Судьба

Лия Виата

Судьба

НИ СЛОВА О СУДЬБЕ

Пролог

Много лет спустя, когда человечество стало лишь сказкой и преданием, в крошечном королевстве Майнхен, где обитала раса менехуне, родилась принцесса. На вид вполне обычная для фей: сиреневые глазки, пучок тёмных волос, светлая кожа, крепкое здоровье, средний рост и вес. Её нельзя было назвать ни миловидной, ни уродливой. Впрочем, для королевы низшего рода фей Миджестии момент появления дочери на свет стал самым счастливым и самым ужасным одновременно. В отличие от новорождённой она сама никогда не славилась здоровьем, а сейчас держалась на ногах с трудом.

Отменить праздник в честь рождения наследницы было непозволительной роскошью. Пытаясь сохранить на лице подобие улыбки, Миджестия стояла в небольшом тронном зале и приветствовала гостей. Как же ей хотелось скрыться в покоях и провести вечер наедине с мужем!

Гостей собралось видимо-невидимо. Приехали и представители высшего рода фей – пери, сильфиды, дриады и парацельсы, и низшие – брауни, лепреконы, пикси и дане. Хорошо ещё, что другие расы не соизволили пожаловать: тронный зал и так был переполнен. Стёкла опасно дребезжали от порывов ветра. Денег на их замену не хватало, и Миджестия опасалась, что одно из них не выдержит и свалится кому-нибудь на голову. Высшие феи сразу улетят, а низшим может не поздоровиться.

– Проверьте крепления на окнах, – не меняя вымученной улыбки, тихо приказала королева стражнику.

Тот кивнул и удалился. Миджестия подавила вздох. Поскорее бы этот вечер закончился.

– Поздравляю вас с рождением наследницы. Ваша дочка – чудо, – прощебетала одна из сероглазых сильфид, чьи крылья за спиной не могли ни на мгновение замереть.

Миджестия подозревала, что именно из-за неё сегодня ветер сходит с ума.

– Благодарю, – дружелюбно ответила она и ощутила на своём плече знакомую тёплую руку.

– Тебе надо отдохнуть, – мягко произнёс её муж, король Малтириаш.

Миджестия посмотрела в его голубые глаза, почувствовав прилив сил.

– Я бы с удовольствием, но оставить высших особ одних никак нельзя, – печально сказала она.

– Ты побледнела, – настаивал он.

– Всё из-за этого ужасного платья, – сразу нашла отговорку она.

Даже если денег не хватало на окна и новые скатерти, королевская семья обязана была поддерживать статус. Жёлтое платье, похожее на тюльпан с золотой вышивкой, своим весом прибивало её к полу, а изящный корсет не давал дышать. Что уж говорить о серьгах, колье и короне. Только на то, чтобы стоять прямо, уходили все силы. Король уже хотел что-то сказать, но двери зала снова распахнулись. Гости разом замолкли, уставившись на вошедшего.

Миджестия перевела взгляд на вход, и её сердце пропустило удар: лёгкой походкой к ним направлялся оракул. Это очень, очень плохой знак. От них ничего хорошего ждать не приходилось. Полностью белоснежный мальчишка задорно улыбался. Определить его возраст было невозможно – оракулы выглядели так, как хотели. Этот, видимо, предпочёл облик ребёнка.

– Рады приветствовать вас, – ровным голосом произнесла Миджестия.

Улыбка Оракула стала шире.

«Пожалуйста, только молчи, прошу тебя!» – звучало в её мыслях, словно молитва.

Оракул поправил белоснежные сверкающие волосы и уставился пустыми глазами без зрачков на новорождённую Мистритию. Та что-то агукнула в ответ. Кроме этого звука в зале царила тишина. Даже стёкла перестали дребезжать.

Оракул открыл рот, возвещая очередное непреложное предсказание:

Едва минёт последний детский год,

Беда большая от Драконов к вам придет,

И лишь наследница Мистрития народ свой от неё спасет.

Его потусторонний голос эхом отразился даже от переполненного зала. Королеве стало нечем дышать. Ноги подкосились. Оракул ещё раз хитро улыбнулся и исчез так же внезапно, как и появился. По тронному залу прокатился шепоток.

– Дракон? Неужели из самого Дракадриата?

– Какой ужас…

– Майнхен обречён. Точно вам говорю. Никто не может справиться с драконами!

– Но ей же не драться с ним придётся.

– Кто ж знает. Предсказания оракулов всегда туманны, они говорят загадками.

