Перестань Быть Своим Врагом

KL 47

Перестань Быть Своим Врагом

Эта книга не даст волшебную таблетку, но предложит карту и

инструменты для самого важного путешествия – путешествия к

себе

«Что, если главные отношения в вашей жизни – это отношения с

самим собой? Мы часто экономим на них доброту, понимание и

прощение, которых так щедро ждем от других. Эта книга – не про

нарциссизм и не про мгновенные аффирмации перед зеркалом. Это

честный, практичный и глубокий путеводитель, который поможет

вам пройти путь от жесткой самокритики к здоровой самоподдержке.

Глава 1

Пролог. «Незнакомцы в зеркале»

Призрачный осенний дождь застилал окна, превращая огни города в размытые пятна. Четверо человек один за другим вошли в уютный зал, где пахло древесиной и травами. Они молча разобрали чашки с чаем, избегая взглядов. Каждый принес сюда свою не высказанную боль, спрятанную под маской нормальности.

«Давайте начнем, – мягко сказала ведущая Анна. – Назовите, пожалуйста, свое имя и одну причину, по которой вы здесь».

Первым заговорил Марк, глядя в пол: «Потому что я никогда не бываю достаточно хорош. Ни в чем». Его плечи были напряжены, словно под невидимым грузом.

История Марка: «Бесполезный груз»

За неделю до той встречи в зале Марк стоял на крыше заброшенного здания. Дождь хлестал ему в лицо, а ветер раскачивал его пальто. Он смотрел вниз на огни города и думал, как точно рассчитать траекторию, чтобы гарантированно не выжить.

Мысль не была истеричной или панической. Спокойной, леденящей констатацией: «Ты – ошибка. Пора ее исправить».

Его жизнь не была чередой трагедий. Она была чередой незаметных для других поражений, которые сформировали идеальный вакуум.

«Триггер»

Я сидел за кухонным столом, сжимая в потных ладонях дневник с единственной четверкой. Отец медленно, с хрустом перелистывал страницы. Его молчание было гуще и тяжелее любого крика.

«По информатике»,– выдавил я, и мой голос прозвучал как предательский писк.

Он посмотрел на меня поверх очков.Не злясь. Хуже – с холодным разочарованием. «Четыре? – переспросил он. – И кто получил пять? Петров? Ну, конечно, Петров. Его отец мной доволен, а мой собственный сын не может быть лучшим».

В тот момент во мне что-то переломилось.Я понял: моя любовь, моя ценность как человека – это переменная в уравнении, которое я никогда не смогу решить. Я – постоянная ошибка.

Я дождался пока отец выйдет, оделся и пошел на старую заброшку.

Дождь бил по лицу. Я не чувствовал страха. Лишь ледяное, абсолютное спокойствие. Внутри была только выжженная пустота и одна четкая мысль: «Вот и все. Конец уравнения. Ноль. Это единственный правильный ответ, который ты когда-либо найдешь».

Я сделал шаг вперед,к самому краю. Подошва касалась мокрого парапета. И тут во мне включился какой-то древний, животный инстинкт. Не надежда. Просто сбой в программе. Тело отказалось подчиняться.

Я отшатнулся и рухнул на колени,давясь рвотой. И сквозь спазмы мой мозг выдал последний, самый ядовитый укор: «Даже это. Даже это ты не можешь сделать правильно. Ни на что не годишься. Даже умереть нормально не способен».

Глава 2

История Алины: «Я ненавижу свое тело»

«Я здесь, потому что ненавижу свое отражение, – прошептала Алина. – Я – свой самый злой враг».

«Триггер»

За три дня до встречи в зале Алина была подружкой невесты на свадьбе своей лучшей подруги. Она месяц сидела на жесткой диете и изнуряла себя тренировками, чтобы влезть в назначенное платье – узкое, атласное, цвета шампанского.

Утро началось с паники. Платье застегнулось, но каждый шов, каждая складка ткани кричали о том, что оно обтягивает ее бедра и живот. Она провела перед зеркалом час, пытаясь втянуть живот и принять такую позу, в которой бы «не выпирало». В голове стучал навязчивый счетчик: «Пирожное вчера, кусок пиццы позавчера… Вот оно, расплата».

