Красным и зелёным

Алексей Чопяк

Красным и зелёным

Автор хотел бы подчеркнуть, что действие книги происходит в вымышленном будущем и в вымышленной вселенной. Никаких параллелей с реальными людьми или событиями в книге не проводится. Все возможные совпадения случайны.

Вероника не заметила, как Рина исчезла. Этот звонок оказался для неё неожиданностью, потому что позвонила Люси, соседка по съёмной квартире в Лондоне. Интересно, что случилось?

– Ника, ты где?! – Люси была так напугана, что Вероника даже не сразу узнала её по голосу. Видеосвязью Люси не пользовалась – не любила.

– Я в Ницце. Что случилось?

– У нас тут ад! – скороговоркой зашептала Люси. – Исламисты жгут дома, убивают людей на улицах! У них оружие! Я не могу дозвониться в полицию, нет связи! Они уже ворвались в наш дом! Я слышала за стеной… там, где миссис Колсон… Они… – Люси зарыдала.

– Так, тихо! Упокойся! Сиди дома, запрись и не открывай!

– Я уже заперлась, но они выламывают двери! Прошу тебя, Ника, мне страшно!.. Вызови полицию, может, у тебя получится… А-а-а! Они ломятся ко мне! Помоги!!!

Люси отключилась. Тут Вероника обнаружила, что Рины рядом нет. Только что стояла здесь, рылась в своих карманах, а теперь пропала. Куда она делась?! Но разбираться не было времени, и Вероника позвонила в полицию со своего коммуникатора. Соединения не было. Вероника перенабрала номер ещё несколько раз, но всё было тщетно. Она уже хотела было позвонить Люси, но сообразила, что звонок коммуникатора может выдать её соседку, если она решила спрятаться. Хотя куда там спрячешься в их квартирке? И тут коммуникатор опять ожил. Номер снова принадлежал Люси, но услышала Вероника вовсе не соседку.

– Слышишь, сучка? – прозвучал в коммуникаторе незнакомый гортанный голос. – Мы сейчас твою подружку трахать будем!

Из коммуникатора доносилась какая-то возня, а потом Вероника услышала отчаянные крики Люси.

– Чего молчишь? – продолжал всё тот же голос с явным удовольствием. – Мы её оттрахаем, а потом горло ей перережем. Потом к тебе пойдём. Поняла, сучка?

Вероника сбросила звонок и ещё раз попыталась дозвониться в лондонскую полицию. Опять впустую. Что же делать?! Может, попытаться обратиться в местную полицию, чтобы они связались с Лондоном? Не прокатит, у французов снега зимой не допросишься! А даже если её послушают, пока свяжутся, пока лондонцы пришлют наряд, будет уже поздно.

Но что остаётся?!

Вероника попыталась дозвониться во французскую полицию, но и тут соединения не было. Да что происходит?! Она осмотрелась в поисках полицейских или охранников. Как назло, никого поблизости не было. И где Рина?! Кажется, она что-то сказала перед тем, как исчезнуть, но Вероника не разобрала, что именно.

Взгляд упал на робота-уборщика. Эту модель автономных уборочных машинок Вероника знала отлично, сама занималась аналитикой их продаж. Робот напоминал астродроида из «Звёздных войн». Он катился по полу в направлении голографического стенда, у которого столпились посетители. Веронике показалось, что он едет слишком медленно и тяжело, будто чем-то перегружен. Может, кончается заряд?

Доехав до группы туристов, робот повёл себя ещё более странно. Он не остановился и не посигналил, как требовали протоколы взаимодействия с человеком. Вместо этого машина просто пёрла вперёд. Туристы в недоумении расступались. Вот робот уже оказался в гуще людей…

У Вероники внутри похолодело. Она поняла, что это за робот. Машинально Вероника отшатнулась назад, прижимая к груди новоприобретённую сумочку и чехол с платьем. Открыла рот, чтобы крикнуть, предупредить. И тут на месте робота полыхнул огонь. Что-то с силой ударило Веронику и бросило на пол.

Когда Вероника пришла в себя, то поняла, что не чувствует ни грудь, ни правую ногу. Ощущение было такое, будто по ним со всей силы заехали кувалдой. Когда Вероника сумела приподнять голову и сфокусировать взгляд, то увидела, что брючина на правой ноге разорвана выше колена. Из дыры лёгкими толчками выходила алая жидкость. Ткань вокруг темнела и набухала. «Это моя кровь?» – отстранённо подумала Вероника. Она попыталась зажать рану, но тело плохо слушалось. Вдобавок мешала кружащаяся голова и роящиеся перед глазами мошки.

