Предыстория: Расплата мясников

З. Рэйвен

Предыстория: Расплата мясников

Глава 1

Пролог.

Пробуждение.

Все события и персонажи в данном произведении являются вымышленными. Любые совпадения с реальными людьми, местами или ситуациями случайны и непреднамеренны.

Издавна у людей была вера в демонов, в их могущество, сеющее раздор. В то время не было веры – был лишь страх и отчаяние. У демонов просили всё, что выгодно для себя и жизни. Но это было не просто: за то, что просили, нужно было непременно отдать! Демоны были очень жестоки с людьми: они могли забрать как душу, так и всё, что ты имел, вплоть до семьи.

С течением веков многое изменилось. Сейчас люди углубились в религию и просят милости и прощения у Бога. В понимании религии есть много разногласий: кто-то верен Всевышнему и полагается на него, а кто-то ждёт помощи у Сатаны.

Я расскажу вам о тех, кто остался верен дьяволу.

Именно в одно из таких времён, когда вера и сомнения жили рядом, произошло нечто странное – в маленькой деревушке, глухой и словно слепой для всего мира. Горожане проезжали мимо, чувствуя, что аура здешних мест не та. В деревне жили небольшой компанией. Жизнь текла спокойно: открывали магазины, помогали друг другу в шитье одежды, ухаживали за садами, учили детей в школах – даже если детей было немного. У некоторых был бизнес, и казалось, что всё как обычно.

В этой деревне жила семья известных мясников. Они открыли мясную лавку, и главарь семьи, отец Карлос, лично смастерил цех разделки мяса. Ему во всём помогала его чудесная жена Линда. У них было трое прекрасных дочерей. Мать разделывала мясо, а девочки помогали мелкими бытовыми делами – убирали рабочее место матери, отходы закапывали в землю. Отец продавал мясо скота и птицы на городском рынке. У них была чудесная жизнь. Соседи порой завидовали их успеху, но так и никто не знал, откуда у них такой достаток и как они получают скотину с каждой утратой.

Однако счастье длилось недолго. В один миг случилось страшное: Линда и Карлос внезапно умерли. Девочки нашли их бездыханные тела прямо в цеху. Вся деревня была ошеломлена – сильные, ещё молодые люди так внезапно покинули мир. Девочки не отчаялись, а продолжили дело родителей. Но, несмотря на все усилия, маленькая лавочка, в которой когда-то кипела жизнь, постепенно приходила в упадок. Скотины становилось всё меньше, последние продажи мяса давались с трудом.

Старшая дочь семьи, Багира, не знала, куда идти и что делать. Закрыть и закончить дело родителей не было смысла – тогда на что жить? Вероятно, родители, как думала она, смотрят на неё с облаков и сильно недовольны её мыслями о закрытии лавки. «Я же достаточно взрослая, мне двадцать пять. Я должна найти решение», – думала она. Ночами Багира позволяла себе тихо плакать по родителям. Снаружи казалась смелой и решительной, а в одиночестве превращалась в хрупкий хрусталь. Из её стекловидных голубых глаз текли слёзы, отражая боль, которую она тщательно прятала от всех.

Так и проходили дни, сёстры начали всё чаще ссориться. У каждой был свой путь и своё видение спасения семейного дела.

Младшая была заносчивой. Хотела, чтобы её идеи считали первоклассными и единственно верными. Она была очень утончённой, хрупкой и в то же время сильной. В деревне её прозвали «маленькой ведьмой» – за хитрость, ум и красоту. Можно сказать, что в XVIII веке её бы сожгли на костре за огненные глаза и рыжие, как пламя, волосы. Старшей сестре, Багире, нравилось меньше всего то, что Ванесса постоянно навязывала свои идеи, а в работе над лавкой их взгляды всё чаще сталкивались.

Виктория ничуть не уступала в красоте своим сёстрам. Она была умна, изящна и хитра – полное воплощение своей матери. Такие же пронзительные зелёные глаза, русые густые волосы, которые всегда аккуратно спадали на плечи. Она не могла поддержать сестёр, так как не знала, как это сделать. В голове у Виктории было множество идей и вариантов, но озвучивать их казалось бессмысленным – иногда молчание говорило больше, чем слова.

