Королева на всю голову

– Спасибо, – говорю мужику, но он только машет рукой, мол, не мешай.

Дорога тянется, пыль оседает на коже, но я чувствую, как внутри зажигается что-то новое. Не страх, не паника, а что-то другое.

Упрямство? Надежда? Или просто идиотская уверенность, что я справлюсь?

Не знаю. Но я держусь за чемодан, смотрю на поля, на лес вдалеке и думаю: «Каролина, ты вляпалась по уши. Но ты выберешься».

Глава 4 Каролина

Трасса.

Ну, или то, что здесь называют трассой.

Просто полоска асфальта, потрескавшегося, как моя самооценка после часа в прицепе трактора. Справа поле, слева поле, и ни одного намека на цивилизацию. Даже рекламного щита с кофе или, не дай бог, спа-салоном нет.

Только я, мой чемодан, покрытый пылью, и палящее солнце, которое решило устроить мне персональный экзамен на выживание.

Мой временный спаситель – бородатый мужик с трактора – только хмыкнул, махнул рукой в стиле «разбирайся сама, принцесса» и укатил, оставив за собой облако дыма и ароматов, которые я даже не хочу пытаться идентифицировать.

Стою на обочине, сланцы липнут к раскаленному асфальту, сарафан уже не просто серый, а какой-то авангардный оттенок «деревенский шик». Но я не сдаюсь.

Каролина Саркисян не из тех, кто разводит сырость на глазах, даже если ее бросили посреди нигде без телефона, денег и паспорта.

– Так, Каро, – говорю себе, поправляя волосы, которые теперь напоминают веник после уборки, – ты хотела свободы? Вот она – во всей красе. Поля, жара и ни одного автомата с кофе на горизонте.

Пока я тряслась в прицепе между мешками и лопатой, у меня родился гениальный план. Сережки. С бриллиантами, которые папа подарил мне на шестнадцатилетие, когда я еще думала, что его подарки – это просто любовь, а не попытка купить мою лояльность.

Они как раз сверкают в моих мочках, словно могут здесь кого-то поразить, но я уверена, что за них можно выручить достаточно, чтобы доехать до моря. Конечно, жалко. Эти сережки – как кусочек моей старой жизни, где я была папиной принцессой, а не беглянкой с грязными волосами и ногами.

Но что важнее: сережки или не сдохнуть от жажды и теплового удара? Ответ очевиден. Прости, папа, твои бриллианты пойдут на благое дело – на мою новую жизнь. Хоть какая-то польза.

Выпрямляюсь, беру чемодан за ручку и начинаю махать рукой каждой машине, которая появляется на горизонте. Их не так уж много – видимо, эта трасса не входит в топ-10 туристических маршрутов.

Первая машина, ржавая «девятка», проносится мимо, сигналя так, будто я стою тут в бикини и с табличкой «Помою вашу машину».

Вторая, грузовик с надписью «Молоко», тоже не останавливается, но гудит так долго, что я начинаю подозревать, что водитель просто решил устроить мне концерт.

Третья, какая-то иномарка, даже не сбавляет скорость, но сигналит так, что у меня чуть уши не сворачиваются.

– Серьезно? – кричу в пустоту, размахивая руками. – Я что, похожа на дорожный знак? Или на девушку из тех фильмов, где все заканчивается плохо?

Конечно, я не вчера родилась. Понимаю, за кого меня могут принять, стоящую на обочине в сарафане, с чемоданом и отчаянным выражением лица. Но я не девица легкого поведения.

У меня достоинство и маникюр, который даже в этой глуши выглядит лучше, чем местный асфальт. Я порядочная девушка, мне нечего стыдиться. Ну, кроме того, что я перепутала автобусы и оказалась здесь. Но это мелочи.

Машу очередной машине, стараясь выглядеть уверенно, но не слишком вызывающе. Улыбаюсь, как будто я на кастинге в модельное агентство, а не на обочине в какой-то дыре.

