Осколки Мира. Острова новой жизни

Роман Громов

Осколки Мира. Острова новой жизни

Предисловие

Со дня краха современного человечества минул уже почти месяц. Для большинства людей это время, к сожалению, превратилось в продолжительную агонию. Но тем, кому повезло чуть больше, удалось объединиться и начать бороться с угрозами этого мёртвого мира. Осколки разрозненных человеческих сообществ нашли в себе силы собраться вместе, как это сделали выжившие в маленьком форте под кодовым названием «Дача». Герои под руководством бывшего охранника Романа Громова пытаются построить свою жизнь в новых, более жестоких реалиях. Но говорить о победе людей пока рано – ведь наш вымирающий вид находится лишь в начале пути, а дорогу, как известно, осилит идущий. Однако даже в этом аду нашлось место для надежды. Весь тот прогнивший капиталистический режим, который поглотил уже почти все страны планеты, наконец рухнул, похоронив под руинами весь эксплуататорский класс. Тот класс, что сотни лет подряд терзал человечество и саму планету, пытаясь с каждого чиха выбить и получить в свои руки ту самую прибыль. Время их власти прошло: само провидение доказало их никчёмность и бесполезность в условиях зомби-апокалипсиса. Возможно, сама планета перестала выносить на себе подобный способ хозяйствования и людей, олицетворяющих данный жизненный уклад, а затем ввергла всё население Земли в огонь самоочищения. Как раз сейчас, пока не сложились ещё стройные государственные структуры, аппараты насилия и сверх эксплуатации, у человечества появился шанс. Шанс собрать из осколков и построить другую модель распределения общественного продукта – отличную насколько это возможно от модели капитализма. Быть может, у нас и не получится завершить этот грандиозный проект, но именно из этих осколков мира мы и попытаемся собрать новую, более справедливую картину. И время для начала этой работы – сейчас самое подходящее.

Глава 1: Цена выживания

5 июня, воскресенье, 16:00.Хутор, 60 километров от столицы Эстонии.

Вдоволь отоспавшись после ночных бдений, я лениво приподнялся на постели и огляделся. Комната оказалась пуста, а разбудившие меня солнечные лучи, пробивавшиеся через листву и щели досок на окнах, незатейливыми узорами блуждали по полу и предметам мебели, то останавливаясь ненадолго, то снова продолжая свой путь.

Глянув на часы, я удостоверился, что уже пора вставать. А то усугубившиеся проблемы со сном выкидывают порой с моим организмом странные фокусы: сначала он будит меня очень рано, а потом не даёт заснуть. Странно, но я заметил, что нервное напряжение прошлых двух дней меня отпустило – видимо, благодаря достаточному количеству часов отдыха и удачному разрешению ночной вылазки. Встав на пол и нашарив тапки, я потянулся до хруста в суставах и глянул на кучу вещей и оружия, сваленных в углу комнаты справа от двери.

«Тоже мне командир», – пробормотал я себе под нос, глядя в зеркало с кривой усмешкой на губах. Всегда требую от ребят не разбрасывать вещи и оружие, складывать их в удобном порядке, чтобы можно было очень быстро схватить и использовать снарягу при ночной тревоге, например. А тут сам туда же: приехал и бросил броню, шмотки и оружие вперемешку в угол. «Ладно, – сказал я своему отражению в зеркале, – отложим сеанс самобичевания на другой раз, но извлечём из него уроки на будущее».

А теперь мне предстоял «увлекательный» процесс разбора этой бесформенной кучи снаряжения. Повозившись минут пятнадцать, я закончил разбор барахла. Форму отправил в стирку, взяв из шкафа другой комплект. Бронежилет нужно будет заменить на новый – всё ещё хожу в рваном, а ведь давно уже собирался поменять заднюю панель, да всё руки не доходят. Кстати, надо Лёшке напомнить про бронежилеты с системой распределения нагрузки, а то он как куркуль сидит на своих мешках, при этом мы с парнями мучаемся, таская на своих плечах лишнюю тяжесть.

Обдумав это, я оглядел порядок в своих вещах и, оставшись им удовлетворён, повесил на плечо автомат и отправился на кухню, ибо мой желудок уже начинал требовать пищи, причём весьма настойчиво.

Там я застал весьма заспанного Пашку и свою супругу.«О, Ромка тоже проснулся!» – радостно махнула она мне рукой, едва завидев меня, да так резко, что пена из тазика с посудой, которую она сейчас мыла, полетела в разные стороны.

