховик цвета металлик, белоснежная шапка с кошачьими ушками, телефон со стразами, меховые светлые сапожки до колена. Да уж, кого-то очень балуют. судя по-всему.

А затем все завертелось.

Сначала я услышала крики, затем визг тормозов. Быстро обернулась, чтобы увидеть как одна из машин потеряла равновесие, завертевшись на льду. И теперь ее несло прямо на нас.

Рядом замерла та, разноглазая. Как олененок в свете фар.

Бывают моменты, когда время точно растягивается точно жвачка. Вот и сейчас мой мозг обрабатывал информацию точно в замедленной съемке. А тело действовало само по себе. Мои пальцы вцепились в пуховик девчонки, одновременно я отпрыгнула в сторону насколько смогла. Меня что-то сбило с ног. Обе не удержались на ногах, покатились среди криков, визга шин и грохота. Ноги обожгло болью. Темная громадина внедорожника пронеслась буквально в полуметре от нас, врезалась в столб.

А затем я ощутила как в затылке точно взорвалась миниатюрная бомба. Мир вспыхнул белым, а потом точно кто-то щелкнул выключателем.

И я отключилась, успев порадоваться, что вроде мы с малолетней модницей не пострадали.

***

День как-то не сильно задался с самого утра. Хотя мне бы радоваться, что поиски заразы хоть как-то сдвинулись с места. Но вместо этого внутренний голос, привыкший никому не доверять, продолжал мерзко нашептывать, что зараза может жить где угодно. Приехала в этот город, зарегистрировала брак и вернулась домой.

Мать твою, она может жить в любом городе!

А время то идет!

И работу никто не отменял. Так что пришлось заняться привычными делами, краем сознания продолжая держать в зоне внимания заразу. Но больше новых сведений пока не поступало. Ее лицо в обрамлении косичек постоянно висело перед мысленным взором, пока я наблюдал за особо сложной операцией, пока консультировал, пока вел переговоры во время обеда, пока проводил совещания, где разносил в пух и прах директоров клиник. Хорошо еще сегодня не было запланировано встреч на вечер. С ними справятся Лика и Никита.

– Вы, Тимофей Сергеевич, сегодня особенно напряжены.

– Ощущение, что меня выжали, как тряпку и бросили. – сообщил, морщась от неприятных прострелов в пальцах и запястьях. После такого дня там все ныло, тянуло, напоминая, чего он лишился. Отчего в душе опять зашевелилось раздражение. Бесила тихая музыка в кабинете, запах мази, смешанный с лавандой, даже собственный пульс, отдающий в виски. Но с каждой минутой массажа становилось легче. Тяжесть на время отступила, как и неприятные “электрические разряды”.

– Вы же делаете упражнения каждое утро?

– И перед сном. – кивнул Тим. – Я знаю, что реабилитация требует времени, можете не объяснять.

Физиотерапевт работал в их клинике. “Альтера Медика” тщательно отыскивала реально хороших специалистов, преданных делу. И в свою очередь обещала отличные условия.

Ближе к семи пришлось закончить с рабочими проблемами. Впереди ожидалась новая головная боль по имени Милана.

Трижды в неделю маленький деспот посещала танцы рядом с торговым центром “Виталина”. Далековато, но там работала педагог от Бога. Которая смогла найти общий язык с Миланой, а не просила “изгнать дьявола” из девочки. Ну а что, были и такие случаи. Хотя как по мне, то Миланка нормальная девица. С гонором и ослиным упрямством, но зато может постоять за себя. Ну и…подход надо уметь находить к таким детям. Особенно после того, что с ней произошло.

– Долбаный гололед. – сообщаю вслух, глядя как вереница машин передо мной плетется со скоростью хромого зайца.

Такими темпами я опоздаю забрать Миланку, о чем она будет мне припоминать всю неделю.

С другой стороны, ничего страшного. Подождет минут пять, принцесса, блин.

На эмоциях позвонил, включив на громкую связь, как только у них закончились занятия.

– Милана, жди у входа. – сказал строго, глядя, чтобы передо мной не вклинился никакой умник. – Тут дикий гололед, в аварию попасть не хочется. Правила знаешь.

