Коллективное наёмное убийство.

ГЛАВА 3

Как уж повелось, с наступлением осенних холодов в домах начался аварийный ремонт отопления, а в магазинах – массовая продажа электрообогревателей.В один из морозных вечеров Александр Ильич и его жена, завернувшись в плед, сидели на кровати и в соответствии с рекомендациями книги согревались самовнушением. После окончания сеанса они быстро нырнули под два ватных одеяла и крепко прижались друг к другу.Около трех ночи Александр Ильич проснулся от громкого топота над головой. «Тоже, наверное, замерз», – подумал он о бомже, потому как тот стал бегать по чердаку и прыгать над самой кроватью. Однако через несколько минут шум прекратился, и Александр Ильич тут же заснул.Через час его разбудил удушливый запах гари. Он нехотя поднялся с кровати и вышел в коридор. Вся прихожая была заполнена едким дымом. В трусах и тапочках Александр Ильич выскочил на лестничную площадку и задохнулся от дыма, который клубами валил с чердака и распространялся по всей лестнице.– Пожар! Горим! – заорал он во всю мощь и принялся давить на кнопки соседских звонков.Пожарные с мигалками и сиреной примчались через десять минут, окончательно разбудив жильцов и выгнав их на лестницу. Через сорок минут чердак профессионально залили водой и стихия была повержена, но даже после этого никто не покидал пепелище. Только Кузякин все это время, не доверяя пожарным, без устали таскал на улицу нажитое добро.– Это он, паразит, чтобы согреться, костер развел, – настойчиво убеждала всех Анна Сергеевна. – Чтоб ему моим Мурзиком подавиться!С ней и не пытались спорить, поскольку иных версий не существовало.– Ну что, доигрались в гуманизм, гуманоиды, чуть все не сгорели! – вторил ей Володя. – Надо было самого его давно на костер отправить!Ему тоже не возражали. Лишь Степан Яковлевич, появившийся в пальто, накинутом на ночную пижаму, пытался отговорить собравшихся от подобного варварства. Но его проповедь была нарушена женой Александра Ильича: «Саша, нас заливает!» – закричала она, выглянув из квартиры. Вслед за ним и другие бросились расставлять у себя в квартирах кастрюли и миски. Свободные же от этого занятия продолжили обсуждение общечеловеческих прав и свобод.В разгар бурного обсуждения Верочка вдруг сморщила свой маленький носик. «Что-то газом запахло», – неуверенно произнесла она. Все как по команде зашмыгали носами, а Кузякин моментально затушил сигарету и пулей понесся к себе.«Аварийка» с воем прикатила во двор через двадцать минут. Теперь уже по всему дому в окнах зажегся свет, и жильцы испуганно выглядывали на улицу. «Пожарные газопровод повредили. К утру всем подъездом могли бы на воздух взлететь», – обрадовали ремонтники и отключили газ. С этим они и уехали, а прерванная дискуссия продолжилась с новой силой. Не хватало лишь воплотимых идей.Наконец, устав от разговоров, согласились с предложением работающего охранником в банке отставного майора Журавлева. Он посоветовал оставить на чердаке засаду. Быстро составили список очередности, и первая пара, облачившись в водонепроницаемые накидки и резиновые сапоги, отправилась в дозор.Засада просидела на объекте ровно неделю. Чердак успел высохнуть, но бомж в западню не шел. Общая беда сблизила жильцов, в их отношениях появились элементы взаимовыручки и сочувствия.На восьмой день Журавлев снял засаду, а на десятый бомж вернулся. По уже устоявшейся традиции первым о его возвращении узнал Александр Ильич, который и оповестил остальных об этом долгожданном событии. Было решено собраться вечером у Вознесенских и найти выход из тупика. *На следующий день, прихватив с собой бутылку водки, кусок говяжьей печенки и копченую скумбрию, Володя отправился к двоюродному брату на Васильевский остров.– Ты какими судьбами, без звонка? – удивился Валентин его неожиданному появлению.– Мимо проезжал. Вот и решил узнать, как вы живете, да подкормить вас немного, – соврал тот.– Да живы пока, летними запасами перебиваемся, – пояснил Валентин, пропуская брата в квартиру.