Обгоняя время

– А деньги не требуют? Ну… бандиты? – неожиданно спрашивает Жека, который и сам выглядит как настоящий бандос.

– У меня пусть попробуют, – невозмутимо отвечаю я.

– Побьёшь? – смеётся коммерсант, знающий про мои успехи в спорте.

– Нет, ментов натравлю, – на этот раз не вру я.

Был уже инцидент, когда шелупонь какая-то решила подоить мой салон в общаге. Можно было договориться с афганцами, но я поступил проще – натравил ментов на этих новоявленных рэкетиров.

– Это же западло, – фыркнул Женька. – Да и у нас бы так сразу не отстали.

– Мне не западло, я не по понятиям живу. И салоны не на меня записаны. Я там так… сбоку припёка, – опять не говорю всей правды я.

Выбрав семь кассет, в основном со штатовскими фильмами, я уже хотел было уходить, как на сцене заметил музыкантов из какого-то ВИА, которые перед вечерним выступлением собрались потренькать, или просто проверяли свои инструменты. Солистку я узнал: это была Алёна Апина! А так как следом вывалились на сцену и другие девицы, я понял, что передо мной первый состав группы «Комбинация». Не сказать, чтобы я был их большим поклонником в будущем, но почему бы не взять автограф?

– Привет, девчонки, – радостно улыбаясь, направился я к сцене.

– Ой, мы с пяти вечера работать будем. Сейчас только инструменты настраиваем, – замахала рукой какая-то незнакомая мне участница группы.

– Да я за автографом подошёл! – шутливо поднял руки от наезда я.

– К нам? Ты ничего не перепутал, парень? У нас даже доярки и трактористы в колхозах автографы не просят, – рассмеялась Апина.

– А вы и в колхозах бываете? – удивился я.

– Так там платят по сотне-две за концерт! Не то что здесь: семьдесят рублей и пожрать, – призналась самая молодая участница группы – блондинка, которую я тоже не признал.

Кроме неё, блондинкой была и Апина, остальные девушки – темноволосые.

– Светка, вот кто тебя просит языком трепать? – сурово сказала одна из трёх брюнеток. – Парень, где там тебе расписаться надо? И отваливай! Видишь, работаем!

– А почему сразу «отваливай»? – слабо возмутился я, протягивая открытку с видом на пляж. – Я, может, в кино хотел позвать!

– Кого? Светку? – кивнула на разговорчивую блондинку Апина. – Так ей пятнадцать лет всего.

– А так и не дашь, – несколько смутившись, произнес я.

– Ух ты, красота какая! – разглядев американскую полиграфическую продукцию, произнесла ещё одна брюнетистая девица и, думаю, для того, чтобы смутить меня, добавила: – Она не даст, я дам!

Вся пятёрка заржала.

Глава 8

Я даже опешил от такой откровенности! Нет, ну какое падение нравов? Хотя, с такими красивыми ногами…

– Я согласен! Когда заканчивается у вас выступление?

– Иди уже, поклонник! Не гневи бога! – Апина решительно пресекла все мои дальнейшие попытки познакомиться с кем-нибудь из участниц культовой в будущем группы поближе.

Впрочем, и у меня дел выше крыши. Успел заехать в наш банк, потом навестил федерацию бокса СССР, передал документы от тренера.

– Ты как смотришь на то, чтобы перевестись в московский институт ФК, – спросил меня зав по работе с регионами Мартынов Игорь Юрьевич.

Я невольно поморщился. Мало того что это будет мой третий вуз за три года, так мне ещё придётся бросать насиженное местечко в крайкоме, переезжая в столицу. Но предложение хорошее, тем более в столичном ИФК есть не только педагогический факультет, но и факультет спортивных единоборств, например. Из плюсов: если меня изберут в Верховный Совет (а такую вероятность я не отбрасываю), то жить тоже удобнее будет в Москве. Сдерживающим фактором для меня, как ни странно, была достройка здания крайкома КПСС: весной я планировал перейти на управление хоз делами со своей нынешней должности и плотно заняться недостроем. Поразмыслив, отказом все же отвечать функционеру сразу не стал.

