Подлинные фантастические истории

Сергей Тарасов

Подлинные фантастические истории

Словари, справочники и энциклопедии

С этими толстыми книгами я познакомился очень давно, когда понял, что без них неудобно жить ни обычному земному инженеру, ни обычному домохозяину. Свой первый справочник по геологии я купил на первом курсе института и таскал его каждый полевой сезон в поле, несмотря на то, что он был тяжелый и в двух огромных, толстых томах. Потом, после того я приезжал домой, он мирно лежал на полке и я его оттуда редко доставал, – в основном, чтобы что-то узнать или вспомнить.

Дело в том, что геология в те годы, когда я учился, была на втором месте после медицины по количеству терминов, и, чтобы не забыть свои знания, полученные в институте и приобрести новые, мне, как и остальным моим коллегам приходилось постоянно учиться.

Допустим, меня в институте научили искать и находить месторождения урана, а я, когда попал в геофизическую экспедицию, и, для того, чтобы в ней работать, мне надо было выучить радиометрию и заодно магниторазведку. Кроме того, когда я перешел в другую экспедицию и стал искать драгоценные камни, вдруг в нашу геологическую партию поступила заявка на поиски кирпичной глины и все начиналось сначала. Мне надо было срочно стать специалистом по поискам глины, – разбираться в ее физических свойствах, которые определяли в специальных лабораториях. Затем наступал период поисков декоративных, поделочных камней, и, чтобы не искать специалистов на стороне, мне надо было срочно освоить методику поисков этого сырья и где его найти.

А кроме этого, были другие области знаний, – такие как математика, физика, астрономия, в которых для работы иногда мне надо было что-то найти. И в своем доме мне надо было иметь справочники по ремонту, садоводству, поискам жены, про диких зверей и так далее…

В общем, мне приходилось учиться на каждом шагу. Медикам было легче:– они имели дело с терминами, связанными с человеком и его постоянными болезнями, а музыканты на протяжении веков пользовались теми же нотами и нотными станами. А у нас, геологов было все сложнее: – на каждом шагу приходилось добывать информацию разными, иногда не вполне законными путями. В этом нам, геологам, иногда помогали словари, справочники, энциклопедии и волшебные книги, которые достались мне от существ, с которыми я познакомился в одном геологическом маршруте.

Я часто вспоминаю тот геологический маршрут: – тогда мне надо было найти месторождение золота в одном районе, который вообще-то располагался в старом горном районе. В нем были уже известны старые месторождения благородного металла, но все они были уже выработаны. Мне долго не удавалось найти даже маленький самородок, пока я не познакомился с одним местным жителем, который попросил меня взять его ко мне в отряд рабочим третьего разряда. Время было голодное, работы ни у кого не было, а есть хотелось всем.

Мы тогда жили в старой заброшенной деревушке, в которой жило совсем мало народу, и один из жителей деревни был старый дед, который с завистью смотрел на нас, когда мы питались тушёнкой с вермишелью. Аромат нашей еды разносился по всему лесу и по деревне. Деду тоже хотелось так вкусно поесть, но для этого ему надо сначала попасть к нам в отряд, а это было непросто. Каждый вечер, когда мы возвращались с работы, он приходил к нам гости и ныл – «Возьмите меня на работу!» – и при этом глядел голодными глазами на ящики с нашей тушёнкой и вермишелью. Его скулеж и нытье продолжалось несколько недель. Потом, когда он узнал от одного из наших рабочих, что мы ищем, он решил прикинуться старым золотодобытчиком, – таким образом сделаться нам нужным и таким образом добиться своего: – устроиться к нам рабочим.

В один вечер, когда мы вернулись с геологических маршрутов, он сказал мне, что знает одну бабку, которая живет прямо на месторождении золота, – так сказать, охраняет его. Я тогда и не знал, что судьба меня сведет с этой невероятной бабулей, и что этого старого пня я потом буду искать с собаками. Короче, мне это надоело, и я сказал ему, что буду его брать иногда в геологический маршрут и ставить ему рабочие дни. Это будет не каждый день, но тушенку он заработает. Как раз наши рабочие были заняты проходкой шурфов и разведочных канав, а я, по технике безопасности, должен ходить в тайгу с рабочим. Это называлась маршрутная пара.

