По следам времени. Том 1

По следам времени. Том 1

Дарья Осипова

Хочешь найти причину происходящего в настоящем?

Иди по следам времени.

© Дарья Осипова, 2025

ISBN 978-5-0068-5342-3 (т. 1)

ISBN 978-5-0068-5343-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1

1984 год

Покосившийся деревянный дом стоял на самом отшибе. Казалось, что все остальные дома, которые располагались в этом поселке, оттеснили своего непутевого брата на самый край, дабы своим внешним видом не портил архитектурный ансамбль домов, за которыми следили их хозяева. Местные жители всеми силами старались не замечать паршивую овцу в стаде, но дети, проживающие в неблагополучной семье, регулярно просили у соседей хотя бы хлеба и тем самым напоминали о своем существовании.

Было раннее утро. Женщина, спавшая на кровати, медленно повернулась на спину. В желудке тут же булькнуло, подступила тошнота, голова неимоверно раскалывалась. Вчерашняя немаленькая доза спиртного давала о себе знать.

В доме был не просто бардак. Казалось, что это заброшенное помещение, которое проще снести, чем прибираться в нем.

Женщина, кряхтя, поднялась и свесила ноги с кровати. Ее темные волосы в некоторых местах скатались и были похожи на птичье гнездо. Она хмуро оглядела интерьер, который наблюдала на протяжении почти всей своей жизни. Грязное постельное белье, на котором она только что спала, провоняло кошками. Животные не стеснялись делать свои маленькие дела непосредственно на кровать. И в комнате постоянно стоял запах кошачьей мочи. Но жители дома его уже не замечали.

В комнате было два окна. Одно было забито досками после того, как во время очередной пьянки один из гостей пробил своей головой стекло. Средств на новое не было, поэтому было принято решение – простое и не стоящее денег. Стекло второго окна было настолько грязным, что солнечный луч уже не мог пробиться сквозь него в эту забытую всеми обитель.

В одном углу стоял деревянный стол и два стула. В другом старый разбитый шкаф. Попойки в этой лачуге случались регулярно, соответственно, мебель во время драк тоже ломали регулярно. В дверцу шкафа частенько прилетали пьяные гости. Можно было сказать, что шкаф выполнен из качественных материалов, если учесть сколько пьяных атак он выдержал.

– Ленка! – крикнула женщина, все еще находясь в пьяном угаре.

Ответа не последовала.

– Ленка, чушка бестолковая, оглохла что ли? – повторила еще громче женщина, надеясь дозваться дочь, но ответом ей была тишина.

У матери лишь сильнее разболелась голова от собственного крика, и не услышав шаги дочери, она начала наливаться злобой. Дети должны были подбегать к ней по первому зову и делать все, что она им прикажет. А если этого не происходило, то отпрыскам было несдобровать.

Женщина с трудом встала на ноги, которые опухли и посинели. Ходить было невероятно сложно и больно, что раздражало мать еще больше.

Длинная грязная юбка доставала почти до пола. Рваная черная кофта провоняла потом и кошками. У женщины был лишний вес и огромный букет болячек. С каждым днем ей становилось все труднее передвигаться. Но как только кто-то из детей не слушался, злоба, переполнявшая ее, придавала сил, и тогда она вымещала всю свою ярость на тех, кто был слабее.

– Пошла отсюда! – злобно крикнула женщина, пиная кошку, которая мешала ей пройти.

Животное недовольно мяукнуло и убежало на кухню.

– Ленка! – снова крикнула дама, выйдя в коридор и направляясь в комнату, в которой обитали все четверо детей. Чуть тише мать прошипела. – Убью сучку!

Старшая дочь Лена сидела в своей комнате на грязном матрасе, брошенном прямо на пол. Кровать в этом доме была только у матери. Все остальные дети спали на матрасах или на полу. Спальных мест было всего три, поэтому каждую ночь кто-то из братьев или сестер проводил на деревянном полу, на который был брошен замусоленный старый плед и такая же подушка. Либо же двое ложились на один матрас, если на улице холодало. Печка была разбита, и топить ее было бесполезно.

Лене было тринадцать лет, и она с ужасом ждала, когда грузная фигура ее матери появится на пороге комнаты, в которой помимо матрасов был лишь небольшой книжный шкаф, в котором у детей лежали их школьные тетради и учебники. В остальном в комнате были лишь голые деревянные стены и одно окно с грязным стеклом. Крысы в этом помещении чувствовали себя как дома.

