Звёздное наследие. Часть 1

Евгений Поздеев

Звёздное наследие. Часть 1

Глава 1

Сцена 1

Острые леса фиолетовых кристаллов, покрывали собой всю планету Ратхэ. Солнечный свет, преломляясь в их гранях, заливал равнины сиреневым сиянием. Окраина Столицы была продолжением этой гармонии: улицы и дома высекались прямо в массивах нежно-розовых кристаллов, и от этого весь район мягко светился изнутри тёплым, уютным светом.

И лишь одно здание противоречило гармонии Ратхэ. У центральной дороги, стоял исследовательский комплекс «Объединённых Кластеров» – бетонная коробка, серая и бездушная.

Именно в этот бетонный комплекс одна за другой прибывали делегации. Сначала на площадь перед зданием приземлился корвет с надписью «ЛАДА» на корме. Это был корабль от О-К «Объединённых Кластеров». Из него вышел Абадра. Его фиолетовая кожа казалась бледной под Ратхэнским солнцем, а три глаза устало скользили по планшету. Он походил на заурядного, помятого служащего, и лишь безупречный костюм напоминал о статусе посланника могущественной корпорации. Вслед за «Ладой» приземлились биометаллические шаттлы великих домов Ротха.

Тем временем в кабинете для докладчиков Ри-Тола нервно перебирала пальцами края голограммы, заставляя её мерцать. Пульс стучал в висках, мешая думать, сливаясь с прерывистым ритмом татуировок в её глазах – вместо радужек там мерцали символы дома в виде Кристаллических Феньков цвета сухого песка.

– Ты всё проверил? – голос дрожал. – Биометалл, матрица на основе ДНК, кристалл… Всё должно работать. Должно…

Рядом с ней стоял За-Дор. В его спокойных глазах были выгравированы голубые изображения головы стеклянного медведя.– Они все здесь, – тихо произнес он, мягким движением поправляя дрогнувший проекционный интерфейс. Он взял её руку, на мгновение сжал её в своей. – Ты меняешь будущее, Ри-Тола. Просто дыши.

Она кивнула, выпрямилась, отведя плечи назад. Пальцы сами потянулись поправить прядь волос, спадавшую на фарфоровую кожу. – Идём.

И вместе они вышли в главный зал – создательница и её молчаливая опора, чтобы представить своё творение.

В главном демонстрационном зале научного комплекса О-К царила напряженная тишина. Стерлинговая белизна стен и полированного пола отражала холодный свет голографических проекторов. В центре зала, на возвышении, стоял первый прототип. Его тело, было отлито из биометалла, оно казалось живым – матовый металл переливался под лучами света, линии обводки были плавными и совершенными.

Та – Искусство, Сал – Анализ, – мысленно прочитала Ри-Тола, словно медитируя. – Искусство анализа. Идеальное имя. – И в слове «Ритох» слышится наше происхождение: «Ри» – мой Дом, и «Тох» – дроид. Наша фамильная печать на великом творении.На табличке у его ног было выведено: «Ритох». А ниже – имя собственное: «Та-Сал».

Ри-Тола, молодая ученая, чье имя уже знал каждый на их планете, сделала шаг вперед. Встав рядом с Та-Салом. Она оглядела собравшихся непроизвольно теребя край пиджака. – Не смотри на отца. Не смотри на Абадру, – пронеслось в голове. – Смотри на За-Дора. На его спокойные глаза. На татуировки стеклянных медведей.

Это была вся верхушка расы Ротха – ученые, инженеры, главы домов во главе с её отцом, Ри-Ланом. Глава Дома Обсидиановых Кабанов Ди-Гул, знаменитый своим агрессивным характером, скрестил руки на груди, его лицо было каменной маской. С самого края стоял За-Дор, он показал ей руками, чтобы она не забывала дышать.

