Хроники семьи Лучезарных. Дом, где живет магия

Анна хотела было отказаться, но потом посмотрела на умоляющие глаза брата и подумала, что лишняя пара рук (и магический компас) при работе с Одуванчиковым деревом не помешает.

– Ладно. Но только в качестве стажёра. И строго выполняешь все мои команды.

– Конечно! – обрадовался Лев. – Я буду как шпион! Невидимый и молчаливый!

Через полчаса они стояли на складе «Феникса» перед огромной клеткой, накрытой плотной тканью. Из-под ткани доносилось довольное похрюкивание и легкое фиолетовое свечение.

– Вот ваш груз, – сказал кладовщик, сутулый гном с вечно недовольным выражением лица. – Дерево по кличке «Пушистик». Сегодня оно в настроении, но с утра уже чихнуло два раза. Бригада грузчиков сейчас думает, что они – морские котики, и уплыла в подсобке искать океан. Так что не злите его.

Анна осторожно приподняла край ткани. За решёткой сидело нечто, напоминающее гигантский, размером с лабрадора, одуванчик. Его пушистая шляпка переливалась перламутром, а толстый стебель был обвит вокруг миски с какими-то блестящими камушками. «Пушистик» повернулся к ней, и Анна почувствовала, как в воздухе запахло жасмином и… легкой опасностью.

– Ну что, красавец, – тихо сказала она. – Поехали домой.

Лев заглянул в клетку, и его компас завизжал так громко, что они оба вздрогнули.

– Вау, – прошептал он. – Оно же… живое. По-настоящему.

– В этом-то и проблема, – мрачно ответила Анна, хватая ручку тележки. – Поехали. И помни – никаких резких движений.

Маршрут до Улицы Солнечной, 42 пролегал через самый обычный, немагический район города. Именно здесь правила конспирации соблюдались особенно строго. Анна вела тележку с загадочным грузом, стараясь выглядеть как обычная курьерша, а Лев шел чуть позади, пытаясь скрыть свой трепет перед «Пушистиком».

– Так, главное – не привлекать внимания, – бормотала Анна, лавируя между детскими колясками и велосипедистами. – Никакой магии на виду. Никаких разговоров с грузом.

«Пушистик», впрочем, имел на этот счет свое мнение. Тележка внезапно стала тяжелее. Лев, смотря на компас, увидел, как стрелка дернулась и замерла, указывая прямо на клетку.

– Анна, – прошептал он, – по-моему, оно… надувается.

Из-под ткани послышался довольный урчащий звук. Тележка действительно стала двигаться медленнее.

– Оно копит семена для чиха, – с ужасом осознала Анна. – Лев, поговори с ним! Успокой его! Ты же умеешь!

– Я умею с ручными гиппогрифами и домашними мурлокками, а не с капризными растениями! – запаниковал Лев, но все же подошел ближе и начал говорить ласковым голосом: – Эй, красавчик… все хорошо… мы скоро приедем… там тебе будет новый горшок… солнышко…

В ответ раздался громкий, раскатистый чих. Над клеткой взметнулось облако серебристых семян, и на несколько секунд воздух вокруг них задрожал.

Прохожий мужчина в костюме, шедший навстречу, внезапно остановился как вкопанный и с изумлением уставился на свою руку.

– Кольцо… – прошептал он. – Моё обручальное кольцо… оно стало из чистого света…

Иллюзия была безвредной, но заметной. Люди начали оборачиваться. Анна схватила брата за рукав.

– Быстро двигаемся! Пока он не чихнул снова!

Они почти бежали, толкая перед собой тележку, когда из-за угла показался знакомый подъезд – Улица Солнечная, 42. Но их ждал новый сюрприз. Перед подъездом, разгружая из машины сумки с продуктами, стояли их соседи-обыватели – семья Петровых.

– О, Анечка! Лёва! – обрадовалась Людмила Петрова. – Что это вы за такую большую посылку привезли?

Анна застыла с застывшей улыбкой. Прямо сейчас, в этой тележке, находилось одно из самых нестабильных магических существ, а они должны были пронести его мимо самых любопытных людей в квартале.

– Это… э-э… новый оргáн для бабушки, – выдавила она первое, что пришло в голову. – Для дыхательных упражнений.

Лев под столбенел от ужаса. «Пушистик» под тканью заворочался и издал нечто, напоминающее скептический фырк.

– Оргáн? – удивился Петр Петров. – Как в церкви? Интересно… Можно посмотреть?

Рука Людмилы уже потянулась к ткани, накрывавшей клетку.

В этот момент «Пушистик», не выдержав напряжения, громко и нервно чихнул.