И, о чудо, машина тормозит. Черная «Лада» с тонированными стеклами, которые выглядят так, будто скрывают внутри как минимум мафиозный сходняк. Помню, я недавно думала про ржавую «Ладу», и вот она, только не ржавая, а подозрительно блестящая, словно ее только что угнали из автосалона.

Двери открываются, и оттуда высовываются три парня. Все молодые, все с такими ухмылками, что я сразу жалею, что не пошла пешком через лес. Один, с длинными волосами, зачесанными назад, как у героя боевика из девяностых, смотрит на меня как на торт на витрине, пуская слюни.

Второй, с золотой цепью толщиной с мой мизинец (наверняка подделка), жует жвачку с таким энтузиазмом, что я боюсь, он сейчас челюсть вывихнет. Третий, в спортивном костюме в стиле Олимпиады-80, просто пялится, не говоря ни слова.

– Эй, красотка, – начинает тот, с зачесом, растягивая слова. – Заблудилась? Мы тебя куда угодно довезем. Хоть на край света, такая принцесса, как ты, заслуживает лучшего.

Чувствую, как внутри что-то сжимается, но держу улыбку.

Вежливость – мое оружие. По крайней мере пока.

– Спасибо, ребята, – стараюсь говорить спокойно. – Мне бы до ближайшего города. Где есть вокзал или, ну, нормальный кофе. Я заплачу… как-нибудь.

Господи, зачем я это сказала?

Они переглядываются и ржут, как будто я рассказала анекдот года. Тот, с цепью, сплевывает жвачку прямо на асфальт и подмигивает.

– Заплатишь, говоришь? О, мы найдем, чем ты можешь заплатить. Такая куколка, как ты, в нашей тачке будет смотреться шикарно.

Мое сердце делает кульбит. Я не идиотка, я знаю, куда они клонят. Но я не хочу паниковать. Не снова. Выпрямляюсь, сжимаю ручку чемодана и выдаю:

– Слушайте, парни, я ценю ваше гостеприимство, но я не из таких, о которых вы подумали. Давайте без пошлостей, просто довезите до города, и я… ну, придумаю, как отблагодарить. Без интима, если что.

Они ржут громче, и в их смехе появляется что-то хищное. Тот, в спортивке, наконец открывает рот:

– Ой, какая цаца! Без интима, говорит! А мы тебе романтику предлагали, городская. Садись, пока добрые, а то пешком до города топать будешь до зимы.

Запах перегара бьет в нос, понимаю, что эти ребята не просто придурки. Они, похоже, под чем-то посерьезнее пива. Мое сердце колотится, как барабан на рок-концерте, но я не сдаюсь. Я не позволю этим клоунам думать, что они могут мной помыкать.

– Серьезно? – говорю, повышая голос. – Вы, три ходячих мема, думаете, что я сяду в вашу тачку, которая пахнет как свалка? Да вы, похоже, только и можете, что кататься по этой дыре и пугать девчонок своими тупыми шуточками! Валите, пока я не начала орать так, что все местные коровы сбегутся!

Они замолкают на секунду, явно не ожидая, что я начну огрызаться. Но потом тот, с зачесом, наклоняется ближе, и его ухмылка становится совсем не смешной.

– Ты чего такая борзая? – шипит он. – Думаешь, мы тут просто так болтаем? Садись, а то хуже будет. Быстро.

Страх накатывает волной.

Делаю шаг назад, но чемодан цепляется за что-то, и я чуть не падаю. Они смеются, и этот смех – как эхо того вечера в клубе, когда я была беспомощной, а Аленка спасала нас.

Но сейчас нет Аленки. Нет Морозова. Только я, эти три подонка и пустая трасса. Сжимаю кулаки, готовая орать, драться, бежать – что угодно, лишь бы не дать им затащить меня в эту машину.

Лучше бы я вышла за Армена. По крайней мере он, наверное, не пах бы перегаром и не смотрел бы на меня, как на добычу.