Вся одежда детей была свалена в углу. В один из дней младшая дочь Оля подошла, чтобы взять себе футболку из этой грязной кучи, и оттуда на нее выскочила мышь. Но это было меньшее из зол в этой семье.

Старшая дочь сидела на матрасе, когда в проеме показалась ее пьяная мать, глаза которой выражали лишь злобу. Женщина покачивалась и сжимала кулаки. Ее лицо уже давно было изрезано морщинами. Возле правого глаза красовался синяк после вчерашней драки. На лбу был продолговатый шрам от удара бутылкой несколько лет назад. Ей было всего двадцать девять лет, но выглядела она на все пятьдесят.

– Ленка, я думала, ты сдохла, падла, – злобно произнесла мать, все еще заплетающимся языком.

Девочка смотрела на женщину, испытывая страх и ненависть по отношению к родному человеку.

– Где твои родственники? – спросила женщина, имея в виду своих младших детей.

– Не знаю, – грубо ответила Лена.

Накануне вечером в их доме опять собралась пьяная компания, состоявшая в том числе из незнакомых мужчин. Некоторые из них не брезговали приставать к дочерям хозяйки, и девочкам приходилось убегать из дома и скитаться по деревне, пока гулянка не закончится. Братья уходили вместе с сестрами, не желая присутствовать на данном представлении.

Лена вернулась домой раньше своих братьев и сестер. У нее болел живот, и она хотела отлежаться. Слоняться в таком состоянии по улице у нее не было сил. Остальные дети возвращаться домой не планировали до вечера. Они знали, что мать с похмелья лучше оставить одну, иначе получат все.

– И зачем я вас родила? Никакой помощи по дому. Почему одежда в углу валяется? – женщина искала повод, чтобы наброситься на свою дочь с кулаками. Ярость в ней требовала выхода.

– Она там всегда валяется, – еле слышно ответила Лена.

Мать не заметила нездоровую бледность лица у своего старшего ребенка. От боли и невозможности принять таблетку обезболивающего девочка не могла дать отпор, как она это делала в последнее время.

– Значит, встань и убери! – повысила голос мать.

– Не могу, у меня живот болит.

– Ишь ты, живот болит, а рожать ты как будешь? Встала! – заорала мать, и из ее рта брызнула слюна.

Лена вздрогнула, с ненавистью смотря на ту, которая ее родила и издевалась над ней с самого рождения. Девочка всегда задавалась вопросом, почему ей, ее братьям и сестре не повезло с мамой? Почему другие дети знали, что такое ласка, уют в доме, вкусная еда, а они нет? Чем они прогневили Бога? Но ответа на этот вопрос она не находила.

– Я не могу, – ответила девочка, покрываясь испариной.

От страха желудок сжался, и боль лишь усилилась.

– Ах ты, падла! – стиснув зубы, процедила мать, взяла с пола пустое ведро, которое стояло возле выхода из комнаты, и запустила в дочь.

Лена почти успела увернуться. Ведро по касательной ударило ее по руке и упало рядом с матрасом.

– Мама, не надо! – взвизгнула дочь, ее глаза тут же наполнились слезами.

Девочка в последнее время ловила себя на мысли, что у нее не стыкуется слово мама с этой вечно пьяной и озлобленной женщиной.

– Свинья деревенская, мало я тебя луплю! – женщина ловко развернулась, забыв о своих больных ногах, и зашла на кухню, которая была как раз напротив комнаты детей.

– Мама, что ты делаешь? – закричала в слезах Лена, пытаясь натянуть одеяло как можно выше, будто оно могло спасти ее от разъяренной женщины.

– Маленькая дрянь, я тебе покажу, как с матерью пререкаться! – пыхтела женщина, заходя в комнату дочери и неся в руках швабру.

– Мама, не бей меня! – испуганно закричала девочка, пряча голову под одеяло.

Но женщина не слушала, злоба в ней требовала выхода. Она замахнулась и что есть силы ударила дочь деревянной ручкой. Удар пришелся четко по голове, девочка закричала. Боль от удара затмила боль в желудке. Лена билась в истерике, умоляя мать прекратить истязания, но женщина уже не видела перед собой ничего. Она лишь больше входила в раж и продолжала неистово бить свою дочь, не осознавая, как что-то темное управляло ею в этот момент.