Этот чих был громче предыдущего. Облако переливающихся семян вырвалось из-под ткани, окутав Петровых и входную дверь подъезда. На мгновение воцарилась тишина, а затем…

– Ой! – воскликнула Людмила Петрова, глядя на свою сумку. – Пётр, смотри! Из авокадо… выглядывает маленький райский птичка! Как живая!

Её муж, с изумлением уставился на свой телефон. – А у меня… все иконки на экране танцуют макарена!

Иллюзия была безвредной, но абсолютно необъяснимой с точки зрения обывателя. Анна и Лев застыли в ужасе, ожидая паники. Но Петровы, вместо этого, рассмеялись.

– Наверное, новые технологии! – весело заключил Пётр. – Вот до чего дошёл прогресс! Авокадо с дополненной реальностью!

Анна почувствовала, как по спине бегут мурашки облегчения. Невероятно, но они приняли магию за продвинутую технологию. Однако удача не могла длиться вечно. Нужно было действовать.

– Да, точно, дополненная реальность! – подхватила она, с силой толкая тележку к подъезду. – Простите, нам срочно нужно занести… орган… бабушке. У неё сейчас сеанс дыхательной гимнастики!

Они влетели в подъезд, оставив очарованных Петровых разглядывать свои «усовершенствованные» покупки. Но беда, как водится, не приходит одна. Из-под ткани донёсся странный булькающий звук, а тележка снова стала неподъёмно тяжелой.

– Оно снова надувается! – прошептал Лев, глядя на бешено вращающуюся стрелку компаса. – И по-моему, злится…

– Лифт! – скомандовала Анна, нажимая кнопку. – Быстрее!

Двери лифта медленно открылись. Они вкатили тележку внутрь, и Анна с облегчением нажала на кнопку пятого этажа. Но когда двери начали закрываться, из-под ткани высунулся пушистый фиолетовый усик и нажал на кнопку «Вызов диспетчера».

Раздался щелчок, и из динамика послышался голос:

– Диспетчерская. Какая у вас проблема?

Анна в ужасе отдернула руку. Лев попытался отодвинуть усик, но тот уклончиво отпрянул. Вместо этого, «Пушистик» громко и мелодично чихнул прямо в микрофон.

Из динамика донёсся изумлённый возглас диспетчера:

– У нас тут… в системе… салют из радужных хомячков… Что это было?!

– Это… дети! – закричала Анна в микрофон, отталкивая любопытный усик. – Игрушка сломалась! Всё в порядке!

Она с силой отключила связь. Лифт, наконец, тронулся. Небольшое пространство заполнилось напряжённым молчанием, нарушаемым лишь довольным посапыванием из-под ткани.

– Мы никогда не доедем, – мрачно констатировал Лев. – Оно устроит иллюзию в лифте, и мы застрянем здесь навечно, думая, что мы пингвины на айсберге.

– Доедем, – сквозь зубы проговорила Анна. – Но мне кажется, нам придётся воспользоваться «особой» инструкцией для капризных грузов.

– Что за инструкция?

– Применять только в крайнем случае, – Анна достала из кармана жилетки маленький амулет в виде сушёной ягоды. – Усыпляющая черника. Один контакт с растением – и оно засыпает на десять минут.

– Ты же сказала, никакой магии на людях! – напомнил Лев.

– Это не на людях, – возразила Анна. – Это в лифте. И это крайний случай.

Лифт медленно поднимался на третий этаж. Анна приготовилась резко откинуть ткань и прикоснуться амулетом к растению. Она встретилась взглядом с Львом и кивнула.

– На счёт три…

– Раз… два… – Анна сжала в руке амулет с усыпляющей черникой.

В этот момент лифт с лёгким толчком остановился на третьем этаже. Предательски плавно, без единого звука, двери разъехались. На площадке стояла пожилая женщина с сумкой-тележкой, полной продуктов, и маленькой собачкой на поводке.

– О, лифт как раз! – обрадовалась она и шагнула внутрь.

Анна и Лев замерли в одинаковых позах полной беспомощности. Амулет был зажат в руке Анны, но использовать его при свидетельстве было немыслимо.

– Какой необычный цветок, – женщина с интересом посмотрела на накрытую клетку, пока Анна в панике прижималась к ней спиной, пытаясь скрыть амулет. – Чем-то пахнет… жасмином?

«Пушистик», почуяв новую аудиторию, радостно заворочался под тканью. Раздался сдержанный, но выразительный чих. Над головой женщины вспыхнула и поплыла маленькая, но очень яркая радуга.

– Ой! – женщина отшатнулась, а её собачка с визгом спряталась за её ногами. – Что это?!

– Статическое электричество! – выдохнул Лев, его голос сорвался на писк. – От… от синтетического ковра в лифте! Совершенно безопасно!