– Бедная королева. Гляньте на неё.

У Миджестии закружилась голова. В груди вспыхнула невыносимая боль, и она схватилась за сердце.

– Праздник окончен! – будто из-под воды донёсся до неё голос Малтириаша.

Наконец он взглянул на супругу, и его лицо исказилось от паники. Картинка перед глазами королевы поплыла.

– Миджестия! – крикнул он.

Больше она ничего не услышала.

Похороны королевы менехуне состоялись через несколько дней после праздника в честь рождения Мистритии, оставив в душах подданных неизгладимую скорбь.

***

Примерно в то же время, когда Миджестия и Малтириаш принимали гостей, в королевстве Дракадриат королевская чета сидела в огромной спальне новорождённого принца Рикрена. Мальчику недавно исполнилось четыре месяца.

– Растус, не позволяй ему сосать пальцы, – строго сказала королева Родриэна, отрываясь от книги на коленях.

– Но он такой милый! Как можно ему что-то запрещать? – пятилетний принц нехотя убрал руку из колыбели.

Чтобы заглянуть в неё, Растус притащил стул и вставал на цыпочки, ненароком покачивая кроватку.

– Конечно, милый. Он же весь в мать, – произнёс король Рабрион тоном, не терпящим возражений.

Родриэна перекинула через плечо каскад алых волос и прищурила ярко-зелёные глаза.

– Льстец.

– Именно за это ты меня и любишь. – Рабрион улыбнулся.

Пока родители были заняты разговором, Растус снова сунул брату палец. Рикрен тут же засунул его в рот. Старший принц подпрыгнул от восторга и едва не упал.

– Растус! – Королева вскочила с кресла и подбежала к сыну.

Тот успел ухватиться за бортик колыбели и удержаться. Родриэна спустила его на пол.

– Ну, мам… – проканючил он.

– Нет. Тебе пора спать, а Рабриону – возвращаться в кабинет, – не оставила она возражений.

– Ну, Родриэна, я только расположился! – пожаловался король.

– Ты помнишь, о чём мы договорились перед свадьбой? – Родриэна подняла указательный палец.

– О том, что я управляю Дракадриатом, а ты – королевской семьёй, – неохотно отозвался Рабрион.

– Поэтому… – безжалостно продолжила она.

– Поэтому я ухожу в кабинет, а Растус идёт спать. – Король вздохнул.

– Молодец. – Родриэна мягко улыбнулась. – Она поцеловала мужа и сына в щёки.

В дверь постучали. В комнату вошёл взволнованный слуга.

– Что… – начал король, но не успел договорить.

В спальню вплыл старец в белоснежных одеждах. Узнав в нём оракула, Родриэна встала перед колыбелью, заслоняя Растуса. Она гордо выпрямилась, всем видом показывая, что не отдаст детей.

Рабрион шагнул вперёд, закрыв их собой. Он напрягся, не сводя со старика взгляда. Зрачки его карих глаз стали вертикальными, а на лице проступила первая чёрная чешуя. Оракул низко поклонился. Ему не хотелось конфликта. Он ясно видел, что приблизиться к цели не позволят. Хотя оракулы были лишь вестниками, слава о них ходила дурная, а драконы – народ вспыльчивый. Запросто могли убить. Пришлось возвестить пророчество, не сходя с места:

Едва минёт последний детский год,

Драконов принц Рикрен на Майнхен нападёт.

Поселит в своем сердце боль пустую, разрушит королевство подчистую.

– Вон отсюда! – громыхнул рёв Рабриона.

Оракул попятился и через секунду скрылся за дверью.

– Кто это был? – испуганно спросил Растус.

Родриэна и Рабрион встревоженно переглянулись, оставив вопрос без ответа.

***

Ночь в последние дни сезона зелени отличалась особой магической притягательностью. У Озера Хейридж беспокойно вышагивал мальчик-оракул. Лунный свет будто отражался от него, делая ещё белее. Из-за елей показался такой же белоснежный старец.

– Ну что, ты сказал им? Сказал же? – мальчишка тут же подскочил к нему.

– Будто я мог поступить иначе… Меня чуть на куски не порвали. В следующий раз в Дракадриат сам пойдёшь, – проворчал старик.

– Ладно. Колесо, наконец, закрутилось. Давно мы не получали таких печальных откровений. – Лицо мальчика вытянулось.

