Пекарь в Академии Магии, или Головная боль для ректора

Кстати, о ректоре. Шли дни, а от него так и не было ответа. Я каждое утро заглядывала на почту, надеясь, что письмо уже пришло, и раз за разом уходила с пустыми руками. Либо Уильям Дорсет был слишком занят, либо отвечать на мои вопросы было ниже его достоинства. В моей душе росла обида. Из-за своего неблагородного происхождения я и так чувствовала себя уязвимой, не хотелось вдобавок к этому демонстрировать полное невежество об устройстве Академии.

Когда я в очередной раз вернулась домой ни с чем, то решила больше не ждать ответа ректора, а отправляться в путь и разбираться с проблемами уже на месте.

– Опять ничего? – спросила бабушка, накрывая стол для завтрака.

Я молча развела руками.

– Нехорошо. – Бабушка покачала головой, бросая в заварник палочку корицы. – И знакомых у нас там нет.

На кухню вошёл дедушка, уже успевший перемазаться синей краской. Он был художником и обычно вставал очень рано потому, что ему нравилось работать при мягком утреннем свете.

– Совсем эти аристократы обнаглели! – Дедушка завёл привычную песню. – Образование должно быть доступным для всех! А они присвоили себе Академию и не пускают туда талантливую молодежь.

– Правила уже поменялись, – напомнила я.

Но дедушка продолжал ворчать.

– А толку?! – воскликнул он, – ты вот поступила, но ничего не знаешь! А детям аристократов наверняка с самого детства нанимали репетиторов, чтобы подготовиться к учёбе в Академии. И преподаватели там сплошь из знати! Помяни моё слово, деткам всяких графов и герцогов будут делать поблажки, а с вас три шкуры спустят!

После дедушкиных слов на душе стало совсем паршиво. Мало того что я оказалась в заведомо невыгодном положении, так ещё и этот противный Уильям Дорсет так и не ответил на моё письмо! А может, этим он решил показать своё отношение ко мне? Что считает, будто я не потяну учёбу в Академии?

– Не надо сгущать краски, – попросила бабушка, выставляя на стол тарелку оладий и баночку земляничного варенья.

– Я сказал правду, – отрезал дедушка, садясь на свой стул.

Бабушка хотела ему возразить, но её прервал стук в дверь.

– Да сколько можно! – воскликнула она, бросив ложку на стол, – уже весь город у нас побывал! Не буду открывать им и всё!

Бабушка упрямо скрестила руки на груди. Мне тоже не хотелось в сотый раз пересказывать очередному любопытному соседу, как я сдавала экзамен в Академию, поэтому я не двинулась с места, продолжая спокойно помешивать ложкой чай. Дедушка вообще сделал вид, что ничего не слышит.

Прошла пара минут. За дверью было тихо. Я решила, что гость (кем бы он ни был) сдался и ушёл, но затем снова послышался стук. Уже более громкий и настойчивый. Я и бабушка переглянулись.

– Чтоб у этих сплетников языки отсохли, – проворчала она.

В дверь постучали в третий раз. Стало понятно, что незваный гость не собирался уходить. Я со вздохом поставила чашку на блюдце и вышла из-за стола, гадая, кого нелёгкая принесла сегодня. Может, сапожника с другого конца города? Он к нам вроде ещё не заходил. Или это пришёл мистер Эвенски, хозяин стаи злобных гусей?

Перебирая в уме знакомых, я подошла к двери, распахнула её и ойкнула. На пороге стоял Уильям Дорсет собственной персоной. Красивый и недовольный.

– Доброе утро, – проговорил он. Хотя, судя по выражению лица ректора, «добрым» оно явно не было.

– Что вы здесь делаете?! – спросила я, от удивления напрочь забыв о манерах.

Уильям Дорсет нахмурился.

– Странно слышать такой вопрос от тебя. – С этими словами он залез во внутренний карман пиджака и вынул моё письмо. Значит, ректор всё-таки его получил! – Собирайся!

– В каком смысле? – растерялась я.

– В прямом, – раздражённо ответил Уильям Дорсет, – поедем в Академию. – Он кивнул на экипаж, ожидавший перед нашим домом.

– Вы собираетесь сами отвезти меня в Академию?! – воскликнула я, не веря своим ушам.