– Отвалите, дебилы! – кричу, голос срывается. – Я лучше сдохну тут, чем поеду с вами! Найдите себе другую идиотку, а будете вести себя так и дальше, получите по зубам!

Они ржут громче, но теперь в их глазах что-то темное, опасное. Тот, в спортивке, выходит из машины, и я понимаю, что сейчас будет плохо. Очень плохо.

Отступаю, таща чемодан, но он тяжелый, а сланцы скользят по асфальту. Паника захлестывает, и я уже представляю, как меня затаскивают в эту «Ладу», увозят в какую-то глушь и…

Нет, Каролина, не думай об этом. Только не думай.

И тут раздается звук, который я уже слышала. Громкий, резкий сигнал, как выстрел.

Я оборачиваюсь, щурясь от солнца, и вижу тот самый джип, заляпанный грязью, как танк после рейда.

Он стоит в нескольких метрах, фары мигают, двигатель рычит, я чувствую, что страх немного отступил. Кто бы там ни был, эти придурки его боятся.

И я начинаю думать, что этот грязный джип – мой личный ангел-хранитель. Или он еще опасней тех идиотов, что мне сегодня попадаются.

Глава 5 Каролина

Пыль еще витает в воздухе, когда черная «Лада» с тремя придурками срывается с места, оставляя за собой вонь паленой резины. Кашляю, прикрывая лицо рукой, щурюсь, пытаясь разглядеть своего спасителя.

Грязный джип стоит в нескольких метрах, двигатель урчит, как зверь, а мое сердце колотится, но не так, как минуту назад, когда я думала, что эти клоуны затащат меня в свою вонючую машину.

Этот джип уже второй раз за день выручает меня, и я, честно, не знаю, что думать.

Может, это мой ангел-хранитель? Или, наоборот, билет в еще большую беду?

Стою, вцепившись в ручку чемодана, пытаясь собрать мысли в кучу.

Каролина, не будь идиоткой. Если этот тип дважды прогнал местных дебилов, он явно не собирается тебя убивать. Или собирается, но как-то изощреннее?

Самоирония – мой лучший друг, но сейчас она звучит как истеричный смешок в голове. Поправляю волосы, которые уже давно не просто веник, а целая метла, делаю шаг к джипу. Ноги в сланцах шлепают по асфальту, чемодан скрипит, словно жалуется на свою жизнь.

Ну, Каро, ты хотела приключений? Вот тебе и триллер в реальном времени.

Пассажирское окно медленно опускается, и я замираю.

Внутри сидит мужчина.

Не старый, но и не пацан – лет тридцать пять, может, чуть больше. Темные волосы, несколько отросших прядей падают на лоб, лицо покрыто щетиной, как будто он неделю не брился.

На нем рыбацкий бушлат – точно такой же, как у дяди Ашота, когда он ездит на рыбалку с сыном, чтобы «показать природу». Только вот этот бушлат выглядит так, словно его носил не рыбак, а маньяк из ужастика, что прячет в багажнике топор. Или два.

Сглатываю, чувствуя, что горло пересохло, но держу лицо – Каролина Саркисян не показывает страха, даже если внутри все орет: «Беги, дура!»

Он смотрит на меня, не мигая, его взгляд – как лазер, прожигающий дырку в моем лбу. Глаза темные, почти черные, и в них нет ни капли игривости, как у тех придурков на мопедах или в «Ладе».

Этот взгляд… он другой. Холодный. Рассчитывающий. Как будто он уже знает обо мне больше, чем я сама.

– Ты кто такая? – голос низкий, с легкой хрипотцой, заметно, что привык говорить он редко, но метко. – И какого черта делаешь посреди этой дыры?

Выпрямляюсь, стараясь выглядеть так, будто я не стою на обочине в пыльном сарафане с чемоданом, который весит, как моя совесть.

О, Каро, ты же звезда, да? Включи шарм, как в клубе, когда ты всех очаровывала одним взглядом.

