После развода. Сильная – не значит счастливая

– Они… – сжимаю пальцы на руле сильнее, стараясь говорить ровно, без срыва. – Илья и его мать обезумели. Психически неуравновешенные… Я не преувеличиваю. Остаться с ними под одной крышей было бы опасно. Я это почувствовала на уровне инстинкта. Уверена, придушили бы меня, если не страх. Ведь или родители, несмотря ни на что, это дело просто так не оставят.

На другом конце повисает пауза, которая длится около минуты. Даша анализирует мои слова.

– Они с тобой что-то сделали?

Опускаю боковое стекло, чтобы надышаться воздухом. Но снова идёт дождь, а мне становится холодно от капель, что снова промокают мою одежду. Приходится сделать пару глубоких вздохов и закрыть окно обратно.

– Приеду – расскажу, Дашуль. Сейчас просто… не хочу нервировать себя все больше. Итак бешусь. Злая, как собака. Готова все вверх дном перевернуть.

– Успокойся, Слава. Вытворишь на эмоциях что-нибудь, потом исправить ситуацию не сможем, – говорит она почти сразу. Голос становится твердым. – Я все подготовлю. Жду тебя.

– Спасибо.

Сбрасываю вызов, кладу телефон на сиденье и возвращаю взгляд на дорогу, которая плывет перед глазами, как в тумане. Фары машин, капли на лобовом стекле, знакомые улицы – всё кажется размытым, неосязаемым. Я будто еду сквозь пустоту.

В памяти всплывают слова отца. Его хрипловатый голос, усталый, с тем особым оттенком, который появляется, когда он старается быть мягким, но говорит правду…

«Илья ненадежный. Он не тот, кто будет тебя защищать, оберегать. Он не способен любить по-настоящему. Он умеет только брать. Манипулировать. Думать о себе и о деньгах. Ты заслуживаешь большего, Слава. Намного большего».

Я помню, как тогда злилась. Возмущалась. Упрекала отца в том, что он не даёт мне дышать, не верит в мой выбор. А он просто молча смотрел. Без осуждения. Но с болью в глазах, которую я тогда не хотела видеть.

И сейчас… сейчас эти слова режут по-живому. Потому что каждый слог оказался правдой. Он предупреждал. Он знал. А я… я предала его. Семью.

Потому что не хотела замуж за того ботаника, что работал на папу. Именно это было его целью. Но мне не нравился тот очкарик, что постоянно любил стричь волосы, как школьник. И вел себя так, будто он вовсе не интересовался женщинами. Порой мне казалось, что он гей.

Не знаю, что случилось с ним потом. Я выбрала Илью, потому что на тот момент он очень красиво ухаживал за мной. Дарил цветы, отвозил на прогулки, отдых…

Обманулась я.

К глазам подступают слезы. В горле поднимается тугой, удушающий ком. Я напрягаю челюсть, моргаю, чтобы сдержать вырывающиеся наружу эмоции. Однако не получается.

Мне плевать на ядовитые слова мужа и его матери. Плевать на то, что Илья ударил меня несколько раз, даже не послушав.

Я плачу из-за отца, которого не послушала.

Горячие, злые слезы текут по щекам. Не могу их остановить. Срываюсь на рыдания. Сначала сдавленные, потом громкие, беспомощные. Руки соскальзывают с руля, я съезжаю к обочине, ставлю машину на аварийку.

Бью ладонями по рулю. Снова и снова. От злости. От боли. От собственного предательства.

– Прости… – шепчу в никуда. – Папа, прости…

Слезы захлестывают. Я плачу громко, с надрывом, как не плакала уже много лет. Позволяю себе это впервые за всё время, что вышла замуж за ублюдка-мужа. Позволяю себе быть слабой.

И с каждой минутой становится чуть легче. Душа, будто забитая до краёв, наконец, проливается через край. Чуть-чуть опустошается. Чуть-чуть очищается.