В один прекрасный день Багира направлялась к магазину тёти Джуди. По дороге она встретила соседку Роуз. Девушка остановилась и поздоровалась с этой старушкой, но та лишь усмехнулась:

– Я так рада, что у вас упал доход. Всегда этого желала Линде и Карлосу.

И тут Роуз захохотала так сильно, что её смех эхом отразился от домов и словно ударил по сердцу Багиры.

– Что вы такое говорите?! – в слезах воскликнула девушка и, не в силах сдержать эмоций, убежала прочь.

Придя домой, Багира не смогла сдержать слёз и заплакала ещё сильнее. Виктория и Ванесса переглянулись, понимая, что вмешиваться сейчас бесполезно.

– Уходите… – прошептала Багира, – я хочу побыть одна.

Сёстры без слов вышли, оставив её наедине с болью и мыслями, которые казались слишком тяжёлыми, чтобы делиться ими.

Через минут пятнадцать Багира наконец взяла себя в руки. Вытерла слёзы, решила, что горевать бесполезно – слёзы не решат ничего. Напротив неё стоял шкаф матери. Через зеркальную дверцу виднелись стопки бумаг и груда ненужного хлама. Неохотно, но решительно Багира подошла к шкафу. Открыла дверцу, достала папки и стряхнула с них пыль. Заинтересованно щёлкнула одной из папок – листочки небрежно шлёпнулись на пол. Тяжело вздохнув, она начала собирать их, раскладывая на столе с нервозной, не совсем аккуратной тщательностью. Среди всех бумаг её взгляд привлёк один маленький красный листочек. Багире стало любопытно. «Нужно прочесть его», – подумала она и, осторожно, села на диван. Глазки её забегали по строкам бумаги. С каждым прочитанным предложением глаза становились всё шире, а сердце стучало всё быстрее. Прочитав всё, что было написано на этой бумаге, её сковали страх и ужас. Крепко сжав листок в руках, она выбежала из комнаты, намереваясь показать его сёстрам. Выйдя из комнаты, она услышала смех Виктории и Ванессы, доносившийся с улицы – лёгкий и звонкий, совсем не вяжущийся с её ужасом.

– Девочки! – закричала Багира, пытаясь привлечь внимание, но слова застряли в горле от тревоги.

Веселье девушек мгновенно прекратилось. Багира лишь кивнула головой, отвернулась и направилась на кухню. Сёстры поняли знак и тут же последовали за ней. Не успели девушки переступить порог, как Багира возмущённо заговорила:

– Во-первых, что за веселье? Есть повод для смеха?

Сёстры словно маленькие дети, стоящие перед строгой матерью, опустили головы.

– Вы понимаете, что над нами смеются? Они радуются нашим бедам! – продолжала Багира. Голос её звучал твёрдо и безапелляционно. – А вы, выйдя на улицу, сами даёте им повод для насмешек!

Тишина повисла на кухне. Сёстры молча слушали, ощущая тяжесть слов и впервые осознавая, насколько серьёзна ситуация.

После минутного молчания Багира протянула сёстрам красную бумагу. Виктория с трепетом взяла её в руки. В полной растерянности, не понимая, чего ожидать, она развернула лист и начала читать. С каждой прочитанной строчкой глаза Виктории расширялись, а сердце сжималось от ужаса. В её взгляде мелькали тревога и недоумение, и казалось, будто сама комната сжимается вокруг неё. Багира наблюдала за сестрой, её сердце билось быстрее – ведь она сама знала часть того, что было написано, и понимала, что тайна может изменить их жизнь навсегда.

– Дай я прочту! – воскликнула Ванесса.

Листок уже был у неё в руках. Но едва она коснулась его, оно отдалось ожогом и жаром в её ладони.

– Ай! – визгливо закричала Ванесса, отбрасывая листок на пол. – Моя ладонь… она вся покраснела!