Но всё это было лишь фоном. Главным зрителем был Абадра. Ри-Тола чувствовала его взгляд на себе, даже не глядя в его сторону. Один из инженеров корпорации, не в силах сдержать профессиональный восторг, достал портативный сканер и направил его на Та-Сала, пока его коллега одергивающе хватал его за локоть.

Ри-Тола глубоко вдохнула, выдохнула и начала.

– Дорогие гости, – голос Ри-Толы прозвучал четко, лишь с легкой хрипотцой в начале. Она намеренно избегала встречаться взглядом ни с отцом, ни с Абадрой, обращаясь ко всему залу. – Раса Ротха представляет вам дроида. Будущее промышленного производства. Ритох. В его основе уникальный биометалл расы Ротха, синтез живой адаптивности и прочности сплава. Он не требует внешних источников энергии и способен к самовосстановлению.

Она кивнула, и Та-Сал плавно поднял руку. По ее голосовой команде биометалл его кисти начал мгновенно преобразовываться. Пальцы сплавились в монолитный клин, превратившись в острейшую кирку. Затем металл снова перетек, вытянувшись в пару серповидных лезвий для сбора кристаллической руды, а после – в массивные ударные поверхности молотов.

Каждая трансформация занимала доли секунды, демонстрируя безупречный контроль и абсолютную функциональность. В зале пронесся восхищенный шепот. Среди гостей читалось всеобщее одобрение. Даже Глава Дома Обсидиановых кабанов Ди-Гул невольно приоткрыл рот, а его толстые короткие пальцы замерли в воздухе. Все взгляды были прикованы к прототипу, оценивая его небывалый потенциал.

Ри-Лан не смог сдержать безмерно гордой улыбки, его взгляд на мгновение встретился с дочерью, полный одобрения. Но общее внимание было приковано к Абадре, чья реакция была ключевой.

Куратор неспешно пробрался сквозь полукруг зрителей, на ходу убирая планшет в портфель. Его тень, отбрасываемая ярким светом проекторов, медленно поползла по полу и накрыла собой неподвижную фигуру Та-Сала. Он наклонился, внимательно разглядывая текстуру биометалла на руке прототипа. Он не просто смотрел, он впитывал взглядом, словно три его глаза были миниатюрными спектрометрами, вычисляющими стоимость каждого квадратного сантиметра.

– И промышленное производство? – пророкотал он, не меняя позы, его три глаза скользнули по лицу Ри-Толы.

Она сделала шаг вперед, собравшись. – Запущена первая линия, – последовал немедленный, выверенный ответ. – Мы можем производить до тысячи единиц в месяц. Они будут работать на рудниках, обслуживать орбитальные станции.

Абадра медленно выпрямился. Он кивнул, почти незаметно, и в уголках его губ появилось нечто, отдаленно напоминающее удовлетворение – легкая, сухая складка.

Он повернулся к своей свите и широким, почти театральным жестом указал на неподвижного Та-Сала. В его усталой позе появилась внезапная энергия.

– Видите? – голос Абадры прозвучал громче, намеренно привлекая всеобщее внимание. В глазах вспыхнул острый, деловой интерес. – Правильно было поставить на биотехнологии Ротха! Их биометалл – это то, чего нет ни в одной лаборатории Империи. Ключ к независимости от рыночных игр этого юнца императора.

Его слова моментально нашли отклик. Члены делегации О-К, до этого бесстрастно изучавшие голограммы, оживились. Один из них, мужчина в строгом корпоративном костюме, с одобрением покачал головой.

– Верно, – поддержал пожилой сотрудник, чье лицо было испещрено морщинами, словно карта забытой звездной системы. – Наконец-то у нас есть ответ на эти дурацкие рыночные циклы. Император гонится за дешёвыми новинками, списывая в утиль ещё амортизированные активы. А это… – он одобряюще кивнул в сторону ритоха, – не устареет никогда. Монополия на самовоспроизводящийся капитал.