– Я подумаю, посоветуюсь со старшими товарищами, – дипломатично высказался я.

– Ах, да! У меня же для тебя подарок от федерации! Весной планируется проведение международного турнира в Норвегии, и ты предварительно отобран в сборную. Так что – готовься!

Угу, подарок! Вполне возможно, если бы не я, этого турнира не было бы вовсе. А вообще, он будет последним в моей спортивной карьере. Я так решил. Хотя, зарекалась свинья в грязь не лезть…

Сегодня по плану ещё предстоит общение со своим старым приятелем Георгием – надо познакомить его с собой нынешним! Никаких модных мест, обычная кулинария рядом с его домом. Гоша до шести на работе, и поэтому встречу мы наметили на семь.

– Ты Толя? А меня Виктор Арчилович попросил тебя по вопросам кооперации проинструктировать, – радушно сообщает давнишний приятель, присаживаясь за мой столик.

Время вечернее, поэтому в кафе полно народа. И мы с Гошей за столиком не вдвоем: рядом сидит благообразный дедушка лет семидесяти и неспешно чистит вареное яичко. На столе перед ним лежит бутерброд с варёной колбасой и стоит стакан с кофе. Я же взял нам пару пирожных и чай (кофе, я помню, Жорка не уважал).

– Ну да?! Ловко у вас вышло с кооперативом. Я вот сам подумываю, но пока на партийной работе и не могу этим заниматься! – подхалимски хвалю оборотистость друга, стараясь расположить собеседника к себе.

– Это нетрудно сейчас, – скромничает явно польщенный делец.

Рассматриваю своего ещё прыщавого и черноволосого кореша и вспоминаю, что лет в сорок пять он уже станет седым и толстым, но прыти своей не растеряет. Гошка заливается соловьём, болтать он мастер, как и знакомства заводить. Меня всегда поражала способность друга использовать любые, даже случайные, связи себе на пользу, извлекая из них выгоду по максимуму. Удивительно компанейский товарищ и в будущем будет, и уж, тем более сейчас.

– В крайкоме работаю, начальником комиссии по выезду за рубеж, сейчас в Москве в отпуске. А вообще боксом занимаюсь, заслуженный мастер спорта.

– Круто! Мне дядя Витя рассказал, что ты олимпийский чемпион, – уважительно признал Гоша.

Болтаем с ним о разном. В парне чувствуется коммерческая жилка, и сейчас такие могут подняться в гору, тем более, стартовый капитал обеспечить его родители в состоянии.

– Компьютеры? А ты попробуй среди польских студентов поспрашивать, они могут привезти их из дома, а ты тут их купишь, – озвучил я другу ранее уже высказанное академику предложение.

– Да их «Меритум» – дерьмо, – с видом знатока презрительно заявил кооператор.

– В Польшу и из Сингапура возят, и из Западного Берлина, и из других мест, – припомнил я.

– Где бы найти ещё этих польских студентов? – с некоторым сомнением, но уже заинтересованно, буркнул парень.

Про свою одноклассницу Иру, которая вышла замуж за поляка, студента, кстати, и на постоянку уехала жить в Варшаву, он и сам припомнит, надеюсь. Ну что? Парню я помог, а значит, дальнейшее наше общение уже будет выгодно нам обоим.

– Черт, а это мысль! Спасибо, друг! Ладно, а то мне с утра на занятия надо. Телефон у тебя мой есть, звони, – простился со мной новый старый знакомый.

А у меня с учёбой все значительно проще: я под надёжным прикрытием совета ветеранов ВУЗа, и, сдав общие предметы вроде философии и английского, могу появляться в учебном заведении раз в месяц.

