Гнездо сыча на чердаке

Мария Коршунова

Гнездо сыча на чердаке

Снег в Талдомском районе, наконец, сошёл.

В этом году весна заявилась с опозданием на месяц. Ещё второго апреля ураганный ветер со снежными хлопьями превращал в настоящее испытание дорогу от автобусной остановки до экологической станции «Костеневский ям», этого странного, возвышающегося над деревенскими домами здания с приделанной наверху пожарной вышкой. Вышка давала не столь большой обзор, как того хотели студенты из дружины охраны природы и их старшие соратники: лес изрядно вырос с тех пор, как станцию возвели. Но тогда, второго апреля, не укладывалось в голове, что эти засыпаемые мокрым снегом окрестности вообще способны гореть. Студенты биофака МГУ, в основном девушки, покидали электричку в Талдоме, садились в маршрутку, выходили у поворота на Костенево и, дрожа от ветра, двигались в деревню. А ветер набирал небывалую силу, какой ему никогда не набраться в оставленной ими Москве.

Потому что в его распоряжении находилось большое пространство, расположенное как раз-таки со стороны ветра, с севера – Апсарёвское урочище, где и находился тот самый сарай.

В экостанции, где приходилось ночевать в спальных мешках и топить печку, даже в такую погоду студентам было хорошо. Собирались близкие по духу, увлечённые, романтичные натуры. Опытный природоохранник Михаил Крейндлин, или попросту Миша Крендель, старательно готовил молодёжь к пожароопасному сезону. День был насыщен лекциями о тактике и стратегии тушения природных пожаров, об основах деятельности добровольных огнеборцев, о животном и растительном мире заказника «Журавлиная родина». Разноцветная кошка Стрёма тоже вникала в их суть, перемещаясь с колен одного слушателя на колени другого. Примеряли на спину тяжёлые воздуходувки, проверяли оборудование, фотографировались в боёвках, травили байки, между делом управлялись на кухне. Стены внутри станции пестрели прибаутками: «Ответственный за пожарную безопасность Сергей Шойгу», «Совы против произвола жаворонков» и куда более затейливыми комиксами, понятными и смешными только для самих дружинников – «локальными».

А потом на станцию заглянул учёный Александр Шариков уже со своими студентами, начал рассказывать про виды сов заказника и методы их учёта. Начал он с нехитрого вопроса:

– Какие вообще виды сов обитают в центральной России?

На биофак МГУ не попадают случайные люди, и учёного засыпали ответами:

– Длиннохвостая неясыть!

– Воробьиный сыч!

– Домовый сыч…

Вот именно домовый сыч неделей раньше описываемых событий и повстречал вблизи Апсарёвского болота свою возлюбленную. Результатом их встречи стала кладка яиц на чердаке того самого сарая.

***

Сычиха уже больше двух недель высиживала птенцов, когда в школе посёлка Северный состоялось пробное ЕГЭ по русскому языку.

Всё было уже как на настоящем экзамене: рамки металлодетекторов и табу на использование телефонов. Одиннадцатиклассники бодрили себя шутками, не у всех русский был сильной стороной. А Соня, знавшая его, в общем-то, лучше всех, не принимала участия в разговорах и стояла, прислонившись спиной к стене, со сложенными на груди руками и презрительной улыбкой. Презрение было адресовано не одноклассникам, а процедуре пробного экзамена. Её свободолюбивую натуру унижал тщательный досмотр каждого – она видела в этом попытку государства заставить их ощутить собственную беспомощность. Не то чтобы Соня была оппозиционером-бунтарём, политика её сроду не интересовала, но от ОГЭ и ЕГЭ её коробило. Она справедливо полагала, что на деньги, вложенные в контроль над выпускниками, можно было отремонтировать множество школ, в том числе и её.

Её коробило от многого. От нищеты и пьянства родного посёлка, от семейных неурядиц. От того, что она уже должна выбрать своё будущее, а даже примерного представления о том, чем Соня хочет заниматься, у неё нет. И от того, что когда она его выберет, ей предстоит от четырёх до пяти лет ещё более бедной жизни в каком-нибудь московском общежитии при отсутствии родительского финансирования, где её будут презирать обеспеченные сверстницы. Соня не даст себя в обиду, она умный и настороженный, хладнокровный волчонок, но и подруг она там не найдёт. Их нет и сейчас, нет и молодого человека. Все знают о неблагополучии Сониной семьи, сторонятся и стесняются чужого горя, относятся нейтрально, держатся на расстоянии.

Она была несогласна с Львом Толстым, что, дескать, счастливые семьи счастливы одинаково, а несчастные несчастны по-разному. Это счастье красиво и разнообразно, а несчастье одинаково и тоскливо: алкоголь, конфликты с рукоприкладством, ограниченные финансы, равнодушие к детям. У одноклассников дела обстояли всяко лучше. Да, у некоторых были неполные семьи, у кого-то отчим вместо отца, шиковать не шиковали ни у кого. Но никто не боялся голода в ближайшем будущем, все ждали студенческих лет с интересом и радостью, напевая на переменах: «Шняга шняжная, жизнь общажная…» У них были репетиторы (у многих – ещё и автошкола), а Соня готовилась к экзаменам сама, но крайне вяло. За год она едва ли уделила самостоятельной подготовке больше трёх-четырёх часов, а уже пришла весна. Не было стимула, не было мечты, а были только хмарь на душе и недоверие к жизни. Соня имела немалые литературные способности – в прошлом году она дошла до телевизионного этапа конкурса «Умники и умницы», пройдя все предыдущие стадии отбора, но отказалась ехать на телевидение. За неделю до несостоявшейся поездки её семья впервые оказалась на комиссии по делам несовершеннолетних, и Соня ощутила злобу к обществу в целом. Не полетишь навстречу славе спустя неделю после того, как окунулась лицом в грязь. Она понимала, что эти мужчины и женщины, сотрудники администрации, полиции, прокуратуры и иже с ними правы и выполняют свой долг, но всё равно ненавидела их за то, что её рану бередят публично, за то, что её жизнь всё равно не станет лучше после штрафа семье за ненадлежащее исполнение родительских обязанностей. И тех, кто хвалил её за успехи и выражал надежду, что Соня сдаст ЕГЭ на высокие баллы, тоже ненавидела. Не будет вам больше ни успехов, ни высоких баллов, не станет она улучшать ничьи рейтинги.

И на сегодняшнем пробнике Соня специально внесла буквы и цифры в бланк ответов так, чтобы машина прочитала их неправильно. Единицу – не в виде вертикальной палки, а с «крышечкой» вверху и горизонтальной чертой внизу. А семёрку, наоборот, без горизонтальной чёрточки, которая обязательно должна была находиться посередине. Все ответы были правильными, но в каждом Соня намеренно допустила аналогичные ошибки в написании символов.

Сочинение нужно было настрочить на тему: «Что такое любовь?», приведя один пример из литературы, а другой – из реальной жизни. Сначала Соня хотела сдать пустым предназначенный для этого опуса бланк, раз уж всё равно поизгалялась над первым. Потом, подумав минут десять, вывела на черновике следующее: «Любовь – это когда по вечерам на крыльце «Пятёрочки» в посёлке Северный Талдомского района после закрытия магазина происходит следующая семейная драма. Старый алкоголик Женя дерётся со своей женой, старой алкоголичкой Любой, за право последнего глотка из бутылки с водкой «Талка». Когда она заплачет, он тоже начинает плакать, они обнимаются и застывают в объятиях на ступеньках крыльца. А кто из них сделал последний глоток – остаётся загадкой».