Третий, самый молодой в группе, с горящими глазами, добавил, обращаясь к Абадре. – Мы наконец получили козырь против этой безумной гонки. После последних проверок и правок одну партию можно направить на рудники в системе Ке’Дра – 6 – там как раз назревали проблемы с рентабельностью.

Демонстрация подошла к концу. Гости начали расходиться, оживлённо обсуждая увиденное. Сквозь толпу к Ри-Толе пробился Ри-Лан и, положив руку ей на плечо, с тёплой улыбкой сказал. – Я горжусь тобой, дочь. Ты сделала сегодня нечто великое.

Едва отец отошёл, как приблизился Абадра. – Ваше изобретение, Ри-Тола, не просто очередной гаджет. Оно меняет правила игры для всей галактической экономики. Вы можете гордиться собой. – Кивнув, он удалился вместе со свитой.

Когда последний гость покинул зал, Ри-Тола зашла в кабинет, притворила дверь и рухнула в кресло. Собранная и уверенная осанка мгновенно рассыпалась – плечи обмякли, голова тяжело откинулась на спинку.

Дверь тихо открылась, и вошёл За-Дор. – Ты была великолепна, – мягко произнёс он, остановившись рядом. – Устала?

– Ужасно, – выдохнула она, не открывая глаз. – Я вымотана.

За-Дор достал из кармана небольшую пачку синих сладких кристаллов и протянул ей. – Съешь. Сладкое поможет немного восполнить энергию.

Пока она медленно разворачивала угощение, он развернулся и вышел. Она положила синий кристалл на язык, и знакомый вкус детства – сладкий, с горьковатым послевкусием разлился по рту. Это был вкус долгих ночей в лаборатории, которые они проводили вместе.

Через несколько минут За-Дор вернулся, в виде гуманоидного стеклянного медведя, катя на стойке тяжелого Та-Сала. Увидев это, Ри-Тола встрепенулась. – Ну что ты, не надо было! Его же рабочие могли принести!

За-Дор лишь махнул лапой, ставя стойку на тормоз. Потом его проекция растворилась. – Ты будешь ждать их до завтра, а работать планируешь уже сегодня. Если бы я не принёс, ты бы работала на холодном полу в выставочном зале. Я же знаю, что ты работяшка.

Когда За-Дор вышел, в кабинете воцарилась тишина. Ри-Тола подошла к Та-Салу и положила ладонь на его холодную грудь. «Актив. Инвестиция» – отозвалось в голове выученной формулой. Но под пальцами она чувствовала лишь безжизненный металл. Неподвижный Ритох стоял посреди её личной лаборатории, залитый мягким, живым светом кристаллов.

Сцена 2

Корвет «Лада» был таким же пошарпанным и невзрачным, как и его владелец. Обшивка в мелких царапинах и сколах – следы долгих перелётов между звёздами. К станции «Лактна-4» он пристыковался с тихим, усталым шипением, будто и сам радовался передышке.

Шлюз открылся, и Абадра ступил на пол приёмного док-бая. Его три глаза, не моргая, скользили по окружению, мгновенно считывая и анализируя. Станция была гигантским индустриальным механизмом, выверенным до миллиметра. Стальные балки переплетались в чётком геометрическом порядке, люминесцентные панели холодного белого света отбрасывали резкие тени, а вдалеке слышался ритмичный, монотонный стук гидравлических прессов. Идеальная функциональность.

Его уже ждали. Во главе делегации – девушка с кожей цвета изумрудной пыли. Этрума. Её вытянутое лицо с большими, полностью чёрными глазами было лишено эмоций, словно чистейший лист стандартизированного протокола. – Тарру, – мелькнуло у Абадры. – Дышат правилами, живут по своду законов. Легендарная ригидность мышления.

– Абадра. Добро пожаловать на объект «Лактна-4», – её мягкий голос странно не подходил её строгому внешнему виду. – Ваш маршрут утверждён. Проследуйте за мной.