Валька Скоков пришел на завод учеником после окончания восьмого класса. Там его торжественно проводили на службу, туда же он и вернулся после трех лет флота и вот уже восемнадцать лет работал сборщиком на главном конвейере, укрепляя из последних сил оборонную мощь страны. Большая часть сознательной жизни старшины второй статьи в запасе прошла в стенах ставшего ему родным предприятия. Там он познакомился со своей женой Надей, в то время худенькой девчушкой из заводоуправления. Там он получил в свое время медаль за сдачу нового образца танка, там были все его друзья и приятели. Старшая дочь Скокова заканчивала школу, а младшая училась в восьмом.Когда оборонка встала, люди побежали с завода. Многие, в основном молодежь, окопались в различных кооперативчиках и ремонтных мастерских и «делали деньги», научившись ловко обходить законы и не очень сетуя на существующий в стране порядок. Валентин Скоков никуда не уходил и даже не пытался этого делать в силу своего характера и отсутствия коммерческой жилки. Да и идти ему было некуда.Братья расположились на кухне, и хозяин поставил жариться принесенную Володей печенку. Тарелки с грибами, клюквой, хлебом и нарезанной скумбрией заняли место на столе.– А где Надюха с девчонками? – спросил Володя.– Они уже три недели у тещи живут, – объяснил Валентин.– Поругались?– Хуже. Она мне ультиматум выдвинула. Или, говорит, начнешь деньги для семьи зарабатывать, или совсем разведемся. Другие, говорит, как-то приспосабливаются, крутятся, некоторые даже машины купили, а ты сидишь на своем орденоносном и клюквой, как тетерев, питаешься. Ленка в этом году школу заканчивает, в институт собирается. А где деньги на обучение взять? Да и приодеть ее надо к выпуску. Во, бляха муха, ситуация, хоть под поезд, как Анна Каренина, бросайся. Она хоть с жиру бесилась, а тут от грибов соли в каждом суставе хрустят.Валентин налил в рюмки водку, и они, не чокаясь, выпили, закусив скумбрией с клюквой.– Вроде не «паленая» водка, – с удовлетворением отметил Валентин. – У нас из цеха один купил в ларьке и через час окочурился.– А где покупал, не знаешь? – заинтересованно спросил Володя.– Не успел сказать, – вынимая изо рта косточки от рыбы, ответил Валентин.Его ответ почему-то сильно разочаровал брата, и тот на минуту призадумался.– Сколько же вам не платят? – наконец спросил он.– Шестой месяц пошел, – ответил тот.– А на что же вы живете?– Как на что? Летом, когда в отпуск всех за свой счет распустили, я каждый день за грибами и ягодами ездил. Всю Ленинградскую область изучил, две пары сапог сносил. Дары природы жена возле метро продавала да себе запасы делала. На хлеб и картошку заработали. Я Надежду не осуждаю, но куда мне идти, сам прикинь? Обещают к концу года полностью рассчитаться, но я в это мало верю.– Не позавидуешь вам, – посочувствовал Володя. – Нам хоть пока регулярно платят. Правда, немного побастовать пришлось, они и испугались – за себя.Они выпили еще по рюмке и приступили к горячему.– Давно уже печенку не пробовал, вкус начал забывать, – заурчал от удовольствия Валентин.– А остальные на что живут? – с интересом наблюдая за ним, поинтересовался Володя.– Кто как может, – не отрываясь от еды, ответил брат. – Некоторые оружие на продажу делают. Ножи с выкидным лезвием или огнестрельное в виде авторучек под мелкашку. Но я в эти игры не играю. Вот если не расплатятся, как обещали, тогда пошлю все подальше и тоже чем-нибудь прибыльным займусь.– Валь, а я ведь к тебе с предложением, правда, не совсем обычным. Не знаю, как и начать. Давай по третьей выпьем за тех, кто в море, и потолкуем, – предложил Володя.И после третьей выпитой рюмки подробно рассказал брату о бомже и творимых им безобразиях.– Мы все вчера собрались у профессора и большинством голосов решили, что его необходимо убрать. Профессор отговорить нас пытался, зато жена у него современная женщина. Теперь вот ищем исполнителя. Гонорар – две тысячи долларов. Я пообещал с тобой этот вопрос обсудить. Поручился, можно сказать, за тебя, – подвел итог Володя и замолчал в ожидании реакции брата.