В первый раз, когда мы проходили с ним мимо этой старой, заброшенной деревушки, в которой, по его словам жила старая ведьма, он предложил мне зайти в гости и познакомить меня со старой жительницей этой заброшенной деревушки.

Старая, совсем заброшенная маленькая деревня состояла из нескольких замшелых маленьких избушек, в одной из которых и жила бабка, с которой мне надо было познакомиться.

Дед, который резво шагал за мной с моим рюкзаком, в котором были геологические образцы, обогнал меня и постучал в дверь. Она долго не открывалась и я, устав ждать, хотел уйти, но дед удержал меня от этого. Он сказал, что старуха дома, и нам надо просто подождать, когда она слезет с печи и откроет нам дверь. Я вздохнул и достал из своего кармана старую трубку и кисет со спичками, но закурить не успел – дверь открылась и на крыльцо вышла сгорбленная старушка с единственным зубом, который торчал из ее рта. Она покосилась на меня, потом перевела свои глаза в старомодном пенсне на моего спутника и сказала: – «Старый пень, кого ты мне в гости привел?»

Дед вышел из-за моей спины, поклонился и ответил, что виноват в том, что давно не заходил и теперь, когда проходил мимо, решил зайти и выразить, таким образом, свое почтение. Я рассматривал старуху с изумлением и был удивлен ее видом. Что она была одета в черную рясу с крестом, меня особенно не удивило, а вот ее золотое пенсне и большой серебряный крест привел меня в шок – я не ожидал увидеть такую интеллигентную старуху в заброшенной, полуразвалившейся избушке…

Бабка пригласила в избушку и извинилась за беспорядок, который там царил. Когда я перешагнул порог, то первым делом удалился о потолок: – от того, что я увидел в этой избушке. Ну, то, что я увижу русскую печку с ухватами, меня не удивило. Даже огромный черный кот, который спрыгнул с кровати, покрытой покрывалом с разноцветными заплатами, меня не тронуло. И самовар, стоящий на столе, меня не удивил.

Меня поразила большая книжная полка рядом с иконами – она была забита книгами. По разноцветным корешкам я сразу узнал новые книги: – их я видел в книжных магазинах – это были обыкновенные любовные романы и приключения. Но рядом с ними на полке стояли толстенные тома, к которым меня, как магнитом сразу же потащило. Я, конечно, сразу же пожелал узнать, что в этих книгах и спросил об этом у этой старухи. Она в то время занималась своим самоваром и сказала мне, чтобы я сам посмотрел. И я с увлечением стал рассматривать толстые тома, которые соседствовали с любовными романами для домохозяек. Потом вытащил один, самый толстый том в кожаном переплете и узнал, что эта книга называется Книга мудрости.

Рядом с этой книгой стояла Библия, словари по геологии, физике и астрономии, химии, справочники по неизвестным мне наукам и словари с неизвестными мне языками…

Короче, это была маленькая библиотека по почти всем отраслям наук, – уже мне известным и неизвестным. И когда меня усадили за чай, то я, естественно, спросил – зачем ей такая подборка книг, читала ли она справочники и какие языки содержаться в словарях.

Старуха мне сказала, что она хранительница мудрости народа, который жил на земле очень давно, а он пользовался такими языками, которые в настоящее время уже никем не пользуются. Кроме того, она пользуется достижениями современных наук, чтобы лучше знать и понимать строение земли и то, что в ней происходит.

В свою очередь она пожелала узнать, кто я и что мне в этой забытой богом тайге надо. Я прихлебывал из своей очень красивой чашки ароматный чай, от которого у меня светлело в голове и рассказывал, что я геолог, сейчас ищу месторождение золота и драгоценных камней. Пока я рассказывал, из-за печки выбежали золотистые на вид мыши и стали водить хоровод. Черный кот на них не обращал никакого внимания – сидел и умывался своей здоровенной черной лапой.