Я подошёл к ней, обнял сзади и, прижавшись губами, поцеловал в шею.«Ну, как у нас дела?» – спросил я сонно, обращаясь преимущественно к Паше. «Какие новости?»«Да всё нормально вроде», – неуверенно произнёс он, продолжая копаться в своём рейдовом рюкзаке. «Я ведь сам только что встал, новостей пока не знаю, если честно».«Зато я знаю! – сказала моя зайка. – Ночью с Бородиным связаться не удалось, как я поняла, он в отъезде сейчас. Зато Соколов на связи. Правда, он просил, чтобы ты сам с ним связался. Остальные подробности тебе Олег расскажет, он утром организовывал эфир».

И точно: как я вчера ночью рассчитывал, связаться с полковником мы не смогли. Да если честно, глупо было на такое надеяться – ведь даже людям с почти неограниченными полномочиями ночной сон просто необходим. Санычу тогда ответил дежурный телефонист (или как там в армии эта должность называется) и пообещал утром доложить всю переданную нами информацию компетентным людям.

«Понятно. А где ребята все? Дом будто вымер, даже детей не слышно», – спросил я у любимой, обводя пальцем некий круг в воздухе.«У детей сейчас тихий час, – объяснила супруга. – Алёнка с Наташкой за ними приглядывают. Лёша и Дима ещё спят. Димка так вообще молодец: после нашего возвращения целую смену на вышке с пулемётом отстоял, пока вы дрыхли. А сейчас берите бутерброды на столе, видишь, они накрыты тарелкой, и чай на плите возьми», – наставительно напомнила жена. «Жуйте и меняйте девчонок, а то они уже воют на вышках, по столько часов без смены».

Я подошёл к плите, налил в расставленные по ней кружки настоянный и всё ещё тёплый чай. Потом вернулся к столу и поставил одну чашку перед Павлом. Поднял тарелку и, взяв из разложенных на доске шести бутербродов пару, один протянул другу.«Давай, жуй», – буркнул я с набитым ртом. «И погнали девчонок менять, пока они на самом деле выть не начали. Родная, а Саныч и Костик где?»«Они с Эдькиным отцом и новеньким парнем занимаются укреплением дома снаружи. По твоему приказу, между прочим».«Молодцы», – проговорил я, дожёвывая бутерброд с колбасой и сыром. «Давай, Пашка, возьмём ещё по одному с собой и погнали». Хлопнул я парня рукой по левому плечу.

Мой молодой визави как раз держал в этой руке чашку, почти до краёв наполненную чаем, и едва не перевернул её себе на брюки, лишь в последний момент смог удержать равновесие. Тот, успев к этому времени запихать в рот один бутерброд, промычал нечто утвердительное мне в ответ, цапнув со стола второй, сунул его в карман штанов и поспешил за мной. В прихожей мы разошлись: Пашка потопал наверх, скрипя ступенями старенькой лестницы, а я вышел на улицу и сразу столкнулся с мужиками.

На улице кипела активная работа. Саныч поставил дело укрепления дома на первое место, забросив для этого даже переделку внедорожника в рейдовый автомобиль.«Здорово, бойцы! Давно трудитесь?» – спросил я, обращаясь к этой пёстрой компании.«Да уж часа три как», – ответил за всех Олег. «Правда, скоро придётся закругляться. Вон, гляди, почти всю кучу земли раскопали, а рыть во дворе яму пока не очень хочется».

Я глянул в ту сторону, куда он указал, и удивился. Точнo, огромный земляной холмик, который являлся частью двора ещё с моего детства, исчез. Только в том месте, где он примыкал к малиннику, оставалась небольшая куча. Зато почти вдоль всей фронтальной стороны дома, примыкавшей к дороге, вырос массив, в котором были укреплены мешки с землёй.

«Да, вижу, ребята, потрудились вы на славу, – кивнул я. – Вчера ведь и треть фасада не была уложена, а сегодня уже почти весь готов. Костика, смотрю, копателем поставили».

«Ага, – улыбнулся Саныч, вытирая пот со лба. – Они с Сашкой, Романыч, парни молодые, дури дофига, вот и копают как экскаваторы. А мы с Олежкой пока мешки возим и укладываем потихоньку. У них сейчас перекур, вот Саня и вызвался нам помочь, а то пятый мешок на этот бруствер высоковато кидать приходится».