Но шарм как-то не включается, потому что этот тип не выглядит как человек, которого можно укатать. Скорее, он сам укатывает. В асфальт.

– А вы кто такой? – отвечаю, чуть задрав подбородок, хотя голос дрожит, как лист на ветру. – Спаситель дня? Или просто любите сигналить и пугать местных дебилов?

Его губы дергаются, это могло бы быть улыбкой, но больше похоже на оскал. Мужчина наклоняется чуть ближе, и я улавливаю запах – не перегар, а что-то резкое, вроде мокрого леса и бензина.

– Отвечай на вопрос, королева красоты, – слова звучат так, будто он плюнул мне в лицо. – Что ты забыла на этой трассе? Сбежала из дома? Или из психушки? Мозг у тебя есть?

Чувствую, как щеки горят.

Серьезно, Каролина? Ты позволяешь какому-то мужику в бушлате так с тобой разговаривать?

Но я не в Москве, не в клубе, где один звонок папе мог бы заставить любого заткнуться. Здесь я никто. И это бесит.

Но еще больше бесит, что он попал в точку. Сбежала. Только не из психушки, а от свадьбы, от родителей, от их «традиций». Но я не собираюсь выкладывать ему свою биографию. Не сейчас. И, возможно, никогда.

– Мне нужно в город, – говорю, стараясь, чтобы голос звучал твердо. – Любой, где есть вокзал, кофе и желательно кондиционер, а еще ломбард. Подбросите?

Он молчит, продолжая сверлить взглядом. Стою, сжимая ручку чемодана, и думаю, что сейчас он либо развернется и уедет, либо скажет что-то еще более каверзное. Но он просто кивает, почти незаметно, и говорит:

– Садись. Но учти, я не такси. И не благотворительный фонд.

Внутри все сжимается от смеси облегчения и страха.

Он согласился. Это хорошо. Или плохо?

Жду, что он выйдет, поможет мне с чемоданом – ну, знаете, как нормальный человек. Но он даже не шевелится, просто смотрит, как будто я должна сама справиться.

О, конечно, я же не думала, что он джентльмен? Он и слова такого не знает.

– Эм… а с чемоданом? – спрашиваю, надеясь, что он все-таки выйдет и закинет его в багажник.

– Ты большая девочка. Справишься.

Фыркаю, хотя внутри все кипит. Но выбора нет. Я не собираюсь показывать слабость перед этим типом. Тащу чемодан к багажнику, чувствуя, как сланцы скользят по асфальту, а пот стекает по спине. Открываю его, и… О господи!

Там что-то лежит. Или кто-то лежит.

Накрытое мутным целлофаном, через который просвечивает что-то красное.

Кровь?

Сердце замирает, ноги становятся ватными.

Каролина! Это конец. Он маньяк. Точно маньяк.

Хочу бросить чемодан и бежать, но тут за спиной раздается его голос, спокойный, как будто он говорит о погоде:

– Это баран. Всего лишь мясо, но еще с копытами. Не дергайся.

Оборачиваюсь так резко, что чуть не падаю. Он стоит за мной – как он успел выйти так бесшумно? Я даже не слышала, как хлопнула дверь! Огромный, выше меня на голову, с широкими плечами, возвышается как скала. Лицо все так же непроницаемо, но в глазах мелькает что-то – то ли насмешка, то ли раздражение. Он кивает на целлофан.

– Те парни, – он кивает в сторону, где исчезла «Лада», – они были опаснее. Поверь.

Сглатываю, пытаясь успокоить сердце.

Баран. Просто баран. Не человек. Не труп.

Но почему-то это не успокаивает. Смотрю на него, на бушлат, на руки, которые выглядят так, будто могут сломать что угодно – или кого угодно – напополам. Он далеко не безопасен.

– Ладно, – выдавливаю, закидывая чемодан в багажник, стараясь не смотреть на целлофан. – Просто… предупреждайте, а то я чуть не решила, что вы из тех, кто коллекционирует трофеи.