На свадьбе все было прекрасно, пока не началась фотосессия. Фотограф, бойкий молодой человек, постоянно делал ей замечания:

«Алин, darling, подбери животик!»

«Девочка,не сутулься, а то все складки видны!»

«Повернись боком…Ой, нет, лучше анфас, но встань behind Катю».

Каждое его слово было будто ударом хлыста. Она чувствовала себя не человеком, а неудобным предметом, который никак не впишется в идеальную картинку.

Кульминация наступила, когда они рассматривали первые снимки на экране фотоаппарата. На групповом фото Алина замерла с вымученной улыбкой. Фотограф увеличил ее фигуру и с легким раздражением в голосе бросил:

«Ну что же ты,милая, вся в напряжении! Выглядишь как нападающий перед штрафным. Расслабься! Хотя… – он с сомнением посмотрел на нее. – Может, лучше я тебя потом в Фотошопе подтяну?»

Вокруг все вежливо засмеялись. Невеста дружески толкнула ее в бок: «Да ладно, Лин, он же шутит!»

Но для Алины это не была шутка. Это был приговор.

В туалете, закрывшись в кабинке, она смотрела на свое отражение в зеркале на двери. Платье, которое должно было сделать ее прекрасной, стало ей саваном. Ее тело, с его «неправильными» изгибами, было предателем, которое выставило ее на посмешище.

Она не плакала. Она смотрела на себя с леденящей ненавистью. В голове зацикленно звучала одна фраза, которая перекрыла все остальные мысли:

«Я – свой самый злой враг».

«За что мне всë это? За чтооо? ».

Глава 3

История Сергея: «Долг»

Сергей, сидевший сгорбившись, произнес глухо: «Я совершил ошибку. И не могу жить с этим». Его глаза были полыми.

Триггер:

Всё началось с рекламы «Лёгкий заработок на ставках». Сергею, бухгалтеру с серой жизнью, впервые показалось, что нашёл лазейку в системе. Первые выигрыши – пять тысяч, десять, тридцать – вызвали головокружительный прилив. Он чувствовал себя не скучным клерком, а стратегом, игроком. «Это не азарт, – убеждал он себя, – это анализ».

Потом пришла полоса проигрышей. Он отыгрывался. Снова проигрывал. Брал кредиты, потом микрозаймы под бешеные проценты. Однажды ночью, подсчитав долги, он испытал ледяной ужас: сумма была неподъёмной. Это была яма, из которой нельзя было выбраться легально.

Он пришёл к матери, пожилой женщине с больным сердцем, и, не глядя ей в глаза, выложил всё. Мать молча слушала, а потом заплакала. Тихими, безнадёжными слезами. На следующий день она продала свою единственную ценность – кооперативную квартиру, доставшуюся от бабушки, и отдала ему все деньги. «Живи, Сережа, – сказала она ему пустым голосом. – Просто живи».

Именно тогда его вина стала физической, как камень на шее. Он вернул долг, но не мог вернуть её будущее, её крохотную безопасность. Он смотрел на её согнутую спину и понимал – он украл у матери старость.

Отчаянный поиск любой высокооплачиваемой работы в интернете привёл его на сомнительный форум. Предложение было простым: «Курьер. Быстро. Деньги сразу». Он догадывался, чем будет заниматься, но заглушил внутренний голос: он должен был вернуть матери деньги любой ценой.

…Первый же заказ – пакет с таблетками – ошеломил своей оплатой. За месяц он отдал матери всю сумму. Долг был погашен.

Чувство долга – да. Но чувство вины лишь разрослось, став больше него самого. Он смотрел на мать, которая теперь снимала угловую

комнату в чужой квартире, и понимал – он не просто взял деньги. Он украл ее покой, ее будущее. Он был вором.

Через два дня он пришел в тот же подвал, чтобы заявить о своем уходе.