Я сижу в машине, уткнувшись в руль, и просто плачу. Больше не стану молчать, не стану терпеть оскорбления, унижения. Клянусь, все, кто виноват, расплатятся за мои слезы.

Подъезжаю к дому Даши спустя двадцать минут. Промокшая, потому что снова открыла окно, с усталым лицом, заплаканными глазами. Еле держусь на ногах. Поднимаюсь по лестнице, как через вязкую воду. Лифт работает, но мне нужно немного успокоиться.

Нажимаю на дверной звонок.

Подруга открывает почти сразу. Глаза огромные, растерянные. Когда ее взгляд скользит по моему лицу, она ахает.

– Господи, Слава… – Она делает шаг вперёд и сразу обнимает меня.

Я не сопротивляюсь. Просто стою, прижавшись к её плечу. А она шепчет:

– Что они с тобой сделали?

– Всё в порядке, – выдыхаю. – Не переживай. Что сделали – такую же ответку получили.

Она отстраняется, нахмуренная, но я вижу, как уголки её губ подрагивают – между злостью, непониманием и чем-то, похожим на неловкую усмешку.

– Подожди… Ты серьёзно? Ты… Ты ему врезала? – спрашивает она тихо, но с лёгкой, почти детской надеждой в голосе.

Я едва заметно киваю.

– Конечно. А ты что думала? Я буду молча стоять и смотреть, как они меня калечат? Да и не просто же так я несколько лет занималась боксом.

На лице Даши вся палитра эмоций: и печаль, и злость, и облегчение, и что-то похожее на гордость. Она проводит ладонью по моим волосам, сглатывает шумно.

– Нам бы вот таких вот… мужчин-спасателей, которые появляются в самый неожиданный момент. Но так… вовремя. Прямо, как тот красавчик у ресторана, что тебя подхватил.

Я отвожу взгляд, тихо хмыкаю.

– Если бы ты знала, кто он такой… Такой же говнюк, как и Илья, и моя свекровь.

Даша резко поворачивается ко мне, глаза расширяются.

– Что? Ты о чём?

– Потом расскажу, – отмахиваюсь, проходя вглубь квартиры. – Сейчас, пожалуйста… ванну. Я хочу смыть с себя весь этот день.

Она молча кивает, хоть и в замешательстве. Да и любопытно ей, знаю, но ничего больше не спрашивает. И именно за это я её и люблю.

Может, я ошибаюсь насчет того парня… Может, действительно случайно оказался там. Однако… Разве такое совпадение бывает? Едва он поймал меня, сразу сделали те снимки, будто знали, что такое произойдет?

Абсурд какой-то.

Однозначно, все было подстроено. Чтобы в суде быть на шаг вперед.

Глава 5

Я выхожу из душа, завернувшись в мягкое полотенце, и направляюсь в комнату, которую Даша приготовила для меня. Капли воды всё ещё стекают с волос, кожа тёплая, распаренная – но впервые за день я ощущаю, что начинаю по-настоящему дышать.

Вхожу в спальню. Свет приглушенный, тёплый, приглашающий остаться. На кровати аккуратно разложена одежда. Я невольно улыбаюсь: это так в духе Даши. Легкое домашнее платье на тонких бретельках, почти невесомое. Черное, с легким сатиновым блеском. Оно больше похоже на ночную сорочку, но выглядит женственно и красиво.

Я надеваю платье, вытираю волосы полотенцем, потом расчесываю их. Всё тело налито усталостью, будто после долгого заплыва в ледяной воде. Ложусь на кровать, стараясь не думать ни о чем. Но мысли, как назло, настигают.

Что это вообще был за день? Всё происходящее кажется каким-то затянутым, странным сном. То ли страшным, то ли смехотворно абсурдным. Сцены мелькают одна за другой – голос Ильи, глаза его матери, напряжение, вспышка гнева, бегство. Все сливается в какой-то хаотичный поток. Ни один момент не дает покоя.

Я думаю только об одном – как развестись с мужем. Хочу все закончить спокойно, хладнокровно, без потерь. Все, что у меня есть, я создала сама. Дом куплен на мои деньги, оформлен на меня. Но приобрела я его уже в браке. А значит, совместно нажитое имущество. Абсурд.