– Да поняла я уже. С незнакомцами не говорить, щенят и котят смотреть не отходить, сладости не брать, в случае чего громко орать и обзывать нападавшего. А можно его пнуть, кстати? По голени если заехать, то прямо вообще больно может быть.

– А потом тебе отвесят такого леща, что получишь сотряс. Стой смирно, желательно слейся с местностью.

– Но тогда и ты меня не увидишь.

Вот же языкастая мелкая хулиганка. Глубоко вдохнул пропитанный “ароматом ели” воздух в салоне. Спокойно, Тим, это ребенок. Это травмированный душевно ребенок, который придумал себе что-то и отказывается признавать упрямые факты.

Я тоже хочу вернуться обратно в детство. Готов даже молоко с пенкой в детском саду пить, а не вот это все!

В итоге пока добрался, пока бросил машину неподалеку и добежал, точнее доскользил, до места, прошло уже больше пятнадцати минут. Надеюсь, мелкая звезда не успела ни во что влипнуть.

Уже подходил, когда увидел такое, отчего волосы встали, а потом дружно начали седеть.

Машину занесло да так, что она вылетела на тротуар. А моя козявка стояла прямо на пути.

Мгновения растянулись на века. Я только бросился, понимая, что не успею, а Миланку уже оттолкнула какая-то девица в светлой шубке. После чего их обоих уже снесла с ног другая девчонка. И все трое покатились к ступеням торгового центра.

Чудом ушли, чудом.

Машина пролетела от них буквально в полуметре, врезалась в столб и замерла.

Я уже спешил к Милане, которая на первый взгляд не пострадала, но никак не могла встать, запутавшись в куртке и рюкзаке. Одновременно обвел взглядом собравшихся людей. Вроде пострадавших нет. Кто-то уже вытаскивал водителя из машины. Ага, на ногах, но держится за голову. Рядом с ним вопят в телефон, чтобы срочно прислали Скорую. А вот это идея, потому что тут точно некоторым понадобится помощь.

За шиворот вздернул Милану на ноги, тут же присел рядом, быстро ощупывая.

– Ударилась? Что-то болит?

Руки без перчаток уже замерзли, да так, что пальцы едва гнулись. Движения выходили неловкими, точно двигаю не своими пальцами, а чем-то чужеродным. Миланкины глаза, полные ужаса, тоже радости не добавляли. Хорошо хоть не ревет. Хотя нет, лучше бы поплакала, страх бы со слезами вышел.

– В-в-все х-х-хорошо. – зубами стучала только так.

– Ева, Ева! Эй! – вопль рядом заставил стиснуть зубы.

Девушка в скромном пуховике трясла за плечо ту, которая оттолкнула Миланку. Вот кому в ножки буду кланяться.

– Не тряси! – сказал строго и тут же рявкнул в голосовой набор. – Выездная служба Альтера Медика! – и спустя пару секунд. – Воронов говорит. Срочный выезд, ДТП у торгового центра “Виталина”. Травма головы, ушибы. Пришлите пару машин.

И уже склоняясь перед бессознательной спасительницей чьи яркие волосы закрывали лицо, громко произнес:

– Я вызвал частников. Платить ни за что не придётся, всех отвезут в городскую травму. Моя бригада просто приедет быстрее и возьмёт на себя перевозку.

Шум немного стих. Несколько человек с облегчением переглянулись. Вот и отлично. Осторожно убрал волосы с лица пострадавшей и…

– Да ну нахер! – вырвалось невольно.

***

Я ни разу не падала в обморок. Близко к нему была, да. Особенно на втором курсе, когда наша группа сдавали экзамен особо противной преподавательнице. На нервах не жрала сутки, зато литрами пила кофе. И когда меня вызвали с билетом, то изящно осела прямо у стола экзаменатора. В ушах зашумело, в глазах потемнело и казалось, что сейчас упаду в бездонную пропасть.

Зато даже спрашивать не стали. Поставили тройку и отпустили в страхе, что еще чего выкину.

И сейчас я не то, чтобы свалилась в обморок, но находилась точно в стороне от реального мира. До меня доносились шум, голоса, крики, но сама не могла вымолвить ни слова.

– Ой, у нее кровь!

– Не трогайте, не замерзнет.