«Начальник», мужчина с холодными глазами и дорогими часами, слушал его, медленно раскачиваясь в кресле.

–Слышал, хочешь на пенсию? – его голос был ровным, безразличным.

–Я вернул все, что должен. Я ухожу, – сказал Сергей, стараясь, чтобы голос не дрожал.

–Ты никому ничего не должен. Ты – наш инвестиционный актив. И мы не собираемся терять вложения.

–Я не вещь. Я ухожу.

В груди у Сергея закипала знакомая ярость – та самая, что гнала его на самые рискованные ставки. Ярость от собственного бессилия.

«Начальник» усмехнулся:

–У нас два варианта. Первый – ты идешь на следующую «доставку» прямо сейчас. Второй – мы тебя сдаем ментам. У них как раз висит дело по нашим таблеткам. Срок тебе светит приличный.

И тут Сергея прорвало. Комок страха, вины и ненависти взорвался внутри. Он не кричал. Он прошипел, глядя в эти холодные глаза, вкладывая в слова всю накопившуюся за месяцы горечь и отчаяние:

– К черту вас. К черту ваши деньги. И к черту ваши угрозы. Я не ваш раб. Я УХОЖУ.

Повисла тишина. «Начальник» перестал качаться. Его лицо не изменилось, лишь веки чуть прикрыли глаза, словно он рассматривал неодушевленный предмет.

– Ошибаешься, – тихо произнес он. – Ты именно наш. Собственность.

Он едва заметно кивнул стоящим у выхода двум крепким парням. Те двинулись к Сергею.

Он не сопротивлялся. Первый удар кулаком в солнечное сплетение выгнал из него весь воздух и всю ярость. Второй, в челюсть, – все мысли. Дальше был лишь град ударов ногами по ребрам, по спине, по ногам. Он лежал на холодном бетоне, хрипел и чувствовал, как его тело предательски дергается от каждого пинка. Он не кричал. Он просто слушал, как внутри него ломается последнее, что еще держалось.

Когда избиение закончилось, «начальник» присел на корточки рядом с его лицом.

–На прощание, – сказал он почти ласково. – Вариант «сдать ментам» – еще в силе. А есть вариант третий – можешь не дожить до суда. Мы тебя найдем. Всегда. Выбирай: или с нами, или под землей. А можешь – в тюрьме, но учти, мы и там достанем. И мамочку твою… тоже.

Сергей уполз из подвала, харкая кровью. Он вернул матери деньги, но привел к ее порогу своего палача. Теперь любая их встреча могла стать для нее последней. Его ошибка, начавшаяся с глупой ставки, превратилась в вечный, душный страх. Он был в капкане.

Именно после этого избиения, глядя в ноябрьское небо, сидя на грязном снегу в безлюдном переулке, он понял, что не может жить с этим. Ни с долгом, ни с виной, ни с этим вечным, парализующим ужасом. Он был ходячим мертвецом. И пришел в группу, потому что это было единственное место, куда его «работодатели» вряд ли бы пришли. Еще одна отчаянная, почти бесполезная попытка найти выход из тупика, который он выстроил себе сам.

Глава 4

История Славы: «Эхо»

«Я просто не знаю, кто я, – признался Слава. – Во мне нет «меня». Лишь эхо чужих голосов я слышу их они мне отвечают я вижу их они меня тоже видят »

Триггер

Три года. Три года его внутренний мир был заперт в одной комнате, где жил только один человек – Арина. Он не любил её – он возвёл

её в культ. Она стала смыслом и мерой всех вещей. Он переворачивал тысячи раз, пытаясь найти шифр, код спасения. Может, если бы он любил её ещё лучше, всё сложилось бы иначе?

Но корень пустоты, этого ощущения, что он – лишь сборник чужих цитат, уходил глубже. В тот день, когда умер его дедушка.

Он редко навещал деда после того, как у того случился инсульт. Было тяжело видеть некогда сильного человека беспомощным, смотреть в его мутные, не понимающие глаза. Но когда Слава приходил, он мыл, говорил с ним на разные темы. Это был долг, ритуал вины, порыв любви.