При его заключительных словах Валентин поперхнулся клюквой и закашлялся.– У вас что там, коллективное помешательство? – откашлявшись, выдавил он из себя. – Чтобы за какого-то вшивого бомжадоллары платить? Тоже мне заказуха.– Я и сам его вначале серьезно не воспринял. Думал, что разок спущу с лестницы, он больше и не появится. А оказалось все гораздо сложнее, – признался Володя. – Теперь денег не жалко. Кстати, у нас народ живет образованный, но ничего другого предложить не смогли. До трех ночи голосовали. Или ты считаешь, что нам деньги девать некуда?– Это ваши проблемы. Только я на такое не подпишусь. На мне крови нет и не будет, – с некоторым пафосом произнес Валентин. – Ты, наверное, совсем рехнулся? Я простой работяга, а не убийца.– Убийцами не рождаются, ими по нужде становятся – от клюквы с грибами, – философски заметил Володя. – Я же тебе, можно сказать, благородное дело предлагаю, людям помочь и свою семью сохранить. Медалью тебя за это не наградят, но деньги получишь приличные. Жена на тебя молиться будет, – продолжал он уговаривать брата. – Кузякин говорит, что тут и риска почти нет никакого. Ментам заказные убийства не по зубам. Валя, подумай хорошенько. Надо будет, я тебе и с транспортом помогу.– А почему вы сами не хотите? Деньги бы сэкономили.– Самим нам нельзя, соседи в милиции засветились. Да и нервы у всех не в порядке, а здесь требуется холодный рассудок.– Нет, брат, не уговаривай. До весны как-нибудь дотяну, а там, глядишь, в лесу строчки со сморчками вылезут, сок березовый появится.– Ну и живи всю жизнь со своими сморчками. Я думал, ты умнее, – махнул рукой Володя.Настроение у обоих испортилось, они быстро допили бутылку, наспех распрощались, и Володя отправился домой.По дороге он зашел к соседям и с грустью им сообщил о результате состоявшегося разговора.– Может, он цену себе набивает? – удивился Кузякин. – Так ты ему объясни, что все без обмана, согласно действующим расценкам.– Да нет, просто не может он, такой человек. Я думал, жизнь его окончательно приперла, оказывается – нет.– Я бы со своей «крышей» поговорил, только они с бомжом связываться не будут. Их потом конкуренты засмеют. Не переживай, найдем кого-нибудь другого, – успокоил Володю Кузякин. – Народ уже деньги начал сдавать.

ГЛАВА 4

Несколько дней прошло в бесплодных поисках киллера. Поиски усилились после того, как вышел из строя лифт. Его обесточили, похитив медную электрическую катушку, а попутно вывернули в подъезде уцелевшие до сей поры лампочки. И вновь разъяренные лица жильцов, поднимавшихся в темноте по лестнице, были обращены в сторону чердака. Даже те, кто до последнего не верил в легитимность принятого собранием решения, окончательно отбросили сомнения. Все, кроме неподдающегося перевоспитанию Степана Яковлевича, который держался на валерьянке и непрерывно бормотал про какой-то высший разум.Анна Сергеевна стойко перенесла сорок дней со дня исчезновения Мурзика и все свободное время ходила по злачным местам района, разыскивая подходящего наемника.Однажды вечером она привела к Кузякину пьяного мужика в грязной поношенной одежде.– Вот, нашла. Он на все согласен, – радостно сообщила она.– На что он, Анна Сергеевна, согласен? – зашептал ей Кузякин. – Он сам из соседнего подвала.– Какая нам разница. Главное, чтобы быстрее свершилось.Кузякин отвел ее в сторону и тихо заговорил:– Анна Сергеевна, да он задаток возьмет – и с концами. Такой за бутылку все что угодно пообещает, а сам перед алкашами будет над нами потешаться. Нас всех и прихлопнут. Я понимаю, что вас чувства захлестывают, но к этому делу нужно подойти серьезно.Кузякин взял мужика под локоть и повел его к лестнице.– Держи десятку и ступай опохмелись за наше здоровье, – сказал он ему и протянул денежную купюру. – Это она пошутила.