Ленька рыбачёк и философский камень

Сергей Мелешков

Ленька рыбачёк и философский камень

Леонид сидел в затоне реки Волги и ловил рыбу со своей лодки, а рыбе, по-видимому, сегодня было лень клевать, и он всё больше погружался в другой мир – мир интернета. Леонид только в прошлом году закончил Московский ВУЗ и получил квалификацию бакалавра в области металлургии. На работу он устроился по специальности, по которой и учился в городе Королёв. Так просто вышло, что в отделе куда он устраивался срочно появилась вакансия, а зав отделом в то время проходил курс интенсивной терапии у его мамы и, узнав у неё что Лёнечка её имеет необходимую квалификацию тот с удовольствием принял его в свою команду. Тем более, что лечение ему хорошо, что называется на современном сленге «зашло». Он благодаря заботливому и внимательному отношению к себе мамы Леонида превратился из кряхтящего старика, в розовощёкого мужчину средних лет… Леонид добросовестно трудился на производстве ровно одиннадцать месяцев, а на двенадцатый зав отделом вызвал его к себе в кабинет и сказа:

–Всё Леонид Пантелеевич присаживайтесь и пишите заявление на отпуск.

И почесав затылок, добавил:

– А то профсоз меня заел…

Леонид Пантелеевич шмыгнув носом, накарябал заявление. Зав. отделом взяв в руки его «опус» – прочитав и переведя взгляд на него хмыкнул и широко подмахнул «бумаженцию».

– Ну, всё, а теперь топай в кадры.

Так Лёнечка начал входить в жизнь после ВУЗа. В этом году он приехал к бабушке Лиде в Астрахань в свой первый, в рабочей жизни, отпуск. Мечта порыбачить на большой реке была у Лёнечки с детства, а вот ни какой возможности для её реализации до этих пор не было в начале, он был мал, а затем не было средств, для финансирования такой рыбалки.

Однако рыба здесь совсем не клюёт, – подумал Леонид, на короткое время, вынырнув из чрева телефонного интернета в реальную жизнь. Надо убрать лодку к растущим у берега ракитам, свесившим свои ветви к водной глади на противоположном берегу речной протоки. Взяв в руки вёсла, лежавшие на дне его лодки, он начал грести в направлении противоположного берега. Подплыв к выбранному им месту, он сбросил «якорь» – кусок бетона на верёвке. Установив удилище на улов, он взял в руки телефон и начал листать ленту бесконечных новостей. Там было всё. Вдруг его глаз невольно отметил что-то необычное в этой пёстрой новостной ленте. Он вернулся назад и вуаля – анонс статьи про Стеньку Разина. Лёнечка вспомнил, как в первый раз после школы он занялся этой темой. На первом курсе их преподаватель истории и строгий мужчина, поручил ему подготовить доклад по теме народного восстания 1670 года, организованного именно Стенькой Разиным. Из материалов, собранных им для доклада, помимо народного восстания, ему больше всего запомнилось тот факт, что Стенька утопил в реке, бросив с челна персидскую княжну. Воспоминания нахлынули на него и мысли о Степане Тимофеевиче поглотили Леонида с головой.