Этрума развернулась и пошла, не удостоверившись, что он за ней следует. Абадра молча занял место рядом в служебном шаттле – тесной, безоконной капсуле для перемещений по бесконечным коридорам. Шаттл рванул с места, вжимая Абадру в кресло. На единственном экране вместо окна мелькали схематичные тоннели, сливавшиеся в сплошные линии света. Этрума сидела напротив, неподвижно, изумрудные руки сложены в замок на коленях. Она не произнесла ни слова за всю поездку. – Светские разговоры явно не входили в её должностную инструкцию. Идеальный винтик корпорации, – промелькнуло в голове у Абадры. – Ни капли лишней энергии. Ни одной лишней мысли. Иногда мне кажется, что они даже не люди, а просто очень сложные алгоритмы в биологических оболочках.

В конце концов, шаттл остановился. Этрума провела его по, освещённому до боли в глазах коридору к бронированной двери с табличкой «Абадра. Старший куратор. Сектор Три’Ла – 84».

– Ваши личные апартаменты и рабочий кабинет, – отчеканила она. – Логин и коды доступа отправлены на ваш планшет. Согласно регламенту, период вашей акклиматизации составляет 47 стандартных минут. Отчёт о завершении фазы «Ратхэ» ожидается по истечении данного срока.

Кивнув, она ушла, не сказав «до свидания». Её шаги быстро затихли в идеальной акустике коридора.

Абадра вошёл внутрь. Типичный кабинет О-К: полированный металл, встроенные голопанели, мебель без намёка на дизайн. Ничего лишнего. И тут его взгляд уловил единственное пятно цвета – детский рисунок на магнитной панели. Кривыми, но старательными линиями была изображена «Лада», летящая к оранжевому солнцу. Подпись: «Папин корабль».

Он снял пиджак, почувствовав, как тяжесть долгого дня давит на плечи. На столе лежала папка с логотипом проекта «Ритох». Его взгляд задержался на ней, и на мгновение перед глазами встало лицо Ри-Толы – сияющее, полное надежды и веры в своё творение.

Он активировал шифрованный канал связи. Пальцы, привыкшие листать бесконечные отчёты, набрали знакомый код станции «Генгейзер-9», из корпорации Объединенных Шахтёрских Групп.

Экран мерцал несколько секунд, пока наконец не сменился изображением.

На него смотрела женщина с такой же, как у него, фиолетовой кожей и тремя усталыми, но безмерно тёплыми глазами. Абария. За её спиной проносилась, размахивая игрушечным космическим истребителем, маленькая фигурка – их восьмилетний сын, Абагда.

– Дорогой, – голос Абарии был хрипловатым от усталости, но в нём слышалась улыбка. – Ты уже на месте?

– Да, всё в порядке, – Абадра медленно опустился в кресло, и его плечи, наконец, расслабились. Три глаза, которые всего несколько часов назад холодно оценивали ритоха, теперь смотрели на экран с бесконечной нежностью. – Устроился на «Лактне-4». Всё как обычно: серо, функционально, скучно, надеюсь так и останется, это лучше чем снова воевать. Как у тебя? Только с работы?

Абария вздохнула, проводя рукой по лбу. – С гидропоники. Третий урожай люминесцентных водорослей сегодня. Глаза болят от этого зелёного света. И представь, сломался рекуператор на кухне, опять вызывать мастера. – Она обернулась: – Абагда, иди поздоровайся с отцом!

Мальчик подбежал к экрану, его собственные три глаза сияли от возбуждения.

– Папа! Ты на новой станции? А там есть большой док? Со спящими шаттлами? И… ты на мой день рождения приедешь? Через два месяца! Я сам посчитал! – гордо сказал мальчик.

Абадра не смог сдержать улыбки, хотя в горле встал ком. – Конечно, есть. Огромный. Обустроюсь – подключу тебя к трансляции, всё покажу. А насчёт дня рождения… Обещаю, что очень постараюсь. Как только работа позволит.

Абадра с довольным лицом, схватил игрушечную «Ладу» и побежал, издавая звуки полёта.