Когда обрадованный таким неожиданным подарком судьбы несостоявшийся наемный убийца спустился вниз, Кузякин еще некоторое время знакомил Анну Сергеевну с правилами конспирации.– Извините, виновата, разум окончательно затуманило, – оправдывалась она, но по окончании их разговора отправилась в ближайшую рюмочную.В тот же день, 20 декабря, Валентин Скоков вышел на работу в надежде получить обещанную правительством зарплату. В кармане его пиджака лежала повестка в суд по делу о бракоразводном процессе, врученная ему накануне.– Денег нет и ближайшее время не будет, – при входе в цех обрадовал его мастер, после чего Скоков замер, а рука его непроизвольно потянулась к лежащему на верстаке гаечному ключу. – Все наши деньги направили бастующим шахтерам, – увидев это движение, быстро продолжил мастер. – Они грозятся из забоев на поверхность не выходить. Ты представляешь, чем это может обернуться? Они же под землей могут до самого Кремля добраться. Да и уголь сейчас для государства важнее, чем танки. Их уже девать некуда. Разве что шахтеров ими пугать. Так мне начальник цеха наш объяснил, а ему свыше.– И когда обещают? – зашевелил губами Валентин.– А я почем знаю. С желающими предложено натурой рассчитаться, по себестоимости.– Какой еще натурой, бабами, что ли?! – сорвавшись, заорал Скоков.– Ну чего ты кричишь, оглашенный, – попытался успокоить его мастер. – Не бабами, а запчастями к танкам.– На кой х… мне ваши запчасти! Я мяса хочу! Мне жрать надо! Меня от соленых грибов изжога мучает!– Сразу видно, молодой и неопытный, – с укоризной произнес мастер. – Запчасти к нашему танку на черном рынке большие деньги стоят. Если, конечно, покупателей сумеешь найти.– Ну уж нет! Это пусть начальники наши танками торгуют. С меня хватит, беру до Нового года отпуск за свой счет. Все равно не платят.Вернувшись домой, Скоков взял с письменного стола дочери попавшийся ему на глаза детектив под названием «Преступление и наказание» и завалился с ним на диван. Захотелась от всего отвлечься и не думать о жизненных тяготах. Хоть и читал он крайне редко, вполне обходясь телевизором, но начало произведения так его увлекло, что он зачитался до глубокой ночи.«Все как в моей теперешней жизни, где-то я уже эту историю слышал, – задумался Скоков, оторвавшись от книги. – Только что-то уж он больно чувствительный. С такими нервами нужно дома сидеть и книжки читать про любовь. Я бы, уж если решился, не стал бы потом нюни распускать. Меня бы не раскололи».Он отчетливо представил чердак Володькиного дома и лежащего неподвижно бомжа.«Раз, два и готово. Не нужно будет в суд идти разводиться и на заводе собственные деньги клянчить. Дочкам наряды куплю и Надежде сапоги зимние. А там, может, и жизнь повернется к лучшему, – размышлял Валентин, поймав себя на мысли, что эти видения его не страшат. – Может, рискнуть разок, бомжа этого никто и не хватится?»Он отложил недочитанную книгу, поднялся с дивана и вышел на кухню. Поставив на плиту чайник, Валентин закурил папиросу и снова задумался: «Нет, топором я, пожалуй, не осилю, да и от крови потом не отмоешься. Если только из пистолета, через подушку, а труп спрятать в мешок и сбросить в мусорный контейнер». Идея показалась ему осуществимой. Он выпил стакан чаю с черничным вареньем, выкурил еще одну папиросу и решил испытать судьбу. «Сейчас позвоню жене. Если она меня пошлет к черту, тогда соглашусь», – загадал Скоков.После долгих телефонных гудков Надежда сняла трубку, и Скоков, пожелав ей доброй ночи, вкрадчиво поинтересовался:– Надюша, я тут повестку в суд получил. Ты это серьезно?– А ты думал, что я всю жизнь шутить буду и сыроежки твои проклятые бочками солить? – раздраженно произнесла жена. – Тебе, наверное, во сне зарплата приснилась, и ты решил в четыре ночи своей радостью поделиться?– Нет. Зарплату опять не дали, но у меня тут работа денежная намечается, – попытался заинтересовать ее Валентин.– Иди ты к черту со своей работой, не мешай спать. Когда деньги получишь, тогда и звони, – сказала Надежда и повесила трубку.