Жаркий июнь 1669 года. Отряд в две тысячи казаков под командованием Степана Тимофеевича Разина расположился в южной части Свиного острова, который находиться и сейчас близ современного города Баку. Он со своим флотом в 30 стругов – русских парусно-гребных судов, расположился там для отдыха и обдумывания плана, дальнейших своих боевых действий, находясь здесь, на персидской территории. Уже почти два года, как Степан Тимофеевич водил своих казаков в походы «за зипунами» в смысле за добычей на Волгу, где они контролировали важные для Российского государства торговые пути. Степан Тимофеевич сидел на табурете в большом белом шатре, поставленном его казаками прямо на морском берегу. Мысли, одна тяжелее другой, роились у него в голове – раньше они нападали на Волге на торговые караваны, а охранявшим их стрельцамто есть пехотинцам, вооруженным пищалями или мушкетами он, прежде чем начать штурм торговых челнов предоставлял выбор – присоединиться к нему или быть убитыми в бою. Значит, домой нельзя, а в Персии их ищет флот во главе с командующим войском персов Мамед-ханом. Значит, впереди тоже смерть. От таких мыслей у Степана Тимофеевича шла кругом голова. Эх, нет уже в живых его друга, самого близкого друга, он вздохнул и вспомнил, как в прошлом году послал того – донского казака Василия Гладкова во главе делегации на переговоры с шахом Сулейманом I. Однако шах, после полученного им сообщения от Русского Царя Алексея Михайловича следующего содержания: «смертию уморять без пощады людишек, Разина», переданного тут же из рук в руки, русским послом, пленив всю делегацию Степана Тимофеевича, затравил Василия собаками. Эта жуткая смерть лучшего друга стояла у него в глазах и вселяла ужас в душу Разина. Разин помнил как они с Гладковым после успешного похода весной и летом 1666 года до начала их восстания, у них под предводительством Василия Уса был удачный поход к Москве. Они разграбили несколько уездов и захватили там большое количество золота и серебра. Дальше уходя от преследования их стрельцами. Они на своих десяти гребных стругах ушли вначале на Волгу, а за тем по Каспию добрались до Яика сиречь реки Урала где в 1697 году подняв восстание они захватили город Яик не пощадив никого и казнив воеводу. Поднявшись по течению Яика, до уральских городов с заводами, по переплавке железа. Они в одну из чёрных осенних ночей переплавили там из захваченных ими, шести пудов золотых изделий, превратив их в слитки. Потом тёмной ночью вдвоём спрятав слитки в одной из многочисленных пещер, плакали и целовали друг – дружке крест в том, что даже под страшными пытками не раскроют тайну, где храниться это золото. Потом Василий принес ему карту места, где они спрятали клад, а Степан, посмотрев её, произнес вздохнув:

– Где теперь мне её сохранить? Ведь кругом тати…

На, что Васька ответил, хитро улыбнувшись:

– Вона атаман у тебя железная кровать там и ховай. В железе долго пролежит и ей ничего не будет.

Там же они и договорились, что это золотом воспользуются только в крайнем случае. Ох, Вася если бы ты знал, как ты мне сейчас нужен, если бы только знал…

Занятый своими мыслями, Степан Тимофеевич и не заметил, как к нему подошёл его духовный наставник – чёрный поп Феодосий и, обращаясь к нему, сказал:

– Степан Тимофеевич, надо бы разослать дозорных по острову, а то, как бы чего не вышло. Мамед-хан хитрый – собака, а вдруг врасплох нападёт, что тогда делать будем?

– Хорошо, тогда распорядись сам.

Произнес Разин, и тяжело вздохнув, продолжил:

– Ужин-то готов?

– Давно готов, иди поешь.

Произнёс поп Феодосий и вопросительно добавил:

– Или распорядиться сюда принести, а?

– Сам схожу. Развеяться надо.

И, поднявшись, Разин вышел из своего белого шелкового шатра. На, утро дозорные, загодя выставленные попом Феодосием, доложили, что ночью к Свиному острову подошёл персидский флот в составе более 50 парусных кораблей с численностью персов до семи тысяч человек во главе с командующим войском персов Мамед-ханом. Утром Мамед-хан одетый в дорогие, золотом отороченные одежды смотрел в подзорную трубу в сторону острова… Это попу Феодосию сообщил хромой казак Кондрат. И добавил, смотря в глаза попу:

– Там рядом с ним стояли двое молодых людей один мальчишка совсем, юнец и юная девушка…

Услышав этот рассказ поп, Феодосий со всех ног бросился к Степану Тимофеевичу с докладом. Тот внимательно выслушав попа и приказав казаку Кондрату внимательно следить за прибывшими кораблями персов. Степан Тимофеевич, не торопясь, обдумав своё положение, потребовал от сотенных привести своих казаков в боевую готовность. Но эта суета была излишней, те всегда были готовы к бою. День шел к обеду Мамед-хан со своей флотилией, стоял мертво на якорях с северной части острова, а казаки Разина с южной. Однако вскоре после обеда дозорные казаки присланные Кондратом доложили о странном поведении персов. Они, разбившись на две группы, малыми силами расположились к востоку, а большими силами – к западу от острова. При этом западные корабли, выстроившись в ряд, стали приковываться друг к другу цепями, – сообщили ему разведчики. Нахмурившись, Разин выслушал доклад дозорных и наклонив голову над столом, он крепко задумался. Поп Феодосий, знавший его характер, велел ни кого к Степану Тимофеевичу не пускать до тех пор, пока он сам не позовёт кого – то из нужных ему казаков.

