Остальное

Кирилл Кошка

Остальное

Диалог запятых

…В тени лесов —

больших деревьев,

Среди пашцев-земледельцев,

В хвое истиных елей,

Под холстом тёплой

акварели —

Образ дивного

колоска;

Кислоты почв —

грубые руки не могли его найти.

Но вдруг явился красный вьюн,

оплёл невинный колосок,

раскрыл его кислотным почвам,

И стал препятствием колос

на пути грубейших шхун.

Гребцы сносили листья, топтали тень вокруг него.

царство

младого колоска сокрушилось

От коварства

Злого скользкого вьюна.

..И оброс он сорняками,

И обгрызан был зубами.

Уродлив, грязен стал;

А вьюн тем временем ушёл..

Еле колосок дышал…

Осенняя топь

Солнечный день ноября —

зима крадётся дуря;

Осенняя топь на нашем пути,

Провинция вновь смотрит вдали.

Дикие утки взлетают в полях,

не нашли птицы покоя в степях..

Небо блестит от солнечных грёз,

вновь на чужбину – так повелось.

Гнездо

Они ушли в свою жизнь.

Каждый закрылся в футляре.

Мой футляр раскололся —

И началась жизнь..

Её геометрия неожиданности

Завораживает ночами и днём.

Вечерами тоска,

Днём и ночью..

Но улетело мгновение

Счастья, пришла боль

С присущим отчаянием.

..вновь наступает тоска.

Каждый закрылся в футляре.

Геометрия соблазна и свободы.

Лишь о ней мы

Смеем думать в стенах

Родного футляра..

В непогоду

***

Блестящие листья

во время дождя.

Странники встречаются

снова —

не зря

Попутчики нашей свободы.

***

Близится к закату эра

Время открытий и чести —

Век человека.

***

Шелестит

ветер

колосья,

полные печалью

В окно глядя

Неравнодушным дождя

над головою мало.

Пьяный театр

Как-то собрались

во двóре

Два алкаша

и две дамэ.

Да началось се представленье,

полное ужаса мгновенье.

Речи артистов начались —

некоторые разошлись.

Блистает в розовом актриса;

Брезгует пледа кареглазая девица.

Закончивши балет, вещать тут начал сразу же спектакль.

Дама-кареглаз явила:

"Я же ведь тебя любила!"

И тут прозрели алкаши,

что не одни

на улице они.

Внезапно началось взаимодействие со с залом.

А в окне уже антракт,

Лишь два зрителя смеялись,