– Тихо ты! Если кто-то услышит то, что ему не предназначено, весь мир с ума сойти может. Вымрем, как люди из легенд, – шикнул на него старец.

– Да, ты прав. Мы лишь наблюдатели, – согласился мальчик, не разделяя его беспокойства.

– Надеюсь, она будет довольна. – Старец устало вздохнул.

– Сомневаюсь. Им сложно угодить. Всё только начинается. – Мальчик улыбнулся. – Он уставился на отражение полной луны в озере.

Всего через восемнадцать лет колесо совершит оборот. К худу это будет или к добру, их больше не касалось.

Глава 1

Утро в канун семнадцатого дня рождения принцессы Мистритии Майнхен выдалось солнечным. Луч солнца едва заскользил по потёртым почти до дыр бежевым шторам, когда дверь комнаты открылась.

– Доброе утро, ваше высочество! – с энтузиазмом сказала горничная Шимона, неся перед собой тазик с водой для умывания.

Она вошла, попыталась поставить таз на столик, но тот опасно зашатался. Шимона ногой поправила стопку книг, служивших этому столику третьей сломанной ножкой. На лицо ей упала прядь светлых волос, и она быстро спрятала её под шапочку. Принцесса никак не отреагировала. Шимона распахнула шторы, пуская в комнату больше света, и подошла к кровати.

– Ваше высочество, пора вставать, – чуть раздражённо произнесла она и откинула одеяло.

Кровать оказалась пустой. Шимона тяжко вздохнула.

– Ну, как всегда. Будет ли хоть один день, когда она окажется именно там, где надо? – проворчала она и вышла из комнаты.

Принцесса Мистрития тем временем видела десятый сон, лёжа на стопке книг в библиотеке. Снилось ей что-то прекрасное, и просыпаться никак не хотелось, хотя за окном уже прокукарекал петух. Её рука потихоньку сползала со стопки, утягивая за собой голову.

– Теория квантовой магии! – выкрикнула она, когда больно ударилась головой об стол.

Мисти потерла ушибленный лоб и растерянно осмотрелась. Дверь в библиотеку открылась.

– Так и знала, что найду вас здесь, – недовольно произнесла Шимона. – Вы знаете, сколько сейчас времени и какой сегодня день?

Принцесса подскочила на ноги.

– Крылатые создания, я проспала. – Она окончательно проснулась и начала собирать со стола бумаги. – Мне срочно нужно к отцу.

Мисти со стопкой в руках выбежала в узкий коридор.

– Стойте! Нельзя в таком виде! Принцесса! – отчаянно завопила Шимона.

Мисти она нравилась, но порой уже не очень молодая горничная слишком много причитала, поэтому принцесса редко её слушалась. На ходу она одной рукой попыталась распутать колтуны в тёмно-русых волосах. Получилось плохо, так что это занятие она оставила, взлетела вверх по деревянной лестнице и встала около дубовых дверей. Прежде чем постучать, нужно было отдышаться, иначе отец снова отругает её за неподобающее поведение.

– Принцесса, юбка, – чуть слышно сказал молоденький зеленоволосый стражник Имикас, который сегодня дежурил у дверей.

Мисти взглянула на неё и смутилась, поняв, что юбка перекрутилась. Одной рукой такое не исправить.

– Подержи-ка. – Не дожидаясь ответа, она впихнула в руки Имикасу все свои документы.

Он от неожиданности чуть всё не уронил. Мисти поправила светло-сиреневую юбку и такого же цвета кофточку. Жаль, что отец не разрешает им с сестрой носить брюки, хотя многие принцессы их уже давно надевают даже на официальные приёмы. Она взяла свои вещи у стражника и постучала.

– Войдите, – сказал отец, уже успевший приступить к утреннему разбору бумаг.

Мисти спрятала за спиной документы, вошла в крохотный кабинет и за два шага подошла к столу короля Малтириаша, приютившемуся у окна рядом со шкафами с папками.

– Доброе утро, папочка. – Она широко улыбнулась.

Её отец скептично и настороженно поднял бровь. Мисти знала, что никогда не славилась милыми поступками вроде пожелания хорошего дня отцу рано утром, но сегодня ей нужно было быть максимально приветливой. Может, тогда он её выслушает.

– Доброе, – сказал отец, когда молчание затянулось.

– У тебя уже так много работы? – Мисти кивнула в сторону нескольких неровно сложенных стопок документов.

– Очень много, – нахмурившись, подтвердил отец, ожидая подвоха.