– Вам всего хватает? Денег хватило на новый нейроинтерфейс для его учёбы? – спросил Абадра, понизив голос.

– Хватило, хватило, не волнуйся, – кивнула Абария. – Главное, чтобы ты там… сам берег себя. Не перерабатывай.

– Постараюсь, – он солгал, зная, что отчёты сами себя не напишут. – Я вас люблю.

– Мы тебя тоже. Возвращайся поскорее.

Связь прервалась. Экран погас, снова отразив его уставшее лицо. Тишина кабинета, нарушаемая лишь низкочастотной вибрацией станции, показалась вдруг оглушительной. Эхо смеха сына и тёплый тон голоса жены ещё жили в нём, такие же далёкие и хрупкие, как сиреневое сияние кристаллов Ратхэ. Его взгляд снова упал на папку с логотипом «Ритох». – Она создала для нас чудо, – мелькнула неотвязная мысль, – а я вижу в нём строку в отчёте о рентабельности. Ох, иногда эта работа…

Пульсация в виске усилилась. Рука сама потянулась к ящику стола, где лежала потрёпанная упаковка корпоративного стимулятора. Он взглянул на неё и с силой швырнул обратно. – Не сегодня.

Глубокий вдох. Резкий выдох.

Он откинулся на спинку, тряхнул головой, прогоняя слабость, и взял планшет. Пальцы привычно заскользили по голограмме, вызывая файлы. В окне-мониторе проплывал вид завода на Ратхэ. Партию ритохов, уже покрытых утилитарной серой краской, грузили в шаттлы для местных рудников. Безмолвные машины. Строка в отчёте. Его «успех»

Сцена 3

Закончив с последними проверками, Ри-Тола поспешила прочь от давящей серости комплекса О-К.

Угловатый обсидиановый шаттл уже ждал её, чёрный и неподвижный, словно вырезанный из ночного неба. Едва Ри-Тола скользнула на кожаное сиденье, машина с глухим рыком включила антиграв и рванула с площадки.

За иллюминатором мелькали, сменяя друг друга, величественные шпили центра, выращенные из искусственного кристалла, затем – ухоженные кварталы, и, наконец, знакомые окраины. Ри-Тола с облегчением закрыла глаза, но даже сквозь веки чувствовала, как меняется свет. Они летели над владениями её Дома.

Здесь кристаллы были ниже, а их цвет – нежнее, словно акварель. Плавные, обтекаемые формы повторяли изгибы ландшафта. Дома, высеченные в основаниях кристаллов, светились изнутри тёплым, медовым светом, а их стены покрывала тонкая, почти кружевная резьба. Над центром города парила огромная голограмма – мерцающий кристаллический фенёк, отбрасывающий на округу радужные блики.

Шаттл плавно приземлился на одной из таких светящихся площадок перед главной резиденцией Дома. Ри-Тола, поправив платье, вышла наружу.

Внутри царило оживление. Главный зал, с высоким сводчатым потолком, высеченным в нежно-розовом кристалле, был полон гостей. В центре на огромном столе из полированного обсидиана стояли яства и напитки в сверкающих хрустальных сосудах. Здесь были все: Ри-Лан, её отец, сияющий от гордости; За-Граб, Глава Дома Стеклянных Медведей, чьи глаза мерцали спокойной мудростью, а рядом с ним – За-Дор, который, встретившись с ней взглядом, чуть заметно улыбнулся. Он хотел к ней подойти, но официальная часть приёма ещё не прошла.

Прижавшись к стене, подобно горам из чёрного стекла, стояли Ди-Гул и его сын Ди-Мок. Взгляд юного Кабана, только что горевший азартом, намертво зацепился за Ри-Толу в дверном проёме. Угрюмость на его лице на мгновение дрогнула, сменившись чем-то… более мягким. Но лишь на мгновение.