Дед, с которым я пришел, сидел скромно в углу и молчал. Выслушав меня, бабка сказала, что она знает все золотые месторождения золота в округе и может их мне показать. Только какие мне надо? – есть месторождения мелкие, но с большим содержанием золота и есть крупные по масштабу, но с незначительным содержанием металла. Все она мне не будет показывать, но покажет два месторождения – мелкое, с ураганным содержанием металла и крупное, с обычным содержанием золота, которое можно будет разрабатывать нашей промышленности, когда будет выяснено, сколько там золота.

Старуха рассказывала мне так, как будто она была экспертом в золотодобывающей промышленности древнего народа, и я ее очень хорошо понимал. Она, в конце рассказа предупредила меня, что мне надо быть осторожным на этих месторождениях: – их охраняют существа, которые против разведки и добычи золота. А драгоценные камни, с ее точки зрения, это просто баловство для населения, и она, специально для меня, покажет россыпь с разноцветными алмазами, которые, однако, стерегут лесные духи. Если я их одолею, то смогу набить свои карманы алмазами, прежде чем унесу ноги с этой россыпи.

В конце чаепития я спросил про словари неизвестных мне языков, – какие языки в этих словарях? Старуха ответила, что эти книги ей оставила экспедиция с другой звездной системы, когда она здесь работала, и на всякий случай оставила книги ей. Я посмотрел несколько этих словарей и понял, что слов, написанных в них, я не знал. Однако, все они были переведены на русский язык, но даже прочитать слова этих звездных гостей я не мог – там были значки, математические символы, которые я просто не понимал.

Беседа с умной, много знающей старухой была очень интересной, но когда я взглянул на часы с кукушкой, то понял, что уже наступил вечер и мне надо уже идти.

Попрощавшись с очень удивительной старушкой, мы с дедом вышли из избушки и попрощались. А когда пошли, то из избушки выбежали золотые мышки и повели нас вглубь дремучей тайги. Они остановились через полчаса на полянке, изрытой старыми ямами и, покружившись там с минуту хороводом, побежали дальше. За эти минуту я успел поставить там кол, который мне вырубил дед и нанес его местоположение в память навигатора. Через полчаса они остановились у ручья и снова устроили хоровод. Дед тут же поставил там кол, а я нанес его в память навигатора. Потом мыши завели меня с дедом в такой дремучий лес, что я поразился – такого леса я не встречал никогда.

На крошечной полянке была одна, заросшая глубокая яма, – с большими отвалами, в которых торчали замшелые валуны. Отколотив у одного валуна край, я понял, что это голубой алмаз, но такой громадный, что его было ни мне, ни деду, просто не унести. Я ограничился тем, что поставил на отвалах ямы кол и занес его местоположение в свой навигатор. Пока мы с дедом занимались своим делом, золотые мыши исчезли, а солнце зашло и сразу стало темно. Надо было срочно двигать домой.

Если бы не мой навигатор, я бы точно заблудился. Но у меня были координаты нашей деревни, и я по навигатору, в конце концов, до нее добрался – через несколько часов ходьбы по уже темной тайге. Усталые, но довольные, мы ввалились в свой дом и там упали. Рабочий, который был в этот день дежурным, накормил нас с дедом вермишелевым супом с тушенкой и сказал, что нас уже собирались на следующий день искать. За окнами была темная ночь, выли собаки, а может, быть волки …

При свете керосиновой лампы я переписал координаты колов, которыми отметил места, где устроили свой хоровод золотые мыши в свою полевую книжку, а потом решил, что день был длинный и мне надо отдохнуть. Залез в свой спальный мешок и уснул, как убитый.

Утро пришло, по-моему, слишком рано. Но, тем не менее, я выспался и после завтрака собрал всех своих рабочих и сказал, чтобы они взяли лопаты, кайло и обед – мы будем бить шурфы ведь день вдалеке от своего дома и кухни. Я вынес точки, которые записал с навигатора на топографическую карту и мы отправились. Шли мы по навигатору. До первого колышка мы добирались часа два. А когда пришли, то сначала нам пришлось отбиваться от местных духов, или от местных жителей…