И тогда случилось нечто странное. Листок закружился, словно танцуя, и медленно поднялся вверх. Всё так же кружась, он добавил огня. Ванесса отшатнулась, а Багира и Виктория замерли, не в силах оторвать глаз от этого мистического зрелища. Вспышка… раз. Вспышка… два. И вот уже вырисовывается фигура в плаще. Лицо скрывал капюшон, а сам силуэт казался почти нереальным – словно сотканным из теней и огня.

Девушки замерли в недоумении. Сердца стучали так сильно, что казалось, их слышно в тишине комнаты. И вдруг страх взял верх: с криками, не понимая, что происходит, они потеряли сознание и рухнули на пол.

Прошел час, как будто вечность. Багира медленно открыла глаза. Темно, сыро и мрачно. Она сразу поняла: её связали. Голова всё ещё болела, разум туманился, и она не могла вспомнить, что произошло. Когда её глаза попытались найти ориентир в темноте, она заметила, что не одна. Рядом стояли два стула – на них сидели Ванесса и Виктория, тоже связанные и неподвижные.

– Девочки… – шёпотом вырвалось у неё, сердце болезненно сжалось.

Багира дёрнула руками, но верёвка сжимала их ещё сильнее. Голова гудела, запах сырости лез в нос, не давая сосредоточиться.

– Девочки… – снова прошептала она. – Очнитесь же, пожалуйста…

Голос предательски дрожал. Она сильно зажмурила глаза и понимала, что выхода нет, но внутри неё всё ещё жила надежда. Стиснув зубы, она хотела вызволить руки. Пот стекал по её лицу и шее, словно ручей по камням. Верёвка не сдаётся она словно соперничала с ней. Чем сильнее Багира тянула, тем туже она впивалась в её хрупкие запястья. Жгучая боль проходила по всему телу.

Тогда она решила во что бы то ни стало произвести шум – может, это поможет, и Вика с Ванессой очнутся. Она резко повела всем телом, заставляя стул скрипеть и двигаться против его воли. На третьей попытке удалось – стул с отвратительным скрежетом скользнул по полу. Ещё несколько рывков – и теперь она сидела лицом к лицу с Викторией.

– Вика… – прошептала Багира дрожащим голосом. – Просыпайся…

Она металась глазами по комнате, поворачивая голову то влево, то вправо. Нервозность была написана на её лице слишком явственно.

– Выходи! – вдруг закричала она в темноту. – Я тебя не боюсь! Слышишь?! Не прячься!

Голос сорвался на истерику, слова сбивались и путались. Но затем Багира резко замолкла, словно осознав: каждое её слово может услышать тот, кто прячется во тьме.

– Вика… Ванесса… – шёпотом, почти жалобно вырвалось у неё. – Прошу…откройте глаза…

Слёзы сами собой покатились по щекам. Она плакала, как маленький ребёнок, понимая, что тьма вокруг будто только сильнее радуется её слабости. И вдруг – в темноте что-то тихо зашуршало. Словно чьи-то шаги скользнули по каменному полу. А затем раздался низкий, протяжный смешок. Не громкий, но такой мерзкий, что у Багиры внутри всё похолодело.

С краткими, тяжёлыми вздохами она шептала, словно заклинание:

– Я сплю… сплю… пожалуйста… это сон… только сон… ничего больше.

Она зажмурила глаза так крепко, что в висках забилось болью. Ей казалось: если не смотреть – всё исчезнет. Но темнота под веками оказалась ещё страшнее реальности. Шаги не исчезли. Они становились всё отчётливее – тяжёлые, тянущиеся, будто кто-то наслаждался каждым ударом подошвы о каменный пол. Сквозь гул в голове Багира уловила шёпот. Одно единственное слово, будто проклятие:

– Договор…

Шёпот повторился – многоголосый, словно стены сами произносили его.

И тут – хихиканье. Тонкое, липкое, почти детское, но в нём не было ничего человеческого. Оно росло, заполняло сырой мрак, и Багире казалось, что этот смех обращён только к ней одной.

– Я слышал, меня хотели видеть, – голос прошипел мерзко. – Что ж… вот я и здесь.