– Простите, молодой человек, но я случайно слышал ваш разговор, – неожиданно обратился ко мне дед, который всё это время, казалось, дремал за остатками кофе.

Я в один момент вообще подумал, что старикашка богу душу отдал, даже как дышал тот, слышно не было – сидел, прикрыв глаза, и нам с Георгием ничуть не мешал.

– Да ничего страшного! – дружелюбно улыбнулся я. – Всего хорошего вам, мне пора!

– Подождите! Я хотел предложить свой компьютер…

– Наш или… ? – заинтересовался я.

– Наш. «Электроника». Внуку собирался подарить, да он, вишь, эмигрировал в Израиль в конце прошлого года, – печально произнес дед и добавил: – И как я его проморгал? Сирота он, без родителей рос.

– Спасибо, но я, наверное, откажусь, – вежливо ответил я, так и не придумав, зачем мне отечественная «Электроника».

Уж советский компьютер я куплю без проблем, если надо будет. А дед-то, на первый взгляд поросший мхом, оказался продвинутым! Уже собираясь уходить, я расслышал бормотание старика, продолжающего жаловаться на своего неблагодарного внука.

– Уехал, а теперь за дачкой в Сочах и присмотреть некому. Сам-то я уже стар ехать туда жить, вот и стоит халупка пустая!

– У вас домик в Сочи? – невольно заинтересовался я.

Нет, никаких планов покупки недвижимости у меня не было, да и невозможно это сделать по закону сейчас, ведь дачи раздавали советским трудящимся в постоянное пользование предприятия разные. Причем земля оставалась государственной, твоим был только дом… до 25 метров площадью вроде. Просто мне любопытно стало.

– Получил в своё время…, а последние годы внук там жил. Море рядом – красота! Утром выйдешь, надышаться воздухом невозможно, не то, что здесь в Москве. Но десять с гаком лет назад меня сюда вот выдернули по службе. Тут и помру, наверное!

Старик разговорился, а у меня созрела мысль: а не рвануть ли мне на море в свой остаток отпуска? Гостиница оплачена? Да и шут с ней! Купить билеты и махнуть в Сочи! Или в Крым?

– А мне сдадите домик на пару недель? – закинул удочку я.

– Домик? Зачем он вам, молодой человек? Вы тут, а домик там? – удивился дед.

– Так я как раз собираюсь полететь в Сочи! – радостно лыблюсь я.

– Аэропорт там в Адлере только. У нас в Сочи тоже был, но закрыли после войны…, но я вас понял и совсем не против! Мне неудобно деньги с вас брать, да и не нужны они мне особо… А знаете что? Живите так! Всё равно дом пустой стоит! Тем более, вы олимпийский чемпион! – выдал дедок, дав понять, что слышал весь наш с Георгием разговор.

– Что вы, это будет неправильно. Давайте я вам сто рублей дам! – решительно возражаю против халявы я.

Ещё на стариках я не наживался!

До закрытия заведения час, и Богдан Константинович, так звали деда, проживающий в том же самом доме, где располагалась кулинария, со скоростью беговой черепахи отправился за ключами к себе в квартиру, а я опять заказал чай.

– Вот этот от ограды, а этот от дома. Свет там есть, вода тоже, удобства, уж извини, во дворе. Вот адресок, вот телефон сына моего друга покойного. Если что надо будет, обратишься! – напутствует дед. – Да не суй ты мне свои пятерки!

– Нет крупных у меня, хоть полста пятерками возьмите, – сконфузился я, совсем позабыв, что у меня в потайном кармашке куртки припрятаны триста рублей четвертаками на крайний случай!

– Охти, и что с тобой делать? Что ж, давай. Положу завтра на книжку, чтобы не потерять! В сберкассе оно надёжнее! – наконец соглашается дед.

Блин, предупредить бы старика о том, чтобы забрал деньги из этой конторы через годик-другой, пока они не обесценились… Да не поймёт же. Это только я вижу будущее, опережая время.