Женщина с недоверием посмотрела на него, потом на радугу, которая медленно таяла в воздухе.

– Странное у вас статическое электричество, – пробормотала она, нажимая кнопку своего этажа.

Три пары глаз уставились на панель с горящими кнопками. Лифт был крошечным. Следующий чих мог быть направлен куда угодно. Анна с отчаянием смотрела на стрелку компаса Льва, которая бешено металась между женщиной, собакой и клеткой.

– Миссис… – начала Анна, не зная, как обратиться к женщине.

– Клавдия Семёновна.

– Клавдия Семёновна, вы не могли бы… выйти? Нам нужно… проветрить лифт. Растение капризное.

– Что вы, милая, я до четвёртого этажа, – женщина устроилась поудобнее, явно намереваясь ехать до конца. – А что за растение?

В этот момент «Пушистик», почувствовав себя в центре внимания, издал глубокий, довольный вздох. Его стебель вытянулся, упёршись в ткань. Тележка подпрыгнула.

– Это… оду… одуванчик! – выдавила Анна. – Аллергический! Очень! Может, чихнуть!

– На одуванчики? – удивилась Клавдия Семёновна. – В мае-то? Странно.

Лифт, наконец, поднялся на четвёртый этаж. Двери открылись. Но прежде чем женщина успела выйти, «Пушистик», не выдержав напряжения, чихнул снова.

На этот раз иллюзия была масштабной. Внутри кабины лифта, прямо перед изумлённой Клавдией Семёновной, возникла миниатюрная, но невероятно реалистичная сцена: крошечные балерины в пачках из лепестков роз грациозно кружились под музыку, которую никто, кроме неё, не слышал.

Женщина застыла с открытым ртом, глядя на танцующих фей. Её собачка затихла и завиляла хвостом.

– Боже мой… – прошептала она. – Это… так красиво…

Анна и Лев переглянулись. Положение было катастрофическим. Сейчас женщина начнёт задавать вопросы, звать соседей… Вместо этого Клавдия Семёновна вытерла слезу и обернулась к ним.

– Спасибо, – тихо сказала она. – Мне сегодня было очень грустно. А вы… вы так меня развеселили. Новые голографические проекторы?

– Да! – тут же подхватил Лев. – Тестовые! Строго секретно!

– Я понимаю, – таинственно кивнула женщина и вышла из лифта, всё ещё оглядываясь на таявших в воздухе балерин. – Молодцы, какие технологии пошли…

Двери закрылись. В лифте повисла гробовая тишина, нарушаемая лишь тяжёлым дыханием Анны и Льва.

– Всё, – прошептала Анна. – Я больше не могу. – Она решительно откинула ткань и, прежде чем «Пушистик» успел чихнуть снова, приложила амулет к его пушистому боку.

Растение издало тихий, удивлённый писк, его стебель обмяк, и оно погрузилось в глубокий, мгновенный сон.

– Вот теперь, – выдохнула Анна, – мы можем спокойно доехать.

Тишина в лифте после усыпления «Пушистика» показалась им райской. Даже гул механизма звучал как божественная музыка. Когда двери наконец открылись на пятом этаже, они с чувством глубокого облегчения выкатили тележку с мирно посапывающим растением.

Квартира №42 встретила их ароматом ладана и приглушённым перезвоном колокольчиков. Дверь открыла высокая худая женщина в одеждах, расшитых звёздами, с вороном на плече.

– А, доставка! – её голос звучал мелодично и немного отрешённо. – Принесите его в гостиную, к восточному окну. Осторожно, он чутко спит.

Анна и Лев переглянулись. Похоже, хозяйка была готова к капризам своего нового питомца. Они закатили клетку в просторную комнату, заставленную хрустальными шарами, астрологическими картами и сушёными травами.

– Вы можете разбудить его, – сказала женщина, которую звали мадам Кассандра. – Амулет усыпляющей черники действует ещё примерно семь минут.

Анна смущённо покраснела.

– Вы… знали?

– Моё третье око редко ошибается, дитя, – таинственно улыбнулась мадам Кассандра. – Кроме того, я следила за вашими… приключениями через сферу. Танец иллюзорных балерин был особенно изящным.

Пока Лев осторожно освобождал сонное дерево из клетки, Анна достала планшет для электронной подписи.

– Мне нужно, чтобы вы расписались здесь и… э-э… подтвердили, что груз доставлен без происшествий.

Мадам Кассандра взяла стилус и с лёгкостью расписалась.

– Конечно, без происшествий. Небольшой всплеск иллюзорной магии в пределах допустимого. Главное – что вы не применили «Скимбрис» к моему ковру. В прошлый раз курьер пытался собрать разлитое зелье и случайно свернул в рулон самого себя.