Глава 2

Наше время

Окончание рабочей недели ознаменовало собой толпы людей, которые прогуливались по набережной, ловя последние теплые деньки. Еще неделю назад в городе был настолько холодно, что местные власти дали распоряжение включить отопление. Сегодня же природа будто в насмешку вспомнила, что бабьего лето еще не было, и столбики термометров поднялись до +25°С.

Александр Туманов сидел на скамейке на набережной и смотрел на реку. Вода, как зеркало, отражала небо и была красивого синего цвета. Дул легкий ветер, и Саша закрыл глаза, чтобы насладиться моментом.

В последнее время его внутреннее состояние было ровным. Помогло трехмесячное лечение в психиатрической лечебнице, а еще таблетки, которые Саша продолжал принимать, выйдя из больницы. У мужчины прекратились галлюцинации и видения.

Туманов вышел из клиники в начале сентября. Все лето он пробыл в закрытом учреждении. Поначалу его собирались выписывать в августе, но в один из дней Саша вышел из себя, кричал и пытался скинуть с себя что-то невидимое персоналу. Врачу пришлось отложить выписку пациента и увеличить дозу лекарственных препаратов. С того дня Туманов почувствовал, как таблетки заглушили в нем практически все чувства. Не было злобы, агрессии, обиды, тревоги и уныния. Но также купировались и противоположные чувства: радость, восторг, любовь. Саша прекратил воспринимать себя как человека, который когда-то служил в полиции. В больнице с него окончательно слетела вся спесь и надменность. Теперь это был просто Саша Туманов – бывший пациент психиатрической больницы с шизофренией и диссоциативным расстройством личности.

Мимо прошла молодая светловолосая девушка лет двадцати пяти. Перед собой она катила коляску, в которой сидела белокурая девочка примерно двух лет. Мать была одета в спортивные топ и леггинсы, на ногах кроссовки. Было видно, что девушка регулярно занимается спортом и следит за питанием. Ее подтянутая фигура привлекала внимание окружающих. Саша тоже проводил девушку взглядом и не почувствовал ничего. Все функции будто разом отключили или же они стали отмирать за ненадобностью.

«Она не хотела этого ребенка», – пронеслось в голове у Туманова, и он перевел взгляд на малышку в коляске.

Девчушка была одета в розовую футболку и белые штанишки. Светлые волосы были собраны в хвост, но некоторые пряди уже выбились. В руках у нее был плюшевый заяц, которого она периодически тянула в рот.

«Лиза!» – вспомнил Туманов, что у него тоже есть дочь, и в груди что-то кольнуло. Стало горько.

Впервые после выписки мужчина что-то почувствовал. И не успел он сосредоточиться на мысли о своем ребенке, как в голове пронеслось:

«Родила, чтобы удержать!»

Саша как завороженный смотрел на удаляющуюся мать с коляской, на ее маленькую белокурую дочь, и следующая мысль заставила его похолодеть:

«Она не любит ребенка! Девочка будет страдать!»

Туманов потряс головой, чтобы сбросить наваждение. На несколько мгновений мужчина потерял счет времени и мыслями перенесся в доселе неведомое ему место. Он перестал слышать разговоры окружающих его людей, визг детей, звуки проезжающих мимом самокатов и велосипедов. Словно в мире остались только он и эта девушка с ребенком.

– Чушь какая-то! – пробурчал Саша и начал медленно наклоняться корпусом вправо и влево.

После работы невероятно болела спина, и мужчина не знал, какое положение принять, чтобы стало хоть немного легче.

После выхода из больницы Туманов задался вопросом: что дальше? И решил, что надо начать с самого элементарного – найти работу. Труда это не составило. Саша не метил в начальники или на любую другую престижную должность в такой же компании. На службу теперь его точно никто не возьмет. Если Туманов еще и лелеял надежду вернуться в органы, то после того как он загремел на психу – путь в полицию ему был заказан. Поэтому Саша довольно быстро нашел себе работу грузчиком в одном из магазинов популярной продуктовой сети. Работодателей не особо волновало психическое здоровье тех, кого они нанимали.