Кто-то наклонился к ней. Кажется, Рина. Коридор вокруг начал темнеть. Лампы под потолком по-прежнему горели тусклыми огоньками, но света от них почти не было. Лица подруги Вероника уже не видела.

***

– Ух ты! – Рина не могла отвести взгляда от подруги. – Где ты его нашла?

– Вон там, – Вера указала на ряд вешалок с платьями.

– Дай-ка я взгляну на тебя! – Рина обогнула подиум. На высокой и стройной Вере платье и правда выглядело бесподобно. Оно не было «хамелеоном» и не меняло цвета, как сейчас было модно. Но этот глубокий сиреневый цвет Вере шёл необыкновенно, не хуже зелёного. Рине показалось, что даже волосы подруги приобрели другой оттенок. Обычно русые, они казались сейчас почти каштановыми. В сочетании со светло-серыми глазами зрелище было завораживающим.

– Да ты просто эльфийка! – восхищённо выдохнула Рина.

– Толкиеновская?

– Домашняя, – тут же съязвила Рина и на всякий случай отступила на шаг. Руки у Грин были длинные.

– Завидуешь, Рыжик? – усмехнулась подруга. – Ты бы лучше купила и себе чего-нибудь, кроме этой блузки с ремешком.

– У нас редко бывают светские рауты, – вздохнула Рина. – Разве что с лесорубами или с военными тусить.

– Ну вот, с военными как раз! – подмигнула Вера.

– Ох, Грин, мне уже деда достаточно, с его претензиями про цвет волос. Я как-то сказала ему, что сведу краску, если он бросит пить. Как видишь… – Рина многозначительно подняла глаза на свою красную шевелюру.

– Тебе этот цвет идёт, – успокоила её Вера. – С твоим новым жёлтым верхом, зелёными брюками и ремешком получается мимимишный светофорчик! Так теперь и буду тебя звать – Светофорчик!

Напоследок Рина прошлась мимо платьев, на которые указывала Вероника, но только неслышно вздохнула. И правда, куда ей ходить в таком платье в своём городке? Это Веронике в Лондоне есть куда заглянуть. Её родители приехали туда из России во второй половине тридцатых. Вероника прижилась в Туманном Альбионе: окончила Кембридж и теперь работала в лондонском Сити. Друзья обычно звали её Никой, но Рина почему-то предпочитала русское сокращение – Вера. Веронике и самой этот вариант больше нравился. Друзья также звали Веронику Грин – то ли сокращённо от фамилии «Гришина», то ли из-за её любви к зелёному цвету.

Познакомились они на почве любви к Гарри Поттеру. Рина была фанаткой этой франшизы, писала фанфики и участвовала в тематических квизах. Там-то, на сетевом квизе, они с Грин и сошлись. Вживую же увиделись в 2044 году, когда Рина приехала в Лондон отметить со своими единомышленниками День Рождения Мальчика, Который Выжил. Вера стала проводником Рины по Лондону. Вместе они обошли все выставки с музеями и даже заглянули в «Хэрродс». Выросшая в канадской провинции Рина была сражена красотой и роскошью этого места. Конечно, она несколько раз бывала и в больших городах, например в том же Торонто. Но Лондон впечатлил её куда больше.

В Канаду Рина возвращалась с чувством лёгкой неудовлетворённости. Как будто ей показали конфету, развернули фантик, но откусить дали только половину.

Родные Рины отнеслись к путешествию без особой радости. С другой стороны, все понимали, что она уже взрослая и может делать что хочет. Только дедушка в открытую продемонстрировал недовольство. Поехав в Англию, Рина в нарушение многолетней традиции пропустила его День Рождения. И даже рассказ внучки про Лондон не прибавил ему настроения.

– Ты бы лучше парня себе нашла, – ворчал дедушка, и Рина чувствовала, как от него слегка попахивает виски. – А то тебе скоро уже четверть века стукнет, а ты всё играешься в фей!

– Ну, и кого мне тут искать? – поинтересовалась девушка. – Чумазого Оливера? Или, может, Красавчика Бобби? На Лоуэлле жизнь не заканчивается! Там, за ним, целый мир, не только Лондон! Я видела подборку путешествий Грин. Пока она гоняет в отпусках по Доминикане и Арабским Эмиратам, я по ночам бегаю лечить зверушек и таскаюсь каждый год на твои попойки с друзьями! Что ещё тут есть?!