Последним представителем был Ка-Рог, наследник Дома Изумрудных Воронов. Его тонкая, почти хищная фигура выделялась среди остальных. Он стоял, непринуждённо опираясь о косяк двери, и его насмешливый взгляд скользил по собравшимся, выискивая слабину.

– Дочь моя! – Ри-Лан раскинул руки, и все взгляды устремились к Ри-Толе. Её засыпали поздравлениями, в её честь поднимали бокалы с искрящимся вином. Она улыбалась, кивала, поднимала в ответ свой бокал. Мышцы на щеках ныли от натянутой улыбки. Каждое новое поздравление высасывало из неё каплю сил, и вот уже затылок пульсировал от усталости, а в висках отдавалось эхом то самое напряжённое молчание зала перед Абадрой.

Когда первый шквал восторгов поутих, Ри-Лан хлопнул в ладоши, призывая к вниманию.

– Друзья! В такой день мой дом должен сиять! И чтобы ничто не омрачало наш праздник, я приобрёл кое-что у наших… партнёров из О-К! – он с гордым видом указал на дроида-дворецкого, который бесшумно выкатился из ниши в стене. Машина была идеально отполирована, её движения были плавными. – Последняя модель «Сфера – 6»! Сам Абадра рекомендовал!

Дроид принялся бесшумно расставлять бокалы, подливать напитки. Его металлические пальцы с щелчком брали бутылки, а оптические сенсоры холодно сканировали уровень жидкости. Ри-Тола смотрела на него, и в горле вставал ком. Всего несколько часов назад она представляла миру дроида из живого биометалла, а теперь все восхищались бездушной металлической коробкой, которой её отец хвастался, как диковинкой.

Ка-Рог, лениво перебирая бокал, склонился к Ди-Моку. Голос его прозвучал сладко-ядовито, с притворной заботой…

– Слышал, ваши «Кабаны» поставляли шаттлы для Ке’Дры? Говорят, в спешке кое-кто забыл про системы атмосферной стабилизации… – Он сделал удивлённые глаза. – Неужели экономите на самом главном? Или ваши инженеры только клыки точить умеют?

Ди-Мок, вспыльчивый и прямой, аж покраснел. Его короткие пальцы сжались в кулаки.

– Ты бы лучше про своих воронов рассказывал, Ка-Рог! – выпалил он. – Чьи разведдроиды в прошлом месяце из-за «ошибки навигации» оказались над закрытыми шахтами моего отца? Случайность?

Ка-Рог лишь усмехнулся, его тонкие губы растянулись в презрительной ухмылке.

– Ах, да! Я и забыл, что «Кабаны» предпочитают силу уму. Впрочем, чего ждать от дома, чей символ роет землю рылом?

Это было уже слишком. Ди-Мок с силой швырнул свой бокал об пол. Хрусталь со звоном разлетелся на тысячи сверкающих осколков.

– Ты ответишь за эти слова! – прогремел он, заливаясь гневным румянцем. – Вызываю тебя на поединок!

В зале на секунду повисла тишина, нарушаемая лишь шипящим звуком вина, сочившегося из разбитого бокала. Ри-Тола инстинктивно посмотрела на За-Дора, ожидая увидеть тревогу, но в его глазах читалось лишь спокойное ожидание.

Громкий, раскатистый смех Ри-Лана разорвал напряжённую паузу.

– Ха-ха-ха! Вот это дух! – Он не просто улыбался, а сиял от удовольствия, грудь его гордо выпятилась. – Молодые орлы! Им не терпится расправить крылья! Неужто мы, старшие, станем гасить этот огонь? Честь нужно отстаивать, а характер – закалять!

Ри-Лан, жестом провел Ди-Мока и Ка-Рога на просторную тренировочную площадку за резиденцией, высеченную в плоском кристаллическом плато. Гости густой толпой высыпали на галерею, образуя живое кольцо зрителей.