Офис у меня был до замужества. Машина тоже. Но старую я продала, купила новую. И, скорее всего, по закону теперь и ее придется делить. Однако радует одно, что Илья тоже купил тачку. Возможно, хотя бы тут у каждого останется своя.

Меня трясет от злости. Как можно делить то, к чему он не имел никакого отношения? Он ничего не вложил. Ничего не сделал. Но закон порой глух к справедливости.

Я отчетливо понимаю: я не отдам ему ни капли. Придется найти хорошего адвоката, судиться. Но я готова. Не сдамся. Лучше умру…

Мысли становятся тяжелыми. От них кружится голова, внутри все сжимается. Я устала до потери ощущений, но даже в таком состоянии понимаю, что не усну. Не получится.

Рядом раздается тихий голос Даши. Она будто боится меня спугнуть, поэтому говорит чуть ли не шепотом:

– Слав, ты что-то сказала?

Я поворачиваю голову:

– Извини. Я просто задумалась. Что-то случилось?

Она делает шаг в комнату, облизывая губы.

– Меня пригласили в клуб. Друзья уже там. Клуб совсем рядом, в соседнем квартале. Пойдём со мной? Ты отвлечешься, немного выпьем, расслабишься. Завтра выходной, ты же все равно не собиралась на работу?

Я хочу отказаться – это первое, что приходит в голову. Я устала. Очень. Но в то же время понимаю, что лежать с этими мыслями – еще тяжелее. Я не усну. И точно не отдохну. Слишком много боли внутри, слишком много гнева и вопросов без ответов.

Я глубоко вдыхаю, на секунду прикрывая глаза.

– Хорошо. Пойдем. Только… тебе придется дать мне подходящую одежду.

– О, боже… Да не вопрос!

Даша разворачивается и почти бегом выходит из комнаты. Через пару минут она возвращается – в руках короткая черная кожаная юбка и белоснежная рубашка. Не офисная, а красивая, воздушная, нарядная – то, что Даша называет «одеждой для жизни».

– Примерь это. Думаю, тебе подойдет, – говорит она с легкой улыбкой и подмигивает.

Я не спорю. Просто принимаю одежду и иду переодеваться. Юбка садится идеально, подчёркивая талию и ноги. Рубашка – полупрозрачная, свободная, с глубоким вырезом, мягко ложится на тело мягко. Какие-то иные чувства появляются внутри. Уверенность. Спокойствие. Женственность…

Подхожу к зеркалу. Беру косметику Даши – тушь и помаду. Мне этого достаточно. Никогда не любила перебарщивать с макияжем. Справляюсь быстро и с каждым штрихом на лице будто стираются следы сегодняшнего кошмара. В зеркале уже не злая, раздавленная женщина. В зеркале уверенная в завтрашнем дне девушка.

Мы спускаемся, садимся в машину. На улице уже стемнело, клуб находится в соседнем квартале. По пути я молчу, лишь думаю, с кем обговорить тему развода. Знакомых адвокатов много, но мне нужен тот, кто даст мне гарантию, что потери у меня будут минимальные.

Даша ставит легкую, танцевальную музыку. Она что-то рассказывает, смеется. Я слушаю вполуха, но благодарна ей за этот шум, потому что он отвлекает от мыслей.

У клуба слишком много народу, но не тесно. Внутри свет, музыка, ритм, в который хочется вписаться. Мы подходим к столику, где уже собралась компания: трое парней и две девушки – друзья Даши. Все встречают нас с улыбками, без лишних вопросов. Заказываем напитки.

– Что-нибудь покрепче, – прошу я у официанта.

Приносят виски. Делаю глоток, который сразу же обжигает горло. В этом есть нечто очищающее, даже освобождающее. Я, наконец, перестаю думать об Илье, разглядываю присутствующих.

Музыка становится громче.