Теперь пять дней в неделю по восемь часов в день Саша занимался тяжелым физическим трудом, но его это не расстраивало. Наоборот, на работе он отвлекался и за день уставал так, что вечером падал без сил.

Скажи ему еще год назад, что он будет работать грузчиком – Туманов послал бы этого предсказателя куда подальше. Александр Иванович, бывший начальник уголовного розыска, майор полиции, никогда не опустится до такого. Но сегодня было не до выбора, да и больше всего Саша хотел скрыться от всех и быть самым неприметным человеком на свете. Все потому, что Туманов перестал существовать даже для самого себя. Он перестал чувствовать себя, свое тело, у него не было желаний. Саше казалось, что он уже умер, но по какой-то случайности он все еще дышит, ходит, а его сердце продолжает качать кровь.

И лишь эта белокурая девочка вызвала в нем горечь воспоминаний о Лизе, и Саша невольно посчитал, что не видел свою дочь и супругу уже почти четыре месяца. Самая длительная разлука с семьей в его жизни.

«17 февраля», – вспомнил Саша.

Предполагаемая дата родов у Ани. Эту информацию Санек узнал от Ромы, который помогал супруге Туманова до ее отъезда. О том, что Аня уехала, Саша узнал только когда вышел из больницы. В конце августа Аня взяла Лизу и покинула город. Возможно, даже страну. Сначала Саша думал, что его жена решила съездить с дочерью на море. Но по прошествии двух недель Туманов понял, что Аня поехала не в отпуск, а просто сбежала, чтобы не видеть своего мужа. Рома тоже не знал, где она. А родители Ани не отвечали на Сашины звонки.

Туманов даже не знал, какого пола его второй ребенок.

«Аня, наверное, уже знает. Или еще рано?» – грустно подумал мужчина и достал телефон из заднего кармана.

Мужчина нашел в контактах Анечку и набрал номер.

– Абонент временно…

– Черт! – выругался Саша и скинул звонок.

Туманов чувствовал, что даже к любимой жене он не испытывает ничего. И понимал, что это не его истинные чувства, а лишь последствия принимаемых им таблеток. Саша даже думал отказаться от них, но как только он вспоминал тот ад, который происходил в его жизни в конце весны этого года, тут же менял свое решение.

Сегодняшнее воспоминание о Лизе и горечь внутри стали для мужчины откровением, что он все еще умеет чувствовать. Просто все это прячется под плитой сильнодействующих препаратов, которые должны были стабилизировать состояние пациента. И даже если от этого пострадает его эмоциональная составляющая, сам Саша сможет вести почти нормальную жизнь.

Звонок сотового вывел Туманова из раздумий. На экране высветилось «Ромыч».

– Слушаю, – приглушенно ответил Саша.

– Санчо, привет! – как всегда задорно проговорил лучший друг.

– Привет, привет, – безэмоционально ответил Туманов и посмотрел вдаль на реку.

– Звоню тебе напомнить про завтрашний ужин у меня. Надеюсь, все в силе? – все так же бодро говорил Рома.

– С памятью у меня проблем пока нет. Все в силе, я буду.

– Мы с Ларой будем тебя ждать. Очень хочу познакомить вас.

Еще летом Роман Наварский наконец смог наладить свою личную жизнь и познакомился с девушкой по имени Лариса. Правда Ромыч упорно называл ее Ларой или Ларочкой. Друг был воодушевлен и влюблен. Саша никогда не видел Наварского таким счастливым и был от всей души рад за него, насколько это позволяли таблетки.

– Буду к пяти, как и обещал.

– Ты как? Как самочувствие? – голос Ромы стал более обеспокоенным.

– Как всегда. Никак. Только спина болит после работы. Но это даже хорошо. Она напоминает мне о том, что я все еще живой, – ровно ответил Саша.

– Ты где сейчас?

– На набережной сижу.

– Хорошо, что погода солнечная. Настроение поднимает.

– Знаешь, Ромыч, с этой медикаментозной терапией даже если произойдет Армагеддон и разверзнется земля – я все равно буду сидеть как блаженный и не чувствовать ничего.

– Это временно, Сань, – тихо произнес Рома, сам не веря своим словам.

– Нет, это навсегда. С моим диагнозом можно выйти в ремиссию, но излечиться невозможно. Я псих, Ром, на всю жизнь. И та же ремиссия не означает, что у меня снова не съедет крыша. А еще у меня двое детей, и как выясняется, у них не самая хорошая наследственность.