Это были страшные на вид бородатые мужики, которые на нас напали, как только мы пришли к первому колышку. Но мои рабочие, состоящие на девяносто процентов из зэков, не дали себя обидеть: – достали свои финки и на поляне разгорелась целая битва. Мужики были вооружены кольями, рогатинами и сначала оттеснили нас в лес. Мои рабочие этого не стерпели – привязали изолентой к колам ножи, и потом с лопатами и с этими пиками пошли в наступление. Драка была страшная – везде лежали убитые и раненные. В конце драки я вспомнил, что у меня в рюкзаке лежит ракетница. Я ее достал и несколько выстрелов из ракетницы решили исход этого боя: – бородатый народ так испугался огнестрельного оружия, что даже не стал подбирать своих убитых и раненных, а просто сбежал. Но эти убитые и раненные не собирались долго лежать на поляне – они просто испарились на глазах у моих рабочих.

Вот такая странная битва случилась в этом дремучем лесу: – даже участники ее, мои рабочие не могли поверить, что это было на самом деле. Они, когда отдохнули, выкопали несколько шурфов, которые я задокументировал и отобрал бороздовые пробы – со стенок шурфов и с забоя. Так закончился первый день, за который нам удалось сделать очень много. Осталось еще два кола, которые я оставил на следующий день.

Мы пришли в лагерь, перевязали раны, поели вермишелевого супа с тушенкой и рабочие стали спрашивать у меня, что это было: – какие-то бородатые мужики, которых в этих местах просто не должно быть. Я ответил, что сам не знаю: – наверное, это нечистая сила или пришельцы. Но нам, несмотря на это, придётся в эти проклятые места сходить еще пару раз.

После ужина я разобрался с пробами и с описанием шурфов, а также выяснил, в каких породах мы отобрали бороздовые пробы. Судя по всему, это были вулканогенные породы, но цвет у них был необычный – розоватоголубой. Но я решил оставить петрографию этих странных вулканитов до приезда в контору, а сейчас набрать побольше проб для анализов.

Прошедший день у нас прошел в драках и горных работах. Надо было подготовиться к следующему дню, который должен был такой же трудный: – нам предстояло найти второй кол, где золотые мыши устроили свой второй хоровод, провести там горные работы, а мне предстояло опробовать и задокументировать выкопанные шурфы. С этими заботами я благополучно уснул и проснулся, когда дежурный повар поднялся и стал греметь своими кастрюлями, поварешками и сковородками.

Все рабочие тотчас проснулись и началась обычная утренняя суматоха: – кто-то бежал в туалет, кто-то умывался, а первые едоки уже сидели за столом, стуча своими мисками и ложками. В моем отряде было двенадцать человек рабочих, и один из них оказался геофизик – его осудили на несколько лет за то, что он продал свой магнитометр какому-то барыге. Интересно, зачем ему понадобился магнитометр?

Больше в колонии-поселении таких рабочих с геологическим прошлым не оказалось, и я был доволен, что вели они себя прилично: – никто не ставил брагу в муравейниках и не угрожал своим товарищам ножом. Словом, в нашем отряде было тихо и мирно. Но, как я понял, мои подчиненные были не прочь подраться – хоть с бородатыми мужиками, хоть с лесными духами или с чертями.

На карте место с вторым колом было дальше, чем первые шурфы, уже выкопанные в прошедший день. Мы загодя подготовились к обеду в лесу, а кроме того, вооружились – кто чем. Я взял с собою десяток ракет к моей ракетнице, а рабочие взяли с кухни, несмотря на огорчение повара, большие кухонные ножи. Те, кому они не достались, взяли с собой миски, поварешки и вилки, которые примотали изолентой к березовым ветвям – них получились маленькие копья.

Мы выдвинулись в лес такой вооруженной до зубов гурьбой и за два часа дошли до места, которое было отмечено в моем навигаторе. Вокруг нас шумел своими ветвями вековой лес: – лиственницы, ели и высоченные кедры угрожающе размахивали ветками, и всем нам стало не по себе от мрачной тишины, которая установилась, когда мы остановились около кола, который позавчера воткнул старый дед. Всем захотелось сбежать из этого места, но я сразу очнулся от мрачных своих мыслей и распределил рабочих по местам – они должны были выкопать линию шурфов. Скоро между толстыми стволами деревьев закипела работа землекопов, и появились первые кучи почвенно- растительного слоя. Рабочие занялись своим тяжелым трудом и у них не стало времени думать о лесных духах и прочей ерунде.