Усмехается, но не отвечает, просто обходит джип и садится за руль. Захлопываю багажник, обхожу машину и сажусь на пассажирское сиденье. Дверь закрывается с тяжелым щелчком, и я слышу, как замки автоматически блокируются.

О, Каро, это было плохое решение. Очень плохое.

Внутри джипа пахнет кожей, бензином и чем-то еще – может, тем самым бараном? Стараюсь не думать об этом, но страх, как холодная змея, ползет по спине. Украдкой смотрю на мужчину.

Он молчит, сосредоточенно глядя на дорогу, руки крепко сжимают руль. Пальцы у него сильные, с мозолями, и я замечаю шрам на тыльной стороне ладони – длинный, неровный, словно кто-то полоснул ножом.

Кто ты такой, черт возьми?

– Так что, – начинает он, не отрывая глаз от дороги, – сбежала от богатого папочки? Или от жениха, которого тебе выбрали?

Вздрагиваю, оттого что он так быстро угадал.

– А вы всегда так допрашиваете тех, кого подвозите? – отвечаю, скрестив руки на груди. – Может, я просто туристка. Путешествую. Ищу вдохновение.

Он смеется над самой идеей, что я могу быть туристкой.

– Туристка? В сланцах, с розовым чемоданом и лицом, словно ты понятия не имеешь, на какой планете находишься? Не ври, королева. Ты не из тех, кто ездит по таким дырам ради пейзажей.

Открываю рот, чтобы огрызнуться, но слова застревают. Он прав, и это бесит. Но я не собираюсь раскрываться перед ним.

– Давайте так, – говорю, стараясь, чтобы голос звучал уверенно. – Вы везете меня до города, я не задаю вопросов про… барана. И мы оба довольны.

Он бросает на меня короткий взгляд, от которого мурашки бегут по коже. Его глаза – как два черных колодца, и я не хочу знать, что там на дне.

– Договорились. Но если начнешь ныть или задавать глупые вопросы, высажу прямо посреди поля.

Киваю, прикусив губу.

О, да, Каролина, ты гений. Села в машину к мужику, который, возможно, опаснее всех тех придурков вместе взятых.

Но что мне оставалось? Идти пешком десять километров? Ждать, пока меня подберут другие идиоты? Я сбежала от одной клетки и не собираюсь попадать в другую. Но этот тип… он не похож на клетку. Он похож на капкан.

Джип мчится по трассе, и я пытаюсь отвлечься, глядя в окно. Поля, поля, еще раз поля. Ни одного намека на город, вокзал или кофе. Украдкой разглядываю мужчину.

Его профиль резкий, как будто вырезанный из камня. Нос с легкой горбинкой, скулы высокие, а щетина делает его похожим на героя, который сбежал из фильма Тарантино. Но не из тех, где все заканчивается хэппи-эндом.

– Как тебя зовут? – спрашиваю, не выдержав тишины.

Господи, Каро, ты что, флиртуешь? С маньяком?

Он молчит, и я уже думаю, что он просто проигнорирует вопрос. Но потом он говорит, не глядя на меня:

– А тебе зачем?

– Ну, знаете, – пожимаю плечами, стараясь говорить небрежно, – обычно, когда кто-то спасает тебя дважды за день, хочется знать, как его зовут. Простая вежливость.

– Вежливость, – в голосе столько сарказма, что я чувствую себя идиоткой. – Назови меня… Спасителем. Пока хватит.

– Спаситель? Серьезно? Это что, теперь я должна вам свечку в церкви ставить?

Он не смеется, но уголок его рта дергается, как будто он сдерживает ухмылку.

– Лучше молись, чтобы до города доехала без приключений, королева красоты.

Закатываю глаза, но внутри все сжимается.

Королева красоты, что за банальщина?