– Так вот, что Вы удумали, нехристи. Окружить наши струги и с помощью цепей взять всех нас в полон!!!

И сверкнул глазами, тихо с металлом в голосе произнёс:

– Ну,Мамед-хан будет тебе собака…

И в голове Степана Тимофеевича мгновенно созрел дерзкий планих последующих действий.

На следующий день рано утром, выстроившись в три равные колонны по десять стругов на воде, казаки, снявшись с лагеря на берегу. Они начали движениетремя «ордерами» – в начале, на восток, а затем развернулись в обход Свиного острова на север. Делая пытку уйти от флота Мамед-хана, но, столкнувшись со стоящими на якоре парусными судами персов. Они открыли по персидским кораблям беспорядочный огонь из пушек, а затем развернулись, как по команде «все вдруг», налегая на весла, стали убегать из-под ответного персидского огня. Один из «ордеров» казачьих струг около десяткаладей, отстав от основной флотилии.Стал оказывать сопротивление преследовавшим их персам. А двадцать остальных стругов, экипажи которых гребли, что есть силы уходили назад. Казацкие струги, обогнув Свиной остров, с юга и выскочив с западной его стороны, и вновь наткнулись на стоящие, на якорях плоскодонные персидские корабли. Персидские корабли уже подняли паруса и готовились ринуться на казаков немедленно в бой. Казацкие струги, развернувшись влево, сделали попытку уйти. Таким образом, казаков Мамед-хан загнал в ловушку. Он хорошо всё видел и душа правоверного ликовала от, увиденного…

– Бегут, бегут урусс… шайтаны.

Прокричал в исступлении Мамед-хан, топая ногами и отдал приказ своим кораблям:

–Выбрать якоря, а флагманскому судну немедленно атаковать удирающие казацкие струги – первым.

Однако персидские корабли были соединены между собой цепями, а выбирать якоря на кораблях начали в разное время, и чтобы взять казачьи струги в кольцо, и перекрыть им все пути к отходу. Требовалось время, а его у персов не было. И как только их флагман вышел из ряда кораблей на достаточное расстояние, казацкие струги, развернувшись на сто восемьдесят градусов, атаковали только его одним ударом и с разных сторон при чём одновременно. Подойдя к флагману на расстояние выстрела из пушки казаки со своих струг произвели с близкого расстояния залп из пушек. Залп с близкого расстояния поразил персидский флагман, а одно из ядер, попав прямо в его пороховой погреб, вызвало мощный взрыв, превративший флагманский корабль персов в кучу обломков, которые мгновенно пошли на дно. При этом, поскольку все корабли персов были сцеплены друг с другом цепью, то тонущее судно потянуло за собой следующее, сковывая движение остальных, что парализовало их маневр. Разин, мгновенно оценив ситуацию отдал приказ казакам:

– Подплыть вплотную к кораблям персов и открыть по ним огонь в упор.

Казаки с диким гиком с шестами и привязанными к ним пушечными ядрами, стали сметать с бортов, охваченные паникой вражеские экипажи. Это вызвало ужасную панику в начале на первых, а затем на последующих судах персов.

Самому командующему войском персов Мамед-хану едва удалось ускользнуть из этого ада, а его дети, сын Шабан-Дерей и пятнадцатилетняя дочь, и персидская княжна Зей-Наб, попали в плен к казакам Разина. Пленил их кривой казак по имени Васька-лихой. Доставив пленников на остров пред очи Разина, он, отступив на шаг в сторону и широким жестом показал на трусящихся за его спиной детей и произнёс:

– Смотри батька кого я тебе в полон взял… Это же дети самого Мамед-хану. Еле, еле их из моря втащил. Чуть сам не утоп…

– Пленных не трогать, – сказал Степан Тимофеевич после их осмотра на острове.

И добавил:

– Мы их на пленённых султаном казаков обменяем.

Вернувшись в шатёр, он рассказал о случившимся попу. Тот вскинулся и посмотрев на детей, вошедших за Разиным.

– А, что с детьми Мамед-хана делать будем? – задал вопрос чёрный поп Феодосий.