В ту же секунду смелость Багиры будто испарилась. Она крепко зажмурилась и начала молиться – шёпотом, сбиваясь, едва различая слова. Сердце стучало так громко, что казалось, его можно услышать в темноте. И вдруг – хриплый голос:

– Ба…ги…ра?..

Она замерла. Воздух застрял в груди. Медленно, боясь обмана слуха, Багира открыла глаза – перед ней, едва различимая в полумраке, Виктория с трудом подняла веки. Багира хотела улыбнуться от облегчения: она не одна, она не потеряла сестру. Следом за Викторией пошевелилась Ванесса. Слегка прокашляв, она с трудом произнесла:

– Что …это…? Где мы?..

Багира посмотрела на Ванессу – и радость снова наполнила её. Но ощущение счастья прервал шорох, раздавшийся из угла.

– Тсс… – голос Багиры стал едва слышен. – Тише… он здесь.

Шорох повторился. Кто-то уверенно шагал, щекоча нервы девочкам, так медленно и тягуче, будто ступал по костям. Холодок пробежал по каждой из девушек.

– Я ждал, пока вы очнётесь, – сказал кто-то громко, что его голос эхом разнёсся по стенам помещения. – Мне было забавно наблюдать за тобой… Ба…ги…ра…

И внезапно он разразился сильным смехом – громким, безумным, настолько чудовищным, что Багире показалось: она вот-вот потеряет сознание… и уже никогда не проснётся.

– Давайте же знакомиться, – продолжил он.

После этих слов перед девушками стал вырисовываться силуэт в плаще. Голова была скрыта капюшоном. Он больше походил на смерть с косой – только без самой косы – чем на человека. Единственное, что можно было разглядеть, – его глаза, чёрные как смоль, лишённые всякого человеческого отражения. Казалось, они смотрят прямо в душу, высасывая тепло и оставляя холод.

– Меня зовут Ваал, – сказал он ровным спокойным голосом, словно они давно знакомы. – Пусть слышат стены, пол и вы: я Ваал. Посредник тьмы, сын огня.

Ванесса, Багира и Виктория замерли. Воздух словно сжался в груди, давя и лишая возможности закричать хоть что-то.

– Меня не стоит бояться, – произнёс он, и его ухмылка предстала перед девушками почти неживой, искривлённой, словно отражение ужаса.

Он двинул руками, и перед ними появилась та самая «красная бумага». Медленно развернув её, он поднёс к лицам девушек так близко, что можно было различить каждую морщинку и штрих чернил на поверхности.

– Вы уже знакомы с этим, вы знаете, что это. Но вопрос в другом: откуда я?

– Нам не интересно! – вскрикнула Ванесса с холодом.

– Ванесса! – с ужасом в глазах и дрожащим, но слышным голосом сказала Багира. – Тебе не нужно говорить с ним – продолжила она.

– Ох, поверьте, вам будет интересно это узнать, – на этот раз голос стал злым и нервным. – Вам будет интересно, потому что это связанно с Линдой и Карлосом.

– Нет…нет! Ты врёшь! – крикнула Багира. – Не смей!

– Ты слишком остро реагируешь, Багира. Они ведь столько хорошего вам желали…что пожертвовали собой.

– Замолчи и не смей! Не см… – не успела договорить Виктория, как пощёчина от Ваала прилетела ей прямо в лицо. Она откинулась назад, щека горела от удара, а дрожь страха прокатилась по телу. Ванесса и Багира замерли ещё сильнее, ощущая, как сила Ваала давит на них.

– Вы слишком шумите, – холодно сказал он, и его взгляд скользнул по каждой из них, как лезвие ножа. – Слишком эмоциональны… слишком слабы. Вы не такие, как ваши родители… – голос Ваала скользнул по комнате холодом. – Ах, они были так смелы со мной… но так слабы – с вами. Вы думаете, это игра? – его глаза вспыхнули огненным светом. – Нет. Это совсем не игра.

Он сделал паузу и медленно засмеялся, зловещим, дрожащим смехом, который отдавался эхом по стенам.