Он него это выражение звучит не как комплимент, а как насмешка. Отворачиваюсь к окну, пытаясь успокоить нервы. Пыль, поля, жара. И этот тип, который, возможно, мой билет к свободе. Или в мир иной.

Минуты тянутся, и я начинаю замечать детали. На заднем сиденье лежит рюкзак, потрепанный, как будто он прошел через войну. Рядом – веревка, аккуратно свернутая, и что-то похожее на нож в чехле.

Нормально, Каро. Просто нож. У всех охотников есть ножи. И веревки. И бараны в целлофане. Это обычное дело.

Но сердце стучит так, будто хочет выпрыгнуть из груди.

– Ты всегда такая нервная? – голос мужчины вырывает меня из мыслей, вздрагиваю.

– А вы всегда такой… загадочный? – огрызаюсь, но голос выдает мою панику. – Может, скажете, куда мы едем? Или это тоже секрет?

– В город, – отвечает он коротко. – Как просила. Расслабься. Если бы я хотел тебя прикончить, ты бы уже не болтала.

– О, как утешительно, – бормочу, скрестив руки.

Смотрю на дорогу, на бесконечные поля.

Да, Каро, дорвалась ты до свободы. Интересно, папа там уже объявил план «Перехват» и разослал мой фоторобот по вокзалам и аэропортам? 

Глава 6 Каролина

Пытаюсь отвлечься, глядя в окно. Поля, поля, снова поля. Внутри джипа жарко, несмотря на открытые окна, но холодный пот стекает по спине, а сарафан безнадежно испорчен, его теперь можно только выбросить.

Волосы? Не спрашивайте. Я уверена, что выгляжу так, словно меня пропустили через соковыжималку и выбросили в поле.

– Так, – начинаю, не выдерживая тишины. – Мы точно едем в город? Потому что, знаешь, я начинаю подозревать, что ты везешь меня в логово маньяка, берлогу, чтобы сшить из моей кожи сумочку.

Мужчина бросает на меня короткий взгляд, и уголок его рта дергается в той самой почти-улыбке, которая бесит меня до зубовного скрежета.

– Королева, – слово звучит издевательски, но делает он это с каким-то странным уважением, – если бы я хотел что-то с тобой сделать, я бы это уже сделал. Расслабься.

Это он так шутит, да? Но мне не до смеха. Замечаю, что дорога под колесами уже не та гладкая (ну, относительно гладкая) трасса, по которой мы ехали. Асфальт сменился грунтовкой, полной ям, и джип подпрыгивает так, что я чуть не бьюсь головой о потолок.

Вокруг не поля, а какие-то заросли, а впереди – лес. Густой, темный, как из тех фильмов, где героиня не доживает до финальных титров.

– Эй, – мой голос дрожит, и я ненавижу себя за это. – Это что, короткий путь в город? Потому что, знаешь, я не подписывалась на тур по местным джунглям!

Мой «спаситель» не отвечает, только крепче сжимает руль. Его молчание режет нервы острее ножа.

Каролина, ты вляпалась. Это конец. Он маньяк. Точно маньяк. Целлофан в багажнике, кровь, шрам, непромокаемый бушлат. 

– А ты точно нормальный? – выпаливаю, не в силах больше держать панику внутри.

Он поворачивает голову, глаза прожигают насквозь.

– Раньше надо было думать, а не садиться в машину, – в его голосе столько сарказма, что я чувствую себя идиоткой года.

– Останови! – кричу я, хватаясь за ручку двери. – Останови немедленно! Помогите!

Он фыркает, но резко жмет на тормоз. Джип останавливается так внезапно, что я чуть не влетаю в лобовое стекло. Лицо мужчины – смесь раздражения и какого-то усталого веселья.

– Да, господи, за что мне это? – бормочет он, проводя рукой по волосам. – Королева, ты серьезно? Куда ты собралась? В лес? Там медведи, между прочим.

Но я уже не слушаю.