– Пока ничего, а там видно будет. Может, продадим, а может, и обменяем, – с усмешкой сказал Степан Тимофеевич. Краем глаза он рассмотрел пленённую княжну и про себя отметил – хороша чертовка. Зей-Наб, сидевшая на корточках, очень сильно была напугана всем происходящим вокруг неё.

– Смотрите, чтобы с её головы и волос не упал, а то я Вас знаю, – предупредил он вошедших за пленниками назначенных охранников из казаков и погрозил им кулаком. Те молча посмотрели в его сторону и, увидев злой прищур его глаз, невольно опустили свои.

Какое-то неуловимое движение лески на удочке вывело из читательского коматоза Леонида, и он, бросив телефон и схватив обеими руками удилище, с силой потянул его на себя.

– Есть, есть подсечка, – радостно вскрикнул про себя Леонид. Натянутая леска превратилась в струну и издала жалобный звук, а лодка вместе с рыбаком устремилась к середине речной протоки.

– Только не сорвись, только не сорвись, – умолял он речного бога, постепенно катушкой выбирая леску. Лодка остановилась на середине протоки и медленно пошла по течению реки.

– Ну, сейчас я тебя достану, – заявил вслух рыбак и с большим усилием стал поднимать удилище вверх.

– Но что это такое? Большой и темный круг вышел на поверхность реки. Да я, что ли автомобильный баллон подцепил, – подумал Лёнька. Но баллон, выпрямившись, с силой ударил хвостом по воде и, задрав остроконечную голову, ринулся назад в пучину. Катушка на удочке от приложенного к ней усилия страшно затрещала, отпуская леску.

– Вот чёртова рыба – сорвётся.

Посчитав за благо, Леонид не стал делать резких движений удочкой и, дав угомониться рыбе, следуя за ней вместе с лодкой. Он водил её в реке до самого вечера, а к вечеру рыба, обессилев, сдалась, и он втащил её покорную сначала на лодку, а потом и на берег. Это был осётр – килограммов на пятнадцать. Домой Леонид тащил свой улов на спине в кромешной тьме, заходя с огорода к бабушкиному дому так, чтобы никто его не видел. Занеся рыбу в сарай, он позвал бабушку, и та, взглянув на рыбину, всплеснула руками со словами:

– Откуда такая здоровенная? У нас мужики уже давно таких не ловят.

– Что с ней делать? – задал неожиданно вопрос Леонид и посмотрел на бабушку.

– Возьми нож, вытащи кишки и выбрось их курам в наш сарай. Там их к утру не будет, а тушу разруби топором и занеси в дом. Я вымою и уберу в морозильник – он у меня пустой стоит.

Леонид, точно выполняя слова бабушки, и они провозились до часу ночи. Спать легли не ужиная. Рано утром Леонид, выбежав по нужде в туалет во дворе, попутно решил заглянуть и в курятник. Он хотел убедиться в правильности слов бабушки Лиды. Она оказалась права – от брошенных кишок рыбы там осталась только малая их часть. Пнув её ногой, Леонид заметил, как что-то сверкнуло там рыжим огнём. Нагнувшись, он увидел кусок жёлтого блестящего металла. Взявшись за него двумя пальцами, он потянул его на себя и, вытащив, обалдел от увиденного. Это был золотой перстень с красавцем камнем оранжевого цвета. Вымыв перстень под струёй холодной воды, Леонид рассматривал его уже у себя в комнате. Перстень имел небольшое отверстие в шинке как раз напротив вставленного камня. Камень был заделан в металл по самый карст. Сам камень был круглый и немного выпуклый вверх.

– Вот камень, как вмонтированная линза, – отметил про себя Леонид.

– А что за камень там стоит? – подумал он и, открыв закрома интернета в телефоне, просматривая камни…приблизительно определил – оранжевый цитрин.

Леонид крепко спал этой ночью у «себя» в комнате на старой разборной солдатской кровати, которая храниться в их семье с незапамятных времен. Бабушка Лида говорила, что кровать их семье досталась от пра – прадеда, который служил у самого Стеньки Разина – денщиком. Её берегли как реликвию семьи и установили в комнате его мамы, то есть дочери бабушки Лиды. Теперь он спал на ней и в эту самую ночь ему приснился удивительный сон, а приснилось ему вот, что…