Тени тайского рая

Часть 6. День сурка

 К нам лихо подъехал скутер. Им управлял высокий светловолосый голубоглазый мужчина лет 55-ти. Сзади сидела и держалась за него женщина среднего возраста со шлемом на голове. Она неуклюже сползла со скутера и протяжно ответила «молодому» человеку:

– О'кееей.

Блондинка с тонкими редкими прямыми волосами до плеч, большими серыми глазами, морщинистыми лицом и шеей, расплывшейся талией, обвисшей грудью шестого размера и ярко-красным цветом накрашенными губами представилась:

– Ну, здравствуйте, я Раиса.

– Я так и поняла, очень приятно, вот увиделись, наконец-то, – ответила я.

Раиса со своим немецким бойфрендом Куртом жили в другом отеле, в километре от нас. Курт каждый год покупал Раисе билет на самолёт, оплачивал отель в Бангкоке, видимо, оплачивал и отель на острове. В прошлом году Раиса при возвращении в Москву опоздала на самолёт, и он купил ей обратный билет. В этом году он оформил услугу за не вылет, доплатив 100 евро. Какие были у них отношения, я не знаю. Раиса рассказывала своей подруге Ольге, нашей общей знакомой, что в прошлом году они жили в отеле группой из нескольких немцев, и Раиса готовила им еду. Может быть, она у них повариха? Чтобы полететь на остров и иметь какие-то деньги на личные расходы, Раиса оформляла кредит в банке. По возвращении в Москву она устраивалась на работу на автозаправочную станцию, находящуюся недалеко от её дома, и выплачивала кредит. Она говорила, что Курт много раз предлагал ей выйти за него замуж. Однако, она никак не решалась оставить своего 35-летнего сына одного… Что-то в эту басню мне не очень верилось.

На поляне, покрытой густой жёсткой невысокой травой с проплешинами из песка Лина и Раиса принялись делать зарядку – обычная зарядка с упором на дыхательные упражнения. Лина сделала глубокий вдох и длинный протяжный выдох сопровождающийся свистящими и жужжащими хрипами.

– Я никак не могу вылечить бронхит, – сказала Лина. – Я заболела в декабре, меня возили в госпиталь, там обследовали, я пропила антибиотики, но вот кашель остался.

Подробно расспросив Лину о характере кашля и свойствах мокроты, я определила, что у неё хронический обструктивный бронхит и порекомендовала длительное лечение современным лекарством «Флуимуцил».

– И через полгода ты полностью поправишься, – уверенно сообщила я.

Лина с Раисой постелили коврики на траву и перешли к упражнениям лёжа, укрепляющие мышцы брюшного пресса и улучшающие движений в коленных и тазобедренных суставах. Её команды раскатывались по всему побережью, и Раиса беспрекословно их выполняла.

На поляне росло несколько пальм.

Я остановилась перед удивительным деревом, лежащим на краю поляны. Оно росло как будто задом наперёд: из земли торчали не стволы, а причудливые, скрюченные корни, похожие на щупальца гигантского спрута, а уже от них в небо тянулись три зелёных ствола. Воздушные корни назывались пневматофорами, как я где-то читала. Они, словно трубки аквалангистов, помогали дереву дышать, уткнувшись в бедную кислородом илистую почву.

Это были мангры. Часовые побережья, единственные деревья на свете, способные пить солёную воду. Я присмотрелась к глянцевым, ярко-зелёным листьям. На них, будто тончайшая искрящаяся пыль, лежали кристаллики соли. Так растение, вечнозелёное и неуязвимое, избавлялось от излишков соли, превращая свои листья в миниатюрные солончаки. Неудивительно, что эти непобедимые заросли могли сдержать натиск волн и даже укротить ярость цунами.

На земле, среди спутанных корней, лежали тёмно-коричневые плоды, крупные, сморщенные коробочки. Не семена, а готовые проростки. Жизнь, уже готовая отправиться в плавание, чтобы укорениться на новом берегу.

 К нам подошли две женщины преклонного возраста, одетые в короткие шорты и футболки зелёного и белого цветов. В подоле футболки одной из них лежало штук 10 плодов мангрового дерева. Один их знакомый проделывал дырки в плотной оболочке и нанизывал их на нитку – получались оригинальные бусы.

– Какая сила… – подумала я, поднимая один из прочных, тяжёлых плодов. – Надо сыну привезти несколько плодов дерева, которое пьёт море и дышит корнями, – идеальный подарок.

Упражнения подошли к концу, и мы все вместе спустились к морю. Я надела ласты и осторожно вошла в воду. Вода – тёплая ласковая и как будто шёлковая нежно обволакивала всё тело.

– Таня, туда не плыви, – услышала я Лину, – там водоросли.

Что-то жёсткое и шероховатое коснулась моей руки. Я вздрогнула. Это были водоросли тёмно-зелёного цвета с фестончатыми краями. Я быстро отплыла от них.

– Распорядок дня такой, – заявила Лина, – в 6 утра зарядка, плаваем до 10 утра, затем завтрак, с 11 до часу я опять плаваю. После обеда отдых до четырёх часов дня. Затем я плаваю до пяти часов. В шесть часов ужин. Спать я ложусь рано, в девять часов вечера. Распорядок дня Лины целиком построен вокруг моря. Она не просто жила у моря – она дышала им, становилась частью его ритма. Каждое утро в 6.00 она выходила на его берег, отдавая ему свою энергию и волю. Это было ежедневное, добровольное жертвоприношение своего «Я» в обмен на иллюзию контроля и порядка. Её жизнь свелась к циклу «зарядка – плавание – еда – сон». В этой аскезе не осталось места для личных желаний, увлечений, спонтанности. Она добровольно упростила свою жизнь до ритуала – это молитва. Её молитва была обращена к морю.