Копия неверна

– Семнадцать секунд, кажется. Справишься?

– Два года впереди. Справлюсь.

– Не буду тебя отговаривать, – сказал Николай Андреевич. – Характер у тебя… какой надо характер. Если ты в процессе не передумаешь, из тебя выйдет хороший Д-шник. А если передумаешь, не кори себя за это. Но имей в виду: целевого набора у нас нет. Поступаешь – делаешь это на свой страх и риск, в Управление отбирают только на пятом курсе. Я от помощи не отказываюсь, звони, проконсультирую в любое время. Но если пролетишь мимо отбора, я буду бессилен.

– А что надо сделать, чтобы отобрали?

– Хорошо учиться, – пожал плечами Николай Андреевич. – На физуху не забивать. Ну и курить, действительно, бросай, пока не начала.

Из двери крематория высунулся Полетаев.

– Прощание начинается, – сказал он. – Пора.

Николай Андреевич еще раз пристально посмотрел на Веру и первым пошел ко входу.

Глава 7

Артем Лукьянов оказался совсем молодым, прекрасно упакованным и довольно скользким юношей, которому родители купили жилье, чтобы он спокойно учился в выбранном ими вузе, чего он делать, по-видимому, совершенно не собирался. Сам жил у девушки в Сити, родительский подарок сдавал в аренду. Известие о том, что дверь в квартиру вскрыта, а внутри его ждут три Д-шника, он воспринял совершенно бестрепетно.

– Какая еще камера? – картинно изумился он. – Вообще не знаю, о чем вы.

– Телефон давайте, покажу, какая. – Вера протянула ему открытую ладонь.

– Телефон?! Да вот еще, – хмыкнул он. – А где у вас постановление, чтобы мой телефон шмонать? Соблюдайте права мирных граждан, господа хорошие.

Вера мысленно досчитала до трех.

– Слышь ты, поганец мелкий, – с расстановкой произнесла она. – Ты, когда девчонку снимал в ее спальне на скрытую камеру, ее правами что-то не интересовался, это раз. А два – мы тебе не полиция, и на права твои нам срать. У меня есть функции дознавателя, и я тебе сейчас что угодно выпишу, так что ты мне не только телефон сдашь до закрытия дела, а вообще все, включая резинку от трусов. В противном случае – вмешательство в деятельность лица, производящего дознание, до шести месяцев, а за Д тебе еще годик накинут. А после сдачи резинки от трусов я тебя оформлю на двадцать четыре часа и заодно направлю не просто на тест, а на полное освидетельствование. Хочешь?

Максимыч мечтательно улыбался. Артем Лукьянов молчал, созерцая носы своих кроссовок. Тишину нарушил ощутимый стук – Илюхе удалось наконец захлопнуть рот.

– Куда идет запись с камеры? – спросила Вера.

– Ну как вы и сказали, – буркнул Артем. – В телефон ко мне.

– Сколько времени хранится запись?

– Там не по времени, а по размеру хранилища. Оно заполняется, старая запись стирается, новая пишется.

– А в среднем по времени сколько хранится постоянно?

– Ну день, может, два.

– Камера с датчиком движения? – вклинился Илюха.

– Да.

– Звук пишется?

– Нет, – покачал головой Артем. – Раньше писался, а потом в ней что-то глюкануло. Может, микрофон полетел.

– Давно она тут установлена? – спросила Вера.

– Ну как стал квартиру сдавать… месяцев шесть, может.

– За это время Зоя Елагина была твоим единственным арендатором?

– Ну да.

– Ты смотрел записи?

Артем уставился на нее как на идиотку:

– А на фига камера, если в нее не смотреть?

– Ты когда-нибудь видел в поведении Зои что-нибудь странное? Что-то тебя заинтересовало или насторожило, может?

– Да не было там ничего! – воскликнул Артем. – Ну пришла, ну разделась, ну спать легла – и так каждый вечер примерно. Мужиков никаких не приходило к ней, в комнате она не курила. Я вообще против курения, – ни с того ни с сего заявил он.

– Ясно, – вздохнула Вера. – Давай скидывай, что у тебя там осталось в хранилище.

– Да там большие же файлы! – возмутился Артем.

– Ничего, – утешила его Вера. – Мы совершенно никуда не торопимся.

– А если я вам их спишу, вы меня отпустите?

– Посмотрю, как ты себя вести будешь, – мрачно пообещала Вера.

На этот раз он внял ее словам без дополнительной аргументации и дальше вел себя практически безупречно. Через полчаса все записи были у них, и Артем Лукьянов с видимым облегчением ускакал восвояси, не озаботившись даже тем, чтобы запереть дверь.

