Пять утра

Наталья Назарова

Пять утра

Великое делание

Посмотри, Мария, зиждется новый день,

свет небес ложится маревом на алтарь,

и видна впереди тропа, и одна ступень

появилась, когда прочла ты один тропарь.

И иные звёзды стали видны тебе –

те, что прятались в облачной вышине.

Иногда угодно милостивой судьбе

открывать сокрытое в бережной тишине.

Шла бестрепетно полем, с трепетом – под горой,

к сердцу прижав иконы священный лик.

Зло, почувствовав страх, прошло стороной.

Лика святого образ в него проник.

С Богом ступай, Мария! Неси свой свет.

Видишь, вторая вышла на свет ступень.

Кто-то с Небес тебе передал привет.

Деланием великим рождается новый день.

Такова жизнь

Из солнечной Испании не шлите мне привет.

В пределах мироздания другой у вас сюжет.

Мы разными структурами пропитаны насквозь,

и хорошо, структуры той вам ведать не пришлось.

Вы сочинили многое, следя за мной в Сети,

не ведая глубокого, не будучи в пути.

Поверхностно с поверхностности вы машете рукой,

и скрыто неизвестное бурлящею рекой.

Теперь уже как должное я принимаю вас:

суждения и профили, и профиль, и анфас.

Не думая, копируя и мысли, и судьбу,

вы, глупо конкурируя, забрали хворобу.

Изящная, как мадригал

Плывут, божественные, мимо

В небесье бледном облака.

Их грациозна пантомима,

Как утра тихая река.

Медовый вкус поспевших яблок –

Танинный, с запахом гвоздик.

Рябина будто бы озябла;

Ещё бодрится базилик.

Туда-сюда мелькает зяблик,

В дорогу крылья навострив.

Листок, как маленький кораблик,

Плывёт по ветру; не пуглив.

Алеют жаркие рябины,

сияет царственный коралл,

и осень в клике журавлином –

изящная, как мадригал.

Тихие дни

Тихие дни уходящего лета

Перетекают в осенние дни.

Как изумруды в руках не храни,

Золото дальше наполнит сюжеты.

Дождь симфоничен, и лучше молчать,

Лучше облечь его музыку в рифмы.

Вышний решает судьбы логарифмы,

Подпись поставив и сверху – печать.

Гроздьями в ноги упали плоды –

Яблоки рифм, безвозмездных деяний.

Можно, наверно, и без притязаний,

И напрямик, и без душной узды.

Каждому – ворох всего своего.

Сказано – сделано. Или забыто.

Счастье порою бывает прикрыто

Мнимой несбыточностью его.

Просторы

Туман зорюет на просторе,

И зараз белые стоят

Берёзы, и село Степное,

И скалы древние не спят.

И лик священный Богоматерь,

Что кем-то высечен в скале,

Являет каждому, и хватит

Его сиянья в белой мгле.

Поправив тонкою десницей

Туманный полушалок свой,

Берёзы стройной вереницей

Птиц провожают на спокой.

И манит пряной поволокой

Цветок в духмяный синий май,

И росы ноне светлооки,

Хоть душу ими окропляй.

Цикл «Казачья вольница»

Проводить непроводимое

Проводить непроводимое –

Парадигму, смысл, взгляд –

Как смеяться невпопад,

Как лечить неисцелимое,

Как стремиться в никуда,

Как в кустах от тени прятаться.

И никто тебя не хватится.

Смыслы – гибкая вода.

Парадигма – не убежище,

Не пример, не эталон.

Единение сторон

Выставляют на посмешище.

Ничего не проводить –

Смысл, принципы и мнение

Помогает убеждение:

В мелких душах не следить.

В медвяном золоте

В медвяном золоте леса. Вода, прохлада,

И голубые небеса – за всё награда.

Сентябрь разбрасывает лист, качает ветки,

И с небом бархатцы слились; висят ранетки.

Прилёг на плечи влажный воздух разнотравья.

Его объятия наполнилися явью

Полынной горечи, прохладой поднебесья

И колдовской осенней чудотворной смесью.

Для жизни – дождь и неба голубая чаша.

Владей собой, а остальное всё не наше.

В медвяном золоте леса, в полях – прохлада,

И ничего чужого, пришлого не надо.

Цикл «Русские пейзажи»

В уединении

Везде чужой, отвсюду изгнан,

Живой природы кабинет

Облегчил строгий мой запрет,

И я землёй своею признан.

Несоблюденный этикет,

Сирень, окно, Святые Горы

Не раз в душе рождали споры:

Ужели я анахорет?

И лорда Байрона портрет

Читал насквозь мои сомненья.

В бесстрастном взгляде – сожаленье

И боль окончившихся лет.

Пишу Онегина, и дуб

Даёт душе моей опору,