– Трое.

– Что? – не понял Саша.

– Трое детей, Туманов. Ты забыл об одном ребенке, – глухо напомнил Наварский.

Саша выдохнул и закрыл глаза. Он каждый день убеждал себя в том, что Вари не существовало и не существует. Что все, что произошло – это лишь иллюзия, что любовница не беременна от него. Но сейчас лучший друг ворвался в его придуманный мир со своей жестокой реальностью.

– Ее для меня нет! – отрезал Саша.

– То, что ее для тебя нет, не значит, что она действительно испарилась. Хотя, если учесть, что мы вообще не знаем о ее местонахождении, то она действительно будто и не существовала.

– Рома, я не хочу это слушать, – из последних сил добавил Туманов. Он бы с удовольствием поспорил с другом, но сил не было отстаивать свою точку зрения.

– Я, конечно, могу начать притворяться и играть в игру по твоим правилам, но она вернется, Сань. Я в этом уверен. Чуйка мне подсказывает, что эта девица еще даст о себе знать. Уже не говоря о том, что тебе нужно как можно скорее принять мысль, что ребенок от нее никуда не денется. И она костьми ляжет, но сделает так, что ты будешь записан в графе отец.

Туманов нахмурился и ответил:

– Завтра в пять буду у тебя.

Мужчина отключился, чтобы больше не слушать нотаций друга.

«Вари нет! И ее ребенка тоже нет! У меня есть только Аня и дети от нее!» – повторял про себя Саша вновь и вновь.

Он снова попытался набрать супругу, заранее зная, что это бессмысленно.

Телефон был вне зоны доступа. Аня, скорее всего, сменила номер и общаться с мужем не желала.

Саша встал со скамейки и медленно направился на парковку. Сгорбленного и худощавого мужчину в темно-синих джинсах и футболке цвета хаки окружающие не замечали.

После душа Саша почувствовал себя лучше, однако спина и не думала проходить. Мужчина прошел на кухню и выпил таблетку обезболивающего. Заодно поставил на плиту разогревать себе ужин.

Туманов зашел в спальню, чтобы надеть домашние брюки и футболку. После выхода из больницы Саша пообещал себе упорядочить свою жизнь и решил начать с поддержания чистоты в квартире. Спал он теперь в спальне. Гостиная выполняла свою роль, хотя в гости к нему захаживал только Рома.

Перед Сашиной выпиской его мама прибрала квартиру, и с тех пор мужчина поддерживал порядок в своей берлоге.

Туманов надел домашнюю одежду и зацепился взглядом за фотографию, стоявшую на комоде в комнате. На ней были запечатлены Аня и Лиза в парке. На этой фотографии Лизе было три года. Аня держала дочь на руках, обе улыбались в камеру. Саша распечатал фото и вставил в рамку сразу после выхода из больницы. Оно было для него даже не воспоминанием, а скорее укором. Туманов будто наказывал себя этой фотографией. Каждый раз, глядя на нее, он вспоминал, как много ему было дано, а он этого не ценил и в итоге потерял. Потерял всю свою прошлую жизнь и теперь начинал с чистого листа.

Саша вернул фотографию на комод, сунул руки в карманы и тяжело вздохнул. Нехарактерное шуршание раздалось на кухне. Мужчина удивился, что еда так быстро подогрелась, и кинулся на звук. Но он шел не от сковородки, конфорка еще не успела нагреться. Неясное шуршание продолжало раздаваться под кухонным столом.

– Долбаные мыши! – выругался Саша, залезая под стол и начиная колупать ногтями плинтус.

Таблетка еще не подействовала, и неудобное положение лишь усилило боль в спине. Туманов сморщился, но продолжил свою охоту за грызуном. Наконец плинтус отошел и показалась небольшая дырочка в стене. Мужчина не успел опомниться, как что-то черное выскочило на него. Саша дернулся и повернул голову вслед мыши, которая побежала в сторону коридора и очень быстро скрылась из виду.

– Еще не хватало, чтобы ты по квартире бегала, – пробурчал Саша и снова повернулся к дыре.