– Ваши родители… так и не смогли сказать вам правду… – медленно произнёс он. Я думаю, вам стоит знать правду, – проговорил Ваал спокойно. – О Линде и Карлосе. Они оставили вам не просто жизнь, а…наследие. И теперь это – ваша ноша. И она только начинается.

– Какое наследие?! О чём ты говоришь?! Кто ты вообще?! – почти истерично выкрикнула Багира, пытаясь вырваться, но верёвки держали её неподвижно.

– Что ты сделал с нашими родителями?! – крикнула Виктория, голос дрожал, а руки пытались вырваться, но верёвки держали её крепко. – Как ты…как ты связан с ними?!

– Видите эту бумагу? – сказал Ваал, медленно поднося её к девушкам. – Это договор. Подписанный вашими родителями… И скреплённый моей печатью. Кровью.

– Я…я ничего не понимаю… – заплакала Багира. Она рвалась вперёд, словно хотела наброситься на него, но верёвки не давали ни малейшего шанса.

– Тише… – сказал Ваал, медленно шагая вокруг девушек. – Они заключили со мной сделку. На успех. На изобилие.

Он усмехнулся. Смех сорвался хриплый, нечеловеческий.

– Думаете, ваш отец скупал скотину на городском рынке? Нет… – его голос стал мягким, почти ласковым, но ледяным. – Всё это я ему давал. А взамен – забирал души людей, которых ваши родители приносили в жертву.

Он шагнул ближе, красная бумага в руках мерцала, отражая свет в его чёрных глазах.

– Они нанимали людей. Простых, доверчивых, – прошептал Ваал. – А затем… предавали. Отдавали их мне.

Улыбка медленно расползлась по его лицу – безжизненная, мёртвая.

– Я был счастлив. Думал, что это продлится вечно.

Он наклонился вперёд. Его холодное дыхание коснулось лица девушек.

– А потом появились вы. Маленькие помощницы в лавке. Я следил. Ждал. – Губы его изогнулись в тени улыбки. – Я надеялся на ваши души. Но… не вышло.

Он замолчал на мгновение. Голос стал почти печальным:

– Они отдали себя, чтобы защитить вас. Всё отдали. Но договор… – он покачал головой, – договор не рассыпается, как пепел. Он ждёт. И теперь – вы в нём.

Девушки сидели скованные, глаза расширены, дыхание сбивалось, а каждый взгляд Ваала давил на них так сильно, будто сама тьма пыталась проникнуть внутрь.

– Поверьте, если бы мог – забрал бы ваши души сегодня же. Но условия сделки…не позволяют, – голос Ваала стал гулким, низким, будто исходил не от человека, а из самой тьмы.

Он поднял руки. Красная бумага вспыхнула пламенем, алым отражаясь в его глазах. Из его рта сорвались слова – глухие, древние, не похожие ни на один человеческий язык.

– Мне нужна печать старшего в семье, – прошипел Ваал, губы исказила холодная улыбка. – Теперь твоя кровь станет началом всего.

– Я не согласна! – крикнула Багира и рванулась, чувствуя, как верёвки впиваются.

– Не согласна? – его голос стал грубым, почти рычащим. – Не смеши меня.

Он наклонился ближе, так что его дыхание касалось её лица.

– Дитя Линды и Карлоса… ты их часть. Их продолжение. Их оболочка, –каждое слово он произносил медленно, с наслаждением, будто пробуя вкус ужаса на её лице. – Теперь этот договор – твоя забота.

Пламя в его руках снова вспыхнуло, озарив комнату кровавым светом.

– И пусть кровь твоя напомнит тебе об этом.

Виктория и Ванесса смотрели, не в силах пошевелиться. Ваал медленно поднял руку Багиры – и та вскрикнула, когда лезвие коснулось её ладони.

Кровь – густая, алая – скользнула по коже и капнула на красную бумагу. Багира пыталась сопротивляться, но невидимая сила сжимала её. Ладонь горела, боль пульсировала до самой груди.

Первая капля. Вторая. Третья – и всё кругом вспыхнуло ослепительным белым светом.

Крик застыл в воздухе. Свет поглотил всё. Тишина.