«Видно, от судьбы не уйдешь, придется соглашаться», – обреченно подумал Скоков и набрал телефонный номер брата.– Слушаю, – послышался в трубке сонный голос.– Привет, это я, Валентин.– Ты что не спишь, сморчки на окне поливаешь?– Я согласен.– С кем? – не понял спросонья Володя.– С твоим предложением. Вези днем задаток, только в валюте. Хочу Надежде побыстрее нос утереть.– Вот это другое дело, это по-мужски, – обрадовался брат. – В двенадцать дня буду у тебя с деньгами. А когда ты его?..– Это не телефонный разговор, может, нас уже слушают. Приедешь, тогда и поговорим. Все, иди досыпай.После телефонного разговора с братом Скоков взял отложенную книгу и ради любопытства заглянул в ее конец. «Да, конец здесь печальный. Может, мне повезет», – вздохнул он и с надеждой улегся спать.В полдень Володя приехал к брату. Утром он зашел к Кузякину, рассказал о ночном звонке и получил от него тысячу долларов, предназначенную в качестве аванса.– Пересчитай, – сказал он Валентину, передавая ему в прихожей конверт с деньгами. – Я к тебе на служебной машине заскочил, дежурю сегодня.– Представляешь, первый раз в жизни настоящую валюту держу, – взволнованно произнес Скоков, пересчитывая доллары. – Все верно, ровно тысяча.– Валя, ты только не обижайся. Мне от тебя расписка нужна. Деньги ведь общественные, мне за них перед людьми придется отчитываться, – попросил Володя. – Ты не переживай, я ее у себя буду хранить.Скоков молча вырвал лист из ученической тетради, написал расписку и передал ее брату. Тот сунул ее в карман и спросил:– У тебя план имеется?– Это уже мои проблемы, не хочу в них никого посвящать. Раз я деньги взял, мне и расхлебывать. Передай соседям, что бы в ночь на 30 декабря с одиннадцати и до утра никуда не шастали, а сидели по квартирам, – потребовал он. – Лифт работает?– Вчера пустили. Спасибо тебе огромное от всего коллектива, я в тебя всегда верил.Он крепко обнял Валентина и в приподнятом настроении укатил на дежурство.После его отъезда Скоков вновь достал из конверта доллары и принялся их рассматривать, а затем, неожиданно вспомнив известное выражение «Деньги не пахнут», понюхал банкноты.– Точно не пахнут, – радостно провозгласил он и понес конверт в туалет, где спрятал его в банке с засохшей краской.Желая побыстрее удивить жену, Скоков тут же позвонил Надежде, но та долго не поддавалась уговорам и только после многочисленных просьб и обещаний согласилась на встречу.«Надо будет завтра к Михалычу на завод съездить, – принялся размышлять Скоков после разговора с женой. – Выпрошу у него на месяц самодельный пистолет и ножик, зачем мне самому тратиться. Объясню, что своим женщинам хочу для самообороны выдать, а то в подъезде разная гопота собирается. Михалыч поверит. Пистолеты у него, конечно, дерьмовые, из них только по воронам стрелять, но, думаю, для бомжа сойдут. Куплю к нему штук десять патронов, – перечислял, загибая пальцы, Скоков. – Да, чуть было не забыл. Мешок от картошки нужно будет освободить», – подвел итог своим дальнейшим действиям начинающий киллер.Ровно в шестнадцать часов он встретил в метро на Невском проспекте жену и дочек и сразу ошарашил их неожиданным вопросом: «Где здесь поблизости валюту меняют?»– Ты что, поиздеваться над нами решил? – набросилась на него Надежда и хотела было сразу уехать, но Валентин ее удержал.– Подожди, Надя. Мне действительно нужно пару сотен на рубли обменять. Хочу вам новогодние подарки сделать, – наслаждаясь каждым произнесенным словом, объяснил он.– Вам что, на заводе стали валютой платить? – с иронией спросила жена.– Размечталась. На заводе предложили запчастями рассчитаться. Если тебе гусеницы от танка нужны, могу привезти. Это мне одна совместная фирма ответственную работу предложила. Она спасением человеческих жизней занимается, что-то вроде МЧС. Разглашать подробности не имею права. Они аванс выплатили, чтобы я мог силы свои восстановить и тщательно подготовиться…Младшая дочь не выдержала и спросила:– Папа, а это не очень опасно?