– По домам? – с надеждой спросил Максимыч в машине. Было уже совсем темно.

– Как это по домам?! – возмутился Илюха. – А видео смотреть?

– Да там этих роликов часов на шесть! Дома нельзя посмотреть, что ли?

– Давайте действительно поделим, – решила Вера, которая уже не чувствовала ног от усталости. – Только, Илюх, ты помнишь, что на сегодня с рестораном еще договаривался? Позвони им тогда, сдвинь на послезавтра?

– Сейчас съезжу, – упрямо сказал Илюха.

– Тогда записи полностью берем мы с Максимычем. Устраивает?

Илюха недовольно посопел.

– Ладно, уговорили. У меня ресторан, у вас – записи. Я побежал тогда?

– Куда ты в ночи один побежал?! Володя сейчас всех развезет. И в ресторан пойдете вдвоем. Сегодня утром один доп уже пытался внедриться в Управление, так что не повторяй, пожалуйста, моих ошибок. Особенно таких тупых.

– Да ну, он сейчас разноется, что его дома ждут… Поеду один, не будет ничего, – махнул рукой Илюха. – Ты все-таки девушка, а я вон какой здоровый! Ни один доп напасть не решится.

Сердце бухнуло в груди, как огромный молот, и она покачнулась.

– Вер, ты чего? – растерялся Илюха.

– Много лет назад, – глухо произнесла Вера, – один человек, здоровый, сильный, немного младше тебя, сказал мне те же самые слова, а потом пошел домой один. Зима, вечер, парк. Классика… Можешь в свободное время сходить посмотреть, что от него осталось. Минус первый этаж, левый коридор, последняя камера. Поезжай, пожалуйста, с Володей, очень тебя прошу.

Этот день никогда не закончится, думала Вера, сидя на кровати с чаем и ноутбуком, на котором в ускоренном режиме крутились записи с камеры. Стрелки настенных часов застыли на десяти минутах двенадцатого. Ей осталось еще час сорок минут записей за понедельник. Черно-белая Зоя Елагина на экране зашла и вышла смешной ускоренной походкой, опять зашла, расставила сушилку, повесила мокрую одежду и, включив телевизор, села делать маникюр. Опять вышла. Опять зашла. На радость мелкому Артему разделась догола, хотя что он при таком качестве картинки там особо мог рассмотреть? Надела пижаму, погасила свет.

Надо ложиться спать, в который раз подумала Вера и сделала очередной глоток из чашки.

Ночь. Снова день. Зоя оделась, взяла рюкзак, вышла.

Следующая запись. Вернулась. Принесла высокие кружки и вазочку с чем-то непонятным. Затем в комнату зашла еще одна девушка.

Вера опрокинула чашку – чай разлился по одеялу и закапал на пол, но это было уже неважно. У Зоиной гостьи были длинные белые волосы, собранные в высокий хвост на затылке.

Она выключила ускорение и отмотала запись на несколько секунд назад. Зоя сидит на стуле. Вот заходит блондинка-фитоняшка, на ней темные штаны в обтяжку и темная же укороченная толстовка. Они сидят за столом, пьют что-то из кружек, разговаривают… Да что ж стоило этому дебилу Артему Лукьянову починить микрофон! Смотрят друг на друга. Потом блондинка берет Зою за руку. Они сидят неподвижно. Потом блондинка встает и выходит. И Зоя не падает бездыханной, наливаясь Д-свечением, а встает и выходит за ней.

Зоя возвращается. Смотрит телевизор. Раздевается, ложится спать.

Но это же было копирование, чуть не взвыла Вера вслух на всю квартиру, это же совершенно точно! Почему Зоя не умерла?! Куда делось тело, ведь должно было образоваться тело? Что именно записала камера Артема Лукьянова?!

Она еще раз перемотала запись и на этот раз засекла время, в течение которого блондинка держала Зою за руку. Две минуты двадцать секунд.

Включив видеоредактор, она вырезала отрывок с Зоей и блондинкой в отдельный файл и просмотрела его еще раз. Так ничего и не придумав, она со вздохом потянулась за сотовым и набрала Щеглова. К его чести, он взял трубку сразу и никак не дал понять Вере, что для звонков уже поздновато.

– Сергей Евгеньевич, пожар, – выпалила она. – На квартире у Елагиной нами получена запись копирования с участием фигурантки по делу Запольского. Ну, то есть это пока предположительно наша фигурантка, но вероятность очень высокая. Но запись очень странная. Копирование есть, а трупа нет.