– Пойдём, потанцуем? – приглашает один из друзей Даши. Высокий, темноволосый, спортивного телосложения.

Я чуть колеблюсь, но встаю. Двигаюсь в ритме, позволяя себе забыть, что я все еще замужем. Плевать. На днях избавлюсь от брака, который был для меня тяжелым грузом на протяжении долгого времени. Только жаль, что я слишком поздно опомнилась и потеряла столько лет…

– Ты очень красивая, – слышу у самого уха. Руки парня на моей талии скользят ниже к ягодицам. Сжав его запястья, возвращаю их на место.

– Спасибо, – усмехаюсь. – Тебя как зовут?

– Мирон.

– Отлично. Так вот, Мирон. Ты вроде на танец пригласил. Я не позволяла себя лапать.

Он выгибает бровь, не ожидая от меня такого ответа. Наклоняется к моему уху и, касаясь его мягкими горячими губами, шепчет:

– А жаль… У меня уже встал на тебя.

Закатываю глаза.

– Сегодня мой муж получил такой удар, вряд ли у него встанет как минимум месяц. Не заставляй меня сделать то же самое с тобой, – цежу сквозь зубы, чувствуя на себе взгляд со стороны барной стойки. – Поверь мне, тебе это совершенно не понравится. И да, я думала, что у Даши адекватные друзья.

Из-за музыки приходится кричать. Я вижу, как с каждым моим словом парень удивляется сильнее.

– Ты… Замужем?

– Представь, да…

– А что тут делаешь тогда?

– С каких пор замужние девушки не развлекаются в клубе?

– Ну, я бы свою жену не отпустил. Тем более, такую красивую.

– А сам бы пришел, да?

– Ну да.

– Чтобы новую бабу на крючок поймать? Переспать с ней?

– Почему бы и нет, если девушка не против?

– Все вы мужики, такие ублюдки… вам бы дырку, хоть какую. И чтобы мордашка красивая была, да и деньги. Правильно?

– Да нет, не совсем так.

– Мирон, иди на хрен, а? – отталкиваю его от себя в тот момент, когда музыка сменяется на другую.

– Скучная ты, – прилетает мне в спину.

Фыркаю, иду к барной стойке. Сажусь на высокий стул.

– Воду дай, со льдом, – обращаюсь к бармену. – Спустя минуту передо мной стоит мой заказ. – Сколько я должна?

– Угощаю, – раздается сбоку.

Повернувшись, не верю своим глазам. Вот же ж… Лже-спаситель, мать его!

– Какого черта?

– Совпадение? Судьба? – выгибает он бровь, запивая виски. – Лично с моей стороны это… Любовь с первого взгляда.

Глава 6

Меня будто бьёт током. Я откидываюсь назад и сжимаю ладони, чтобы не врезать по его самодовольному лицу. Не потому что боюсь, а потому что… просто не хочу шоу на весь бар.

– Слушай сюда, – произношу я сквозь стиснутые зубы. – Исчезни. Исчезни из моего поля зрения. Удали себя из этой реальности. Я не хочу тебя видеть. Ни сегодня. Ни потом. Ни в каком угодно «судьбоносном» контексте.

Он смеется. Не громко, чуть слышно и, кажется, хрипло. Как будто это все для него игра, и мои слова его не задевают вовсе.

– Думаю, у тебя не получится от меня избавиться, – тянет он и берет бокал, чтобы сделать глоток. – Я в этом заведении круглые сутки.

Я не раздумываю. Хватаю его стакан, и, не мигая, выливаю весь оставшийся виски ему на грудь. Струя обдает его рубашку, скатывается по лацкану пиджака. Он вздрагивает от холода, от неожиданности. Но не злится. Только ухмыляется шире, словно это его только забавляет.

– Предупреждаю в последний раз, – говорю я спокойно, холодно. – Ещё одно твое появление в моей жизни, и я позабочусь, чтобы ты исчез с концами.