В этот момент рой черных мышей выбежал из стены. Мелкие зверьки мигрировали через тело самого Туманова. Он заорал, выскочил пулей из-под стола и резко поднялся на ноги. Саша стряхивал с себя незваных гостей, но в какой-то момент понял, что нигде не видит грызунов. Они словно растаяли в воздухе. Слишком много их было, чтобы сейчас не заметить ни одного.

– Неужели снова началось? – спросил себя Туманов, в панике озираясь.

Его сердце учащенно билось. Он был бы рад увидеть хоть одну мышь и удостовериться, что ему не почудилось. Но на кухне было пусто, и это вгоняло мужчину в ужас.

Внезапно периферическим зрением Саша заметил шевеление возле дыры в стене. Он медленно перевел туда взгляд и замер от страха. Из стены, не торопясь, выходило что-то темное, мохнатое и круглое. Это явно был новый вид млекопитающих, которых мужчина доселе не видел ни в своей квартире, ни в жизни. Круглое и мохнатое показалось полностью, по размерам оно было чуть больше мыши, но меньше крысы. Черное нечто на мгновение остановилось и будто сосредоточило все свое внимание на Туманове. Последний все еще не мог пошевелиться. От страха его словно парализовало.

Мохнатый шар не стал долго думать и быстро побежал в сторону ног Саши. Мужчина снова заорал от ужаса и сам не понял, как запрыгнул на стол рядом с печкой. Но по пути он зацепил сковороду и ногой смахнул ее на пол. Раздался громкий удар, и картошка разлетелась по всей кухне.

Туманов стоял на столе, держась за навесной шкаф и в панике искал мохнатое нечто. Но подобие мыши исчезло так же, как и ее предыдущие собратья. Осталась лишь дырка в стене и плинтус, лежащий рядом.

Саша тяжело дышал и не верил в то, что произошло. Не прошло и трех недель, как он вышел из психиатрической больницы, а у него снова начались галлюцинации. Туманов исправно пил таблетки и надеялся, что все закончилось той истерикой в июле. Но сейчас мужчина усомнился, что лечение ему помогло.

– Я не хочу! Слышите? – заорал мужчина, что есть силы. От страха его начало трясти. – Я не хочу! Я хочу быть нормальным!

Ответом ему была тишина. Саша закрыл глаза, стараясь восстановить дыхание.

Звякнул сотовый, который остался лежать на полу. Мужчина медленно слез со стола, задаваясь вопросом, как он в одно мгновение смог на него запрыгнуть?

Туманов шел к телефону и нервно оглядывался в поисках хотя бы маленькой мышки, но тщетно, грызунов не было видно.

Саша взял телефон и заметил, что ему в приложении единого государственного портала пришло письмо. Он зашел в профиль и похолодел. Мужчина знал, что этот день настанет, но все же в его душе не угасала надежда, что обойдется, и он все успеет исправить. Но не обошлось, и Туманов знал, что сам виноват в этом.

Аня подала на развод, и Саше пришло заявление, которое он должен был заполнить. Голова у мужчины закружилась. На мгновение ему показалось, что все это происходит не с ним. Будто он смотрит на самого себя со стороны. Мозг отказывался верить в то, что Туманов скоро потеряет Аню навсегда.

Саша снова набрал номер супруги.

– Абонент временно не доступен!

Глава 3

– У тебя хватило совести заявиться к нам? – вопрошала светловолосая женщина, сложив руки на груди.

– Мне нужно знать, где Аня. Я хочу с ней поговорить, – спокойно ответил Саша, стоя на пороге квартиры родителей своей супруги.

Туманов решил заехать к родителям Ани и попытаться выяснить ее местонахождение. Или хотя бы раздобыть ее номер телефона. Мужчина вполне осознавал, что ему будут не рады, но он должен был попытаться.

– А ты думаешь, она хочет с тобой общаться? Из-за тебя я чуть не потеряла свою единственную дочь. Я месяц не видела Лизу, тоже из-за тебя, Саша. Аня уехала, чтобы ты не смог до нее добраться. Потому что в этом городе ты бы не дал ей покоя, – Ольга Константиновна говорила громко и жестко.

– Просто дайте мне ее номер, прошу, – спокойно просил Саша, глядя на разъяренную женщину.

– Саша уходи! Я не хочу тебя видеть. Убирайся сейчас же! Ты испортил жизнь моему ребенку. Ты никчемный человек и муж, уходи по-хорошему, пока я не наговорила тебе еще больше гадостей.