«Это уже дядька мой, тоже гляжу, старается, – заметил я. – Видимо, пришлые бандиты и на него произвели правильное впечатление. Как там твои раны, Саныч? Дай-ка взгляну». Я подошёл ближе, жестом подзывая его.

«Лёшка пару швов наложил, – начал отнекиваться дядька. – А в остальном нормально. Правда, под глазом у меня не только щепки были – он ещё вытащил четыре небольших кусочка оболочки пули и пару мелких осколков гранат из левого предплечья».

И правда: вместо подушки перевязочного пакета под семью слоями окровавленного бинта под левым глазом дядьки виднелись три тоненьких шовчика, прошитых жёлтыми, смоченными в фурацилине нитками. Вся левая сторона лица также была покрыта глубокими царапинами и ранками, часть которых переходила на лоб. Пара длинных порезов была заклеена специальными стяжками для более быстрого заживления, несколько мелких – просто залеплены пластырем.

«Ну, я смотрю, ты ещё дёшево отделался, Олег, – покачал головой я. – Красивее от этих порезов ты, конечно, не стал, но тебе, как мне кажется, тут и некого поражать своей красотой».

«Это точно! – хохотнул Саныч. – А в остальном всё в порядке, жить буду. И глаз, главное, цел. Но вот противоосколочными очками больше пренебрегать не хочу, хоть с ночными их совмещать очень сложно. А ты лучше работу нашу пока оцени».

«Вашу стахановскую работу я уже оценил, – похвалил я бойцов. – Вижу, все вы молодцы и потрудились от души. Объявляю от меня вам за доблестную службу личную благодарность. Часика через четыре к вам присоединюсь, если не закончите к тому времени. А пока некогда – надо девчонок с вышки отпускать, иначе в скором времени может бунт вспыхнуть, как писали классики, – бессмысленный и беспощадный».

«Блин, а скажи, Саныч, ещё вот что: спасённых девушек куда определили? Как у них общее состояние после перенесённых страданий?» – решил я напоследок узнать судьбу наших новых подопечных.

«Насчёт жилья твоя супруга пока отдала им ваш трейлер, – ответил погрустневший дядька. – А вот насчёт состояния… точно сказать сложно. Натаха их мыла в бане под утро, говорит, там по женским делам у них проблемы есть, которые требуют скорейшего медицинского вмешательства. А вместе с тем их били основательно: у старшей одно плечо опухло сильно, и поэтому рука плохо работает. А у младшей вся спина синяя, как после батогов. Ну а с психикой… понятное дело, подобное обращение никому на пользу не идёт. Они весь день в трейлере сидят, даже не выходят. Травм психологических там хватает, всех мужиков боятся. Только Алёнку и Наташку твою подпускают, но даже с ними они замкнуты».

«Хреново, дядька, – сжал я кулаки. – Надо будет вечером устроить совет и решать, как с ними дальше поступать. Мне кажется, надо их в часть поскорей отправлять. Там им будет куда лучше при наличии нормальной медицинской помощи и, главное, под наблюдением психологов. К сожалению, наш маленький форт такими ресурсами и возможностями пока не обладает, а девушек надо спасать – теперь мы за них в ответе, как-никак». Закончил я свою мысль.

«Ладно, – махнул рукой Саныч. – Вечером подумаем. А пока беги к своим дочкам, пусть девки отдохнут».

По пути к сеновалу я заметил Лёшку. Он одиноко стоял у свежего бруствера и молча, с каким-то безнадёжным видом взирал на мешки с землёй.«Ну как, держать будет?» – попытался я подбодрить его.

Лёшка обернулся. В его глазах не было ни страха, ни паники – лишь холодная, выверенная калькуляция поражения. Он оглянулся, проверяя, не слышит ли кто, и перешёл на сдавленный шёпот – явно не желая сеять панику и обесценивать труд ребят, которые с утра надрывались на этих укреплениях.

«От пуль – да, держать будет. От одной пули. От двух… – Он тяжело вздохнул и ткнул пальцем в сторону дороги. – Но они не по одному приходить будут, Ром. По словам Сашки, в том посёлке их под пятьдесят человек осталось. Пятьдесят! С автоматами, гранатами, а то и с чем потяжелее».