Получив подпись, они поспешили ретироваться. Спускаясь по лестнице (Анна поклялась, что в этот лифт она больше ни ногой), они молчали, переваривая случившееся.

– Знаешь, – нарушил тишину Лев, когда они вышли на улицу, – а ведь это было… почти весело.

– «Весело»? – фыркнула Анна, с наслаждением вдыхая свежий воздух. – Лев, мы были в одном шаге от полного провала Сокрытия! Из-за чихающего одуванчика!

– Но мы же справились! – настаивал мальчик. – Никто ничего не заподозрил. Все подумали на технологии. Даже та бабушка с собачкой… она стала счастливее.

Анна хотела было возразить, но остановилась. Возможно, в его словах была доля правды. Их работа заключалась не только в том, чтобы доставлять посылки, но и в том, чтобы магия, даже вырываясь наружу, приносила хоть немного чуда. Конечно, строго контролируемого и немедленно объяснённого достижениями техники.

Когда они вернулись домой, их встретил запах ужина и голос бабушки Зои, отчитывавшей близнецов за попытку применить «Гравитус» к младшему Ване, чтобы он перестал раскачиваться на стуле.

– Ну что, как ваш «особый» груз? – спросила Светлана, снимая с плиты кастрюлю.

– Доставлен, – коротко ответила Анна, плюхаясь на стул. – Без потерь. Ну, почти.

– А я помог! – гордо сообщил Лев. – Я успокаивал его, как настоящий зверовод!

Иван-старший, выглянув из-за газеты, улыбнулся:

– Значит, семейное дело постепенно переходит в надёжные руки.

Анна покачала головой, но улыбка пробилась сквозь усталость. Да, её работа была полна стресса и непредсказуемых одуванчиков. Но именно такие дни, заканчивающиеся благополучно в кругу семьи, напоминали ей, что лучшая магия – это не те заклинания, что ты произносишь, а те люди, с кем ты возвращаешься домой.

Где-то в городе мадам Кассандра угощала проснувшееся «Пушистик» волшебными камушками, а Клавдия Семёновна с улыбкой вспоминала нежданный балет в лифте. Мир оставался в неведении, а семья Лучезарных – целой и невредимой. И это был главный результат их безумного дня.

Рассказ 3: «Бабушкин выходной»

В доме Лучезарных воскресное утро было священным временем. Именно в этот день бабушка Зоя позволяла себе роскошь ничего не делать. Ну, почти ничего. Её «ничегонеделание» обычно включало в себя утренний ритуал с ароматным травяным чаем, ворчание на новости в магической газете «Вестник Астрала» и священнодействие над своими любимыми кактусами.

Её коллекция кактусов занимала весь подоконник в гостиной и была предметом особой гордости. Там были и обычные колючие шарики, и причудливые лианоподобные цереусы, и один особенно капризный гимнокалициум по кличке Аристарх, названный в честь надзирателя из Департамента Сокрытия – за аналогично колючий нрав.

– Ну что, Аристарх, – ворчала бабушка, поливая его из крошечной лейки с длинным носиком, – опять недоволен? Воду слишком холодную подали? Солнце не с той стороны светит?

Кактус, как бы в ответ, выпустил микроскопическую колючку, которая впилась Зое в палец.

– Ах ты неблагодарный ежик в горшке! – фыркнула она, сосуя палец. – А я для тебя специальное зелье омоложения приготовила! Чтоб ты цвел, а не кололся!

Это самое зелье стояло на кухонном столе в прозрачном пузырьке. Оно должно было вернуть кактусу былую сочность и заставить его наконец зацвести. Рецепт был простым: отвар из корня мандрагоры, настойка лунного камня и капля росы с паутины лесной феи. Бабушка Зоя, довольная, поставила пузырёк рядом с чашкой, собираясь допить чай и приняться за колючего питомца.

Именно в этот момент в кухню влетел трёхлетний Тихон. Он нёсся с диким воплем, изображая, по всей видимости, паровоз, и тащил за собой на верёвочке плюшевого дракона. Путь паровоза лежал прямиком под кухонный стол. Раздался звонкий удар головой о столешницу, и Тихон, от неожиданности разжав пальцы, выпустил верёвку и громко расплакался.

– Ой, солнышко моё! – бросилась к нему бабушка, забыв и про чай, и про зелье.

Она подхватила внука, укачивая и приговаривая утешительные слова. Через пару минут Тихон, успокоенный, потребовал «соку» и был отправлен в гостиную к отцу. Бабушка Зоя, вздохнув, вернулась на кухню, чтобы допить свой остывший чай.