Уильям Дорсет усмехнулся.

– А что, моя кандидатура тебя не устраивает? – спросил он, – интересно знать, кого ты хотела видеть в роли провожатого? Может быть, самого наследного принца? Правда, он занятой человек, но, если ты отправишь ему такое же полное отчаяния письмо. – Ректор потряс в воздухе конвертом. – То Его Высочество может и сжалится над тобой.

Опять Уильям Дорсет надо мной издевается!

– Никакого отчаяния в моём письме не было, – упрямо пробубнила я, – и вообще, могли бы просто ответить. Не было нужды приезжать лично!

– Вот как? – протянул ректор, – а я-то, прочитав твою писанину, испугался, что ты заблудишься по дороге и наше королевство лишится пекаря. Страшно представить, каким ударом станет для страны потеря столь ценного специалиста!

Сказать, что я пожалела о решении написать Уильяму Дорсету, значило сильно приуменьшить силу охвативших меня чувств. Так хотелось захлопнуть дверь прямо у него перед носом! Но я сдержалась, а заметив соседей, с любопытством заглядывающих за забор, схватила ректора за руку и втащила в дом.

– Спасибо, что приехали за мной, – нехотя поблагодарила я.

В прихожую вышла бабушка, явно встревоженная моим длительным отсутствием. Увидев Уильяма Дорсета, она удивлённо на меня посмотрела.

– Бабушка, познакомься, это ректор Королевской Академии Магии мистер Дорсет, – представила его я.

– О, тот самый! – воскликнула бабушка, без стеснения его разглядывая.

Уильям Дорсет посмотрел на меня.

– Вы рассказали обо мне бабушке? Как мило! – издевательским тоном проговорил он, – наверное, и в дневнике про меня написали?

Мои щёки возмущённо вспыхнули.

– Да ничего я не писала! – запротестовала я, – и вообще у меня нет никакого дневника.

В ответ Уильям Дорсет только усмехнулся, а бабушка, тем временем уже пригласила его на кухню.

– Для нас огромная честь принимать такого гостя! – затараторила она, – если бы вы заранее предупредили, что приедете, я бы приготовила своё фирменное жаркое! А так у нас только оладьи с вареньем. Правда, есть ещё сыр. И свежий хлеб. И печёные яблоки. – перечисляла она.

– Благодарю, я не голоден, – вежливо ответил Уильям Дорсет, – доброе утро, мистер Уайт!

Увидев, кто переступил порог нашей кухни, дедушка выронил вилку из рук.

– Это мистер Дорсет, ректор Академии, – быстро сообщила ему бабушка.

В глазах дедушки мелькнул кровожадный огонёк. Наконец, перед ним оказался один из аристократов, которым дедушка с утра до вечера с удовольствием промывал кости. Я испугалась, что сейчас на кухне разразится скандал, и хотела вмешаться, но бабушка меня опередила. Она бросила на дедушку один из своих фирменных взглядов «только попробуй!» и он сразу же сник и вернулся к завтраку.

– У вас очень красивый дом, – похвалил Уильям Дорсет. А он умел быть милым, когда хотел.

От такого простого комплимента, но сказанного человеком высокого положения, у бабушки зарумянились щёки. Она засмеялась.

– Что вы, у нас сто лет ремонта не было! – проговорила она, а затем поставила перед Уильямом Дорсетом тарелку. – Попробуйте оладушки по фирменному рецепту моей мамы.

Ректор вежливо улыбнулся.

– Я недавно позавтракал, – напомнил он, – но не откажу себе в удовольствии съесть пару оладий к чаю.

Для бабушки это был сигнал к действию, и она быстрым движением стала перекладывать оладьи к нему на тарелку. Не прошло и секунды, как перед растерянным Уильямом Дорсетом уже возвышалась целая гора.

– Кушайте на здоровье, пока Флоренс собирается, – проворковала бабушка, – какое варенье вам нравится? Или, может, вам больше по душе мёд? Или сгущённое молоко? Могу приготовить горячий шоколад!

– Спасибо, не стоит, – попытался отказаться Уильям Дорсет, а затем бросил на меня взгляд, кричавший «Собирайся быстрее!»

Не медля больше ни секунды, я выскользнула из кухни и побежала к себе в комнату.