Еду к себе в «Космос»… Так-с, касса «Аэрофлота» в гостинице имеется, но она, конечно, закрыта. Ладно, утро вечера мудренее. Все дела срочные я тут, в столице уже сделал, даже план перевыполнил, завязав новые знакомства со своими старыми друзьями, можно и на море отдохнуть!

У моей соседки в номере играет музыка. «Шери, шери леди», – надрываются энергичные парни из группы «Modern Talking». Магнитофон норвежка, наверное, слушает. Внезапно дверь резко открывается и в проеме появляется пьяная Хелен!

– Май френд! – лезет она с обнимашками ко мне. – А мы договор подписали, завтра домой! Заходи в гости!

– Руссо туристо! Облико морале, – отказываюсь я от приглашения, немало озадачив этой непонятной фразой девушку.

Вот была бы красавица не из Норвегии…

Шум и музыка за стенкой продолжались ровно до десяти вечера, а потом резко прекратились. То ли коридорная попросила закончить веселье, то ли норвежская модель утомилась и легла спать.

Утром я полон сил. Сделал зарядку и собрал свои вещи. Касса «Аэрофлота» работает только с девяти, но, возвращаясь с завтрака, замечаю приоткрытую дверь конторы.

– Гутен морген, – захожу я в помещение.

– Что ты мне голову морочишь? Ишь, иностранцем прикинулся! – недовольно фыркнула работница кассы – женщина со сложной судьбой и сложной прической на голове, похожей на птичье гнездо.

Про сложную судьбу я не для красного словца упомянул – кассирша минут пять жаловалась кому-то по телефону о том, что её бросил муж, не обращая никакого внимания на «иностранного» меня. Я терпеливо ждал, понимая, что дело у меня маленькое и неважное по сравнению с глобальными житейскими проблемами тетки, но, в конце концов, не выдержал и обратился на великом могучем к балаболке:

– Можно один вопрос, и я уйду?

– Рано! Касса закрыта! Ну, хотя… Чего тебе? – неприветливо спросила брошенка, не прерывая телефонного разговора.

– В Сочи один билет на сегодня! – уверенно заявил я, положив на стол четвертак.

– Убери, билет дороже стоит. Думаешь, твоей двадцатипятки хватит?

– Какой двадцатипятки? Не вижу! – сделал удивленную физиономию я. – Деньги у меня есть. Будет билет, куплю!

– Лиз, подожди, перезвоню! – сменила тональность беседы тётка, а двадцать пять рублей волшебно исчезли в ящике стола.

– Я и бронь снять могу, – торопливо сообщаю я.

– Есть один деловой… На 12.05 успеешь? Шереметьево.

– Что есть? – не понял я.

– С этого года «Аэрофлот» ввёл деловой класс для билетов: багаж до 30 кг, меню другое, отдельный зал, расстояние между рядами больше, – любезно пояснила кассирша.

Понятно! Это не первый класс, а некий суррогат. Да мне всё равно! Покупаю билет и быром иду сдавать номер. Да, номер надо сдать самолично, таковы правила! Понятно, что меня не накажут, но зачем нарушать инструкции? Потом ещё выяснится, что пропали два ценных полотенца, или что простыня в крови была! Спускаюсь вниз к вызванному с номера такси. В руках чемодан и сумка.

– А вот он, Штыба! – слышу торжествующий голос администраторши покидаемого мною заведения. – Он выезжать собрался… Притом, срочно.

У стойки стоит милиционер – целый майор! И смотрит он на меня с нехорошим прищуром.

Глава 9

И чего надо от Штыбы? Такси может и уехать, вызывай потом другое…

– Слушаю вас, только быстрее, меня машина ждёт, – я протянул майору паспорт, а заодно и удостоверение крайкома.