Паника – мой новый лучший друг, и она толкает на подвиги. Распахиваю дверь, выпрыгиваю из джипа, чуть не падая, и бегу.

Сланцы шлепают по земле, чемодан остался в багажнике, но мне плевать. Я несусь сквозь кусты, ветки хлещут по ногам, цепляются за сарафан, а я только слышу, как он кричит мне вслед:

– Эй, королева! Там медведи! Если встретишь, притворись мертвой! Хотя, судя по твоему характеру, у тебя это не получится! Тебе хана!

Не оборачиваюсь. Лес густой, пахнет хвоей и сыростью, а я бегу, как будто за мной гонятся все маньяки Голливуда. Один сланец слетает, потом второй, чувствую, как иголки и ветки впиваются в босые ноги.

Каро, ты гений. Бежишь босиком в лесу, где, возможно, и правда медведи. Или волки. Господи, как страшно-то!

Спотыкаюсь, чуть не падаю, и наконец останавливаюсь, задыхаясь. Ноги горят, колени дрожат, а сердце выламывает ребра.

Оглядываюсь. Тишина. Только шорох листвы и мое собственное тяжелое дыхание которое слышно за километр.

Где я? И где джип?

Прислоняюсь к дереву, пытаясь отдышаться. Ноги болят, на одной пятке, кажется, кровь – то ли от ветки, то ли от иголок.

Ничего не остается, как идти обратно, по пути ища сланцы, но нахожу я только один. Мой «спаситель» стоит у джипа, скучает, небрежно жует травинку, засунутую в угол рта, и смотрит в мою сторону с ухмылкой.

– Ну, королева красоты, набегалась? – кричит он, сплевывая травинку. – Если так хочешь побегать, то хотя бы не повторяй судьбу того барана. Не выбегай на дорогу, а то собьют.

Понимаю, что бегать дальше глупо. Во-первых, я босая. Во-вторых, я понятия не имею, где я. В-третьих, если тут и правда медведи, то я точно не хочу проверять, насколько хорошо умею притворяться мертвой.

Не такой свободы я хотела. Не в лесу и без обуви. 

Выхожу из кустов, стараясь не хромать, хотя ноги горят, словно я наступила на раскаленные угли. Мужчина стоит, скрестив руки, смотрит на меня, как на капризного ребенка, который устроил истерику в супермаркете.

– Закончила? – в голосе смесь насмешки и усталости. – Садись обратно. Надо заехать, скинуть барана, а потом отвезу тебя в город. Как договаривались.

Смотрю на него, пытаясь понять, врет он или нет.

Баран. Конечно. Просто баран. Ага, Каро, верь мужику, у которого в багажнике мясо в целлофане и нож на заднем сиденье.

Но я так устала. Устала от жары, от пыли, от беготни, от страха. Мой мозг выстраивает логическую цепочку: он дважды прогнал придурков, он не тронул меня, когда я сидела в машине, он даже не стал гнаться за мной в лесу.

Может, он и правда не маньяк? Может, просто странный охотник, который любит пугать сбежавших девиц?

– Ладно, – бормочу, хромая обратно к джипу. – Но если ты маньяк, я… я… найду способ тебя достать. Даже из могилы.

Он хмыкает, и это, кажется, самое близкое к смеху, что я от него слышала.

– Королева, если я маньяк, ты уже проиграла. Но пока ты жива, так что не нагнетай.

Сажусь в джип, стараясь не смотреть на свои ноги, зрелище страшное. Замки щелкают, и я вздрагиваю, но он уже заводит двигатель. Мы снова едем, я пытаюсь убедить себя, что все нормально.

Он просто везет барана. Потом отвезет меня в город. Все под контролем.

Снова украдкой разглядываю его. Он сосредоточен на дороге, руки крепко держат руль, бушлат расстегнут, под ним темная футболка, вся в пятнах.

Просто грязь, Каро. Не кровь. Не нагнетай.

Но я нагнетаю. Потому что этот тип все еще меня напрягает.