– Ты хочешь сказать, что я для тебя никто? – вскинулся дедушка. – Не хочешь – не приходи! Хоть вообще никогда! И сведи, наконец, эту дурацкую краску!

– Сведу, как только бросишь пить, – не стала спорить Рина. – А насчёт нашего городка я сказала тебе то, что думаю. Не хочу врать.

– Думаешь, за океаном мир лучше? – усмехнулся дедушка. – В Афганистане я видел такое, что вам, соплячкам, в кошмаре не приснится!

– Эмираты – не Афганистан, – возразила Рина, – и вообще, мы были в Лондоне.

– Да какая разница? – фыркнул дедушка. – Эти совсем другие люди, не такие, как мы! На территориях нынешних Эмиратов отменили рабство только в 1963, а в Саудовской Аравии – в 1962, мы тогда уже летали в космос! Да и сейчас белым девчонкам в эти страны лучше не соваться. Некоторые дуры едут за вечеринками и деньгами, а потом исчезают.

– Грин вовсе не такая! – убеждала его Рина, но дедушка только кривился:

– Думаешь, кто-то будет её спрашивать? Она высокая, длинноногая, да ещё светловолосая – лакомый кусок. Попадётся на глаза какому-нибудь богатенькому сластолюбивому говнюку или сутенёру из местных, и дело решено. Сначала он подкатит к ней с деньгами и подарками, а если твоя подружка его отошьёт, то позвонит кому надо, заплатит им – и поминай как звали. Всё будет шито-крыто: наблюдательная камера в нужном месте оказалась неисправна, а беспилотник уже переместился в другой квадрат. И вообще, девушка сама зачем-то вышла за контролируемый периметр. Может, потом когда-нибудь в пустыне найдут её труп!

Но Эмираты – ещё цветочки! Чего стоят талибы, которые пришли к власти в Афганистане при поддержке тех же саудитов! Они запрещали слушать музыку и смотреть телевизор. Зато чуть что – забивали камнями и отсекали руки! И ладно бы сидели у себя дома, так они уже и Европу заполонили! Мы пытались изменить их, научить жить по-человечески. Я не только боеприпасы возил. И гуманитарку тоже, и мебель для школ. А они ни черта не меняются, даже когда ходят в нашей одежде и носят коммуникаторы! Так что я бы всяко предпочёл быть сейчас здесь, чем в Лондоне или в Эмиратах.

Кстати, в Доминикане сейчас холера, перекинулась с Гаити! Люди умирают за сутки! А помнишь массовый синдром в Дубае? Где была бы твоя Грин, если бы она там оказалась?

– Ты не понимаешь…

– Уж я-то понимаю! Вы, молодёжь, хотите жить, как и раньше – брать от жизни всё, не отдавать ничего и не напрягаться. Так уже не получится! И чем быстрее ты это поймёшь, тем лучше!

Больше Рина не заводила с дедом разговоров про путешествия. Но связь с Верой она поддерживала. На рождественских каникулах они даже участвовали в одной команде в сетевом квизе. Квиз был уже обычным, а не фанатским, но их команда выиграла. Новые друзья Рины знали столько всего, что порой она чувствовала себя дремучей деревенщиной. Впрочем, Рина тоже внесла свой вклад в победу, ответив на вопрос о том, как Пастер опроверг самозарождение жизни.

А через год после первой их встречи Вера предложила прокатиться по Европе. Рина восприняла эту затею с энтузиазмом. Поначалу собирались и друзья Веры, но все рассосались: кого-то завалили работой, кто-то заболел, а кто-то решил не рисковать из-за ситуации с непредсказуемыми Синдромами Внезапного Расстройства Здоровья, которые в просторечье именовались СВРЗ или просто синдромами.

В этот раз поездка тоже выпадала на дедушкин День Рождения. Это был не простой День Рождения – старику исполнялось семьдесят лет. Но Рина всё равно решила ехать. За последний год отношения между Северной Америкой и Старым Светом резко ухудшились. Когда ещё удастся увидеть подругу и посмотреть Европу?