Он придвинулся ко мне вплотную, и его шёпот стал едва слышным, но от этого каждое слово било ещё сильнее.«Представь: идёт на нас не взвод, а целая рота. Цепь в двадцать стволов, которые просто поливают свинцом всё, что видят. Ещё двадцать – в обход, с флангов. Нас, способных держать оружие, – шесть штыков. Шесть против пятидесяти. Гражданские? Они под таким огнём просто в панике сгорят. Эти мешки… – он с сокрушительным равнодушием провёл рукой по груде мешков, – они задержат первые пули. А потом их просто сомнут. Подавят сосредоточенным огнём, забросают гранатами и перелезут через наши трупы. У нас нет ни плотности огня, ни резервов, чтобы отбить атаку такого масштаба. Мы просто не успеем перезаряжаться. Они возьмут нас числом. Здесь не укрепления нужны, Ром. Здесь нужна армия. Или чудо».

Я молча кивнул, не находя что возразить этой безжалостной арифметике. Похлопал Лёшку по плечу – то ли в благодарность за честность, то ли в попытке убедить самого себя, – и развернулся, чтобы идти дальше.

Где-то в глубине души я понимал, что он прав. Но услышать это вслух, облечённое в такие беспощадные цифры… Желудок сжался в комок, а во рту возник знакомый горьковатый привкус адреналина. Он не сеял панику. Он просто назвал цену нашего выживания, и она оказалась неподъёмной.

Прижав к себе оружие, я побежал по направлению к сеновалу, но теперь с ощущением тяжёлого свинца в живота. Из-за угла выскочила наша курица, испуганно затрепыхалась у меня под ногами и с кудахтаньем умчалась прочь. Обычная жизнь. Та, которую мы пытаемся отстроить здесь за мешками с землёй. Та, что в любой момент могла быть сметена грубой силой, многократно превосходящей нашу.

Подбежав к воротам, я вошёл внутрь, чувствуя запах слежавшегося сена и гнилой соломы. Поднялся наверх, но на мансардном этаже никого не обнаружил, поэтому вышел через проделанный нами проём на крышу и с неё уже пошёл по мосткам на нашу импровизированную сторожевую вышку, где застал двух сестёр – Полину и Настю.

Точно, мы ведь на время бандитского вторжения ввели усиленные наряды часовых. Почти успел об этом забыть. Правда, пора с данной мерой закругляться, если не хочу весь личный состав измотать сверх меры. Атмосфера на вышке была напряжённая: отношения между сёстрами можно было назвать сложными. Старшая частенько пыталась умничать и поучать Полину, за что последняя отвечала ей пренебрежением и подколами. Одним словом, подругами их сейчас назвать никак нельзя – скорее, ситуативными союзницами.

Судя по напряжённым лицам и быстрым, но скупым жестам девушек, обе уже успели высказать друг другу всё, что думают.«Привет. Ну чего, опять не поделили?» – решил я сразу разобраться в этой ситуации.

«Да всё нормально!» – вскочила с табурета Настя, собираясь уйти. «Мне с ней делить нечего! А я больше пяти часов сижу тут безвылазно, в туалет нормально не сходить – мне уже это надоело!» – фыркнула она и направилась вниз.

«Ну ладно, она. А ты, доча, можешь мне спокойно объяснить, в чём дело?» – попытался я узнать причину у более спокойного актора этой сцены.

«Да, Настя как всегда в своём репертуаре, – объяснила мне суть произошедшего Полина. – Сначала цепляется ко мне, говорит, будто я всё делаю не так, а когда её не слушаю, начинает психовать».

«Ну, ясно, в этом вся она. Так что не обращай внимания. Давай, беги домой, мама ждёт тебя. И карабин верни своей заклятой подруге», – сказал я, протянув ей забытое сестрой оружие, и помахал на прощанье рукой.

Усевшись на место стрелка, уперев уже немного потёртый фанерный приклад ПК себе в плечо, я ощутил, как солнце палит немилосердно. Только натянутый над вышкой тент и спускавшиеся вниз, почти вплоть до самых мешков с землёй занавески из маскировочной сети дарили некую тень и относительную прохладу.

Во дворе тем временем продолжала кипеть работа: молодёжь копала землю, старики насыпали грунт в мешки и трамбовали их как можно плотнее, чтобы они держали форму. Потом грузили на тачку несколько штук и везли к дому, где укладывали в ряды возле стен.

Насмотревшись вдоволь на то, как другие работают, я продолжил всматриваться в горизонт – не появится ли пыль на дороге и не нагрянут ли сюда незваные гости с весьма недобрыми намерениями. Как бы мне не хотелось признаваться самому себе в этом, но если честно, мои первоначальные расклады и планы не подтвердились – во всяком случае, далеко не в полной мере. Да, это место идеально подходит для выживания нашего маленького сообщества, а ещё для того, чтобы надёжно защититься от зомбаков. Но мы тут отрезаны от внешнего мира, и случись нарваться на неприятности, помощь к нам, увы, прийти не успеет, даже если сможем вовремя запросить поддержку.