– Да, давайте сюда носилки.

– Там еще пострадавшие.

– Чертовы службы, когда уже вовремя чистить снег будут!

Очень болел затылок. Потом добавились звуки сирены, что-то кольнуло в районе локтя. И на мягких волнах меня унесло куда-то далеко.

Очнулась я рывком, точно вынырнула из глубокой теплой воды. Голова гудела, тело казалось ватным. Попытка приоткрыть глаза закончилась тем, что я зажмурилась: слишком яркий свет вокруг. Невольно простонала, сама удивилась какой у меня слабый голос. Пищу точно новорожденный котенок.

– Можешь открывать глаза, я убавил свет.

О, голос! Я слышу голос! Смутно знакомый, мужской.

Осторожно приоткрыла один глаз, потом второй.

Потом округлила их до размеров блюдечек и попыталась отползти, но спинка кровати помешала. Тогда я постаралась слиться с ней, но, увы, мне и в этом было отказано.

Сердце ухнуло вниз, а потом так же резко вверх, забилось в горле. Отчего у меня вместо вопля вырвался слабый хрип.

Высокая широкоплечая фигура, черные волосы, пара прядок падает на загорелый лоб, правильные черты лица, и главная фишка – яркие синие глаза. Которые несколько раз мне снились в совершенно возмутительных снах.

– Ну здравствуй, женушка. – в хрипловатом низком голосе ни капли тепла – Смотрю, ты меня узнала.

Божечки-кошечки, можно мне обратно в обморок? Именно в этот момент я пожалела, что не могу как опоссум притвориться дохлой и начать вонять.

Срочно, срочно отвлечь себя и его.

Точно! Как я могла забыть! Это все удар по голове!

– Девочка! – о, голос вышел хоть и слабый, но вполне себе приличный. – Девочка в серебристой куртке…не пострадала?

Глава 7

Ну…мне удалось хотя бы удивить. По крайней мере глаза у Тимофея, мать его, Сергеевича, на секунду расширились. А потом…

– Ты не хочешь для разнообразия побеспокоиться о себе? Потому что мелочь в порядке. А вот ты… – тут он сделал многозначительную паузу.

У нас носы едва не соприкасались. Я с трудом удерживалась, чтобы с силой не вдохнуть запах кедра и моря. Надо же, этот аромат отложился в моей памяти как нечто яркое.

А раньше я мужские парфюмы делила только на “это гадость” и “это более-менее”. В моем окружении все почему-то любили тяжелые “восточные” запахи, от которых лично у меня голова начинала болеть. Хотя нет, дядя Илья предпочитал морские ароматы, но он у нас, как и я, идет за “паршивую овцу” в семействе.

И что делать с обладателем крышесносного парфюма? Опоссума мне не изобразить, а вот обморок.

Краем сознания поняла, что мы в современной палате: среднее между номером в дорогом отеле и больницей из крутого сериала.

Мужчины же не могут злиться на слабую девушку, когда она в беде? Я вдруг схватилась за голову и прошептала:

– Что-то мне нехорошо. – после чего осела на подушки, изобразив потерю сознания. Даже дышать постаралась медленнее.

Как назло хотелось чихнуть.

Эй, синеглазый, я тут в обмороке валяюсь, между прочим. Давай, спасай меня, врачей зови! С трудом удержалась, чтобы не попытаться осторожно посмотреть на его лицо.

Мою щеку, а затем и ухо вдруг обожгло мятным дыханием.

– Девочка, ты бы еще слюну пустила для правдоподобности. Нейрохирурга обмороком решила обмануть?!

Ничего не слышу, я без сознания. Даже не дернулась, когда к моему запястью прижались два пальца. Хотя внутри все вдруг скрутило от этого небрежного прикосновения.

– У тебя пульс зашкаливает, женушка. – голос звучал почти ласково, но от этого стало вдруг страшно. – Хватит дурочку строить! – а это уже сказано другим тоном. От которого мои глаза распахнулись точно сами по себе.

Какого черта он так низко наклонился?! Если я сейчас чуть приподниму голову, то смогу его поцеловать.

Чего делать не собираюсь, конечно. Выгляжу, сейчас, наверное, не очень. Божечки-кошечки, о чем я думаю?!