Её терпение закончилось, поэтому Мисти вытащила из-за спины бумаги.

– Я тут такое нашла. Это настоящий прорыв! – Её сиреневые глаза загорелись от воодушевления.

Отец протяжно вздохнул.

– Нет, правда. В этот раз тебе точно понравится. – Мисти начала перебирать бумаги, некоторые из которых посыпались на пол. – Одна из самых наших больших проблем – малый срок эксплуатации жилых домов. Их постоянно приходится отстраивать заново. У меня есть решение – несущие конструкции из гномьей руды! Она долговечная и поможет поддерживать строения. Ты представляешь…

– Мисти, – попытался прервать её король.

– Я всё просчитала и сделала макет. Денег тоже надо немного. Вообще, если получится, то можно будет сделать обмен с гномами на еду…

– Мисти! – рявкнул король.

Она замялась и замолчала.

– Пожалуйста, давай не будем обсуждать дела королевства. Это не то, чем должна заниматься принцесса менехуне, – строго произнёс он, сделав ударение на слове «принцесса».

– Но…

– Я ничего не хочу слушать ни про новых несушек, ни про водоповорот, – грубо произнёс король.

– Водопровод, вообще-то, – поправила его Мисти.

– Всё равно, – отмахнулся отец. – Опять ты со своими людскими сказками. Эта раса вымерла не просто так. Если вообще когда-либо существовала.

Мисти обиженно прикусила губу. Она всю неделю составляла эти чертежи, а отец не пожелал её выслушать даже в её собственный день рождения. Затем её взгляд уткнулся в лист, на котором стояла утренняя чашка чая Малтириаша. Она с неудовольствием узнала свой прошлый отчёт о централизованном водопроводе. Отец заметил её мрачное настроение и смягчился.

– Мисти, сегодня же твой день рождения. Может, тебе выбрать какое-нибудь новенькое платье или украшение? Бюджет сейчас это позволяет, – нежно произнёс он.

– Спасибо, пап. Я подумаю, – неохотно ответила она, не собираясь даже смотреть на обновки.

– Вот и хорошо. – Король встал и поцеловал её в лоб. – Теперь иди.

Она собрала свои бумаги с пола и развернулась к двери.

– Мисти, – неожиданно окликнул её отец.

Она с надеждой посмотрела на него.

– Не переживай ни о чём. Ты не бесполезна, и тебе не надо пытаться прыгнуть выше головы. Я со всем справляюсь, – мягко сказал Малтириаш.

Её сердце бухнулось вниз. Ничего не ответив, она вылетела из кабинета, встретилась с сочувствующим взглядом Имикаса, быстро сбежала вниз по лестнице и выпрыгнула из окна во двор. В её душе начала подниматься злость.

– Легко же говорить со стороны. Это не ему предстоит спасти свою расу, дом и семью. Да будь у меня хоть какие-то способности, кроме выращивания цветов, жилось бы легче! – себе под нос произнесла она, вышагивая между загонов со свиньями, овцами и курами.

Она уже и припомнить не могла, чего ещё не перепробовала. Учителя сменялись один за другим, но её магия оставалась слабой даже по меркам низших фей. Как прикажете с такими данными бороться против могущественного дракона?

Тогда Мисти попыталась посмотреть на ситуацию с другой стороны. Если не получалось найти свои сильные стороны, можно было поискать слабости противника. Только вот книга про драконов в их библиотеке была всего одна. Она рассказывала про их общую историю и правителей. Мисти зачитала её до дыр, всё больше расстраиваясь. Забыть о пророчестве не давал нестираемый знак фатума на запястье. Она старалась не отчаиваться и прочитала всю их скромную библиотеку. Там она нашла столько интересного, что могло бы помочь в процветании и защите менехуне, но отец до сих пор не желал её слушать. Опять получался замкнутый круг. Даже здесь она была бесполезна.

Свой народ и семью Мисти любила невероятно сильно, поэтому искала хоть какую-то лазейку. Она точно должна же хоть где-то быть, иначе дела менехуне плохи. Прогулка её немного успокоила. Она остановилась в конюшнях и погладила по морде пегую кобылу, которая ущипнула её за кофточку. Мисти ничего для неё не принесла, и животное быстро потеряло к ней интерес.