При умеренном огневом контакте с вдвое или втрое превосходящим противником – даже таким расслабленным, с каким мы имели дело этой ночью, – помощь, конечно, придёт. Вот только спасать уже будет некого. Из рассказа Сашки я успел понять, что бандиты, захватившие его дачный посёлок, испытывают проблемы с транспортом. Возможно, лишь это и удерживает их от немедленного визита к нам с целью мести.

Сашка также упомянул, что они поддерживали связь с внешним миром – пусть и нерегулярно. Этот факт стал для нас неприятным сюрпризом. Оказалось, у их пахана была рация, и Саня даже слышал обрывки переговоров как раз после того, как наши ребята обстреляли их и они отступили на тот злополучный хутор. Большую часть машин банде испортили местные – те двое, что подняли мятеж в день приезда группировки. Бандиты отстреливались, укрываясь за техникой, так что несколько единиц их автопарка вышли из строя.

Из всего этого следовал один вывод: нам нужно как можно скорее связаться с военными и выдвигаться в часть. Решил поднять этот вопрос на вечернем собрании. Кроме того, требовалось допросить пленных, выяснить новые подробности об их жизни в посёлке. Эдька сейчас за ними присматривает – пока их решили попарно приковать наручниками в бане к чугунным элементам печки. Так я и сидел на вышке, обдумывая последствия наших вчерашних действий.

После шести вечера проснувшиеся Лёшка с Димкой отправились топить баню. Для этого пленных вывели во двор, и Эдик приковал их к столбу в центре – правда, перед этим брат решил их напоить.

Часа полтора спустя баня была протоплена. Батя Эдика, закончивший на сегодня свои дела, разворошил угли, прикрыл заслонки, чтобы пар настоялся, и запарил свежие веники.

Меня на вышке сменила Алёнка с её неизменным карабином. Саныч, который в наше отсутствие организовал стрельбы для личного состава, рассказывал, что она отлично пристрелялась и показывает стабильно высокие результаты. Ежедневные тренировки, конечно, давно отменили, но два-три раза в неделю мы проводим стрельбы – по сотне патронов на ствол.

Сменившись с поста, мы с Лёшкой сразу решили выйти на связь с базой, чтобы урегулировать неотложные вопросы до отдыха.

На том конце провода нас приветствовал приятный голос сержанта-связиста. Я представился, назвал код, присвоенный Бородиным, и попросил соединить с полковником или нашим куратором – капитаном Соколовым.

Девушка вежливо поблагодарила и после недолгого ожидания соединила нас с командованием. Вскоре в динамиках раздался прерываемый помехами бодрый голос капитана.

– Приветствую, Кузьма! Наконец-то удалось пообщаться. Полковника, я так понимаю, ещё нет?

– Так точно, – ответил капитан. – Ждём Бородина завтра. Насколько я знаю, все его дела уже улажены, на сегодня запланирована только неофициальная часть. Давай, пока обрисуй обстановку по своему вопросу.

– Давай. Я так понимаю, суть вам уже в целом известна?

– В общих чертах – да. До вас добралась организованная преступность, как я понял. Давай теперь по деталям.

– Хорошо. Смотри, – я начал излагать. – У нас тут обосновалась крупная банда. По словам местного, изначально их было около семидесяти стволов. Вчера мы выбили из строя примерно двадцать пять, включая четырёх пленных. У нас один раненый – легко, осколками зацепило. Итого остаётся до сорока пяти враждебно настроенных типажей. Хорошо хоть, что не под боком, а в семи километрах. Кроме того, у них проблемы с транспортом – иначе уже были бы здесь. До нашего визита они поддерживали радиосвязь с внешним миром, хоть и нерегулярно. Мы укрепляем дом, но в строю всего шестеро, остальные – гражданские, нонкомбатанты. Так что расклад явно не в нашу пользу.

– Это и ежу понятно, – перебил меня капитан. – Давай лучше по местности. Мне нужно готовить группу – Бородин уже санкционировал зачистку этого бандитского логова.

– Диспозиция следующая. Карта под рукой?

– Есть. Говори, помечаю.