– Извини. – только и смогла проговорить.

Кажется, я его разозлила еще больше. Воздух между нами точно сгустился, аж мурашки по коже. Он так сжал зубы, что скулы аж побелели.

– Извини? – переспросил совсем тихо, продолжая сжимать мое запястья. – Это все, что ты можешь сказать? Думала, больше меня не встретишь и не подготовила жалостливую речь? Кстати, ты, видать, новенькая в этом деле. Выгоднее было провести со мной ночь, а утром сбежать. Чтобы потом заявиться с пузом и заявить, что я обязан вас всех содержать.

А это точно я головой ударилась?

– Мелодрам пересмотрел что ли? – ну извините, не удержалась от сарказма. – Какая ночь, какое пузо?! Да ты мне даром не сдался! Я через полгода собиралась на развод подать!

– Всего-то через полгода?! – о, меня тоже в ответ сарказмом тычут.

– Ну сначала я думала про три годика, но потом решила, что это перебор.

– Чего так? После трех лет то с меня стрясти можно больше.

Я осторожно кончиками пальцев дотронулась до все еще слегка ноющего затылка. Так, а есть вероятность, что у меня звуковые глюки? Потому что этот синеглазый несет какую-то чушь!

Запястье уже почти болело от его хватки.

– Чего трясти? – нет, все таки сильно головой ударилась, раз играю с огнем. – Ты мне больно делаешь, блин!

Мы оба опустили взгляд на мою несчастную руку, которую крепко сжимали его пальцы. Интересно, кожа на них более…шершавая, чем обычно бывает. Там тоже шрамы?

Дверь в палату открылась, когда воздух в палате от напряжения можно было уже смело резать ножом. Я едва ли не впервые в жизни мечтала стать невидимкой.

– Тимофей, вас тут юная леди видеть желает. Я ее перехватил на посту, когда она пинала наш торговый автомат. А он ни в чем не виноват, честное слово! Ой, пардон, я вас прервал?

Я нервно ухмыльнулась вошедшему мужчине. На вид лет сорок с хвостиком, темные волосы, серые глаза, сам такой весь подтянутый, симпатичный. И очень лукавый взгляд. Рядом с ним шла та самая девчонка, только на этот раз без шапки и в расстегнутой куртке. Черные кудряшки весело торчали во все стороны.

Мужчина, вы нас не прервали, вы меня спасли. Потому как у Тимофея, блин, Сергеевича вид такой, точно он мне сейчас сонную артерию перекусит. Я внутри трясусь как самый трусливый из зайцев. Хотя умело это скрываю.

Ведь умело же?

– Алексей, надеюсь, вы спасли автомат? Иначе наши пациенты отпинают меня.

Ой, надо же! А синеглазый тиран умеет шутить и цивилизованно беседовать. И лицо сразу стало приветливым, а не как у убийцы.

Я воспользовалась тем, что мою руку отпустили и тут же потерла запястье. Черт, ну вот точно синяки останутся! Варвар! Дикарь! Гамадрил! А еще врач!

– Он меня не слушался! Отказывался шоколадку выдавать! – звонкий голос девочки заставил меня едва заметно поморщиться. Просто от удара голова все еще побаливала. И громкие звуки усиливали боль.

– Леди, – обратился к ней мужчина, – просто вы не объяснили ему, что хотите шоколадку бесплатно. Он привык, что его деньгами подкупают. Тимофей, я ее к вам доставил, потому что она сбегает от всех медсестер. А я сегодня хотел посмотреть одну очень интересную операцию. Не могу остаться в стороне как заведующий отделением.

– Милена, – несмотря на строгость голоса он все равно звучал ласково, – сядь в кресло и побудь паинькой.

– А вы каким отделением заведуете? – вмешалась я.

Дядя доктор, не уходите! Меня ж тут растерзают!

– Пластическая хирургия. – подмигнули мне в ответ.

– О! – обрадовалась слегка нервно. – А я все думала себе нос подправить. Горбинка бесит!

Над головой послышался отчетливый скрежет зубов. Я невольно прищурилась, как кошка, которая стащила мясо и попалась. Но добычу при этом не выпускает.