– Как это?!

– Да я уже голову сломала, как! Такое впечатление, что какой-то супердоп научился управлять несколькими телами сразу. То есть наша фигурантка, Запольский и Елагина – это вообще один и тот же доп.

– И при этом он не оставляет трупов? – не поверил Щеглов.

– Ну да. Допустим, он не копирует тела, а захватывает. Не знаю, Сергей Евгеньевич, я, наверно, уже не соображаю ничего…

– Заинтриговала, – перебил ее Щеглов. – Вроде ты у нас буйной фантазией не отличаешься, а такое мне тут нарисовала, хоть сейчас в Голливуд! Ну-ка сбрось мне эту запись прямо сейчас.

Вера нажала кнопку «Отправить». В трубку слышалось только сопение Щеглова – он смотрел присланный файл. На заднем фоне периодически раздавалось недовольное бурчание, видимо, его жены.

– Ух ты! – сказал наконец Щеглов. – Ты вообще понимаешь, капитан, что к нам попало в руки?

– Нет, – честно призналась Вера.

– И я не понимаю, а это уже вообще практически невероятно. Я попрошу специалиста из института…

– Ой, нет, – взмолилась Вера. – Пожалуйста, Сергей Евгеньевич, хватит с меня уже этого проклятого института!

– Да не этого! При психфаке МГУ есть Институт бихевиористики доппельгангеров. Вот оттуда тебе позвонит человек – если не сильно занят, прямо сейчас и позвонит…

– Начало первого ночи, – напомнила Вера. – Это мы с вами маньяки-трудоголики, но все остальные люди…

– Он еще больший маньяк, не переживай. Не сейчас, так завтра прямо с утра будет весь твой. Телефон далеко не убирай. Но, капитан, без подписки о неразглашении отправлять ему это нельзя. Тема будет, судя по всему, сверхсекретная, так что договаривайтесь как хотите, а смотрите вместе. Желательно на территории Управления. Ты поняла меня?

Предупреждение начальника оказалось излишним – телефон она не успела не то что убрать, а даже выпустить из рук, как он зажужжал снова.

– Здравствуйте, вы Вера Кашук? – Буква «р» собеседнику явно не давалась. – Мне только что звонил полковник Щеглов и просил срочно с вами связаться. – И со звуком «ш» в «что» у него тоже были сложности, машинально отметила Вера. – Меня зовут Александр Сергеевич.

– Пушкин? – обреченно уточнила она.

– Почти, – признался Александр Сергеевич. – Пряжкин, если честно. – А вот мягкая «р» у него получалась прекрасно. Интересная особенность речи, на акцент похожа. – Доцент ИБД, но это вы, наверное, и без меня знаете. Как я понял, у вас есть какая-то чудо-запись, но получить ее нельзя. Все верно?

– Да, – подтвердила Вера. – Нужно, чтобы вы приехали к нам в Центральное Управление, и я вам ее покажу. Только, боюсь, ближайшее доступное время – завтра вечером, когда моя группа заступит на дежурство по городу. Сможете? После восьми где-то. Я вам пропуск закажу.

– Конечно смогу.

– А вы сами тест Малиновского давно проходили? – внезапно спросила Вера.

– Привезу свежий любой из версий, начиная со сто одиннадцатой. Сто четырнадцатую и сто пятнадцатую писали как раз у нас, так что, сами понимаете, для тестирования у меня уйма возможностей. Что-то еще?

– Еще вы должны понимать, что меня в любой момент могут выдернуть на труп или на задержание.

– Буду вас ждать хоть всю ночь, – пламенно пообещал доцент Пряжкин.

– Запись свою вы будете ждать, – засмеялась Вера. – До завтра, Александр Сергеевич.

Спать ей расхотелось окончательно. Да и пододеяльник, залитый чаем, все равно надо было менять.

Пятнадцать лет назад

– Пап, мне нужна помощь.

Михаил Борисович отложил планшет и откинулся в кресле.

– Я весь внимание.

– В общем… я буду поступать в Университет МВД.

– Так, – спокойно сказал Михаил Борисович. – А почему именно туда?

– Оттуда потом набирают в Управление Д.

– Так, – повторил он.

– Я знаю все, что ты хочешь сказать, – заговорила Вера. – Я только в девятом классе. Я еще сто раз передумаю. Я не представляю, на что иду, это порыв, импульс, это пройдет. Образование – это очень важно, а Университет МВД – это не МГУ и не Вышка. На кону все мое будущее. Мы были знакомы всего несколько часов, я совсем его не знала, я его забуду, а может, и не забуду, но в любом случае у меня еще будут любовь, муж, дети, ипотека и так далее. Давай эту часть просто пропустим?