– Машину можно и отпустить, – рассеянно пробормотал мент себе под нос, рассматривая фото в паспорте. По другой книжечке он лишь мазнул взглядом, – Всё верно! Штыба, Анатолий. Вам надо проехать с нами!

– Никак невозможно, у меня самолёт из Шереметьева в Сочи скоро улетает. Зачем я вам?

– Вы, Анатолий, ерунду не говорите. Сдадите билет, если нужно будет, а пока вынужден потребовать вас проехать со мной – укоризненно качнув головой, твердо произнес дядя.

– Вынужден вам отказать! – отрезал я, не менее решительно.

– Оказываешь сопротивление органам власти? – удивился такому отпору майор. – Я ведь могу и силу применить!

– А я могу и прокурору жалобу написать! Или вашему министру позвонить, благо телефон помощника у меня имеется. Ордер на арест у вас есть? Нет? Тогда отвали, дядя, с дороги!

И я буром попер на выход. Но майор ловко ухватил меня за ручку сумки.

– Товарищи, прошу засвидетельствовать: я подвергся физическому насилию со стороны представителя милиции… Как вас? Ах, вы же не представились! Так, может, ты ряженый? Уважаемая, ноль два наберите! – крикнул я теткам у стойки.

– Ты что творишь? Тут иностранцы кругом! Какой ордер? Мы тебя как свидетеля вызываем! – зашипел мент.

– Где иностранцы? – кивнул я на пустой холл. И действительно, в помещении народу было немного: пара узбеков и один грузин, которые явно на иностранцев не тянут пока. – Свидетелем? По повестке вызывайте, и я приду. Или не приду… Ну, тогда уж действуй, майор, по инструкции, если погоны потерять не хочешь – я насчёт министра не шутил.

Тетки у стойки следили за сим представлением со скрытым восторгом. Как же, будет о чем посплетничать! Впрочем, поддерживать кого-либо они не спешили. С одной стороны – бронь от крайкома, по которой я заселился в номер, а с другой – представитель власти, офицер при погонах, который и выглядит посолиднее и ведет себя уверенно. Но я тоже стараюсь лица не терять: специально на «ты» перешёл – раз уж козыряю связями, глупо лебезить, неправдоподобно будет.

– Так… ты меня тут не пугай! Поехали со мной, допрошу тебя по поводу дела Лыткина… Ну, это тот, которого в электричке… И лети куда хочешь, чёрт с тобой, – растерявшись от такого поворота событий уже миролюбивее продолжил майор и достал удостоверение: – На смотри.

– Пончик? Сергей Станиславович? Ну? Целый майор, а законов не знаешь. Это так вот меня наградить хотят за помощь органам? Срывом подготовки к международным соревнованиям в составе сборной СССР? С меня уже показания сняли, ничего нового не скажу…, но повесткой можете ещё раз вызвать по закону, – я сделал ударение на слово «закон» и, не оглядываясь, поспешил к выходу.

– Анатолий, вас так же зовут? – услышал я голос, уже усаживаясь к усатому водиле в «Волгу» с шашечками. – Возьмите меня до Шереметьева?

А это кто ещё? За мной торопливо ползла растрепанная молодая ещё женщина с двумя чемоданами в руках. Следом за ней семенил мальчуган лет шести, цепляясь за рукав маминой шубы.

– А вы как узнали, куда я направляюсь? – удивился я, не спеша соглашаться.

– Ой, да слышала в холле гостиницы, как вы упомянули про Сочи. Мы тоже туда летим. До самолёта три часа, боюсь не успеть. Можно багажник открыть? – крикнула тетка усачу, уверенная, что я не откажу.

– Откройте, – кивнул я и заодно закинул свои сумки в багажник.

По дороге в аэропорт разглядываю носатую попутчицу. Оксана, вот так вот без отчества, почти кокетливо представилась женщина. Сообщить имя сына она не сочла нужным.

– Отдыхать летите? – спросил я, заранее зная, что неправ.