– Бог его знает, дочка. Сейчас и по улице вечером ходить опасно. А что делать, людям помогать нужно, тогда и они тебя в беде не оставят.Они выбрались из подземного перехода на Невский и двинулись по направлению к Адмиралтейству, читая по дороге вывески на иностранных языках и разглядывая витрины магазинов. От разнообразия увиденных продуктов у Скокова засосало под ложечкой. Вскоре на пути попался «обменник», у кассы которого Валентин небрежным движением вытащил из заднего кармана брюк пачку долларов, чем окончательно добил своих спутниц. Надежда перестала язвить и смотрела на мужа с нескрываемым интересом.– Может, в Гостиный Двор вернемся. Там сейчас предпраздничная распродажа, – предложила она.– В Гостиный так в Гостиный. Я там уже несколько лет не был, – легко согласился Скоков.К тому времени стемнело, и зажглось уличное освещение. Стоял легкий морозец. Хрустящие в кармане деньги пробудили в Валентине давно забытое чувство уверенности, а также способность воспринимать красоту окружающей жизни.В этот миг он забыл и о бомже, и о предстоящей ему секретной, работе. Валентин подумал, что будоражащие его воображение деньги получены им за добросовестный труд на заводе, и он, свободный и независимый человек, привычно прогуливается с близкими ему людьми по улицам любимого города. Установленная напротив входа в универмаг огромная ель, расцвеченная флажками и светящимися лампочками, лишь добавляла торжественности происходящему.В магазине Скоков, удовлетворявший свои скромные потребности в ближайших к дому ларьках, от обилия товаров и света несколько растерялся и занервничал.– Мать честная! Да тут ведь все в натуральном виде, – не веря своим глазам, воскликнул он. – Я думал, это только в рекламе голову морочат.– Папуля, ты просто в лесу от жизни отстал, – улыбаясь его словам, сказала старшая дочь. – Некоторые всем этим еще и пользуются, даже у нас в школе.– Я ведь тебе не случайно твердила, что с твоего прославленного завода бежать нужно и в любой частной фирме устраиваться, хоть полы мыть. Тогда бы ты от всего этого дар речи не терял, – добавила Надежда. – У тебя эта работа постоянная?– Не знаю, как справлюсь, – погрустнев, ответил Скоков.После длительного хождения по отделам и многочисленных примерок старшей дочери Лене купили на выпускной вечер импортный костюм и туфли, а младшей зимнюю куртку и платье. Надежде долго выбирали сапоги. Не привыкшая к дорогим подаркам, она остановилась на тех, что подешевле, но Скоков этому воспротивился и силой натянул ей на ноги модные итальянские. Под стать новым сапогам в соседнем отделе подобрали сумку. Жена и дочки сияли от щедрых подарков, чмокали его в обе щеки и тянули в мужскую секцию.– Мне ничего не нужно, у меня все есть, – отбивался Валентин. – Я бы лучше что-нибудь мясного поел. Пойдемте в кафе, – предложил он.Все, возбужденные, высыпали на улицу. Неподалеку от Гостиного они завернули в кафе «Минутка» и расположились за столиком, заказав по стакану «колы» и длинному французскому батону, начиненному овощами и мясом. Скоков быстро, как удав, заглотил свой батон и с виноватым видом сходил за вторым.В довершение сказочного вечера, уже в метро, он одарил дочек импортным эскимо, а Надежду букетом цветов. Три гвоздики сразили ее наповал, и она заговорила о возвращении домой. Однако это испугало Скокова, и он, сославшись на занятость, попросил повременить с переездом. Надежда отнеслась к его просьбе с пониманием.Вернувшись домой, Скоков собрал имевшиеся в доме детективы и принялся их штудировать, обращая особое внимание на технику описываемых убийств и действия сыщиков. «Хорошо бы его, конечно, радиоуправляемым взрывным устройством грохнуть, – подумал он, дочитав очередной рассказ. – Только с кого я тогда вторую часть получу?» Неожиданно ему вспомнился чудесно проведенный вечер. «Эх, знала бы Надя, что мне за секретная работа предстоит. У нее бы этот батон в горле застрял. А впрочем, другие глотают, не давятся. Наверное, это дело привычки и вкуса», – успокоил он себя и с этими мыслями заснул, прижимая к груди томик Андрея Кивинова.