Поднимаюсь с барного стула. Не оборачиваясь, иду к столику. Сердце стучит глухо, в горле пульсирует бешенство. Даша замечает мое выражение лица, уже собирается что-то спросить, но я качаю головой:

– Потом, – бросаю коротко и опускаюсь на диван, пододвигая к себе стакан с остатками виски. – Просто налей мне ещё.

На этот раз двойную дозу.

И пусть все горит в аду.

Долго сижу за столом, обхватив ладонями бокал, и смотрю, как танцует Даша. Она смеется, кружится под музыку, прижимается к плечу какого-то высокого парня в белой футболке.

Мой взгляд падает на того, с кем я танцевала час назад. Он наблюдает за мной.

Я, качнув головой, снова смотрю на подругу. Она пьет, время от времени кидает в мою сторону быстрые, сияющие глаза – счастлива. Живет. Отвлекается. Так, как, по идее, должна бы сейчас и я. Ведь я почти избавилась от брака. Больше не придется доказывать, какой Илья хороший и что его многие недооценивают.

Черт, а зачем я это вообще делала? Все думаю, но никак не пойму.

Вокруг все выглядит, как с чужой вечеринки. Дашина компания смеется, кто-то хлопает ладонью по столу, официант подносит новые коктейли. Блестящие бокалы, клубная музыка, воздух с запахом алкоголя и духов. Я здесь, но вдали одновременно.

Настроение не поднимается. Все внутри обвито липкой ватой тревоги. Я чувствую на себе пристальный взгляд со стороны. Тот мужчина… он все еще где-то тут. Я чувствую это кожей, как ощущают приближение грозы. Повернув голову, замечаю его. Сейчас он не в рубашке и пиджаке, а в черной футболке, которая обтягивает широкие плечи. Его ухмылка, его взгляд, его спокойствие… Выглядит совершенно иначе. Притягательно, что ли…

Какого чёрта он вообще тут делает?

Мысли в голове скачут беспорядочно, но в какой-то момент выстраиваются в чёткую, пугающую цепочку. Это дело рук Ильи. Кто ещё мог все это подстроить?

Ведь очевидно, что этот незнакомец следил за мной. Устроил спектакль со «спасением» в ресторане, чтобы потом вынырнуть вот так, «случайно», в клубе?

Я начинаю думать, пытаясь понять, не видела ли его где-либо. Раньше он нигде не появлялся. Мы не знакомы. Я точно бы его запомнила. Таких не забывают. Но теперь, когда он два раза за одни сутки лезет мне в глаза… Это не случайность. Это какой-то хорошо выстроенный план.

И некому, кроме как Илье, страдать такой херней. Но зачем?

Что Илья хочет этим доказать? Что я с кем-то встречаюсь? Что я гулящая жена? Бессмысленно. Суд всё равно разделит имущество пополам.

Ловлю себя на мысли, что думаю про этого незнакомца совсем иначе… он ведь совсем не похож на наемника.

Не тот тип. Он не из дешевых «исполнителей». В нём столько уверенности… не наглая, а какая-то врожденная. Манера говорить, одеваться, держаться. Его часы, обувь, запах – всё говорит о деньгах и статусе. Это человек с характером.

Черт! Или я просто не хочу, чтобы он был тем, кого нанял мой муж?

Я запуталась.

Может, это действительно просто совпадение? Просто… странный интересный тип, который оказался не в то время и не в том месте.

Дважды?

Но разум не верит в такие совпадения.

Внутри всё кипит. От напряжения сжимаются пальцы на бокале. Хочется либо выбежать на улицу и отдышаться, либо напиться до беспамятства, чтобы перестать думать.

Даша, смеясь, поднимает бокал, переговаривается с подружкой. Я не слышу, что она говорит – ее голос теряется в музыке.

Я натягиваю улыбку ей в ответ.

В голове каша. Ни одной ясной мысли. Ни одного понятного чувства. Все смешалось.

И я больше всего сейчас хочу… просто понять, где ложь, а где – правда.

– Налить ещё? – предлагает парнишка. – И пойдем, потанцуем ещё? Ты одна, я один… Не скучно? Мне, например, да.

