Сборник анапских сказок. Книга шестая

«Ой! – пискнул Шлёпа. – Ноги сами понесли!»

«Прекрати это немедленно! – ворчал Топотун. – У меня подошва стирается!»

Потом с полки медленно всплыл в воздух мой старый плюшевый медведь Потапыч. Он сделал круг по комнате, помахав мне лапой с совершенно ошарашенным выражением на мохнатой морде, и устроился на люстре, раскачиваясь, как обезьянка.

«Петя Васильевич, – застонала Софа Савельевна, – что вы натворили? В комнате нарушен закон тяготения и, что хуже всего, закон тишины!»

Но это было только начало. Выключатель был не просто сломан. Он был Волшебным Выключателем, который удерживал всю бытовую магию комнаты в узде. А теперь она вырвалась на свободу.

«Ничего страшного! – крикнул Вовка, уже оправившись от шока. – Мы его поймаем и вставим обратно! Это же будет супер-приключение! Охота на Выключатель!»

Он был прав. Сидеть и смотреть, как мои вещи сходят с ума, было невыносимо. Нужно было действовать.

«Первым делом, – скомандовал Вовка, – разведка! Софа Савельевна, обзор с высоты вашего… э-э-э… роста!»

Диван с неохотой приподнял один из своих валиков, будто привстал на цыпочки. «Вижу. Негодяй притаился под комодом, рядом с носком, который ты, Петя Васильевич, потерял в прошлом месяце. Но добраться до него будет непросто».

Я посмотрел под комод. Пространство под ним было тёмным и загадочным, как пещера. По полу бегали тапочки, с книжной полки сыпались конфетти из закладок, а с потолка, на котором теперь висели три книги и мой корабль из «Лего», капала какая-то разноцветная пыль.

«Препятствие первое – Танцпол Тапочек! – объявил Вовка. – Мы должны пройти его, не поддавшись ритму! Игра начинается!»

Мы с Вовкой прыгнули с дивана. Тапочки сразу же окружили нас, пытаясь вовлечь в свой безумный танец.

«Левой-правой, левой-правой!» – выкрикивал Шлёпа.

«Топайте громче!» – уговаривал Топотун.

Мы пустились в пляс. Вернее, я пытался повторять движения, а Вовка делал вид, что это самый изящный балет на свете. Мы топтались, кружились и в конце концов, смеясь до слёз, прорвались через их строй.

«Фух! – выдохнул я, прислонившись к шкафу. – Справились!»

Шкаф в ответ тихо охнул: «Осторожнее, молодой человек, вы меня сдвигаете с моего законного места, я тут с 1998 года стою».

Извинившись, мы поползли дальше. Следующей преградой стала Река Пыльных Зайцев. Это были целые стаи пушистых комков пыли, которые, оживлённые магией, скакали по полу, создавая бурный поток.

«Они же щекотные!» – забеспокоился я.

«Значит, нужно идти по верхам! – решил Вовка. – План «Б»! Штурм Плюшевых Джунглей!»

Мы схватились за свисавшие с кровати покрывала и, как Тарзаны, перелетели на стул, со стула – на письменный стол, стараясь не наступать на прыгающие клубки пыли. С стола открывался вид на «комодный материк». До цели было рукой подать.

И тут случилось неожиданное. Дверь в комнату приоткрылась, и на пороге появилась мама с тарелкой нарезанных яблок.

«Петя, ты что это там так громко…» – начала она и замерла.

Я застыл посередине стола в позе отважного покорителя вершин. Вовка мгновенно испарился. Мама смотрела на танцующие тапочки, на медведя на люстре, на конфетти из закладок и на меня, стоящего на столе.

Прошла вечность.

«Ох, Петя… – наконец вздохнула мама, потирая виски. – Опять твоё бурное воображение. И на столе стоять нехорошо. На, съешь яблоко».

Она поставила тарелку на край стола и вышла, снова закрыв дверь. Она ВСЁГДА так делала! Видела хаос, но списывала это на мою фантазию. Это было одновременно и удобно, и немного обидно.

Мы с Вовкой, который тут же материализовался снова, переглянулись.

«Это было близко, – прошептал я.»

«Зато яблоки! – возразил Вовка. – Подкрепление!»

Подкрепившись, мы приготовились к последнему броску. До комода оставалось всего ничего. Но прямо перед ним лежал Ковёр. Обычный, синий ковёр. Но сейчас он ворчал и ворочался, как живой.

«Опять топчут, – бубнил он. – Веками топчут. Никто не ценит моей узорчатой красоты…»

«Он нас не пропустит, – констатировал я. – Он обижен на весь мир».

Вовка сел на краешек стола, свесив ноги, и задумался. Его нос торчал особенно выразительно. Вдруг его лицо озарила улыбка.

«Петя! А помнишь, мы с тобой играли в «Море волнуется раз»?»

Конечно, я помнил. Мы часто играли с Софой Савельевной. Я изображал что-то, а она угадывала.

«Так вот, – продолжал Вовка, – Ковёр – он же как море! Только спящее и обиженное. Давай его разбудим по-доброму!»

Это была гениальная идея. Мы спрыгнули со стола и осторожно подошли к Ковру.

«Море волнуется раз!» – крикнул Вовка.

«Море волнуется два!» – подхватил я.

«Море волнуется три!» – хором прокричали мы. – «Морская фигура, замри!»

Ковёр сначала насторожился, потом слегка заволновался, почувствовав игру. Когда мы скомандовали «замри», он вдруг резко взметнулся вверх, изобразив огромную, величественную волну с бахромой-пеной на гребне. Он ЗАМЕР в таком положении, гордый и прекрасный.

«Вот это да… – прошептал я. – Он же король всех ковров!»

«Королевская волна пропускает героев! – объявил Вовка. – Вперёд!»

Мы пробежали под сводом из замершего ковра. Путь к комоду был свободен! Я опустился на колени и заглянул в тёмную щель. Там, в паутинке, поблёскивала маленькая белая клавиша. Я осторожно протянул руку…