Истории, оставленные ветром

Ирэн Сажэ

Истории, оставленные ветром

Душа ветра

А вы когда-нибудь пытались поймать ветер? Глупая затея, но всё же… Расправляем руки, закрываем глаза и…

Свист! Шелест! Шёпот! Вой!..

То нежный зефир, ласкающий кожу. То разъяренный ураган, сметающий все на своем пути. Но даже в своей ярости он прекрасен, как дикий зверь, вырвавшийся на свободу.

А ведь это душа! Душа ветра, озорная и неуловимая! Она танцует в кронах деревьев, заигрывает с волнами, щекочет носы прохожих. Она – великий проказник, вечный двигатель, генератор спонтанных приключений!

И всё же поймать ветер – глупая затея, скажете вы? Нельзя поймать душу! Но почувствовать-то можно! Попробуйте!

И вот ветер пронизывает вас насквозь. В этот момент вы понимаете, что ветер – это не просто воздух, это – сама жизнь, бьющая ключом!

Ия сидела на крылечке своего дома и не двигалась, она ловила ветер и наблюдала за облаками.

Ей казалось, что в облаках какая-то тайна. Они очаровывали своей покорностью и нежностью, в них жили ветер странствий и аромат вечности. Иногда казалось, что они были заряжены бунтарством и скрытой угрозой, непредсказуемостью и стремительностью. Так и хотелось спросить: "Где вы родились, в каких краях, вечные и бездомные странники, изменчивые и непредсказуемые?.."

Ия смотрела на облака: порой они мчались с невероятной скоростью, а порой – не двигались, словно зависли над ней и внимательно на неё смотрели. Что хотели узнать, что разглядеть? Прочитать мысли? А мысли-то были вполне земные.

Вчера уехали сын и внук. И как-то сразу дом опустел. Она понимала, что так и должно быть, что у них своя жизнь, свои дела, но все равно… тихо. Привыкла она за последнее время к их топоту, к мультикам из детской, к весёлому крику внука: "Дед, отзовись!", к доброму взгляду сына. А теперь только эхо их с дедом собственных шагов.

Взгляд оторвался от облаков. Ия оглядела свой сад. Розы… Розы были её страстью и вечной для неё загадкой. Она помнила, как у неё появился первый розовый кустик и с каким трепетом она каждое утро за ним наблюдала. В саду почти везде еще блестела роса тысячами бриллиантов, а роза… Нежная, элегантная, застенчивая, она была одинока в своём величии, но не несчастна. Каждый день она встречала восход и провожала закат, любуясь отражением своей красоты в капельках росы. Она дарила радость всем, кто её видел, и учила ценить прекрасное. Ия поймала себя на мысли, что с этой первой розой она прожила часть своей жизни, уже неповторимую, но такую прекрасную.

Мягкий солнечный луч, скользнув по крыльцу, на мгновение задержался у ног Ии и медленно пополз к её лицу. Он несколько раз шаловливо менял своё направление, то прятался, то выпрыгивал снова и, наконец, добрался до чашки с кофе, которая всё это время стояла на столике рядом. Ия про неё и забыла. Столько воспоминаний нахлынуло на нее!

Деревушка на краю леса

Чем дольше жила Ия, тем больше тянуло её в родные края.

Родилась она в небольшой деревушке на краю леса. Впрочем, такова особенность местности: все дома на краю леса у воды. Никаких особенных красот там не было. Да и сейчас нет, кроме этого леса, речки, ерика и легкого, прозрачного воздуха с необычным ароматом в любое время года. Но всё же эта местность всегда обладала какой-то притягательной силой. Ия помнит, как ей всегда хотелось вернуться домой, вдохнуть до боли знакомый аромат и почувствовать себя спокойной, счастливой, наполненной чем-то непередаваемым, волнительным.

Летом её манили цветущие или скошенные луга, ольховый лес, ерик, заросший ряской, и стога, пахнущие сухим и теплым сеном. Зимой, конечно, высокие ольхи в инее и замерзший ерик, обрамленный деревьями и огромными камышами, запорошенными снегом. Осенью и весной почему – то особенно притягательны были луга с невысокой травой и хлюпающей под ногами водой.

Влекли и запахи, пряные, сочные, обволакивающие, и звуки, будоражащие воображение. Часто, когда она слышала бульканье, хлюпанье, причмокиванье и шорох и ощущала сладковатый аромат ванили, в её воображении рождались такие необычные картины, которым позавидовали бы Левитан и Поленов.

Да, там всё было… Да что там было! Есть – родное, наполненное разнообразными красками, звуками, запахами. Там каждая травинка, каждое деревце, каждая бабочка на цветке, каждая ивушка, склонившаяся над водой, может поведать удивительную историю.

Ия понимала, что нет ничего милей на свете этого края. Вот только поехать уже не к кому и некуда. Она не один раз думала, как так случилась, что в какой-то момент вдруг устранилась от решения судьбы родительского дома, почему позволила им так распорядиться. Объяснение было у неё только одно: молодая была, семью свою строила. А может, пустота образовалась после смерти матери? Сейчас Ия даже сама себе не могла ответить на эти вопросы. Но очень сожалела, что не сохранила родительский дом.

Зачем? А чтобы был. И чтобы было куда приехать, когда уже не к кому приехать.

Нет, это хорошо, когда родительский дом сохранен, когда в нем осталась та притягательная атмосфера, которую помнишь всю жизнь (даже если внешне дом и изменился), когда можно в него вернуться (пусть на время).

Намного тяжелее, когда и родительский дом есть, и внешне он особо не изменился (ну, может быть, обветшал немного), а войти в него уже нет возможности: там живут другие люди…

Да Ия и не пыталась за всё это время в него войти. Боялась. Боялась, что разобьются, развеются, исчезнут её воспоминания, новый уклад жизни в когда-то родных стенах уничтожит их очарование.

И приезжая на могилы родителей, Ия только один раз отважилась проехать мимо своего родительского дома.

Нет, пусть в памяти останется свет, свет окон родительского дома. А в нём – тепло, спасение, утешение…

Так она решила.