У женщины чемоданы все оклеены иностранными этикетками, а значит, из-за границы только что прибыла. Но сразу про такое кто спрашивает?

– Что? Нет, я живу в Сочи, в санатории работаю, – пояснила женщина.

– Директором! – гордо добавил сынок.

Оно и видно, что не из бедных и простых тружеников. У дамы, кроме норковой шубки и шапки, золотой гарнитур в ушах и на шее болтается, тяжелый, по виду. Сама женщина с уверенным взглядом и смотрит по-хозяйски, у такой и мысли, наверное, не было, что ей могут отказать. Директор же! Высокая грудь соблазнительно выглядывала из-под распахнутой шубки, но вот само лицо… что-то в нём отталкивающее есть, не слишком приятное.

– За границей были. А ты правда с министром МВД знаком? – спросила любопытная непрошенная попутчица.

– Виделись разок, – признал я со вздохом, покосившись на наколки водилы.

Может и сиделец он бывший, я небольшой спец по партакам. Но шоферу всё до лампочки: довез нас быстро и профессионально.

В аэропорту пришлось помогать с багажом новой знакомой. Ну а как иначе? На рейс мы всё-таки успели, и поскольку регистрировались вместе, то и в самолёте оказались рядом. Оказывается, у этой парочки тоже деловой класс билетов! Естественно, пацана безымянного пока усадили к окну, а я расположился с краю. Тут и места больше, и вставать удобнее. Да и кормить обещали, несмотря на то что лететь всего-то четыре часа. Ещё в аэропорту я успел позвонить Власову и рассказать ему про недавний инцидент в гостинице, ну и заодно про свой невольный подвиг в электричке пришлось упомянуть.

– Умеешь ты, Толя, отличиться. Узнаю я про твоего Пончика, уверен, стыдно ему скоро станет. Но если нужно будет содействие милиции оказать, ты уж не кочевряжься, а расскажи ещё раз, как там дело было, – напутствовал меня Власов.

– Так вот, если смотреть со стороны моря… ну, стоя спиной к нему, твой дачный поселок будет влево и в горку. Вообще не знала, что там дачный поселок есть. Жаль, до моего санатория тебе далеко, но если соберешься, звони, телефончик тебе оставлю, – благополучно успев на рейс и чувствуя окончание своего длительного путешествия, Оксана заметно подобрела и уже не пшикала недовольно на своего сына и не корчила из себя важную даму, а стала обычной теткой лет тридцати.

– А далеко до моря-то?

– Кому как, минут тридцать-сорок ходьбы, – равнодушно ответила женщина.

Я уже все, что хотел, выяснил. Еду в Сочи зря, этот дачный поселок «Труд» – дыра какая-то. Развлечения только в городе, а до него добраться ещё надо – такси не вызовешь же. Ну и в море покупаться не получится, правда в Оксанином санатории бассейн имеется, и у меня туда доступ уже есть. Но скукота же будет! Чё поперся? У меня выборы на носу, надо заниматься подготовкой к ним, а я на море собрался… Зимой притом. Нет, там тепло сейчас, градусов десять, и что-то даже цветёт, как поведала мне разговорчивая директриса. Но что делать одному в частном домике? Ну, разок шашлык пожарю, рыбу на рынке куплю и приготовлю, в парк съезжу, на теплоходе покатаюсь… Ладно, положим, неделю найду, чем себя занять. Да и всяко там сейчас лучше, чем в Красноярске, где минус двадцать, а то и меньше.

– А как ещё можно развлечься зимой в Сочи? Я вот в гостинице в боулинг-зал ходил, а у вас в городе нет такого?

– Нету, я бы слышала. Ресторанов у нас много, но ты говоришь, не пьёшь. Дискотеку уважаешь?

– Да, и сам неплохо танцую брейк-данс, – подтвердил я.