– У вас чудесная горбинка. – со смешком заверил меня Алексей. – Вам ко мне точно не надо. Тимофей, увидимся.

– Спасибо! – от души поблагодарило хамло синеглазое.

– Да ладно! – донеслось уже из коридора. – У самого трое, так что понимаю.

Милена помахала Алексею рукой. Милена… Какое милое имя. И так подходит девочке. Она, конечно, не села в кресло, а стояла рядом с Тимофеем и внимательно меня разглядывала. Ладно, надеюсь он не будет убивать меня при ребенке? Это ж ей психологическая травма и все такое.

– Я рада, что ты не пострадала. – сообщила девочке, чувствуя каждой клеточкой кожи как ее – кстати кто он ей – родственник сверлит меня взглядом. Еще немного и начну дымиться.

– Ага. – кивнула Милена, у которой тоже оказались синие глаза, но с примесью зеленого. – У тебя прикольные волосы.

– Правда? Тебе нравится?

– Типа того. Как будто тебе единорог наблевал на голову.

Сдавленный кашель сверху намекнул, что Тимофей оценил шуточку. А кто она ему кстати? Дочка? Божечки-кошечки, я что, теперь мачеха?!

Не успела смириться с этой мыслью и достойно ответить малолетней нахалке, как в дверь возник теперь уже мой родственник. И сразу заорал, как положено холерику.

– Ева! Ты как?! А ты кто? – это он увидел Тимофея. Милана спряталась за его спиной. Какая умная девочка. Мой дядя в гневе страшен, вон даже волосы растрепались.

А у этого…доктора ничего не дернулось. Он смерил Илью невозмутимым взглядом и коротко ответил:

– Муж.

Волшебное слово, просто волшебное. Мой дядя замолчал так, точно ему рот залепили скотчем. Я только и смогла, что виновато развести руками и робко проговорить:

– Ну та фигня в Вегасе…

А вот на мою фразу у него дернулся глаз.

– Фигня?! – от такого тона любой другой давно бы уже извинялся. Но у меня чувство самосохранения, видимо, где-то заблудилось.

– Ты – фигня, дядя! – расхохоталась Милана. – Фигня и блевотина единорога! Классная из вас пара! Ой!

Она немедленно сделала круглые глаза, когда мы с Тимофеем дружно на нее посмотрели. Молодец, девочка, вовремя заткнуться – талант. Но ей его еще развивать и развивать.

– Так! – о, а вот и Илья пришел в себя. – Секунду! Давайте кто-то один все объяснит! Про мужа слышал, сам в до сих пор в шоке. Вот поэтому муж и будет говорить.

– Дядя! – возмутилась было я, но мне погрозили пальцем.

– Ты пока молчи, мне позвонили и сказали, что племянница в больнице после ДТП. Я первый седой волос получил из-за тебя, зараза! Кстати, рассказ можете придержать…как вас по имени-отчеству?

– Можно просто по имени. – любезно сообщили ему. – Тимофей Воронов. Я так понимаю, вы не знали, что задумала эта…кхм, моя жена?

Вот почему он произнес “жена” так, что мне слышится “дура”. Я открыла рот, но затем поймала взгляд дяди и решила еще немного притвориться хорошей девочкой.

– Говорю же – сам в шоке. Кстати, позвонил отцу Евы, он уже мчится сюда.

Илья прошел в палату и нахально уселся на мою кровать, прямо мне на ноги. Я тихо зашипела, но меня проигнорировали. Мужчина разглядывали друг друга, но вроде драться не собирались. Правильно, они же не гопники какие. Один – преподаватель, второй – врач.

– Не приедет он. – сообщила мрачно. – Уйдите, у меня голова болит.

– Ты приложилась головой и бетонную ступень. – Тимофей перевел взгляд на меня, в нем полыхало пламя. – Головная боль будет пару дней. Тебе сделали все необходимые капельницы, так что скоро полегчает. Не об этом стоит сейчас беспокоится, дорогая.

И, знаете, таким жестом собственника потрепал меня по волосам. Как собачку, мать его. Потому я не удержалась.

Тимофей руку отдернул вовремя, мои зубы клацнули в воздухе. А могла и прокусить.

– Ева! – Илья ударил себя ладонью по лбу.