Но лесные духи вскоре появились: – они сначала наблюдали за нами, а потом перешли в атаку – коряги, корни и старые, обросшие мхом бревна появились из-за стволов лиственниц и кедров. За этими корягами и бревнами шли очень странные существа, похожие одновременно на тритонов, крокодилов и осьминогов. Между ними шастали создания поменьше: – не то крысы, не то белки с бурундуками. А замыкали это войско здоровенные еловые и кедровые шишки размером со свинью. Все эти лесные духи окружили нашу оцепеневшую от страха команду и ждали только команды. Ее произнес командир этого лесного войска – это был огромный клест с тремя головами, на которых были большие, загнутые клювы, способные перекусить толстое дерево.

Этот полутораметровый клест каркнул во все горло и битва началась. Мои подчиненные махали ломами, остро наточенными лопатами, кайлами и топорами, разбивая корни с корягами и бревна. А когда подползли существа похожие на тритонов и крокодилов со щупальцами, как у осьминогов, все переключились на этих земноводных созданий и на больших белок с бурундуками. Все понимали, что драка идет не на жизнь, а на смерть и старались, как могли – остро наточенные лопаты срезали головы у тритонов, крокодилов, разрубали на части белок, бурундуков и корни с корягами.

Больше всего мне не нравились существа, похожие на помесь крокодилов со щупальцами – они, хотя и ползали медленно, обладали чересчур острыми зубами. А белки с бурундуками, с меньшими по размеру зубами, наоборот – двигались очень шустро и за ними было трудно уследить. А громадным еловым и кедровым шишкам в этой войне не хватало места и они ждали своей очереди на бойню в задней линии атакующего лесного войска. Огромный клест с тремя головами сидел на ветке коренастого кедра и зорко наблюдал за сражением.

Это был главнокомандующий всех этих лесных духов, и его надо было, во что бы то ни стало, уничтожить в первую очередь. Я это понимал как никто другой из рабочих, которые рубились лопатами, топорами и своими кухонными ножами. Те, у которых уже сломались ломы с лопатами и кайло, достали из своих карманов остро наточенные вилки с мисками и орудовали ими: – у мисок, как я заметил, были заточенные на наждаке края и они играли роль смертоносного оружия – сносили головы бурундукам, белкам и отрубали щупальца у тритонов. Но их было мало: – наш повар строго следил за своим имуществом и берег свою кухонную посуду…

Я махал своим ножом, обороняясь от белок с бурундуками, прижавшись в колу, который вчера вколотил дед. Что он сделал с ним, я не знаю, но лесная рать и близко не подходила к этому осиновому колу – наверное, произнес какое-то заклятие или проклятие. Выручив момент, когда на меня никто не нападал, я достал из полевой сумки ракетницу, сунул в карманы ракеты и побежал, петляя, как заяц по кривой дуге – рассчитывая обогнуть лесных духов и зайти к ним с фланга. По дороге я стучал тяжелой ракетницей по головам белок и бурундуков, и остановился только перед строем еловых и кедровых шишек – это был такой загранотряд. Впереди, метрах в десяти, я увидел сидящего на ветке огромного трёхголового клеста и поднял свою ракетницу.

Первая красная ракета попала в эту здоровенную трехголовую птицу и снесла сразу ему две головы. Клест упал, но еще шевелился и поэтому получил следующую зеленую ракету в туловище. Потом я стал расстреливать этот загранотряд из полутораметровых шишек. Когда в них попадала ракета, то они загорались и поджигали своих соседей – смола, которой были пропитаны шишки, горела очень ярко, и я остановился, когда слева и справа от меня горела целая линия шишек. А лесные духи – коряги, крокодилы со щупальцами и белки с бурундуками не могли проскочить через этот пылающий строй и начали кричать от ужаса.

Мои рабочие сначала спрятались от жара в своих шурфах, но потом поняли, что лесные духи бояться огня и перешли в атаку – рубили и кололи все, что им попадалось под руку. Через несколько минут все было кончено – в лесу коптили огромные шишки, между ними валялись тела тритонов с огромными, отрубленными щупальцами, а белок с бурундуками было много около шурфов – они были разрублены на части, которые еле шевелились.