Шансы на успех у неё всё ещё имелись. В первый месяц урожая она должна будет поехать в академию Айфель, в которой соберутся все существа, имеющие пророчества оракулов. Они обязаны провести там последний год перед совершеннолетием. Почему – оракулы не объясняли. Они редко вообще занимались этим. Плюс – она наверняка сможет узнать о драконах. Минус – ей придётся встретиться с тем, кто попытается уничтожить Майнхен. Хорошо, что до совершеннолетия ни одно пророчество не исполнялось. Идти наперекор оракулам и пытаться убить её в академии даже дракон не станет. Во всяком случае, Мисти на это надеялась.

Глава 2

Улыбайся, Рен. Просто улыбайся. Его скулы свело от приторной фальшивой улыбки, шея не поворачивалась, а спина затекла. Отчаянно хотелось потянуться, но косой взгляд отца пригвоздил его к трону.

– …таким образом мы получить выгода. Прошу рассмотреть. Это выгода. Больша выгода! – наконец закончил низенький гном с каштановой бородой и поклонился так низко, что подмел ею чёрный камень пола.

Рикрен перестал его слушать, как только тот начал говорить о руде, и полагал, что это было начало речи. В большие окна лился тёплый свет сезона зелени. Сидеть на жёстком троне в послеполуденный час не хотелось, и Рен всерьёз задумывался лечь и вытянуться прямо на своём месте. Его трон такой большой, что он вполне мог уместиться на нём и в горизонтальном положении. Правда, тогда мама сразу убила бы его за нарушение этикета. Пришлось терпеть.

– Хорошо. Мы дадим вам ответ в ближайшее время, – сухо произнёс Рабрион.

Гномы ходили к ним уже седьмой сезон подряд. Вряд ли отец с братом станут думать о сотрудничестве, особенно если учесть, что гномы плохо объяснялись на межрасовом языке, а драконьего и вовсе не знали. Им просто некогда заниматься расшифровкой их письмен.

Гном довольно улыбнулся и покинул тронный зал. Рен не выдержал и потянулся. Спина хрустнула.

– Кажется, они будут ходить до тех пор, пока мы правда не обоснуем отказ, – устало сказал Растус.

В отличие от Рена, он никаких трудностей от сидения не испытывал. Всё же именно ему предстояло стать новым королём драконов, а Рен должен был получить под контроль герцогство на юге. Как же ему туда не хотелось. Передёргивало каждый раз, когда он думал о том, что всю жизнь будет отсиживать задницу на жёстких тронах.

Всё же погода слишком хороша. Надо улизнуть из душного замка хотя бы в сад после приёма посетителей.

– Рен, не хочешь заняться этим вопросом? – спросил король.

– Что? – У Рена все мысли из головы уплыли, и он не сразу понял, о чём его спросили.

Отец послал ему недовольный взгляд карих глаз, а такие же глаза брата насмешливо улыбнулись. Из них троих на тронах только он был ярким пятном справа. Мама участия в политических делах не принимала.

– Смею напомнить, что скоро начнётся сезон урожая и мне нужно будет отправиться в академию Айфель, – серьёзно, но осторожно ответил он.

– Зачем вообще тебя спросил? Ты найдёшь миллион причин для отказа, – проворчал отец. – Хватит на сегодня посетителей. Мне и Растусу нужно заняться бумагами.

Рен с энтузиазмом вскочил на ноги. Его длинные алые волосы, заплетённые в хвост, взметнулись за ним. Он легко поклонился отцу и начал раскачиваться с пятки на носок в ожидании. Как только за Рабрионом закрылась дверь, Растус расхохотался.

– Если ты пытался сделать заинтересованный вид, то это полный провал. Я прямо читал в твоих глазах посыл гному катиться туда, откуда он выполз, – с широкой улыбкой сказал брат.

– Ты обесцениваешь все мои ужасные старания и страдания, – драматично ответил Рен. – Ты только посмотри, моя задница уже стала совсем плоской!

Растус снова рассмеялся.

– Уверена, твоя, как ты выразился, «задница» в полном порядке, – раздался звонкий голос у входа, заставив братьев вздрогнуть.

Родриэна с идеальной осанкой шагала к них. Рен смутился: при матери нельзя так себя вести. Она не одобряла простонародных слов.

– Прости, мам, – серьёзно произнёс Рен и спустился к ней.

Она поправила его манжеты, пригладила волосы и окинула критичным взглядом.

– Когда же ты уже повзрослеешь? – с волнением спросила она. – Тебе необходимо стать серьёзнее, ведь скоро…

Родриэна резко прервала саму себя. Рен ощетинился. Она затронула тему, на которую он давно наложил табу.