– Видишь в нашем квадрате водохранилище Кауниссааре? – я взял у Лёшки планшет, куда мы ещё по приезде скинули карты Эстонии и прилегающих территорий – на случай, если придётся перебираться в более населённые районы. В идеале мы рассчитывали мигрировать на юг, где климат мягче и с сельским хозяйством проще. – Так вот, от него на юго-восток тянется река. Вдоль неё, справа, идёт грунтовка в сторону Пикавецки, вплоть до моста. – я вернулся к теме, отгоняя мысли о тёплых краях.

– Вижу. Ориентир – мост. Дальше.

– За мостом начинается дачный посёлок, домов сорок пять. Это и есть их база. С их стороны мост перекрыт ВОПом – бетонные блоки, покрышки, остовы машин. Мост крепкий, бетонные пролёты с деревянным настилом, техника пройдёт легко, но насчёт брони не уверен – настил может не выдержать. Но есть одна деталь: метров шестьдесят ниже по течению есть брод, о котором бандиты не знают. Иначе бы и там поставили пост. Но вашим бронетранспортёрам, что пойдут на прорыв через воду, советую быть готовым – дно там илистое, тяжелую машину может засасывать. В сухую погоду глубина там около метра, но если дожди были – может подняться метра на полтора и течение усилится. Пусть первым пойдёт самый лёгкий из тяжей на пониженной, чтобы утрамбовал колею, остальные потом пойдут по его следу.

– Хорошо, записал. Продолжай.

– После брода крутой подъём, градусов сорок, но я лет семь назад видел, как там грузовики поднимались. Ваша техника пройдёт. Ещё один временный опорный пункт они устроили на западной окраине. Сами бандиты заняли лучшие дома в той же стороне, а гражданских согнали в восточную. Так что шанс зацепить мирных минимален. Посёлок по периметру обнесён двойным забором – где металлический лист, где сетка. С восточной стороны есть пара вышек, но они для наблюдения и отстрела мертвечины. Теперь самое важное: к северу от посёлка начинается лес. Там есть старая лесовозная дорога. Она грунтовая, разбитая, но подходит к самому посёлку. Километрах в трёх от него была развилка: одна дорога уходит вглубь леса, другая – прямо к ним. Не знаю, есть ли это на ваших картах, но советую поискать.

– Есть, сейчас смотрю. Этот тракт потом выходит к Чёрной речке и пересекается с шоссе. Ладно, изучу подробнее. Теперь расскажи про вооружение и средства усиления.

– По оружию кое-что выяснили. Вчера захватили один РПК, больше тридцати стволов – автоматическое нарезное и гладкоствольное. Несколько «Мух» РПГ-18 и противопехотные гранаты, в основном РГД-5. По данным нашего информатора, в посёлке остались ещё два ручных пулемёта на ВОПах – один РПК и ещё один натовского образца. Наверняка есть и другие гранатомёты, но точной информации нет. Основное оружие – автоматы. Видели у них также несколько винтовок, но снайперов как отдельной единицы нет. Не больше десяти процентов вооружены «гладкостволом».

– Как понял, Кузьма? Надеюсь, информация исчерпывающая? – закончил я.

– Вполне. Я всё зафиксировал и передам наверх. А как сам думаешь, до завтра продержитесь? Сегодня точно никого прислать не сможем – не хочется отрывать людей и технику от проводки конвоев и патрулирования дорог. А вас завтра утром жду у себя, часов в восемь. Познакомлю с командиром второго разведвзвода и с его бойцами заодно. Если вдруг ночью или утром будет на вас кто нападать, сразу вызывайте. В течение получаса пришлём мотоманевренную группу на хамвиках с крупнокалиберными пулемётами. Её как раз начали формировать под вашу задачу.

– Ну, на этом спасибо. Хоть сегодня поспим спокойно, а в случае чего – обязательно сообщим. Сейчас тоже пойдём отдыхать, баня натоплена, и пиво ждёт запотевшее. Конец связи. – Я закончил разговор и передал тангенту Лёшке.

– Ну что, сегодня расслабляемся, паримся и отдыхаем, а с утра – снова в путь-дорогу. Осталось только решить, как поедем. Пленных повезём с собой, не держать же их тут, да и девочек спасённых не помешает врачам передать, – закончил я, глядя в затылок друга, склонившегося над планшетом.

– Вот в баньке, под пивко, и поговорим. Глядишь, общими усилиями и решим. А сейчас не мешай, – виновато улыбнувшись, сказал Лёха, махнув мне рукой.