Между телами лесных духов ходили мои рабочие и заканчивали начатое: – они лишали лесных духов признаков жизни, – убивали раненных и калек. Потом сгребли в кучу лопатами все, то представляло собой лесное войско в одну кучу и подожгли. Из пылающей кучи пытались выбраться недобитые духи, но их тут же ловили и отправляли в костер. Тут же горел и их предводитель – большой, двухметровый клест, с отрубленными тремя головами.

Когда костер прогорел, наша команда собрала кухонную утварь в кучу и уселась на обед. Никто из рабочих, к моему счастью, не был даже укушен и ранен. И после плотного обеда с горячим чаем и последующим перекуром, рабочие спустились в свои шурфы. А я прошел по отвалам и не переставал удивляться увиденным: – все отвалы шурфов были желтыми от самородков золота. Кроме этого, все было пропитано золотой пылью и мелкими кристаллами этого благородного металла. Словом, это был настоящий Клондайк – можно было подгонять экскаватор, грузить золото в самосвалы и отправлять в магазины.

Лесным духам не удалось отстоять это Эльдорадо – горнорабочие его раскопали и мне осталось только задокументировать шурфы и отобрать пробы на анализ. Я с увлечением взялся за работу: – мне до этого не доводилось видеть столько золота в одном месте. Да и моим рабочим тоже…

Когда я закончил свою работу и поделил между рабочими тяжелые бороздовые пробы, они стали ругаться – каждому пришлось тащить на себе килограммов по двадцать золота в брезентовых мешках. Но я призвал их к порядку и напомнил, что они тащат не золото, а бороздовые пробы, и это просто было необходимо. К тому же, они в своих рассказах своим детям и внукам будут хвастаться, что вынесли на своих плечах, как верблюды, огромное количество золота и внуки будут гордыми за тяжелый подвиг своих отцов. Порядок был восстановлен и мы длинной цепью пошли домой.

Нас встречал дежурный повар. Он был очень обозлен тем, что у него унесли необходимую ему кухонную утварь, но когда узнал о битве с лесными духами его вилками и мисками, то тоже загордился – благодаря ему и посуде с его кухни, товарищи выиграли бой с превосходящими силами лесного противника. Рабочие напомнили ему, что после этих боев они голодные как собаки и готовы были съесть все подряд, даже повара. Дежурный пришел в себя и уставил весь стол горячим вермишелевым супом с тушенкой. Почуяв жаренное, прибежал дед, и ему тоже досталось с барского стола: – он тоже принимал участие в открытии золоторудного месторождения и получил от меня в подарок несколько банок тушенки.

Остаток вечера прошел в воспоминаниях о боях с лесными духами, а я занялся камеральной обработкой и пробами. Их следовало положить в солидный банк за массивной железной дверью с кодовым замком. Но банк был очень далеко и я просто выкопал под своей кроватью яму, сложил туда этот центнер золота и закрыл его на ночь своим телом. Рабочие тоже обзавелись своими самородками, но на эту мелочь я не стал обращать внимание: – просто собрал всех и призвал быть осторожным с этим благородным металлом. Его нельзя было продавать и плавить. А вот использовать его как украшение на книжной полке или трюмо, это правоохранительными силами допускалось.

У всех нашлись и книжные полки и трюмо и проблема была решена. Ночь прошла без происшествий – все попрятали свои самородки по рюкзакам и спали, как сурки, исключая меня – я спал очень чутко на своих пробах. Но в конце концов, под самое утро и я уснул.

Утром, после завтрака я напомнил всем рабочим о технике безопасности при хранении золота и мы пошли к третьему колу, который воткнул дед несколько дней назад. Мои рабочие и не подозревали, что валуны и крупные камни, которые они выкидывали из своих шурфов во много раз ценнее золота. А если бы они узнали, что они выкидывают цветные алмазы, то выкинули бы свое золото, а затарились бы этими камнями, которые представляли из себя голубые, розовые, зеленые и черные алмазы. Об этом знал только я – геолог по образованию.