Все последующие дни Скоков занимался важной подготовительной работой. Он наведался в цех к Михалычу и выпросил у того пистолет и нож. Михалыч немного посомневался, но все же оружие дал, предупредив, чтобы имя его не упоминали даже под пытками. На рынке у кавказских «беженцев» он купил по доллару за штуку десять мелкокалиберных патронов, один из которых израсходовал ночью в Гавани при обстреле оружия.Из всего усвоенного из книг Скоков сделал для себя основной вывод: «Главное, иметь железное алиби, тогда ничего не докажут». После этого все его мысли были заняты обдумыванием беспроигрышного варианта.Заказчики уникального по количеству соучастников убийства из дома номер 5 также не сидели без дела, а старательно готовились к всенародному акту возмездия. Стариков и детей, по общему решению жильцов, заблаговременно перевезли к родственникам. Не тронули лишь Клару Митрофановну, которую, по причине глухоты и увлеченности своим хобби, просто не брали в расчет. Зато к числу неблагонадежных причислили ее сына, настроение которого внушало всем опасение. Поэтому Анна Сергеевна убедила его съездить на дачу, чтобы подышать чистым воздухом и отвлечься от дурных мыслей.Руководствуясь общим замыслом, Александр Ильич и Настя посетили своего знакомого участкового, поздравили его с наступающим праздником и вручили Уголовный кодекс с дарственной надписью. В ходе беседы они сообщили, что после пожара бомж их куда-то исчез и больше в подъезде не появляется. Капитан от души за них порадовался, расчувствовался и передал им в дар железный бюст Дзержинского. «Все равно убирать придется. Новый начальник главка требует, – посетовал он. – Говорит, что нам идолы в милиции не нужны, только авторитеты». Словом, встреча прошла в теплой предпраздничной обстановке, и обе стороны остались довольны ее исходом.Наконец все было готово, и оставалось дожидаться намеченной даты.Утром 29 декабря Валентин Скоков проснулся по сигналу будильника, выполнил гимнастические упражнения, тщательно вымылся под душем и надел свежее нательное белье.После калорийного завтрака он отправился в районную библиотеку, записался там на абонемент, выбрал учебники по бухгалтерскому учету и расположился с ними в читальном зале за первым столом. До самого закрытия он сосредоточенно листал книги, создавая видимость напряженного мыслительного процесса.Не заходя домой, Скоков заглянул к соседу по площадке с вопросом о качестве отопления в квартире.– Да вроде топят. Зайди посмотри, – пригласил тот.Скоков прошел на кухню, потрогал батарею и высказал свое удовлетворение.– Ты откуда с книгами? – полюбопытствовал сосед.Этого вопроса Скоков ждал с нетерпением и принялся излагать подготовленную легенду об освоении новой профессии. Данный тактический ход он спланировал заранее, следуя рекомендациям Штирлица.«Теперь, если соседа обо мне спросят, он скажет, что приходил Скоков с учебниками, трогал батареи, а затем ушел заниматься, – с удовлетворением подумал он. – Ведь в памяти остается начало и конец разговора».В одиннадцать ему позвонил брат и условной фразой дал понять, что бомж находится на чердаке в ожидании своей участи. Скоков быстро собрал в спортивную сумку орудия преступления, дополнив их куском капронового шнура и старым байковым одеялом. Оставив включенным свет на кухне, он покинул жилище и направился к станции метро.На подходе к дому Володи он позвонил из автомата мастеру цеха. Этот звонок дополнял его алиби. Получив ожидаемый ответ касательно зарплаты, Скоков повторил ему свой рассказ о домашнем самообразовании:– Сейчас чайку попью и снова за учебники сяду, – доложил он.– А почему у меня тогда номер таксофона высветился? – засомневался мастер.«Черт, прокололся», – подумал Скоков, от досады сжимая зубы.– Это у тебя аппарат барахлит, отдай его в ремонт, – ответил он мастеру, повесил трубку и, полный решимости и злости, двинулся к намеченной цели.