– Сам разберусь, – сказал он чуть более резко, чем требовалось, и покинул тронный зал.

Растус догнал его в длинном широком коридоре с яркими красными гобеленами на стенах.

– Зря ты так. Мама волнуется, да и мы с отцом тоже, – обеспокоенно произнёс брат.

– Знаю, но ничем не могу помочь. Я не хочу это обсуждать, – отрезал Рен.

Они миновали коридор и вышли к чёрной арке, которая вела в сад.

– А по-моему, тебе нужно с нами поговорить, – упрямо заявил Растус.

– О чём? О том, что внутри меня живёт чудовище, готовое убивать? Или о том, что моя магия годится только на растопку камина? – Рен окончательно вышел из себя.

– Не смей говорить о себе нечто подобное! – угрожающе рявкнул Растус, и Рен растерял запал. Он терпеть не мог ссориться с братом. – Ты не чудовище, и оно не живёт внутри тебя. Внутренний Дракон – часть твоей сущности, нравится тебе это или нет. И магия у тебя не слабая. Ты просто боишься её использовать, потому что не хочешь потерять контроль.

Рен замер и недовольно уставился на него. Больше всего его раздражала правота Растуса. Если не Дракон – чудовище, то им является сам Рикрен. Это принять намного труднее. Все всё время убеждали его в обратном, но он знал, что они лгут. Тот, кто должен уничтожить целое королевство и убить множество невинных существ, не может быть добрым и хорошим. Это просто невозможно! Собственно, поэтому Рен и наложил табу на эту тему. Ему не нужны пустые слова утешения. Он вообще не хотел исполнять это проклятое предсказание, но прекрасно знал, как на такие слова отреагируют родственники.

– Нельзя игнорировать слова оракула. Это может привести к огромной катастрофе, – произнёс отец, когда Рен впервые поднял эту тему.

Самым ужасным стало согласие с Рабрионом матери и брата. Рен оказался в ловушке между словами незнакомого существа и собственными моральными принципами. Сейчас же он просто молча смотрел на Растуса. Никто не сможет его понять. Брат неожиданно смягчился и положил руку ему на плечо.

– Рен, я знаю, что тебя раздирают противоречия, но ты не можешь вечно подавлять часть самого себя. Пусть будущее мне не известно, но я прожил рядом с тобой всю жизнь. Ты сильный и добрый. Начни хоть немного доверять самому себе, – чуть печально сказал брат и ушёл.

Над головой громыхнуло. Рен поднял взгляд к небу и понял, что погода испортилась так же быстро, как его настроение. В душе бушевала буря, а на лице, казалось, уже проступала чешуя. Ему срочно нужно было выпустить пар, иначе Дракон покажется.

Рен бросился в свою комнату, минуя молчаливых стражников и слуг, которые порой бросали на него взволнованные взгляды. Конечно, они его обсуждали. Второй принц драконов Рикрен Дракадриат был их любимой темой для сплетен. Порой до него долетали обрывки фраз, сотканных из сочувствия.

Стража у комнаты расступилась, и он влетел в неё на всей скорости. Место колыбели давно занял ещё один диван, а у правой стены расположилась кровать, на которой уместилась бы вся его семья, не касаясь друг друга. Рен бросился к гардеробу. Его там встретили рубашки, штаны, туфли, но всё не то. Когда он нащупал гладкое дерево, на его лице заиграла искренняя улыбка. По окнам начал барабанить дождь, небо осветила яркая вспышка молнии. Рен вытащил на поверхность хорошо спрятанную скрипку. Когда он впервые увидел этот инструмент у музыкантов в замке, то просто влюбился в него. Он умолял артиста научить его играть, и тот в итоге сдался. Правда, взял с Рена слово, что никому он об этом не расскажет, – ведь не пристало принцу драконов заниматься такой чепухой.

Рен подошёл к балконной двери и рывком распахнул её. На него налетел ужасный порыв ветра, заставивший волосы заметаться из стороны в сторону. Ливень окатил его водой. Рен тут же промок насквозь, но его это не остановило. Обычно он уходил из замка в сад, чтобы поиграть, но сегодня гром такой сильный, что его точно никто не услышит.

Белое дерево скрипки легко легло на его плечо. Рен не боялся испортить инструмент, потому что его создали магией дриад. Надо очень постараться, чтобы испортить такую вещь. Впрочем, для магии драконов это не представляло трудностей. Рен занёс смычок, словно меч, и первый аккорд разбил пространство.