– А с чего ты взяла, что я хотел сказать именно это? – с любопытством спросил папа.

– Разве это не обязательный набор? – пожала плечами Вера.

– Ну что-то из перечисленного тобой я действительно думаю. А что-то – нет, – улыбнулся он. – Будущее твое мне действительно небезразлично. С другой стороны, это на моей памяти первая идея по поводу этого самого будущего, которая исходит от тебя самой. С третьей – ты вроде собираешься чему-то учиться, а не говоришь мне «я уйду в сквот и буду там до двадцати пяти лет курить марихуану»…

– Куда не уйду?

– Сквот – это такое… ну как бы хиппи-общежитие… Мне кажется, Верчик, что сейчас ты находишься в поиске глобальной цели. А так уж устроен наш мир, что все глобальные цели в нем укладываются всего в два типа: спасение мира либо месть. У тебя что?

Вера помолчала, завороженная этими словами. Спасение мира либо месть.

– И то, и другое. Можно же и то, и другое?

– Можно. Мы можем прерваться минут на двадцать, я сделаю пару звонков?

– Я не передумаю, – сообщила Вера ему в спину.

– Сомнений нет, – откликнулся Михаил Борисович. – Я просто хочу уточнить кое-что.

Пока он там звонил, Вера немного посидела над докладом по истории. Доклад был о Двойном времени – жутком периоде в истории России, когда она была полностью захвачена доппельгангерами. Помимо того, что бесконечные Лжедмитрии – все, разумеется, допы – развязали в стране кровавую бойню, им удалось еще и уничтожить большую часть письменных свидетельств о двойниках. По всей видимости, Управлению или той службе, которая тогда существовала вместо него, они этим попортили немало крови, откатив знания людей о допах практически к нулю, во всяком случае в России. Вера выбрала знаменитое покушение допов на князя Пожарского, потому что это был важный поворотный момент в истории будущего Управления.

Было это в Ярославле, в съезжей избе, где столпилось столько служивых, что не продохнуть. Казак по имени Стенька, доп, судя по всему, хотел подобраться к Пожарскому поближе, но в такой толкучке это было невозможно, и, чтобы протиснуться, он заколол другого казака. Но его заметили и схватили практически мгновенно. Когда другие допы из окружения Пожарского хотели пробиться силой, их всех взяли тоже. И вот тут наступил тот самый поворотный момент, о котором писали во всех учебниках. «А убити ни единого не дал князь Дмитрий Михайлович», – писал летописец. Князь Дмитрий Пожарский не разрешил уничтожать пойманных доппельгангеров. Он понял, что их надо изучать, надо что-то понять о них, чтобы хоть как-то всем вместе с ними бороться. Что он для себя в процессе этого изучения выяснил, неизвестно, но он победил. Двойное время закончилось, и российский престол занял Михаил Романов…

– Ну, про физнормативы ты, видимо, уже знаешь? – спросил у нее над ухом папа.

– Знаю. – Вера захлопнула крышку ноутбука. – Я именно поэтому и пришла за помощью.

– Детализируй.

– Стометровка – семнадцать секунд. Километр – четыре минуты двадцать, хорошо бы довести до четырех ровно, чтобы был запас. Тридцать секунд отжиманий, пока не знаю, сколько это раз. Тридцать секунд на пресс. Пресс я тебе хоть сейчас сделаю. Отжимания не сделаю, но это ничего, это можно тренировать и в комнате. А вот километр этот… зима же, темнеет рано. Ты можешь ходить со мной на улицу, чтобы я бегала? До работы или после, как скажешь?

– Да, конечно, – согласился папа, явно думая о чем-то другом. – Но, детка, придется ведь еще пройти профессионально-психологический отбор. Психологический тест. Собеседование. Полиграф.

– И что?

– И сама знаешь что. Зеркала. Может, все-таки… Я не знаю, попробовать со специалистом поработать, все-таки два года у тебя есть еще…

– Пробовали же уже, – пожала плечами Вера. – Бесполезно. Тем более, к государственным мы как не могли обратиться, так и сейчас не можем: государственный специалист немедленно поставит меня на учет в психдиспансер. А частные – ну ты сам помнишь – такая лотерея… Все, что я могу, – подготовиться так, чтобы пройти эти их тесты. Думаю, это реально, вряд ли они будут выяснять конкретно про то, как я отношусь к зеркалам.