– Брейк? Я тоже учусь! – аж подпрыгнул в кресле сынишка Оксаны, которому смотреть на облака порядком поднадоело, а больше из иллюминатора давно уже ничего видно не было.

– И где ты занимаешься? – стараясь не коситься на грудь матери, развернулся я к парню.

– В клубе в нашем совхозном. Денег плачу… даже страшно сказать сколько, – вместо сына ответила Оксана.

– Могу показать пару штук танцевальных, – подмигнул я мальчугану. – У тебя до скольки занятия в школе?

– В школу нам со следующего года только, – опять ответила мама. – Насмотрелся фильмов и теперь вот вместо фортепьяно танцами этими буржуазными занимается.

– На фестивале в 85-м в Москве брейк-данс был включен в культурную программу, – авторитетно заявил я.

– Ма-а-ам! А можно, дядя Толя к нам в гости приедет?

Уже и «дядя Толя» я. Эх, как годы-то летят!

Получил я все-таки приглашение посетить дом своих попутчиков, который, по словам пацана, располагался гораздо ближе к морю, чем мой. Совхоз их находится где-то рядом с Грузией, то есть, с Абхазией. Адресок записал, заеду или нет… посмотрим. Побочным эффектом сближения с сыном Оксаны, которого, кстати, звали Олегом, стала информированность о том, что живут они втроем: он, мама и… нет, не папа, а бабушка! Ну и как бонус уже от мамы я получил транспорт в аэропорту. Женщину встречала служебная «Волга», ну а меня она любезно отправила к знакомому частнику – и всего за пять рублей.

Сочи этого времени мне незнаком совсем. Сижу в машине, как в аквариуме, и с интересом разглядываю местных жителей, которые куда-то спешат по улицам этого южного города. Вдоль тротуаров действительно пышно цветут какие-то деревья, от которых пахнет так, что голова кружится. А водитель, тем временем, будто на допросе: кто, куда, зачем? К кому приехал? Чем занимаюсь? Платят ему, что ли, за сбор информации? Я лишь загадочно молчу, чем, похоже, обижаю сочинца, так как, высадив меня у ворот садового общества, тот не попрощавшись, резко дает по газам и уносится в закат. Ну и ладно, сам дойду. Вот только жарковато в дублёнке.

Улицы в этом садовом обществе называются «бригадами», оно и понятно, раз название дачного поселка – «Труд». Моя – третья, дом тридцать пять. Иду по параллельной четвертой и в определенный момент спускаюсь на третью. Забор у нужного мне дома оказался высоким и вполне себе солидным, и вообще, судя по дружному собачьему хору, здесь, несмотря на зиму, жизнь бьет ключом. Это подтверждает и освещение: почти у каждого дома фонарь горит, а вот у моего – как назло, темнота. С трудом нахожу скважину в воротах… Так, первый ключ подошёл! Уже легче – значит, дед не обманул, и это действительно его дача. Во дворе пусто, но всё аккуратно: ни мусора, ни хлама. Участок слегка уходит вниз, и в конце, в темноте, можно разглядеть сарайчик и туалет. Домик сам небольшой, но с мансардой – фактически это целых два этажа.

Открываю дверь и сразу понимаю… кто-то здесь живёт! Ну, старые вещи могли остаться от предыдущего хозяина, но вот кастрюля с ещё дымящимися макаронами на кухне – это уже странно. И главное – свет включён! Даже не проходя дальше узкой кухоньки и не поднимаясь по крутой лестнице на второй этаж, становится ясно – тут что-то не так, и с этим придётся разбираться. Щёлкаю выключателем у входной двери.

Ворота на улицу запираются двумя способами: на встроенный замок и на задвижку. Я, конечно, когда зашёл, использовал задвижку из добротного куска дерева – так быстрее. Поэтому, когда услышал, как кто-то неистово дёргает калитку со стороны улицы, сопровождая это действо густым матом, не особо удивился.