Соперники встали по разные стороны площадки. Ди-Мок, тяжело дыша от ярости, сконцентрировался. Кристаллы на кистях и лбу начали слегка мерцать. Воздух вокруг него задрожал, и за долю секунды его фигура обрела новые, чудовищные очертания. Теперь на его месте стоял гуманоидный обсидиановый кабан – монолит из черного вулканического стекла. Его спина была покрыта гребнем острых, как бритва, пластин, а мощные руки завершались массивными, способными крушить скалы копытами.

Ка-Рог ухмыльнулся. Его трансформация была плавной и почти бесшумной. Он призвал свою проекцию, обретя поджарую, угловатую форму. Гуманоидная изумрудная ворона была выше и легче. Его тело покрывали слои переливающихся изумрудных «перьев», а со спины исходили широкие, составные крылья. Длинные руки заканчивались когтями.

– Бой до трёх чистых ударов! – прокричал Ри-Лан, его голос был напряжённым. – При первом признаке опасности я вмешаюсь! Начинайте!

Он отступил с площадки. Повисла тишина.

Первым двинулся Ди-Мок. Он рванул вперёд, как таран. Тяжёлые копыта с грохотом обрушивались на пол, оставляя сеть трещин; его тактика была простой и яростной – сблизиться и сокрушить. Мощное копыто, способное расплющить броню, со свистом рассекло воздух, целясь в грудь вороне.

Ка-Рог ловко отпрыгнув назад, он взмахнул крылом. Изумрудные перья с резким звуком рассекли воздух, целясь в «лицо» кабана, чтобы ослепить и дезориентировать. Ди-Мок инстинктивно отклонился, и его атака прошла вхолостую. В тот же миг Ка-Рог, используя скорость, сделал резкий выпад вбок и нанёс рубящий удар когтями по спине проходящего мимо Обсидианового Кабана.

Раздался резкий, сухой звук – будто лопнул толстый лёд. Обсидиановая спина выдержала удар, но одна из острых пластин, с треском отлетев, рассыпалась в воздухе снопом искр. Ди-Мок внутри проекции взвыл от боли и ярости – первый удар был за Ка-Рогом.

– Один–ноль! – раздался голос Ри-Лана.

Ди-Мок развернулся, его дыхание стало тяжёлым и хриплым. Он снова пошёл в лобовую, занося другое копыто для мощного бокового удара. Ка-Рог, уверенный в своём превосходстве, приготовился увернуться, но на сей раз Ди-Мок был хитрее. Его атака была финтом. В последний момент он резко опустился на одно колено, и массивная проекция, наклонив голову, рванула вперёд, нанося удар острыми обсидиановыми клыками прямо в бедро вороны.

Расчёт был верным. Ка-Рог, ожидавший удара сверху, не сумел среагировать. Острый клык чиркнул по изумрудному бедру, и раздался неприятный скрежет.

Изумрудные перья треснули, и проекция вороны на мгновение дрогнула, будто от удара током. Ка-Рог, внутри неё, с искажённым от боли и злости лицом, отпрыгнул на несколько шагов. Счёт сравнялся.

– Один–один! – объявил Ри-Лан

Теперь Ка-Рог перестал играть. Его лицо стало сосредоточенным и холодным. Он взлетел на несколько метров, используя крылья для коротких, манёвренных бросков. Он пикировал на кабана, нанося быстрые, колющие удары когтями по «рукам» и «плечам» противника, не давая тому сгруппироваться. Ди-Мок метался по площадке, его тяжёлая проекция не успевала за скоростной вороной. Он отчаянно пытался поймать противника копытами, но бил лишь по воздуху.

Исчерпав терпение, Ди-Мок в ярости совершил ошибку – он попытался подпрыгнуть, чтобы достать парящего противника, на мгновение оторвав оба копыта от земли.

Это был тот шанс, которого ждал Ка-Рог.

Он камнем рухнул вниз, прямо перед Ди-Моком. Он приземлился на одно колено, а второе, длинной и острой конечностью вороны, описало молниеносную дугу. Удар пришёлся по опорной ноге кабана, которая всё ещё была в воздухе.