– Обмануть систему?

– Да. – Она посмотрела прямо ему в глаза. – Обмануть систему.

– Ладно, – махнул рукой папа. – Что-то еще?

– Да, что-то еще. Преимуществом будет спортивный разряд не ниже КМС.

– О господи, – оторопел папа. – Ты собираешься получить КМС с нуля за два года?!

– Ну да, – согласилась Вера. – Попробовать-то я могу?

– Хотя бы в каком виде спорта?

– В стрельбе, наверно, лучше всего. Ты знаешь тир какой-нибудь?

– Стрелковый клуб, – уточнил папа. – Ну хотя бы в пулевой или в практической?

– А какая разница?

– Шикарный вопрос для будущего КМС. В практической мишень движется, а в пулевой – нет.

– Тогда пусть лучше не движется.

– Остался один вопрос – винтовка или пистолет, но, думаю, он риторический, потому что винтовку ты просто не удержишь. А вот куда бы нам тебя загнать… Половина моих знакомых в «Объект» ездит, но не факт, что это правильно. ДОСААФовская секция через пол-Москвы, а больше я никаких и не знаю. Пойми, детка, я не боец спецназа, а глава аналитической службы в бизнес-холдинге, поэтому мне надо сперва…

– …собрать информацию, – с улыбкой закончила Вера. – Бегать идем?

– Сейчас?!

– Ты занят?

– Минус восемнадцать!

– Так до апреля может быть минус восемнадцать!

– Что за комиссия, создатель, быть взрослой дочери отцом, – обреченно вздохнул папа. – Ладно. Бегать так бегать.

Глава 8

Когда Вера вошла в кабинет, Максимыча еще не было. Зато Илюха сиял так, что было сразу видно, что у него-то новости есть.

– Ну? – спросила Вера, вешая куртку в шкаф.

– Что «ну»? – хитро улыбнулся Илюха.

– Я же вижу, что ты что-то нарыл. Давай уже, не томи.

– Джекпот! – почти выкрикнул Илюха. – Официантка узнала никакого мужика!

– Личность установлена? – обрадовалась Вера.

– Что нет, то нет, – радость Илюхи несколько поутихла. – Кто он такой, мы по-прежнему не знаем. Но зато мы знаем, что перед смертью он был в ресторане с женщиной и она с ним прям активно флиртовала. А после ужина они уехали вместе на ее машине. И у женщины этой…

– …были длинные светлые волосы, – упавшим голосом закончила Вера.

– Точно! А разве это плохо? Правильно мы тогда ее вычислили, на ней же все сходится!

– Это верно, – вздохнула Вера. – Только ее больше нет. А есть вместо нее как раз таки никакой мужик, про которого мы по-прежнему не знаем ровным счетом ничего. Все приметы – при жизни носил трусы в клетку и любил мидии. Эх, а я так рассчитывала выйти на этого допа-блондинку!

– Блин, – расстроился Илюха. – Об этом я как-то не подумал.

– Гутен абенд, камрады! – в кабинет ввалился Максимыч, делая вид, что он вовсе не опоздал.

– И тебе привет. Илюха выяснил, что наш ночной труп при жизни ужинал в ресторане с блондинкой Запольского, которая его, видимо, и скопировала. А что у тебя по видеозаписям?

– Ничего интересного, – пожал плечами Максимыч. – Приходила, уходила, занималась какой-то бытовухой. В раздетом виде она и впрямь была ничего себе, но тебя же это вряд ли заинтересует?

– Тут ты, пожалуй, не ошибаешься. Зато в моей порции нашлось то, что вас заинтересует. Да и не только вас. Только имейте в виду, что эта информация секретная. Никому, в том числе, Илюх, Паше твоему.

– Вовсе он не мой, – немедленно открестился Илюха, заинтригованный секретной информацией.

– Блондинка была в гостях у Зои Елагиной накануне ее визита в Управление.

– Да ты что?! – вытаращился Илюха. – И это есть на записи? Погоди, но ведь Зоя… Блондинка что, ее не тронула?

– Тронула, в том-то и дело. Потрогала и ушла. И Зоя тоже ушла, и, возможно, уже допом. Я досмотрела потом все записи до конца, больше она не приходила. Ну или это не попало на камеру. В общем, Щеглов договорился, что ко мне сегодня приедет специалист, – от слова «эксперт» она элегантно ушла, – и посмотрит все это добро, чтобы помочь нам разобраться, что же там вообще такое произошло.