– Наливай. И… Мне нормально тут сидится.

Он поджимает губы, а я пью залпом виски. Это не есть хорошо. Не нужно злоупотреблять спиртным, потому что ни для кого это не заканчивалось хорошо. Да, я хочу забыться, однако знаю, что потом пожалею.

Спустя некоторое время меня начинает тошнить. Я явно перебрала. Встаю, на ватных ногах пытаюсь выйти из клуба. И да, с огромным трудом у меня это получается. Оказавшись в туалете, я оглядываюсь, слышу за спиной мужской голос.

– Ого… Кому-то захотелось поразвлечься? Какая соска, м… Пойдем, малышка. Тебе понравится, – и тянет меня к одной из кабинок.

Я что, в мужской туалет зашла?

Глава 7

Жесткие пальцы впиваются в мою руку. Меня тащат. Резко и неаккуратно. Я ударяюсь плечом о стену кабинки. Воздух сжимается. Всё происходит слишком быстро. Я не вижу его лица – только силуэт, резкие движения, запах дешевого одеколона и сигарет.

– Эй! – пытаюсь выдавить, но голос дрожит, горло перехватывает.

Меня бросает из стороны в сторону, я дергаюсь, пытаюсь вырваться, но ноги будто ватные. Хочется закричать, но рвота подступает к горлу. Мир переворачивается. Горячая, липкая, срывающая дыхание паника нарастает.

– Отпусти… – хриплю. – Отпусти меня!

Слышу ещё один голос. Слишком громкий, резкий, как удар грома:

– Отпусти её, ублюдок!

Я вздрагиваю. Внутри всё обрывается. Хватка на моем запястье совсем чуть ослабевает. Парень оборачивается, рявкает:

– Ты ещё кто такой? Проваливай!

Я поворачиваю голову, как в замедленной съемке. Глаза плывут, но я вижу очередной силуэт в проходе. Высокий. Чёрная футболка. Широкие плечи. Это же… Тот самый, да? Или я нахожусь в конкретном бреду? Не понимаю, что со мной творится. Но я точно не перебрала, потому что… Крайне редко пьянею. Ну не могу я так себя чувствовать от нескольких бокалов напитка.

Повисает напряженное, электрическое молчание.

– Проваливать? Мне? – гремит голос, и в следующую секунду я ощущаю, как пальцы, вцепившиеся в мою руку, резко отпускают.

Мужчина врезается в напавшего с такой силой, что тот отлетает, ударяется о стену, оседает вниз, матерясь.

Я хватаюсь за дверцу кабинки, чтобы не упасть. Перед глазами всё пульсирует – лица расплываются, шум в ушах. Меня качает. Я слышу, как тяжело дышит тот, кто меня спас, и чувствую, как его ладонь ложится мне на плечо. Осторожно, без нажима.

– Всё в порядке… – говорит он, и его голос звучит неожиданно спокойно, – Дыши. Я рядом.

Я моргаю, пытаясь сфокусироваться. Сердце грохочет в ушах, ноги подкашиваются. Он поддерживает меня под локоть очень крепко, но бережно.

– Ты можешь идти? – спрашивает он.

– Не знаю… – шепчу. – Меня… тошнит.

– Хорошо, – коротко отвечает он, – тогда держись за меня. Давай выйдем отсюда.

Он отворяет дверь, прикрывая меня собой, и ведет прочь – прочь из туалета, прочь из этого липкого, душного, искаженного пространства. Я ощущаю, как прохладный воздух с улицы ударяет в лицо, и впервые за последние полчаса мне становится чуть легче.

Просыпаюсь от острого, пульсирующего шума в голове. Словно кто-то стучит по черепу изнутри. Морщусь, медленно открываю глаза, и меня сразу слепит мягкий, рассеянный свет. Он пробивается сквозь полуприкрытые шторы огромных окон, почти от пола до потолка.

Где я?