***

План был гениален и прост: взять в Лондоне напрокат машину в «Транс-Ламанше», на ней поехать в Париж, посетить Лувр и Эйфелеву башню, потом добраться до Канн, оттуда направиться в Ниццу, почтить визитом Лазурный берег и Замковую гору, а также завернуть на выставку одежды, которую приглядела Вера, и заодно там прибарахлиться. Из Ниццы подруги собирались поехать в Барселону, чтобы посмотреть Парк Гуэль и наконец-то достроенную Саграду Фамилию. Там можно было сдать машину обратно в «Транс-Ламанш» и вернуться самолётом в Лондон.

Однако не зря на протяжении всей человеческой истории действует закон бумаги и оврагов! В тот день, когда Вера встречала Рину в Хитроу, интернет обошла новость, что в Каннах выявлено несколько случаев канзасского гриппа, поставившего на уши весь мир несколько лет назад. И хотя он был уже не такой смертоносный, как тогда, рисковать всё равно не хотелось. Поэтому столицу кинофестивалей пришлось вычеркнуть из списка.

Но и дальше всё пошло не так уж гладко. Насколько Рине понравились Лувр и недавно отреставрированная Эйфелева башня, настолько удручающее впечатление произвёл сам Париж. Город был довольно грязным – полно мусора вокруг. На улицах в стороне от достопримечательностей было полно бездомных, в том числе и белых, с грязными заросшими лицами. Они сидели возле своих палаток или лежали прямо на заплёванном асфальте. Конечно, Рина понимала, что в мегаполисе без этого не обходится, но чтобы столько…

– Вот тебе и город любви! – пробормотала она, рассматривая изрисованные граффити стены. Кое-где попадались закрытые пластиковыми щитами витрины магазинов, по бокам от которых виднелись жирные следы копоти.

– Что здесь случилось? – поинтересовалась Рина.

– Весной опять были стычки с мусульманскими радикалами, – объяснила Вера. – Жгли магазины и нейро-салоны. У нас в Лондоне тоже такое было, но не в таких масштабах. В начале лета всё поутихло. А сейчас вот опять… Видишь?

Рина повернула голову туда, куда указывала Вера. Там, за барьерами, на тротуаре собралась большая толпа. Она стояла в три ровных шеренги, занимая собой всё пространство тротуара. Толпа безмолвствовала, а все взгляды собравшихся были устремлены на какое-то здание.

– Что они делают? – тихо спросила Рина.

– Сейчас будет намаз, – объяснила Вера. – Последние несколько дней они проводят демонстрации, и молятся здесь же или где место найдётся. Видишь, они коврики с собой принесли?

– Но ведь тут же не мечеть! – Рина указала на здание.

– Говорю же, они молятся там, где получится. Главное, чтобы направление было на Мекку.

Рина перевела взгляд на стоявший у перекрёстка на полицейский патруль. Стражи порядка были облачены в броню и вооружены парализующими излучателями. В кобуре у каждого лежал пистолет. Они стояли спина к спине, держа под наблюдением каждый свой сектор. И всё же Рина, понимала: случись что, не спасут ни излучатели, ни летальное оружие. Толпа просто их сомнёт и растерзает.

– Поехали отсюда поскорее, – попросила Рина.

Из-за тревожной обстановки в городе подруги решили отменить прогулки, провели вечер в отеле и на следующий день спозаранку отправились в Ниццу. Несмотря на ранний час, то тут, то там им попадались группы смуглых, чернокожих и бородатых людей, направляющихся к центру города. Кое-где среди них виднелись и белые лица – такие же отстранённые и целеустремлённые. Эти люди не проявляли агрессии. Казалось, они даже не замечали машину с двумя девушками. И всё равно Рина чувствовала себя как на иголках. Ей казалось, что вся эта людская масса – один огромный организм, движущийся к поставленной цели тысячами ног. Пока его не интересуют две путешественницы, есть дела поважнее. Но только пока.

Вспомнился виденный в детстве документальный фильм про кочевых муравьев: тёмный поток насекомых, быстрый, бесконечный и пожирающий всё, что окажется на пути. От него не отгородишься ручьём – муравьи сделают мост из своих тел, пусть даже тысячи потонут. Их нельзя переубедить, разжалобить или чем-то от них откупиться. Любой, кто не сможет убить их или спастись бегством, будет съеден.

Дорога до Ниццы прошла на автопилоте в буквальном смысле. Автоматика уверенно вела машину по трассе. Время от времени подруги менялись местами, чтобы кто-то всё же оставался на контроле у руля. Рина, которая раньше водила машину без автопилота, никак не могла привыкнуть к тому, что всю работу делает компьютер.