Пахнет дорого. Не духами, а тканью, свежестью, чем-то древесным, едва уловимым, очень чистым. Я лежу в широкой кровати – простыни белоснежные, гладкие, и чуть прохладные. Пространство вокруг незнакомое: стены цвета тёплого камня, высокий потолок, стеклянная перегородка ведёт, кажется, в ванную. На полу густой, серо-бежевый ковер, у окна – кресло с пледом. Всё выглядит стильно и дорого. Без лишнего глянца, но с безупречным вкусом.

Я медленно поворачиваю голову, пытаясь осознать, как здесь оказалась. В памяти – пустота. Обрывки образов, лица, музыка, голос… голос Даши? Нет, потом был кто-то другой.

Резко сажусь и тут же снова откидываюсь обратно, закрывая глаза от головокружения. Виски пульсируют. Я тянусь рукой ко лбу – кожа горячая, дыхание прерывистое.

И вдруг… Опустив глаза ниже, понимаю, что голая.

Ни одежды, ни даже белья. Простыня чуть соскальзывает с плеча, я тут же вжимаюсь в матрас, резко натягивая её обратно на себя. Замираю от тревоги, перестаю дышать.

Что, чёрт возьми, произошло?

Я быстро оглядываю комнату в поисках чего-то, что могло бы мне объяснить ситуацию: одежды, сумки, хотя бы обуви. Но ничего не вижу. Всё слишком аккуратно, стерильно. Словно здесь никогда не было беспорядка, и даже мое появление не оставило следа.

Сердце начинает биться чаще. Я вспоминаю клуб, вспоминаю… его. Ту драку. Его голос. Как он держал меня. Как вёл наружу. А потом наступает тьма.

Боже.

Я снова оглядываюсь, теперь уже не просто в поисках, а в панике. Где он? Кто он вообще?

Комната молчит. Только гул в голове и утренний свет, проникающий сквозь тонкие шторы, наполняют пространство.

Я лежу, сжимая простыню, и чувствую, как что-то внутри меня трескается – смесь страха, стыда и слабого, противного любопытства. Нужно вспомнить. Нужно понять, что здесь делаю.

И как можно скорее отсюда уйти.

Дверь бесшумно приоткрывается, и он входит – спокойный, уверенный, как будто эта комната, эта ситуация, да и я сама – всё это для него в порядке вещей. В руках аккуратно сложенная моя одежда.

– Просыпайся, соня. Десятый час. Твой телефон звонит без перерыва. Я, конечно, ответил… сказал, что ты спишь, но мало ли…

Его голос – хриплый, немного насмешливый, но мягкий. Я тут же резко приподнимаюсь, прижимая простыню к груди.

– Что?.. Что я тут делаю? – слова вырываются сами, сбивчиво. – Зачем ты ответил? Чёрт… Что… что между нами было? Как я вообще оказалась здесь?

Паника и растерянность вихрем проносятся сквозь меня, но… только на фоне.

Потому что, пока я говорю, мои глаза предательски блуждают по его телу. Он в одних темных домашних шортах. Голый торс идеален. Загорелая кожа, рельеф пресса, широкие плечи, четкие линии мышц, будто вырезанных вручную. Ничего лишнего. Только сила, сдержанность и уверенность. Спортзал для него не обязанность, а часть его жизни. А может, и вся жизнь. Я не могу не заметить, как плавно двигаются его ключицы, как перекатываются мышцы на руках, когда он ставит одежду на диван у стены.

– Задавай вопросы по очереди, Слава, если хочешь ответов, – он усмехается, не отводя взгляда. Его глаза цепкие, чуть прищуренные, в них неприкрытая насмешка, но без злобы. – Но лучше сначала иди в душ, или оденься. А то я не сдержусь.

Он подмигивает.

Мурашки табуном проходят по всему телу – от затылка до самых пят. Я вздрагиваю. Не потому что холодно. Потому что это подмигивание слишком уверенное, слишком ловкое. Словно он прекрасно знает, какое производит впечатление. И использует это с лёгкой ленцой, как хорошо отточенное оружие.